Глаза матери обращены к сыну, в них и ласка, и печаль, и они смотрят не мигая.
Только теперь Кутуйан понимает — мать тоже больна. Ее красивое лицо неузнаваемо изуродовано болезнью. Седая прядь волос выбилась из-под платка и бессильно упала на щеку.
— Ма-ма! — собрав все силы, окликнул он.
Но мать не слышит.
Неподвижная мать и вода, -вылившаяся из чашки на ковер. И пятнышко света, которое все движется вниз. Там, на полке, девичья шапочка, украшенная перьями совы, шапочка, которую подарила Кутуйану Айдай на память о себе. Огонь в очаге угас.
Кутуйан, поняв, что с ним происходит, молит мать о прощении: «Мама, родная, святая моя мамочка, прости...»
На него надвигается тьма. Откуда-то доносится тяжелый гул, грозный, словно идущий из-под земли. Сердце бьется редко, толчками, и от этих толчков содрогается все тело. В последний раз он видит мать... пятнышко света на полке превращается в тысячи вспыхнувших на мгновение звезд, и Кутуйан погружается в бесконечную темноту.
* * *
Не знаю, как вам мои читатели, но мне жаль расставаться с Кутуйаном, жизнь которого оборвалась так внезапно. И я не могу не добавить хотя бы несколько
слов.
Время от времени я бываю в аиле.
Я подымаюсь в горы. Куда ни глянь — буйная, кудрявая зелень садов, выстроившиеся в ряды дома поселков широкие поля. Я от всего сердца радуюсь тому, как изменилась жизнь моего народа. И в душе у меня радость и гордость.
В думах о дне сегодняшнем вспоминаешь прошедшее, рассказы тех, кто сам был свидетелем прошлого.
Один из таких рассказов — повествование о жизни Вала Кутуйана, которое не может остаться повествованием об одной лишь жизни: слишком тесно судьба этого молодого человека, почти юноши, связана с судьбами таких же, как он, бедняков, хоть он, Кутуйан, был личностью незаурядной.
Больше ста лет прошло с тех пор, как не стало Кутуйана, а люди помнят его: «Горячий он был. Молния — не человек. К несчастью, жизнь его пролетела быстро, словно метеор по небу...» Да, коротким оказался его век — жизнь в мгновении. Но остался след, и намять согревает сердце.
В стародавние времена жили беки, манапы и баи,
при имени которых сердца людские сжимались от ненависти и страха. Народ забыл о них, а Кутуйана помнит потому, что был он плоть от плоти народной, кровь от крови.
И в память о нем на его последнем пристанище не иссякает источник Бала Кутуйана, каждую весцу покрывается белыми цветами старый, корявый, но еще крепкий урюк Бала Кутуйана. И эти цветы, и песня воды — символ чистоты твоих помыслов и бескорыстия твоей отзывчивой души, Бала Кутуйан.
??
??
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Только теперь Кутуйан понимает — мать тоже больна. Ее красивое лицо неузнаваемо изуродовано болезнью. Седая прядь волос выбилась из-под платка и бессильно упала на щеку.
— Ма-ма! — собрав все силы, окликнул он.
Но мать не слышит.
Неподвижная мать и вода, -вылившаяся из чашки на ковер. И пятнышко света, которое все движется вниз. Там, на полке, девичья шапочка, украшенная перьями совы, шапочка, которую подарила Кутуйану Айдай на память о себе. Огонь в очаге угас.
Кутуйан, поняв, что с ним происходит, молит мать о прощении: «Мама, родная, святая моя мамочка, прости...»
На него надвигается тьма. Откуда-то доносится тяжелый гул, грозный, словно идущий из-под земли. Сердце бьется редко, толчками, и от этих толчков содрогается все тело. В последний раз он видит мать... пятнышко света на полке превращается в тысячи вспыхнувших на мгновение звезд, и Кутуйан погружается в бесконечную темноту.
* * *
Не знаю, как вам мои читатели, но мне жаль расставаться с Кутуйаном, жизнь которого оборвалась так внезапно. И я не могу не добавить хотя бы несколько
слов.
Время от времени я бываю в аиле.
Я подымаюсь в горы. Куда ни глянь — буйная, кудрявая зелень садов, выстроившиеся в ряды дома поселков широкие поля. Я от всего сердца радуюсь тому, как изменилась жизнь моего народа. И в душе у меня радость и гордость.
В думах о дне сегодняшнем вспоминаешь прошедшее, рассказы тех, кто сам был свидетелем прошлого.
Один из таких рассказов — повествование о жизни Вала Кутуйана, которое не может остаться повествованием об одной лишь жизни: слишком тесно судьба этого молодого человека, почти юноши, связана с судьбами таких же, как он, бедняков, хоть он, Кутуйан, был личностью незаурядной.
Больше ста лет прошло с тех пор, как не стало Кутуйана, а люди помнят его: «Горячий он был. Молния — не человек. К несчастью, жизнь его пролетела быстро, словно метеор по небу...» Да, коротким оказался его век — жизнь в мгновении. Но остался след, и намять согревает сердце.
В стародавние времена жили беки, манапы и баи,
при имени которых сердца людские сжимались от ненависти и страха. Народ забыл о них, а Кутуйана помнит потому, что был он плоть от плоти народной, кровь от крови.
И в память о нем на его последнем пристанище не иссякает источник Бала Кутуйана, каждую весцу покрывается белыми цветами старый, корявый, но еще крепкий урюк Бала Кутуйана. И эти цветы, и песня воды — символ чистоты твоих помыслов и бескорыстия твоей отзывчивой души, Бала Кутуйан.
??
??
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77