Кто меня обнимает, кто жмёт мне руку? Где знамёна, фанфары, торты? Совсем наоборот: меня оскорбляют, упрекают, требуют, чтоб я рвал цепи голыми руками!
Тут Ялке и впрямь сделалось стыдно. Допрос, побег, явление травника, пожар, подземный ход — всё это наслоилось одно на другое, напряжение последних суток вырвалось наружу, в итоге оба сорвались. Она протянула руку и примирительно тронула Карела за плечо.
— Прости. Я тебе очень благодарна. Очень-очень! Никто не смог бы вытащить меня оттуда, никто, даже… — Тут она осеклась и не договорила. Спросила вместо этого: — А у тебя вправду нет с собой молотка?
— У меня дома, на крыше, может быть, сто тысяч молотков и восемь наковален, но я ж не знал, что на тебя наденут цепи! У меня и так поклажи целый воз. Мы что-нибудь придумаем, обещаю. Идём. Идём же!
После недолгого подъёма лестница кончилась. Они прошли коротким коридором, миновали распахнутую дверь, вытесанную из единой каменной плиты, массивную, украшенную затейливым орнаментом, всю в известковых шишках и наростах. Видно было, что за ней давно никто не присматривает. Пол покрывал толстый слой пыли, на котором отпечатались следы огромных башмаков Карела, и более ничьи. Маленький человечек, всё ещё немного дуясь, шёл впереди, освещая дорогу. Он же первым и переступил порог.
То, что случилось после, чуть не довело обоих до сердечного припадка. Карел сделал шаг… и сразу бухнулся ничком, только пятки мелькнули. Послышались ужасный грохот и поток ругательств, мешок полетел в одну сторону, фонарь — в другую. Свет погас. Ялка завизжала, вознамерилась бежать, но запуталась в цепях и одеялах, тоже повалилась на спину и поползла. На крик сил не было, она могла только скулить, как собачонка. Ею овладели ужас и отчаяние. Всё, всё было напрасно! Кто-то ждал их здесь — ждал, ждал, — и они, как глупые мышата, сами угодили в расставленную ловушку!
Однако её страхи оказались преждевременными. Ловушка действительно была, вопрос был в том, кто её расставил.
— Заткнись! — донеслось до девушки со стороны двери, и в слабом свете тлеющего фитиля она постепенно разглядела очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось в натянутых верёвках и отчаянно пыталось выбраться.
Это был Карел.
— Помоги мне выпутаться!
Ялка умолкла и поднялась на четвереньки.
— Кто… Кто там?!
— Всё в порядке, это я! Я! Сейчас, погоди… зажгу огонь… Уф!
Заскрипела дверца фонаря, и через несколько мгновений пламя выхватило из темноты физиономию Карела — взъерошенную, красную, в пыли и в паутине. Кроме неё там были: медный таз, две рухнувшие скамейки, старый поставец для факела и множество верёвок. Всё вместе (исключая Карела) представляло собой уникальный и весьма хитроумный механизм, долженствующий охранять вход и подавать сигнал.
— Что это было? — вопросила Ялка, выпутывая маленького человечка из верёвок.
— Капкан, — сердито ответил тот. — Наводящий ужас, устрашающий, смертельно опасный капкан для воров! Моё собственное изобретение. Подай мне этот таз.
— Ты боялся, что кто-нибудь нас выследит и войдёт сюда?
— Никогда не лишне подстраховаться, — буркнул Карел, расставляя обратно скамейки и осторожно водворяя сверху пресловутый таз.
Ялка передёрнулась.
— Наводящий ужас, это верно, — признала она. — Я чуть не умерла от страха. Что ж ты сам в него попался?
— Я забыл! Имею я право забыть о такой ерунде? Зато теперь уверен на все сто, что он работает. Ладно. Проходи, располагайся. Сейчас я разведу огонь.
Только при этих словах Ялка подняла голову и огляделась.
Местом для лагеря Карел выбрал зал, огромный грот, противоположный край которого терялся в темноте. По обе руки, вдоль стен, тянулись два ряда каменных колонн, точней, пилястр, ибо каждая торчала из стены едва на половину. Меж ними, тоже в два ряда, стояли тёмные предметы странных очертаний, перед каждым на полу был установлен большой каменный блок. Назначение их было Ялке непонятно до тех пор, пока её друг и спаситель не разжёг огонь. Как только это произошло, она гулко сглотнула и попятилась к выходу; звон её цепей громко разнёсся под сводами зала.
Нет, поправила она себя. Не зала. Усыпальницы тангарских королей. Возвышенности оказались саркофагами, предметы в нишах — статуями. Каждая изображала гнома. В полный рост и натуральную величину. Ялка не могла отсюда разглядеть убранство изваяний, их черты, но подойти не решилась, ибо всюду, там и тут, блестело золото и серебро. Браслеты, пояса, короны, ожерелья, пекторали, кольца, перстни и другие украшения — всё поражало своей массивностью, обилием каменьев и искусностью отделки.
Где не блестело серебро и золото, блистала сталь.
Карел сильно рисковал. Пещера была лакомым куском: любой скудельник обеспечил бы себя и всех своих потомков, если бы сумел сюда проникнуть и потом отсюда выбраться. Что касается Ялки, то она так и стояла, ошеломленно моргая и переводя взгляд с одной фигуры на другую. Карел за это время уже раскрыл фонарь, затеплил от него лучину, а от неё — дрова и теперь колдовал над огоньком, подбрасывая куски угля, горка которого чернела возле. Дым защипал глаза, потом потянулся к выходу — должно быть, даже здесь у гномов была естественная мощная система вентиляции. Девушка заморгала.
— Чего ты там стоишь? — окликнул её Карел, — Иди сюда.
Он распаковал провизию, установил при помощи треноги котелок и налил в него воды из кожаной баклаги.
— Где мы? — вопросила Ялка.
— Это? — Карел огляделся, словно оказался здесь впервые. — Это склеп. Гробница Государей. Неужели ты ещё не догадалась?
— Догадалась.
Ялка подошла к костру и протянула руки. После сырости и холода, после пыток, подземелья и пещер доброе пламя показалось ей полузабытым чудом. Тепло побежало вверх по пальцам, по рукам, суставы сладко заныли. Сразу захотелось спать, даже сильнее, чем до этого хотелось есть.
— Ты сильно рискуешь, — сказала она. — Если меня схватят и я под пытками скажу об этом месте, всё разграбят.
— Разграбят? Пусть попробуют! — ухмыльнулся Карел и беспечно махнул пухлой ручкой. — Брось. Нас никто не отыщет. Мы здесь в безопасности. Верь мне.
Ялка чуть не рассмеялась:
— Да ты кто такой, чтоб ручаться? В безопасности… Тебе-то откуда знать?
Несколько мгновений Карел молчал, глядя на девушку со странным выражением в глазах, затем вдруг встал, взял фонарь и решительно сказал:
— Пойдём. Заинтригованная, Ялка поднялась и зашагала следом, стараясь избегать торчащих каменных углов. Здесь, сказал ей Карел, проходя меж длинного ряда каменных гробниц, — покоятся короли Третьего Колена гномов. Колена Синдри.
— Все? — поразилась она.
— Все, кроме последнего, хотя он и… Ну ладно, сейчас не надо. Я не выдам большой тайны, если расскажу тебе об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
Тут Ялке и впрямь сделалось стыдно. Допрос, побег, явление травника, пожар, подземный ход — всё это наслоилось одно на другое, напряжение последних суток вырвалось наружу, в итоге оба сорвались. Она протянула руку и примирительно тронула Карела за плечо.
— Прости. Я тебе очень благодарна. Очень-очень! Никто не смог бы вытащить меня оттуда, никто, даже… — Тут она осеклась и не договорила. Спросила вместо этого: — А у тебя вправду нет с собой молотка?
— У меня дома, на крыше, может быть, сто тысяч молотков и восемь наковален, но я ж не знал, что на тебя наденут цепи! У меня и так поклажи целый воз. Мы что-нибудь придумаем, обещаю. Идём. Идём же!
После недолгого подъёма лестница кончилась. Они прошли коротким коридором, миновали распахнутую дверь, вытесанную из единой каменной плиты, массивную, украшенную затейливым орнаментом, всю в известковых шишках и наростах. Видно было, что за ней давно никто не присматривает. Пол покрывал толстый слой пыли, на котором отпечатались следы огромных башмаков Карела, и более ничьи. Маленький человечек, всё ещё немного дуясь, шёл впереди, освещая дорогу. Он же первым и переступил порог.
То, что случилось после, чуть не довело обоих до сердечного припадка. Карел сделал шаг… и сразу бухнулся ничком, только пятки мелькнули. Послышались ужасный грохот и поток ругательств, мешок полетел в одну сторону, фонарь — в другую. Свет погас. Ялка завизжала, вознамерилась бежать, но запуталась в цепях и одеялах, тоже повалилась на спину и поползла. На крик сил не было, она могла только скулить, как собачонка. Ею овладели ужас и отчаяние. Всё, всё было напрасно! Кто-то ждал их здесь — ждал, ждал, — и они, как глупые мышата, сами угодили в расставленную ловушку!
Однако её страхи оказались преждевременными. Ловушка действительно была, вопрос был в том, кто её расставил.
— Заткнись! — донеслось до девушки со стороны двери, и в слабом свете тлеющего фитиля она постепенно разглядела очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось в натянутых верёвках и отчаянно пыталось выбраться.
Это был Карел.
— Помоги мне выпутаться!
Ялка умолкла и поднялась на четвереньки.
— Кто… Кто там?!
— Всё в порядке, это я! Я! Сейчас, погоди… зажгу огонь… Уф!
Заскрипела дверца фонаря, и через несколько мгновений пламя выхватило из темноты физиономию Карела — взъерошенную, красную, в пыли и в паутине. Кроме неё там были: медный таз, две рухнувшие скамейки, старый поставец для факела и множество верёвок. Всё вместе (исключая Карела) представляло собой уникальный и весьма хитроумный механизм, долженствующий охранять вход и подавать сигнал.
— Что это было? — вопросила Ялка, выпутывая маленького человечка из верёвок.
— Капкан, — сердито ответил тот. — Наводящий ужас, устрашающий, смертельно опасный капкан для воров! Моё собственное изобретение. Подай мне этот таз.
— Ты боялся, что кто-нибудь нас выследит и войдёт сюда?
— Никогда не лишне подстраховаться, — буркнул Карел, расставляя обратно скамейки и осторожно водворяя сверху пресловутый таз.
Ялка передёрнулась.
— Наводящий ужас, это верно, — признала она. — Я чуть не умерла от страха. Что ж ты сам в него попался?
— Я забыл! Имею я право забыть о такой ерунде? Зато теперь уверен на все сто, что он работает. Ладно. Проходи, располагайся. Сейчас я разведу огонь.
Только при этих словах Ялка подняла голову и огляделась.
Местом для лагеря Карел выбрал зал, огромный грот, противоположный край которого терялся в темноте. По обе руки, вдоль стен, тянулись два ряда каменных колонн, точней, пилястр, ибо каждая торчала из стены едва на половину. Меж ними, тоже в два ряда, стояли тёмные предметы странных очертаний, перед каждым на полу был установлен большой каменный блок. Назначение их было Ялке непонятно до тех пор, пока её друг и спаситель не разжёг огонь. Как только это произошло, она гулко сглотнула и попятилась к выходу; звон её цепей громко разнёсся под сводами зала.
Нет, поправила она себя. Не зала. Усыпальницы тангарских королей. Возвышенности оказались саркофагами, предметы в нишах — статуями. Каждая изображала гнома. В полный рост и натуральную величину. Ялка не могла отсюда разглядеть убранство изваяний, их черты, но подойти не решилась, ибо всюду, там и тут, блестело золото и серебро. Браслеты, пояса, короны, ожерелья, пекторали, кольца, перстни и другие украшения — всё поражало своей массивностью, обилием каменьев и искусностью отделки.
Где не блестело серебро и золото, блистала сталь.
Карел сильно рисковал. Пещера была лакомым куском: любой скудельник обеспечил бы себя и всех своих потомков, если бы сумел сюда проникнуть и потом отсюда выбраться. Что касается Ялки, то она так и стояла, ошеломленно моргая и переводя взгляд с одной фигуры на другую. Карел за это время уже раскрыл фонарь, затеплил от него лучину, а от неё — дрова и теперь колдовал над огоньком, подбрасывая куски угля, горка которого чернела возле. Дым защипал глаза, потом потянулся к выходу — должно быть, даже здесь у гномов была естественная мощная система вентиляции. Девушка заморгала.
— Чего ты там стоишь? — окликнул её Карел, — Иди сюда.
Он распаковал провизию, установил при помощи треноги котелок и налил в него воды из кожаной баклаги.
— Где мы? — вопросила Ялка.
— Это? — Карел огляделся, словно оказался здесь впервые. — Это склеп. Гробница Государей. Неужели ты ещё не догадалась?
— Догадалась.
Ялка подошла к костру и протянула руки. После сырости и холода, после пыток, подземелья и пещер доброе пламя показалось ей полузабытым чудом. Тепло побежало вверх по пальцам, по рукам, суставы сладко заныли. Сразу захотелось спать, даже сильнее, чем до этого хотелось есть.
— Ты сильно рискуешь, — сказала она. — Если меня схватят и я под пытками скажу об этом месте, всё разграбят.
— Разграбят? Пусть попробуют! — ухмыльнулся Карел и беспечно махнул пухлой ручкой. — Брось. Нас никто не отыщет. Мы здесь в безопасности. Верь мне.
Ялка чуть не рассмеялась:
— Да ты кто такой, чтоб ручаться? В безопасности… Тебе-то откуда знать?
Несколько мгновений Карел молчал, глядя на девушку со странным выражением в глазах, затем вдруг встал, взял фонарь и решительно сказал:
— Пойдём. Заинтригованная, Ялка поднялась и зашагала следом, стараясь избегать торчащих каменных углов. Здесь, сказал ей Карел, проходя меж длинного ряда каменных гробниц, — покоятся короли Третьего Колена гномов. Колена Синдри.
— Все? — поразилась она.
— Все, кроме последнего, хотя он и… Ну ладно, сейчас не надо. Я не выдам большой тайны, если расскажу тебе об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186