.. О лучшая из девиц! - сказал я уныло. - Я ни
в чем не уверен. А может, кому-то понадобилось, чтобы у меня поехала
крыша?
Она отнеслась к последнему вопросу как к чисто риторическому, каковым
он и являлся. (Надеюсь.)
- Так что же мы предпримем? - спросила Гвен.
- Да... попробуем все же "проконтролировать" Шульца. И не будем
забивать себе голову другими шагами, не сделав этого.
- А как?
- Дадим взятки, любовь моя. Ложь и деньги. Щедрая ложь и скупые
денежные вложения. Если только ты не достаточно богата, чтобы
раскошелиться. Я ведь не спрашивал тебя об этом до женитьбы, правда?
- Богата? Я? - расширила свои очи Гвен. - Но, Ричард, я же сама вышла
за тебя из корысти!
- Ах, ты поэтому так поступила? Леди, тебя жестоко надули. Не хочешь
ли вызвать адвоката?
- Да-а, подумаю об этом. Скажи, а нельзя ли моему случаю придать
статус "изнасилования"?
- Нет, словосочетание "статус изнасилования" напоминает что-то вроде
плотского постижения статуи. А как на это кто-нибудь решился бы, я не
представляю. Я вообще не вижу здесь правовых оснований! - Я вновь
повернулся к терминалу. - Так что же, вызываем адвоката или начнем
заниматься Шульцем?
- Ричард, у нас получается странноватый медовый месяц. Иди-ка сюда, в
постельку!
- Подождет постелька. А ты, пока я занимаюсь Шульцем, съешь еще одну
вафельку.
Я нажал клавишу справочной и запросил информацию "о Шульцах". Их
оказалось девятнадцать, но среди них ни одного Энрико. Не могу сказать,
что это сильно меня удивило. Там, правда, был некто "Хендрик Шульц", и я
запросил его данные. Вот они:
"Преподобный доктор Хендрик Шульц (дальше шли ученые степени), в
прошлом Великий Магистр Королевского астрологического общества. Научно
обоснованные гороскопы за умеренную цену. Торжественные речи на свадьбах.
Семейные советы. Эклектическая и холистическая терапия. Советы по успешным
вложениям и выигрышным пари. Петтикот-Лейн, на кольце девяносто пять,
вблизи мадам Помпадур".
Текст сопровождался голограммой его улыбающейся физиономии и подписью
под ней:
"Я - папа Шульц, ваш добрый друг. Никакая ваша проблема не покажется
мне ни слишком малой, ни слишком сложной. Гарантирую любые работы!"
Гарантирует от чего? Хендрик Шульц выглядел в точности как Санта
Клаус минус борода, но отнюдь не как мой любезный Энрико! Поэтому я изгнал
его с экрана, правда, не вполне охотно, ибо проникся симпатией к сему
преподобному доктору.
- Гвен, в справочнике такого нет. Под именем, обозначенным в
удостоверении, выданном Голден Рулом. А не означает ли сие, что такой
Шульц и не появлялся в поселении? Или что его имя было убрано из файлов
прежде, чем его тело начало остывать?
- Ты ждешь от меня ответа или размышлений вслух?
- Ни то ни другое. Наш следующий шаг - запросить Приемный центр.
Я вызвал справочную и запросил иммиграционную службу Приемного
центра.
- Говорит доктор Ричард Эймс. Мне нужно найти человека по имени
Энрико Шульц. Не могли бы вы дать его адрес?
- А почему бы вам не справиться в адресной службе?
Вопрос звучал так, словно его задала моя школьная учительница, а не
вежливая служащая офиса.
- Его там нет. Он турист, а не постоянный житель. Мне всего лишь надо
знать, где его найти в Голден Руле. Адрес отеля, пансиона или чего-нибудь
в том же духе...
- Еще чего захотели! Вы прекрасно знаете, что мы не выдаем такой
персональной информации, да еще зафиксированной! Если этого нет в
справочнике, значит, он хорошо заплатил. Обратитесь к кому-нибудь другому,
доктор, если таких найдете.
Она дала отбой.
- Кого мы теперь начнем пытать? - спросила Гвен.
- Те же адресаты, те же задницы, но теперь уже за деньги и лично.
Терминалы - устройства удобные, Гвен, но по ним не дашь взятку меньше ста
тысяч. Для объятий послабее личные контакты выгоднее... Пойдешь со мной?
- И ты допускаешь, что я позволю тебе улизнуть одному? Да еще в день
нашей свадьбы? Только попробуй, гуляка!
- Но, может быть, тогда что-нибудь на себя накинешь?
- А тебе неприятно на меня смотреть?
- Не то чтобы очень. И все же давай собирайся.
- Я скоро. Полсекунды, Ричард, пока я найду свои тапочки... Ричард, а
мы сможем по пути заглянуть ко мне? В этом платье в театре чувствуешь себя
шикарно одетой, но для дневного делового визита оно вряд ли подойдет. Надо
переодеться.
- Ваше малейшее желание, мэм!.. Но возникает еще один вопрос. Ты
собираешься переселяться ко мне?
- А ты этого хочешь?
- Гвен, я по собственному опыту знаю, что брак иногда восстает против
раздельного ложа, но никогда не возражает против двух адресов!
- Но ты не ответил прямо.
- Тогда слушай. У меня, Гвен, есть одна мерзкая привычка, из-за
которой здесь будет не очень удобно жить вдвоем. Дело в том, что я пишу.
Моя дорогая девушка изумилась.
- Считай, что ты ответил. Но почему назвал эту привычку мерзкой?
- Гвен, любовь моя, я не собираюсь извиняться за свое писательство.
Во всяком случае, не более чем за мою отсутствующую ногу... Но, по правде,
одно породило другое. Когда я не смог служить в армии, мне понадобилось
чем-то зарабатывать на жизнь. И я не нашел ничего более подходящего для
себя, к тому же подвернулся парень, который дал моей писанине дорогу.
Кроме того, писательство - вполне законный способ отлынивания от работы,
не требующий ни особой сноровки, ни таланта, ни воровства... А по сути
ведь это занятие антиобщественно. Оно предполагает такое же уединение, как
мастурбация. Потревожь писателя в момент вдохновения, и он способен
ударить, даже не сознавая, что делает! Это приводит в ужас жен писателей и
мужей писательниц. И еще одно, Гвен (слушай внимательно!): писателя нельзя
ни смирить, ни вознаградить цивилизованным образом. Или даже вылечить от
устоявшихся привычек. В семье, где есть хотя бы один писатель,
единственный известный науке способ совладать с ним - это предоставить
изолированный кабинет, где он мог бы в уединении претерпевать свои острые
творческие муки. Еду следует подавать на кончике длинной палки, поскольку,
если потревожить несчастного в такие моменты, он может либо разразиться
слезами, либо совершить насилие. Он может не услышать ни слова, а если его
потрясти, чего доброго, еще и укусит! - Я улыбнулся самой обаятельной из
своих улыбок. - Не огорчайся, милая! Я сейчас ничего не пишу и не
приступлю, пока мы не сумеем изолировать комнату для моей работы. И вот
что я тебе скажу: прежде чем отправиться в Приемный центр, я, пожалуй,
позвоню в офис Менеджера и попрошу предоставить мне более просторную
квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
в чем не уверен. А может, кому-то понадобилось, чтобы у меня поехала
крыша?
Она отнеслась к последнему вопросу как к чисто риторическому, каковым
он и являлся. (Надеюсь.)
- Так что же мы предпримем? - спросила Гвен.
- Да... попробуем все же "проконтролировать" Шульца. И не будем
забивать себе голову другими шагами, не сделав этого.
- А как?
- Дадим взятки, любовь моя. Ложь и деньги. Щедрая ложь и скупые
денежные вложения. Если только ты не достаточно богата, чтобы
раскошелиться. Я ведь не спрашивал тебя об этом до женитьбы, правда?
- Богата? Я? - расширила свои очи Гвен. - Но, Ричард, я же сама вышла
за тебя из корысти!
- Ах, ты поэтому так поступила? Леди, тебя жестоко надули. Не хочешь
ли вызвать адвоката?
- Да-а, подумаю об этом. Скажи, а нельзя ли моему случаю придать
статус "изнасилования"?
- Нет, словосочетание "статус изнасилования" напоминает что-то вроде
плотского постижения статуи. А как на это кто-нибудь решился бы, я не
представляю. Я вообще не вижу здесь правовых оснований! - Я вновь
повернулся к терминалу. - Так что же, вызываем адвоката или начнем
заниматься Шульцем?
- Ричард, у нас получается странноватый медовый месяц. Иди-ка сюда, в
постельку!
- Подождет постелька. А ты, пока я занимаюсь Шульцем, съешь еще одну
вафельку.
Я нажал клавишу справочной и запросил информацию "о Шульцах". Их
оказалось девятнадцать, но среди них ни одного Энрико. Не могу сказать,
что это сильно меня удивило. Там, правда, был некто "Хендрик Шульц", и я
запросил его данные. Вот они:
"Преподобный доктор Хендрик Шульц (дальше шли ученые степени), в
прошлом Великий Магистр Королевского астрологического общества. Научно
обоснованные гороскопы за умеренную цену. Торжественные речи на свадьбах.
Семейные советы. Эклектическая и холистическая терапия. Советы по успешным
вложениям и выигрышным пари. Петтикот-Лейн, на кольце девяносто пять,
вблизи мадам Помпадур".
Текст сопровождался голограммой его улыбающейся физиономии и подписью
под ней:
"Я - папа Шульц, ваш добрый друг. Никакая ваша проблема не покажется
мне ни слишком малой, ни слишком сложной. Гарантирую любые работы!"
Гарантирует от чего? Хендрик Шульц выглядел в точности как Санта
Клаус минус борода, но отнюдь не как мой любезный Энрико! Поэтому я изгнал
его с экрана, правда, не вполне охотно, ибо проникся симпатией к сему
преподобному доктору.
- Гвен, в справочнике такого нет. Под именем, обозначенным в
удостоверении, выданном Голден Рулом. А не означает ли сие, что такой
Шульц и не появлялся в поселении? Или что его имя было убрано из файлов
прежде, чем его тело начало остывать?
- Ты ждешь от меня ответа или размышлений вслух?
- Ни то ни другое. Наш следующий шаг - запросить Приемный центр.
Я вызвал справочную и запросил иммиграционную службу Приемного
центра.
- Говорит доктор Ричард Эймс. Мне нужно найти человека по имени
Энрико Шульц. Не могли бы вы дать его адрес?
- А почему бы вам не справиться в адресной службе?
Вопрос звучал так, словно его задала моя школьная учительница, а не
вежливая служащая офиса.
- Его там нет. Он турист, а не постоянный житель. Мне всего лишь надо
знать, где его найти в Голден Руле. Адрес отеля, пансиона или чего-нибудь
в том же духе...
- Еще чего захотели! Вы прекрасно знаете, что мы не выдаем такой
персональной информации, да еще зафиксированной! Если этого нет в
справочнике, значит, он хорошо заплатил. Обратитесь к кому-нибудь другому,
доктор, если таких найдете.
Она дала отбой.
- Кого мы теперь начнем пытать? - спросила Гвен.
- Те же адресаты, те же задницы, но теперь уже за деньги и лично.
Терминалы - устройства удобные, Гвен, но по ним не дашь взятку меньше ста
тысяч. Для объятий послабее личные контакты выгоднее... Пойдешь со мной?
- И ты допускаешь, что я позволю тебе улизнуть одному? Да еще в день
нашей свадьбы? Только попробуй, гуляка!
- Но, может быть, тогда что-нибудь на себя накинешь?
- А тебе неприятно на меня смотреть?
- Не то чтобы очень. И все же давай собирайся.
- Я скоро. Полсекунды, Ричард, пока я найду свои тапочки... Ричард, а
мы сможем по пути заглянуть ко мне? В этом платье в театре чувствуешь себя
шикарно одетой, но для дневного делового визита оно вряд ли подойдет. Надо
переодеться.
- Ваше малейшее желание, мэм!.. Но возникает еще один вопрос. Ты
собираешься переселяться ко мне?
- А ты этого хочешь?
- Гвен, я по собственному опыту знаю, что брак иногда восстает против
раздельного ложа, но никогда не возражает против двух адресов!
- Но ты не ответил прямо.
- Тогда слушай. У меня, Гвен, есть одна мерзкая привычка, из-за
которой здесь будет не очень удобно жить вдвоем. Дело в том, что я пишу.
Моя дорогая девушка изумилась.
- Считай, что ты ответил. Но почему назвал эту привычку мерзкой?
- Гвен, любовь моя, я не собираюсь извиняться за свое писательство.
Во всяком случае, не более чем за мою отсутствующую ногу... Но, по правде,
одно породило другое. Когда я не смог служить в армии, мне понадобилось
чем-то зарабатывать на жизнь. И я не нашел ничего более подходящего для
себя, к тому же подвернулся парень, который дал моей писанине дорогу.
Кроме того, писательство - вполне законный способ отлынивания от работы,
не требующий ни особой сноровки, ни таланта, ни воровства... А по сути
ведь это занятие антиобщественно. Оно предполагает такое же уединение, как
мастурбация. Потревожь писателя в момент вдохновения, и он способен
ударить, даже не сознавая, что делает! Это приводит в ужас жен писателей и
мужей писательниц. И еще одно, Гвен (слушай внимательно!): писателя нельзя
ни смирить, ни вознаградить цивилизованным образом. Или даже вылечить от
устоявшихся привычек. В семье, где есть хотя бы один писатель,
единственный известный науке способ совладать с ним - это предоставить
изолированный кабинет, где он мог бы в уединении претерпевать свои острые
творческие муки. Еду следует подавать на кончике длинной палки, поскольку,
если потревожить несчастного в такие моменты, он может либо разразиться
слезами, либо совершить насилие. Он может не услышать ни слова, а если его
потрясти, чего доброго, еще и укусит! - Я улыбнулся самой обаятельной из
своих улыбок. - Не огорчайся, милая! Я сейчас ничего не пишу и не
приступлю, пока мы не сумеем изолировать комнату для моей работы. И вот
что я тебе скажу: прежде чем отправиться в Приемный центр, я, пожалуй,
позвоню в офис Менеджера и попрошу предоставить мне более просторную
квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124