Тут они словно перешагнули некий порог - фигуры на берегу
прояснились, свет фонарей затанцевал на жестких атласных складках, огладил
мягкий ворс бархата, обозначил тугие кружева и облачка женских вуалей,
густо посоленные бриллиантами. Впереди всех стояла стройная темноволосая
девушка в янтарных шелках, чьи глаза, золотые, как мед, тронутые оттенками
серого, встретившись с глазами Гарета, заставили того вспыхнуть. Один
мужчина держал ее плащ из хвостов горностая, другой - позолоченный шар с
благовониями. Девушка засмеялась, и смех ее, серебряный и резкий, был как
отзвук тревожного сна.
Это могла быть только сама Зиерн.
Джон испытующе посмотрел на Гарета.
- Печать, которую ты мне показывал, - настоящая, - сказал он. - Я
видел ее на старых документах, таких старых, что у них были разлохмачены
края. Так, по-твоему, кража ее была чисто случайной?
Он взялся за повод Слонихи и повел ее по коротким сходням. Когда они
ступили на берег, все придворные во главе с Зиерн одновременно и грациозно
изогнулись в сложном поклоне, коснувшись коленом клейкой, пахнущей рыбой
земли.
- Нет, не совсем, - выдавил Гарет. Лицо его горело. - Собственно, это
даже не являлось кражей. Король - мой отец. А я - пропавший наследник.
5
- Так это и есть твоя Драконья Погибель?
При звуках голоса Зиерн Дженни приостановилась в наполненной голубыми
сумерками каменной прихожей охотничьего домика чародейки. Отсюда, из
полумрака, маленькая гостиная сияла, как освещенная сцена: тонкий розовый
газ одеяния Зиерн, бело-лиловый камзол Гарета, рукава, чулки,
розово-черный ковер под ногами - все, казалось, пылало оттенками цветного
стекла в янтарном свете лампы. Инстинкты Уинтерлэнда толкнули Дженни в
тень. Никто не видел ее.
Зиерн поднесла хрустальный кубок к одной из ламп на камине,
наслаждаясь кроваво-красными искрами, зажегшимися в вине. Потом улыбнулась
насмешливо.
- Должна сказать, что я бы предпочла вариант из баллады.
Гарет, сидящий в одном из кресел слоновой кости с позолоченными
ножками по ту сторону столика для вина, только поглядывал несчастливо и
сконфуженно. Ямочки на щеках Зиерн заиграли, розовые губы, казалось,
потемнели, и чародейка, откинув угол вуали, подняла голову. Гребни из
хрусталя и оникса блеснули в темно-каштановых волосах.
Гарет все еще молчал. Продолжая улыбаться, Зиерн с небрежной грацией
приблизилась к юноше - так, чтобы он оказался в ауре ее аромата. Свет
лампы прыгнул с хрустальных граней на камзол Гарета и на его невольно
задрожавшие руки.
- Так ты даже не собираешься поблагодарить меня за встречу и
гостеприимство?
Испытывая ревность к огромной колдовской власти Зиерн, Дженни
старалась не давать волю чувствам, но еще на переправе была поражена
молодостью колдуньи. С виду Зиерн вполне могла сойти за двадцатилетнюю, но
по въедливым женским подсчетам, от которых Дженни удержаться не смогла,
хотя и корила себя за это, получалось, что чародейке никак не менее
двадцати шести лет. "Где есть зависть, там не может быть учения, - сказала
тогда себе Дженни. - Во всяком случае, следует воздать этой девушке
должное".
Но теперь в душе ее шевельнулась злость. Близость Зиерн к Гарету,
нежная рука, с бесцеремонной интимностью легшая на плечо юноши, так что
кончики пальцев едва не касались его шеи под кружевным воротником, - все
говорило о расчетливом искушении. Помня рассказы Гарета и видя его
напряженное лицо, Дженни понимала, что мальчик борется изо всех сил против
чар любовницы своего отца. Судя по выражению лица Зиерн, эти попытки ее
забавляли.
- Леди... леди Дженни?
Она быстро обернулась, услышав исполненный сомнения голос. Лестница
(как и все лестницы охотничьего домика) была заключена в ажурные
переплетения резного камня; в рваных тенях Дженни различила фигурку
девушки лет семнадцати. Миниатюрная, чуть выше самой Дженни, девушка была
похожа на роскошно одетую куколку; прическа - утрированное подобие
прически Зиерн, волосы окрашены в пурпур и седину.
Девушка присела в реверансе.
- Меня зовут Трэй, Трэй Клерлок. - Она бросила нервный взгляд на две
фигуры в ярко освещенной гостиной и оглянулась, как бы опасаясь, что
кто-то еще из гостей Зиерн мог подкрасться по лестнице и подслушать. -
Пожалуйста, не поймите меня неправильно, но я принесла вам платье к обеду,
если оно, конечно, вам понравится.
Дженни оглядела собственный костюм из красновато-коричневой шерсти с
рукавами под шелк, обрамленными красно-голубой вышивкой. Из уважения к
обычаям, требовавшим, чтобы женщина из высшего света не появлялась ни
перед кем простоволосой, она надела еще и вуаль из белого шелка, когда-то
привезенную Джоном с востока. В Уинтерлэнде это считалось бы королевским
нарядом.
- Это так необходимо?
Трэй Клерлок взглянула на нее столь обескураженно, словно забыла
зазубренные с детства уроки этикета.
- Во всяком случае, желательно, - прямо ответила она. - Мне-то, в
общем, все равно, но... люди у нас при дворе такие бессердечные, особенно
если кто-то не так одет. Извините, - добавила она поспешно и, покраснев,
вышла из пестрой лестничной тени. Только теперь Дженни заметила, что
девушка держит узел из черного и серебряного атласа и целое облако газовых
вуалей, из глубины которого мерцают многочисленные блестки.
Дженни поколебалась. Обычно условности высшего света никогда ее не
беспокоили, да и род занятий не очень-то располагал к этому. Зная, что ей,
может быть, придется предстать перед королем, она захватила из Уинтерлэнда
лучший костюм, какой у нее был, - собственно говоря, единственный свой
парадный костюм. Дженни прекрасно понимала, что выглядит он весьма
старомодно, но мнение других ее не интересовало.
Однако с того момента, как они сошли с плота на туманный вечерний
берег, она почувствовала себя гуляющей среди скрытых ловушек. Зиерн и ее
небольшая банда придворных были с ней вежливо-обходительны, но во взглядах
их и в легких движениях бровей Дженни чувствовала насмешку. Это раздражало
и приводило в замешательство, заставляя вспомнить времена, когда над ней,
девчонкой, любила потешаться деревенская ребятня. И вот теперь, как в
детстве, Дженни вновь ощущала болезненный страх перед этой жестокой
ребячьей забавой.
Мелодичный смех Зиерн отдался в прихожей.
- Ручаюсь, он озирался в поисках скребка для обуви, когда переступил
порог... Я не знала, предложить ли ему комнату с кроватью или же с охапкой
прекрасного комфортабельного сена на полу - сам понимаешь, гостеприимство
требует, чтобы гость чувствовал себя как дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85