Я могу взять тебя...
- Миледи, у меня нет времени! - Он глядел на нее, немного щурясь, -
небо над ее головой становилось все светлее. - Я в поиске ужасной
важности...
- Такой ужасной, что из-за нее стоит потерять руку? А если рана
загниет?
Видимо, уверенный, что такое может случиться с кем угодно, только не
с ним, он продолжал торжественно:
- Говорю тебе, со мной все в порядке. Я ищу лорда Аверсина Драконью
Погибель, тана Алин Холда и лорда Вира, величайшего воина, когда-либо
садившегося на коня в Уинтерлэнде. Ты ведь, вероятно, слышала о нем?
Стройный, как ангел, прекрасный, как песня... Его слава распростерлась по
южным землям, как талые воды разливаются по весне... Я должен найти Алин
Холд, пока не поздно!
Дженни вздохнула раздраженно.
- Вот и хорошо, что должен, - сказала она. - Как раз в Алин Холд я и
собираюсь взять тебя.
Прищуренные глаза юноши стали круглыми, рот приоткрылся.
- В Ал... в Алин Холд? Ты не шутишь? Это недалеко?
- Это ближайшее место, где мы можем осмотреть твою руку, - сказала
Дженни. - В седле удержишься?
"Будь он умирающим, - усмехнувшись, подумала она, - он бы вскочил
точно так же".
- Да, конечно... Я... Ты, следовательно, знаешь лорда Аверсина?
Дженни помолчала. Затем сказала мягко:
- Да. Я знаю его.
Она свистнула лошадей - рослую белую Лунную Лошадку и мощного гнедого
мерина, чье имя было, как сказал Гарет, Молот Битвы. Несмотря на истощение
и боль в грубо перевязанной руке, юноша сделал галантную попытку подсадить
Дженни в седло. Они тронули коней по каменистому косогору, чтобы миновать
валяющийся в зловонной жиже труп. Гарет спросил:
- Если... если ты ведьма, миледи, почему ты не справилась с ними с
помощью магии, а пустила в ход оружие? Бросила бы в них огонь, или
превратила бы в лягушек, или поразила бы их слепотой...
"Я и поразила их слепотой, - угрюмо подумала она. - Пока ты не
закричал!.."
Но сказала только:
- Потому что не могу.
- Из соображений чести? - с сомнением спросил он. - Но мне кажется,
что есть ситуации, в которых понятие чести неприменимо...
- Нет. - Она глянула искоса сквозь завесу распущенных волос. - Просто
потому, что моя магия недостаточно сильна.
И она толкнула коня в более быстрый шаг, въезжая в смутные тени
голых, выступающих из тумана сучьев.
Сколько уже времени миновало, а все равно перехватывало горло, когда
приходилось признаваться в собственном бессилии. Даже теперь, по
прошествии стольких лет, ей трудно было это выговорить. Дженни
давным-давно примирилась с мыслью, что некрасива, но свыкнуться с тем, что
в единственном деле, к которому стремилась, ей недостало таланта!.. Самое
большее, что она могла сделать, - это притвориться равнодушной. Как
сейчас.
Земляной туман обвивал ноги коней, голые корни тянулись сквозь
испарения к дороге, словно руки наспех прикопанных трупов. Воздух был
тяжел и отдавал плесенью, то здесь, то там слышалось тихое потрескивание
мертвых листьев, как будто деревья сговаривались о чем-то в тумане.
- А ты... Ты видела, как он убил дракона? - нарушил молчание Гарет. -
Ты не могла бы рассказать мне? Аверсин Драконья Погибель - единственный из
живущих людей, кому это удалось... О его доблести сложены баллады... Это
моя страсть. Я имею в виду - баллады. Баллады о драконоборцах, таких, как
Селкитар в царствование Энита Доброго, Антара Воительница с братом во
времена Усобицы. Говорят, ее брат поразил...
"Похоже, этаким манером, - подумала Дженни, - он может
разглагольствовать о великих драконоборцах часами, пока кто-нибудь не
попросит его сменить тему".
- Я всегда мечтал увидеть Драконью Погибель, великого воина... Слава,
должно быть, покрывает его, как золотая мантия...
И далее, к удивлению ее, он запел колеблющимся тенорком:
Въезжает на холм, на обветренный камень.
Доспех дорогой сверкает, как пламень.
В деснице - клинок, вселяющий страх.
Удары копыт отвергают прах.
Правит дорогу в драконий лог -
строен, как ангел, мощен, как бог.
Плачут две благородные дщери -
нежные лилии в черной пещере.
Старшая молвит: "К нам едет воин!
О, как он мощен! И как он строен!
Перья на шлеме - как пена у скал...
Дженни смотрела в сторону, чувствуя, как что-то сжимается в груди при
воспоминании о Золотом Драконе Вира. Ясно, как будто это было вчера, а не
десять лет назад, она снова увидела вспышку золота в тусклом северном
небе, игру огня и теней, девчонок и мальчишек, визжащих на околице
Большого Тоби. Вспоминать об этом следовало с ужасом, и Дженни сознавала,
что кроме радости при мысли о смерти дракона она ничего чувствовать не
должна. Но сильнее радости и ужаса был привкус странной печали и пустоты,
вернувшийся к ней из тех времен вместе с металлической вонью драконьей
крови и пением, замирающим в опаленном воздухе...
Сердце ее ныло. Она сказала холодно:
- Ну, во-первых, из двух детей, унесенных драконом, Джон застал в
живых только мальчика. Девчонка к тому времени задохнулась. В драконьем
логове, знаешь ли, трудно о чем-либо молвить, особенно если ты уже
мертвый. Так что вряд ли они могли бы обсуждать внешность Джона, даже если
бы он и вправду прибыл туда верхом. Но он был пеший.
- Пеший?.. - Дженни почти слышала, как рушится взлелеянный Гаретом
образ.
- Разумеется. Будь он на коне, он был бы убит немедленно.
- Тогда как же?..
- Единственный путь, когда имеешь дело с тварью столь большой и столь
неуязвимой - это яд. Джон попросил меня сварить самое убийственное зелье,
какое я только знала, и намочил в нем концы гарпунов.
- Яд? - ужаснулся юноша. - Гарпуны?.. А как же меч?
Она уже, право, не знала, смеяться ли над его растерянностью или
злиться на него за легкомысленные речи о том, что для нее и для сотен
других людей означало бессонные, наполненные ужасом ночи, или же просто
пожалеть наивного мальчика, всерьез полагающего, что можно выйти с тремя
футами стального клинка против двадцати пяти футов шипастой огненной
смерти.
- Никакого меча не было, - сказала она. - Джон прыгнул на него сверху
(кстати, в овраг, а ни в какую не в пещеру - пещер у нас здесь нет
вообще). Сначала ударил по крыльям, чтобы тварь не могла взлететь.
Собственно, отравленные гарпуны были нужны, чтобы сделать дракона вялым, а
добивать его пришлось уже топором.
- Топором?! - закричал Гарет. - Это... это самая отвратительная вещь,
какую я когда-либо слышал! Где же здесь великолепие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
- Миледи, у меня нет времени! - Он глядел на нее, немного щурясь, -
небо над ее головой становилось все светлее. - Я в поиске ужасной
важности...
- Такой ужасной, что из-за нее стоит потерять руку? А если рана
загниет?
Видимо, уверенный, что такое может случиться с кем угодно, только не
с ним, он продолжал торжественно:
- Говорю тебе, со мной все в порядке. Я ищу лорда Аверсина Драконью
Погибель, тана Алин Холда и лорда Вира, величайшего воина, когда-либо
садившегося на коня в Уинтерлэнде. Ты ведь, вероятно, слышала о нем?
Стройный, как ангел, прекрасный, как песня... Его слава распростерлась по
южным землям, как талые воды разливаются по весне... Я должен найти Алин
Холд, пока не поздно!
Дженни вздохнула раздраженно.
- Вот и хорошо, что должен, - сказала она. - Как раз в Алин Холд я и
собираюсь взять тебя.
Прищуренные глаза юноши стали круглыми, рот приоткрылся.
- В Ал... в Алин Холд? Ты не шутишь? Это недалеко?
- Это ближайшее место, где мы можем осмотреть твою руку, - сказала
Дженни. - В седле удержишься?
"Будь он умирающим, - усмехнувшись, подумала она, - он бы вскочил
точно так же".
- Да, конечно... Я... Ты, следовательно, знаешь лорда Аверсина?
Дженни помолчала. Затем сказала мягко:
- Да. Я знаю его.
Она свистнула лошадей - рослую белую Лунную Лошадку и мощного гнедого
мерина, чье имя было, как сказал Гарет, Молот Битвы. Несмотря на истощение
и боль в грубо перевязанной руке, юноша сделал галантную попытку подсадить
Дженни в седло. Они тронули коней по каменистому косогору, чтобы миновать
валяющийся в зловонной жиже труп. Гарет спросил:
- Если... если ты ведьма, миледи, почему ты не справилась с ними с
помощью магии, а пустила в ход оружие? Бросила бы в них огонь, или
превратила бы в лягушек, или поразила бы их слепотой...
"Я и поразила их слепотой, - угрюмо подумала она. - Пока ты не
закричал!.."
Но сказала только:
- Потому что не могу.
- Из соображений чести? - с сомнением спросил он. - Но мне кажется,
что есть ситуации, в которых понятие чести неприменимо...
- Нет. - Она глянула искоса сквозь завесу распущенных волос. - Просто
потому, что моя магия недостаточно сильна.
И она толкнула коня в более быстрый шаг, въезжая в смутные тени
голых, выступающих из тумана сучьев.
Сколько уже времени миновало, а все равно перехватывало горло, когда
приходилось признаваться в собственном бессилии. Даже теперь, по
прошествии стольких лет, ей трудно было это выговорить. Дженни
давным-давно примирилась с мыслью, что некрасива, но свыкнуться с тем, что
в единственном деле, к которому стремилась, ей недостало таланта!.. Самое
большее, что она могла сделать, - это притвориться равнодушной. Как
сейчас.
Земляной туман обвивал ноги коней, голые корни тянулись сквозь
испарения к дороге, словно руки наспех прикопанных трупов. Воздух был
тяжел и отдавал плесенью, то здесь, то там слышалось тихое потрескивание
мертвых листьев, как будто деревья сговаривались о чем-то в тумане.
- А ты... Ты видела, как он убил дракона? - нарушил молчание Гарет. -
Ты не могла бы рассказать мне? Аверсин Драконья Погибель - единственный из
живущих людей, кому это удалось... О его доблести сложены баллады... Это
моя страсть. Я имею в виду - баллады. Баллады о драконоборцах, таких, как
Селкитар в царствование Энита Доброго, Антара Воительница с братом во
времена Усобицы. Говорят, ее брат поразил...
"Похоже, этаким манером, - подумала Дженни, - он может
разглагольствовать о великих драконоборцах часами, пока кто-нибудь не
попросит его сменить тему".
- Я всегда мечтал увидеть Драконью Погибель, великого воина... Слава,
должно быть, покрывает его, как золотая мантия...
И далее, к удивлению ее, он запел колеблющимся тенорком:
Въезжает на холм, на обветренный камень.
Доспех дорогой сверкает, как пламень.
В деснице - клинок, вселяющий страх.
Удары копыт отвергают прах.
Правит дорогу в драконий лог -
строен, как ангел, мощен, как бог.
Плачут две благородные дщери -
нежные лилии в черной пещере.
Старшая молвит: "К нам едет воин!
О, как он мощен! И как он строен!
Перья на шлеме - как пена у скал...
Дженни смотрела в сторону, чувствуя, как что-то сжимается в груди при
воспоминании о Золотом Драконе Вира. Ясно, как будто это было вчера, а не
десять лет назад, она снова увидела вспышку золота в тусклом северном
небе, игру огня и теней, девчонок и мальчишек, визжащих на околице
Большого Тоби. Вспоминать об этом следовало с ужасом, и Дженни сознавала,
что кроме радости при мысли о смерти дракона она ничего чувствовать не
должна. Но сильнее радости и ужаса был привкус странной печали и пустоты,
вернувшийся к ней из тех времен вместе с металлической вонью драконьей
крови и пением, замирающим в опаленном воздухе...
Сердце ее ныло. Она сказала холодно:
- Ну, во-первых, из двух детей, унесенных драконом, Джон застал в
живых только мальчика. Девчонка к тому времени задохнулась. В драконьем
логове, знаешь ли, трудно о чем-либо молвить, особенно если ты уже
мертвый. Так что вряд ли они могли бы обсуждать внешность Джона, даже если
бы он и вправду прибыл туда верхом. Но он был пеший.
- Пеший?.. - Дженни почти слышала, как рушится взлелеянный Гаретом
образ.
- Разумеется. Будь он на коне, он был бы убит немедленно.
- Тогда как же?..
- Единственный путь, когда имеешь дело с тварью столь большой и столь
неуязвимой - это яд. Джон попросил меня сварить самое убийственное зелье,
какое я только знала, и намочил в нем концы гарпунов.
- Яд? - ужаснулся юноша. - Гарпуны?.. А как же меч?
Она уже, право, не знала, смеяться ли над его растерянностью или
злиться на него за легкомысленные речи о том, что для нее и для сотен
других людей означало бессонные, наполненные ужасом ночи, или же просто
пожалеть наивного мальчика, всерьез полагающего, что можно выйти с тремя
футами стального клинка против двадцати пяти футов шипастой огненной
смерти.
- Никакого меча не было, - сказала она. - Джон прыгнул на него сверху
(кстати, в овраг, а ни в какую не в пещеру - пещер у нас здесь нет
вообще). Сначала ударил по крыльям, чтобы тварь не могла взлететь.
Собственно, отравленные гарпуны были нужны, чтобы сделать дракона вялым, а
добивать его пришлось уже топором.
- Топором?! - закричал Гарет. - Это... это самая отвратительная вещь,
какую я когда-либо слышал! Где же здесь великолепие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85