Разница лишь в
том, пожалуй, что Гарет принимает владение, уже приведенное к миру и
спокойствию; и, кроме того, Джон был на год моложе принца, когда эта ноша
свалилась ему на плечи.
- А что Бонд? - спросил Джон, взглянув на Трэй.
Та вздохнула и вымученно улыбнулась.
- Все спрашивает о Зиерн, - тихо ответила она. - Он действительно
любил ее, ты же знаешь. Ему известно уже, что она умерла, и он пытается
припомнить, как это случилось. Я сказала, что она упала с лошади...
Странно. По-моему, он подобрел. Он никогда не станет тактичным, но теперь
в нем нет этого желчного остроумия, и я думаю, вреда от него людям будет
меньше. Уронил вчера чашку (он какой-то теперь неуклюжий) - и даже
извинился. - Ротик ее чуть скривился - должно быть, Трэй сдерживала слезы.
- Раньше он во всем, что бы ни случилось, винил меня, а я заранее
чувствовала себя виноватой.
Держась за руки, Гарет и Трэй проводили Джона до самого конца
каравана. Платье девушки нежно розовело на фоне оловянно-серых тонов
морозного утра. Стоя поодаль, Дженни прислушивалась к разговору, но было у
нее такое ощущение, что смотрит она как бы сквозь стекло, отделенная от
них навсегда. Взгляд ее все время обращался к небу; со странной ясностью
Дженни слышала голоса ветров над башнями Цитадели, как бы ожидая
чего-то...
Встретившись на миг глазами с Джоном, она заметила залегшую меж
рыжеватых бровей тревожную морщинку - и сердце сжалось.
- А стоит ли тебе вообще ехать? - робко спросил Гарет, и Дженни
вскинула глаза, заподозрив на секунду, что мысли ее прочтены. Но нет,
Гарет обращался не к ней, а к Джону. - Остался бы со мной хоть немножко.
Пока соберем войска для Уинтерлэнда, мы бы тебя ввели в Совет. Мне...
одному не справиться.
Джон покачал головой, поправляя ремень на холке мула Кливи.
- Придется, мой герой, придется. А у меня - свое владение, в котором
мы, кстати, давно уже не были. - Говоря это, он бросил вопросительный
взгляд на Дженни, но та отвернулась.
...Ветер пришел волной, словно от удара гигантского крыла. Волосы и
плед Дженни взметнулись в перехлестнувшихся воздушных потоках. Подняв
глаза, она увидела, как из серовато-кобальтового утреннего неба вытаивает
черный силуэт дракона.
Не произнеся ни слова, Дженни повернулась прочь от собранного в
путешествие каравана и побежала вверх по узкой лесенке, ведущей на
крепостную стену. Черный силуэт парил подобно огромному воздушному змею;
голос, возникший в мозгу, был нежен.
"Именем моим ты приказала мне уйти, Дженни Уэйнест, - сказал
Моркелеб, - и вот я улетаю. Но твоим именем я прошу тебя последовать за
мной - на острова драконов в северных морях. Лети со мной, будь одним из
нас, отныне и вовеки".
Сердцем она понимала уже, что это последняя просьба, что откажи она и
сейчас - двери захлопнутся навсегда. Секунду она стояла, колеблясь, на
посеребренной инеем мостовой верхнего двора - между серебром камня и
серебром неба. Она видела, не оборачиваясь, как торопливо взбегает по
лесенке Джон с помертвевшим лицом и в линзах его очков мечутся жемчужные
отблески утреннего неба; видела двух мальчишек, ждущих возвращения
родителей в разрушающейся башне Алин Холда, - мальчишек, которых она
родила, заранее зная, что растить и воспитывать их будут другие.
А дракон парил, заслоняя временами бледную дневную луну. Музыка
тайного имени отзывалась в каждой косточке, огонь и железо колдовской
власти вторгались в душу.
"Чтобы быть магом, ты должен быть магом, - подумала Дженни. - - Ключ
к магии - сама магия".
Она оглянулась - посмотреть на Джона, остановившегося на том краю
двора среди засохших яблонь. Внизу тревожно всхрапывали навьюченные лошади
и мулы. Трэй и Гарет хватали их под уздцы, но испуганные животные
шарахались при виде дракона. На секунду воспоминания о голосе и теле Джона
нахлынули и ошеломили Дженни: сокрушающая сила мыщц и удивительно нежные
губы, холодок кожаных рукавов и вечный запах костра и лошадиного пота,
пропитавший его потрепанные пледы...
В глазах его она увидела отчаяние и надежду.
Потом надежда исчезла, и Джон улыбнулся.
- Что ж... - тихо выговорил он. - Если по-другому нельзя - иди,
милая. Иди. Я не держу. Я ведь знал, что так все оно и будет...
Она помотала головой - хотела ответить, но не смогла вымолвить ни
слова. Волосы тяжкими волнами били по лицу, развеваемые взмахами драконьих
крыльев. Внезапно Дженни повернулась и побежала к краю зубчатой стены, за
которой, плавая в воздухе, ее ждал дракон.
Сначала метнулась душа, вбирая в себя силу ветра и хрустальной
мысли-мелодии, брошенной Моркелебом, чтобы указать ей путь. Дженни
чувствовала, что сущность ее стремительно перерождается, сбрасывая старую
оболочку. Осталось лишь смутное воспоминание о том, как она раскинула руки
против ветра и кинулась со стены, как плеснули в последний раз по плечам
ее черные волосы. Но разум, уже летящий к заоблачным вершинам, - разум
Дженни был разумом дракона.
А сзади, на крепостной стене, потрясенно выдохнула Трэй:
- Как она прекрасна...
Утро стерло с небес прозрачную луну; свет его сверкнул на
молочно-белом шелке распростертых крыльев, брызнул алмазами с
призрачно-бледной брони белого дракона.
Джон Аверсин, Драконья Погибель баллад и легенд, смотрел, как бабочка
улетает с ладони, и слезы текли по его неподвижному лицу. Потом он резко
повернулся и сбежал по лестнице во двор, где ждали навьюченные лошади.
Выхватив повод у остолбеневшего Гарета, единым махом взлетел на Молота
Битвы и направил его в улочку, ведущую из Цитадели в Нижний город, мимо
которого пролегала северная дорога.
18
Извилистыми, пересекающимися воздушными тропами они летели на север.
Земля проплывала под ними - вся в синих утренних тенях и светлых
бликах, отраженных ручьями и лезвиями ледников. Пролетая над морем, Дженни
видела, как, шевеля белое кружево прибрежного льда, зеленое течение
борется с фиолетовым; мысленно проникала она в серые водяные бездны и
подвижные цветные глубины воздуха. Так видят мир драконы. Сеть магии
опутывала Землю, поющее мироздание дрожало в хрустальной паутине времени.
Они расположились на ночлег среди оскаленных пиков Злого Хребта.
Западные склоны зияли глубокими расселинами. Там обитали большерогие
архары - маленькие и смешные, они прыгали, словно блохи, с камня на
камень. Зеленоватые водопады рушились в пропасти с ледников, и каждое
дерево внизу было оттенено изумрудным мхом, а дальше простирались
болотистые равнины, населенные теми, кто присягал на верность господину
Халната.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
том, пожалуй, что Гарет принимает владение, уже приведенное к миру и
спокойствию; и, кроме того, Джон был на год моложе принца, когда эта ноша
свалилась ему на плечи.
- А что Бонд? - спросил Джон, взглянув на Трэй.
Та вздохнула и вымученно улыбнулась.
- Все спрашивает о Зиерн, - тихо ответила она. - Он действительно
любил ее, ты же знаешь. Ему известно уже, что она умерла, и он пытается
припомнить, как это случилось. Я сказала, что она упала с лошади...
Странно. По-моему, он подобрел. Он никогда не станет тактичным, но теперь
в нем нет этого желчного остроумия, и я думаю, вреда от него людям будет
меньше. Уронил вчера чашку (он какой-то теперь неуклюжий) - и даже
извинился. - Ротик ее чуть скривился - должно быть, Трэй сдерживала слезы.
- Раньше он во всем, что бы ни случилось, винил меня, а я заранее
чувствовала себя виноватой.
Держась за руки, Гарет и Трэй проводили Джона до самого конца
каравана. Платье девушки нежно розовело на фоне оловянно-серых тонов
морозного утра. Стоя поодаль, Дженни прислушивалась к разговору, но было у
нее такое ощущение, что смотрит она как бы сквозь стекло, отделенная от
них навсегда. Взгляд ее все время обращался к небу; со странной ясностью
Дженни слышала голоса ветров над башнями Цитадели, как бы ожидая
чего-то...
Встретившись на миг глазами с Джоном, она заметила залегшую меж
рыжеватых бровей тревожную морщинку - и сердце сжалось.
- А стоит ли тебе вообще ехать? - робко спросил Гарет, и Дженни
вскинула глаза, заподозрив на секунду, что мысли ее прочтены. Но нет,
Гарет обращался не к ней, а к Джону. - Остался бы со мной хоть немножко.
Пока соберем войска для Уинтерлэнда, мы бы тебя ввели в Совет. Мне...
одному не справиться.
Джон покачал головой, поправляя ремень на холке мула Кливи.
- Придется, мой герой, придется. А у меня - свое владение, в котором
мы, кстати, давно уже не были. - Говоря это, он бросил вопросительный
взгляд на Дженни, но та отвернулась.
...Ветер пришел волной, словно от удара гигантского крыла. Волосы и
плед Дженни взметнулись в перехлестнувшихся воздушных потоках. Подняв
глаза, она увидела, как из серовато-кобальтового утреннего неба вытаивает
черный силуэт дракона.
Не произнеся ни слова, Дженни повернулась прочь от собранного в
путешествие каравана и побежала вверх по узкой лесенке, ведущей на
крепостную стену. Черный силуэт парил подобно огромному воздушному змею;
голос, возникший в мозгу, был нежен.
"Именем моим ты приказала мне уйти, Дженни Уэйнест, - сказал
Моркелеб, - и вот я улетаю. Но твоим именем я прошу тебя последовать за
мной - на острова драконов в северных морях. Лети со мной, будь одним из
нас, отныне и вовеки".
Сердцем она понимала уже, что это последняя просьба, что откажи она и
сейчас - двери захлопнутся навсегда. Секунду она стояла, колеблясь, на
посеребренной инеем мостовой верхнего двора - между серебром камня и
серебром неба. Она видела, не оборачиваясь, как торопливо взбегает по
лесенке Джон с помертвевшим лицом и в линзах его очков мечутся жемчужные
отблески утреннего неба; видела двух мальчишек, ждущих возвращения
родителей в разрушающейся башне Алин Холда, - мальчишек, которых она
родила, заранее зная, что растить и воспитывать их будут другие.
А дракон парил, заслоняя временами бледную дневную луну. Музыка
тайного имени отзывалась в каждой косточке, огонь и железо колдовской
власти вторгались в душу.
"Чтобы быть магом, ты должен быть магом, - подумала Дженни. - - Ключ
к магии - сама магия".
Она оглянулась - посмотреть на Джона, остановившегося на том краю
двора среди засохших яблонь. Внизу тревожно всхрапывали навьюченные лошади
и мулы. Трэй и Гарет хватали их под уздцы, но испуганные животные
шарахались при виде дракона. На секунду воспоминания о голосе и теле Джона
нахлынули и ошеломили Дженни: сокрушающая сила мыщц и удивительно нежные
губы, холодок кожаных рукавов и вечный запах костра и лошадиного пота,
пропитавший его потрепанные пледы...
В глазах его она увидела отчаяние и надежду.
Потом надежда исчезла, и Джон улыбнулся.
- Что ж... - тихо выговорил он. - Если по-другому нельзя - иди,
милая. Иди. Я не держу. Я ведь знал, что так все оно и будет...
Она помотала головой - хотела ответить, но не смогла вымолвить ни
слова. Волосы тяжкими волнами били по лицу, развеваемые взмахами драконьих
крыльев. Внезапно Дженни повернулась и побежала к краю зубчатой стены, за
которой, плавая в воздухе, ее ждал дракон.
Сначала метнулась душа, вбирая в себя силу ветра и хрустальной
мысли-мелодии, брошенной Моркелебом, чтобы указать ей путь. Дженни
чувствовала, что сущность ее стремительно перерождается, сбрасывая старую
оболочку. Осталось лишь смутное воспоминание о том, как она раскинула руки
против ветра и кинулась со стены, как плеснули в последний раз по плечам
ее черные волосы. Но разум, уже летящий к заоблачным вершинам, - разум
Дженни был разумом дракона.
А сзади, на крепостной стене, потрясенно выдохнула Трэй:
- Как она прекрасна...
Утро стерло с небес прозрачную луну; свет его сверкнул на
молочно-белом шелке распростертых крыльев, брызнул алмазами с
призрачно-бледной брони белого дракона.
Джон Аверсин, Драконья Погибель баллад и легенд, смотрел, как бабочка
улетает с ладони, и слезы текли по его неподвижному лицу. Потом он резко
повернулся и сбежал по лестнице во двор, где ждали навьюченные лошади.
Выхватив повод у остолбеневшего Гарета, единым махом взлетел на Молота
Битвы и направил его в улочку, ведущую из Цитадели в Нижний город, мимо
которого пролегала северная дорога.
18
Извилистыми, пересекающимися воздушными тропами они летели на север.
Земля проплывала под ними - вся в синих утренних тенях и светлых
бликах, отраженных ручьями и лезвиями ледников. Пролетая над морем, Дженни
видела, как, шевеля белое кружево прибрежного льда, зеленое течение
борется с фиолетовым; мысленно проникала она в серые водяные бездны и
подвижные цветные глубины воздуха. Так видят мир драконы. Сеть магии
опутывала Землю, поющее мироздание дрожало в хрустальной паутине времени.
Они расположились на ночлег среди оскаленных пиков Злого Хребта.
Западные склоны зияли глубокими расселинами. Там обитали большерогие
архары - маленькие и смешные, они прыгали, словно блохи, с камня на
камень. Зеленоватые водопады рушились в пропасти с ледников, и каждое
дерево внизу было оттенено изумрудным мхом, а дальше простирались
болотистые равнины, населенные теми, кто присягал на верность господину
Халната.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85