Пол решил ограничиться выражением глубокой озабоченности на лице.
«Постой, – подумал он. – Я и в самом деле должен быть обеспокоен. Если троянцы выйдут и скинут нас в море – а кто может утверждать, что такое не предусмотрено в этом раунде симуляции, – тогда это не просто кучка марионеток, кого убьют вопреки поэме. Это будем мы с Азадором».
Убаюканный знакомыми именами, зачарованный ожившими знаменитыми местами, он снова забыл, что обещал себе не забывать.
«Если я не буду относиться к этому серьезно, – напомнил он себе, – меня убьют».
Лагерь Ахилла и его мирмидонцев находился в дальнем конце за кораблями, почти на берегу. Пол и сопровождающие его долго шли в тени от многочисленных кораблей. Мирмидонцы сидели или стояли у своих палаток, играли в кости либо спорили; их «переполняла, по мнению Пола, нервная энергия. При их приближении лица встречных становились злыми либо смущенными, никто их не приветствовал, как в других частях лагеря. Раскол между Агамемноном и Ахиллом не пошел на пользу морали.
Домик Ахилла был чуть меньше, чем у Агамемнона, но искусно сделанный и без украшений, – место, где великий воин только отдыхает. У дверей сидел стройный молодой человек, он подпер подбородок руками, лицо было скорбным, словно он потерял лучшего друга. Его доспехи не очень хорошо сидели на нем, будто их неправильно сшили. Услышав шаги, он поднял голову и нервно посмотрел на Пола и его эскорт, в глазах мелькнуло узнавание.
Старый Фойникс тоже узнал его и поприветствовал словами:
– Будь добр, верный Патрокл, скажи благородному Ахиллу, что Фойникс, храбрый Аякс и знаменитый Одиссей хотели бы поговорить с ним.
– Он спит, – ответил юноша. – Он плохо себя чувствует.
– Иди – он не сможет прогнать старых друзей. Фойниксу не удавалось полностью скрыть свою досаду.
Патрокл посмотрел на него, потом на Пола и внушительного Аякса, будто решая, как поступить.
Неуверенность в глазах юноши вернула Полу ощущение опасности. В такой ситуации колебания были вполне уместны, Патрокл оказался перед трудным выбором – с одной стороны, желание товарищей господина по оружию, с другой – самолюбие господина. Но что-то в этом молодом человеке было не так.
– Я ему скажу, – наконец решил Патрокл и исчез в домике. Он появился снова через несколько минут, лицо его выражало неодобрение, он кивнул им войти.
Кто-то поддерживал чистоту в домике: песчаный пол был подметен метлой, доспехи и другие вещи были аккуратно сложены у стены. В центре помещения на постели из веток, покрытых шерстяным ковром, возлежал предмет их беспокойств, и греков, и троянцев. Он тоже был меньше Аякса, который, похоже, был самым крупным в округе, но по обычным меркам он был высок, сложен как греческая статуя, под загорелой кожей отчетливо выступали мышцы. Полуголый, укрытый плащом вместо одеяла, Ахилл был похож на ожившую картину художника-романтика.
Герой поднял свою кудрявую золотистую голову и посмотрел на вошедших. В .какой-то момент он наклонил голову, словно внимал одному ему слышному голосу, потом повернулся к гостям. На больного он не был похож – цвет лица, насколько Пол мог разглядеть в полумраке, был здоровым, но вот движения – усталыми.
– Скажите Агамемнону, что я болен, – попросил он. – Я не могу сражаться. Нет смысла посылать ко мне людей, даже таких, как… – его глаза смотрели вдаль. – …ты, Фойникс, мой учитель.
Пожилой человек посмотрел на Пола, ожидая от него первых шагов, но Пол не хотел начинать с места в карьер. Вместо этого, пока Фойникс занимал больного подробным описанием щедрых даров Агамемнона в знак примирения, Пол наблюдал за реакцией Ахилла. Знаменитого гнева Ахилла не было. Или он его не показывал. Хотя он был явно раздражен, весь его вид говорил, что его разбудили ради пустых дел, значит, Патрокл не соврал. Но Пол что-то не помнил, чтобы в Илиаде Ахилл болел. Возможно, это одна из вариаций, порожденных бесконечным повторением запутанного сюжета.
Уговоры Фойникса ни к чему не привели. Ахилл не передумал. Аякс заговорил о долге Ахилла перед всеми греками, но и это не произвело должного впечатления на золотовласого воина.
– Ты не понимаешь, – возразил он уже громче. – Я не могу воевать, не сейчас. Пока не могу. Я слаб и болен. А ваши подарки мне не нужны. – Он замолчал, будто пытаясь что-то вспомнить или слушая голос, говорящий ему в ухо. – Человек может выиграть приз, – продолжил он наконец, тщательно выговаривая слова, будто цитировал знаменитое высказывание, – но вернуть свою жизнь обратно, когда она уже покинула тело, невозможно.
Больше он ничего не сказал, и наконец удрученный Фойникс был вынужден повернуться и вывести своих товарищей, Пола, Аякса и молчащего Азадора из дома.
– Пойдешь с нами сообщить Агамемнону печальную новость? – спросил старик, когда они пробирались обратно между корпусов кораблей. Он постарел еще лет на десять, и Пол в очередной раз поразился, насколько серьезно они все это воспринимали.
– Нет, я лучше побуду один и подумаю, – ответил Пол. – Мне нечего сказать, чтобы утешить его, но возможно, я принесу ему план, как следует поступить. Я могу подумать. – Он сам не знал, почему старается говорить как они. Система сама адаптирует его речь как нужно.
Когда Фойникс ушел отчитаться за неудачную миссию, сопровождаемый огромным Аяксом, Пол неожиданно понял, что его беспокоило. Он хотел сказать об этом Азадору, но потом передумал, безопаснее держать это при себе.
«Они говорят неестественно и неестественно ведут себя», – размышлял он. Ахилл чуть лучше, чем его друг Патрокл, но и он говорил будто по подсказке. Может, они пришлые, гости Сети? Никакой гарантии, что они не враги. Не исключено, что они члены Братства Грааля, проводящие свой отпуск на собственной игровой площадке в несколько миллиардов кредитов. Нужно за ними последить и хорошенько подумать. Он прибыл сюда не без причины, ему приходилось верить, что Пенелопа, Ваала или как там ее зовут на самом деле что-то приготовила для него в Трое.
«Черная гора. Она говорила, что я должен ее найти, эту гору… но здесь нет никаких гор поблизости».
– Я возвращаюсь к плоту, – вдруг заявил Азадор. – Ты видел этих людей – они скоро перебьют друг друга. У меня нет причины позволить им убить меня.
– Куда ты поплывешь?
Цыган неопределенно пожал плечами.
– Это не имеет значения. Азадор может постоять за себя, что бы ни случилось. Но ты, Ионас… – Он вдруг улыбнулся. – Одиссей. Ты еще пожалеешь, что не пошел со мной. Здесь слишком для тебя опасно.
Пол был уязвлен, но постарался не показать своих чувств.
– Может, и так. Но я должен остаться здесь. Желаю тебе счастливого пути, никогда тебя не забуду. Спасибо за помощь и компанию.
Азадор отрывисто засмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
«Постой, – подумал он. – Я и в самом деле должен быть обеспокоен. Если троянцы выйдут и скинут нас в море – а кто может утверждать, что такое не предусмотрено в этом раунде симуляции, – тогда это не просто кучка марионеток, кого убьют вопреки поэме. Это будем мы с Азадором».
Убаюканный знакомыми именами, зачарованный ожившими знаменитыми местами, он снова забыл, что обещал себе не забывать.
«Если я не буду относиться к этому серьезно, – напомнил он себе, – меня убьют».
Лагерь Ахилла и его мирмидонцев находился в дальнем конце за кораблями, почти на берегу. Пол и сопровождающие его долго шли в тени от многочисленных кораблей. Мирмидонцы сидели или стояли у своих палаток, играли в кости либо спорили; их «переполняла, по мнению Пола, нервная энергия. При их приближении лица встречных становились злыми либо смущенными, никто их не приветствовал, как в других частях лагеря. Раскол между Агамемноном и Ахиллом не пошел на пользу морали.
Домик Ахилла был чуть меньше, чем у Агамемнона, но искусно сделанный и без украшений, – место, где великий воин только отдыхает. У дверей сидел стройный молодой человек, он подпер подбородок руками, лицо было скорбным, словно он потерял лучшего друга. Его доспехи не очень хорошо сидели на нем, будто их неправильно сшили. Услышав шаги, он поднял голову и нервно посмотрел на Пола и его эскорт, в глазах мелькнуло узнавание.
Старый Фойникс тоже узнал его и поприветствовал словами:
– Будь добр, верный Патрокл, скажи благородному Ахиллу, что Фойникс, храбрый Аякс и знаменитый Одиссей хотели бы поговорить с ним.
– Он спит, – ответил юноша. – Он плохо себя чувствует.
– Иди – он не сможет прогнать старых друзей. Фойниксу не удавалось полностью скрыть свою досаду.
Патрокл посмотрел на него, потом на Пола и внушительного Аякса, будто решая, как поступить.
Неуверенность в глазах юноши вернула Полу ощущение опасности. В такой ситуации колебания были вполне уместны, Патрокл оказался перед трудным выбором – с одной стороны, желание товарищей господина по оружию, с другой – самолюбие господина. Но что-то в этом молодом человеке было не так.
– Я ему скажу, – наконец решил Патрокл и исчез в домике. Он появился снова через несколько минут, лицо его выражало неодобрение, он кивнул им войти.
Кто-то поддерживал чистоту в домике: песчаный пол был подметен метлой, доспехи и другие вещи были аккуратно сложены у стены. В центре помещения на постели из веток, покрытых шерстяным ковром, возлежал предмет их беспокойств, и греков, и троянцев. Он тоже был меньше Аякса, который, похоже, был самым крупным в округе, но по обычным меркам он был высок, сложен как греческая статуя, под загорелой кожей отчетливо выступали мышцы. Полуголый, укрытый плащом вместо одеяла, Ахилл был похож на ожившую картину художника-романтика.
Герой поднял свою кудрявую золотистую голову и посмотрел на вошедших. В .какой-то момент он наклонил голову, словно внимал одному ему слышному голосу, потом повернулся к гостям. На больного он не был похож – цвет лица, насколько Пол мог разглядеть в полумраке, был здоровым, но вот движения – усталыми.
– Скажите Агамемнону, что я болен, – попросил он. – Я не могу сражаться. Нет смысла посылать ко мне людей, даже таких, как… – его глаза смотрели вдаль. – …ты, Фойникс, мой учитель.
Пожилой человек посмотрел на Пола, ожидая от него первых шагов, но Пол не хотел начинать с места в карьер. Вместо этого, пока Фойникс занимал больного подробным описанием щедрых даров Агамемнона в знак примирения, Пол наблюдал за реакцией Ахилла. Знаменитого гнева Ахилла не было. Или он его не показывал. Хотя он был явно раздражен, весь его вид говорил, что его разбудили ради пустых дел, значит, Патрокл не соврал. Но Пол что-то не помнил, чтобы в Илиаде Ахилл болел. Возможно, это одна из вариаций, порожденных бесконечным повторением запутанного сюжета.
Уговоры Фойникса ни к чему не привели. Ахилл не передумал. Аякс заговорил о долге Ахилла перед всеми греками, но и это не произвело должного впечатления на золотовласого воина.
– Ты не понимаешь, – возразил он уже громче. – Я не могу воевать, не сейчас. Пока не могу. Я слаб и болен. А ваши подарки мне не нужны. – Он замолчал, будто пытаясь что-то вспомнить или слушая голос, говорящий ему в ухо. – Человек может выиграть приз, – продолжил он наконец, тщательно выговаривая слова, будто цитировал знаменитое высказывание, – но вернуть свою жизнь обратно, когда она уже покинула тело, невозможно.
Больше он ничего не сказал, и наконец удрученный Фойникс был вынужден повернуться и вывести своих товарищей, Пола, Аякса и молчащего Азадора из дома.
– Пойдешь с нами сообщить Агамемнону печальную новость? – спросил старик, когда они пробирались обратно между корпусов кораблей. Он постарел еще лет на десять, и Пол в очередной раз поразился, насколько серьезно они все это воспринимали.
– Нет, я лучше побуду один и подумаю, – ответил Пол. – Мне нечего сказать, чтобы утешить его, но возможно, я принесу ему план, как следует поступить. Я могу подумать. – Он сам не знал, почему старается говорить как они. Система сама адаптирует его речь как нужно.
Когда Фойникс ушел отчитаться за неудачную миссию, сопровождаемый огромным Аяксом, Пол неожиданно понял, что его беспокоило. Он хотел сказать об этом Азадору, но потом передумал, безопаснее держать это при себе.
«Они говорят неестественно и неестественно ведут себя», – размышлял он. Ахилл чуть лучше, чем его друг Патрокл, но и он говорил будто по подсказке. Может, они пришлые, гости Сети? Никакой гарантии, что они не враги. Не исключено, что они члены Братства Грааля, проводящие свой отпуск на собственной игровой площадке в несколько миллиардов кредитов. Нужно за ними последить и хорошенько подумать. Он прибыл сюда не без причины, ему приходилось верить, что Пенелопа, Ваала или как там ее зовут на самом деле что-то приготовила для него в Трое.
«Черная гора. Она говорила, что я должен ее найти, эту гору… но здесь нет никаких гор поблизости».
– Я возвращаюсь к плоту, – вдруг заявил Азадор. – Ты видел этих людей – они скоро перебьют друг друга. У меня нет причины позволить им убить меня.
– Куда ты поплывешь?
Цыган неопределенно пожал плечами.
– Это не имеет значения. Азадор может постоять за себя, что бы ни случилось. Но ты, Ионас… – Он вдруг улыбнулся. – Одиссей. Ты еще пожалеешь, что не пошел со мной. Здесь слишком для тебя опасно.
Пол был уязвлен, но постарался не показать своих чувств.
– Может, и так. Но я должен остаться здесь. Желаю тебе счастливого пути, никогда тебя не забуду. Спасибо за помощь и компанию.
Азадор отрывисто засмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214