Каждый час может оказаться решающим.
Фактум Квинтус поднял длинную худую руку:
– Конечно. Решающим. Я просто знакомлю вас с моим методом.
Он с достоинством повернулся и пошел вдоль реки. Флоримель отстала от Т-четыре-Б и Эмили.
– Я рада, что ты это сказала, Рени. Какое облегчение узнать, что мы не туристы на экскурсии по городу.
Рени покачала головой:
– Мы даже не подумали, что будем делать, когда найдем ее, если найдем.
– Не стоит так волноваться, пока нет информации. Сначала нужно увидеть, что происходит.
– Ты права. Просто… Я очень беспокоюсь. Мне все время кажется, что за нами наблюдают.
– У меня тоже такое чувство. – Флоримель усмехнулась, увидев выражение лица Рени. – Совсем неудивительно. Мне кажется, мы с тобой очень похожи – вечно беспокоимся о других. И всегда отвечаем за безопасность других. – Она похлопала Рени по руке, довольно неловко. – Наверное, поэтому мы не ладили. Двум людям, привыкшим к одному положению, трудно поладить.
Рени не была уверена, что сравнение ее с Флоримель было комплиментом, но она решила отнестись к нему благосклонно.
– Возможно, ты права. Но ты чувствовала… то же? Что за нами наблюдают, даже преследуют?
– Да. Но я ничего не заметила. Мне очень жаль, что Мартины нет с нами. Я хочу сказать, что без нее я ощущаю себя слепой, но боюсь, что это звучит как глупая шутка.
Рени покачала головой:
– Нет. Это правда.
– Я пойду обратно к молодым. Я чувствую себя уютнее рядом с ними.
Сначала Рени подумала, что Флоримель имеет в виду, что ей уютнее рядом с вооруженным и внушительным Т-четыре-Б, но тут же поняла, что та говорит совсем о другом.
– Я чувствую то же. Ответственность – иногда это утомляет.
Флоримель снова улыбнулась, на этот раз мягче.
– Наверное, мы не можем без этого жить.
Вскоре Фактум Квинтус провел их за изгиб реки, то, что они увидели, напоминало вход в пещеру из полированного мрамора, на огромном белом полу были разбросаны мелкие строения.
– Это Великая Речная Лестница, – объявил монах. – До чего же давно я здесь не был.
Рени действительно увидела нижние ступени гигантской лестницы, которая уходила вверх от реки. Более поздние постройки с двух сторон, сделанные наспех из дерева или необработанного камня, почти полностью скрывали великолепие лестницы.
– Но… люди все здесь застроили, – удивленно заметила Рени. – Посмотрите, даже на ступенях – лачуги.
Брат Фактум Квинтус пристально посмотрел на нее, на миг его угловатое уродливое лицо отразило удивление.
– А кто им может помешать? – спокойно спросил он. – Дом ведь существует для тех, кто в нем живет. Да, так. Строители, если таковые существуют, никогда не возражали против новых обитателей.
– Но вы ведь любите старину. Разве вас не огорчают подобные постройки? – Рени чего-то не понимала, но не знала чего. – Разве не следовало сохранить прежний вид?
Монах кивнул:
– В идеальном доме нам, монахам, следовало бы выбирать, где люди могут жить. Да, и оставлять лучшие места для исследований. – Он на минуту задумался. – Но это, наверное, привело бы к злоупотреблениям: только Дом может быть совершенен, а людям свойственно ошибаться.
Уязвленная, Рени опустила голову и пошла вслед за Фактумом Квинтусом вверх по ступеням, которые стали намного уже из-за неуклюжих построек, примыкающих к стене и балюстраде. Немногие из этих лачуг имели обитаемый вид, но Рени видела огни и слышала голоса, доносящиеся из них. Это похоже на колонию кораллов, подумала Рени. Если сравнивать с человеческим жильем, они напоминали городские трущобы или землянки в Дурбане.
«Люди всегда найдут, где поселиться, – подумала она, – и в этом все дело».
По мере их продвижения вверх лачуг становилось все меньше, а когда путники поднялись на три-четыре этажа, лестница полностью очистилась. Видимая теперь резьба оказалась великолепной, что-то сродни церковному барокко, но Рени могла разобрать изображение только на нескольких фрагментах – человеческие фигуры, какие-то плохо узнаваемые формы, и о многих можно было только догадываться, откуда они взяты.
– Кто это все сделал? – спросила она.
Фактум Квинтус явно обрадовался вопросу.
– А, да, конечно. Я знаю, что многие считают, что это работа самих строителей, но это все сказки. Дом полон подобных небылиц. Лестница, на самом деле, древняя, датируется периодом Первой Посудной Войны или даже раньше, но никаких документальных сведений о ней нет. – Он показал на балюстраду. – Видите? Когда-то здесь была позолота. Давно слезла, очень давно. Наверняка соскоблена и переплавлена на монеты и украшения. Но самые старые строения, о которых мы знаем, не имели такого декора. Это было много веков тому назад. Тогда строили из камня, из больших глыб, скрепленных раствором – удивительный состав…
И он снова завел свою песню; затараторил, засыпая их сведениями о Доме, а Рени и ее спутники плелись за своим гидом вверх.
Утро перешло в день. Большая лестница осталась позади, но Фактум Квинтус исчерпал тему не раньше, чем они поднялись еще на несколько этажей. У Рени сдавали ноги и иссякали силы. Только для !Ксаббу, который передвигался на четвереньках, подъем оказался легким.
Флоримель шла с видом человека, готового к худшему в любой момент, хотя то общее чувство, что было у них с Рени, ослабло. Т-четыре-Б и Эмили шли за ней по пятам. Юная пара провела большую часть дня в мирной беседе. Первоначальная неприязнь Эмили к парню почти исчезла, и Рени размышляла, много ли пройдет времени, прежде чем они вернутся к старой фазе отношений, «стабилизируются»», что бы это ни значило в этой причудливой вселенной и в этой фантастической ситуации. Рени почувствовала, что ей не хватает Орландо и Фредерикса, еще двух подростков, где они сейчас, если, конечно, живы? Жать, что Орландо с его болезнью, которую описал им Фредерикс, не использовал шанс поухаживать за Эмили – она была готова к подобным отношениям.
Рени вдруг вспомнилось маленькое лицо Стивена и его дерзкая улыбка, сердце сжалось от боли. Если что-то кардинально не изменится, Стивен так никогда и не станет подростком. Он никогда не влюбится, не узнает всех радостей и печалей любви, как и остальных горьких радостей взрослой жизни.
Рени почувствовала, что слезы закипают в груди и готовы пролиться. Она быстро вытерла глаза, пока никто не заметил.
– До Колокольни всего несколько этажей, – объявил Фактум Квинтус.
Он остановил группу в огромной круглой галерее, украшенной настенной росписью. Фигуры на ней рождались из облаков и солнечного света, извивающиеся и размахивающие руками, они распределялись в большие беспорядочные группы, которые в свою очередь были частью больших групп огромной, идущей полукругом картины.
– Нам следует остановиться и отдохнуть, остался последний пролет лестницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214
Фактум Квинтус поднял длинную худую руку:
– Конечно. Решающим. Я просто знакомлю вас с моим методом.
Он с достоинством повернулся и пошел вдоль реки. Флоримель отстала от Т-четыре-Б и Эмили.
– Я рада, что ты это сказала, Рени. Какое облегчение узнать, что мы не туристы на экскурсии по городу.
Рени покачала головой:
– Мы даже не подумали, что будем делать, когда найдем ее, если найдем.
– Не стоит так волноваться, пока нет информации. Сначала нужно увидеть, что происходит.
– Ты права. Просто… Я очень беспокоюсь. Мне все время кажется, что за нами наблюдают.
– У меня тоже такое чувство. – Флоримель усмехнулась, увидев выражение лица Рени. – Совсем неудивительно. Мне кажется, мы с тобой очень похожи – вечно беспокоимся о других. И всегда отвечаем за безопасность других. – Она похлопала Рени по руке, довольно неловко. – Наверное, поэтому мы не ладили. Двум людям, привыкшим к одному положению, трудно поладить.
Рени не была уверена, что сравнение ее с Флоримель было комплиментом, но она решила отнестись к нему благосклонно.
– Возможно, ты права. Но ты чувствовала… то же? Что за нами наблюдают, даже преследуют?
– Да. Но я ничего не заметила. Мне очень жаль, что Мартины нет с нами. Я хочу сказать, что без нее я ощущаю себя слепой, но боюсь, что это звучит как глупая шутка.
Рени покачала головой:
– Нет. Это правда.
– Я пойду обратно к молодым. Я чувствую себя уютнее рядом с ними.
Сначала Рени подумала, что Флоримель имеет в виду, что ей уютнее рядом с вооруженным и внушительным Т-четыре-Б, но тут же поняла, что та говорит совсем о другом.
– Я чувствую то же. Ответственность – иногда это утомляет.
Флоримель снова улыбнулась, на этот раз мягче.
– Наверное, мы не можем без этого жить.
Вскоре Фактум Квинтус провел их за изгиб реки, то, что они увидели, напоминало вход в пещеру из полированного мрамора, на огромном белом полу были разбросаны мелкие строения.
– Это Великая Речная Лестница, – объявил монах. – До чего же давно я здесь не был.
Рени действительно увидела нижние ступени гигантской лестницы, которая уходила вверх от реки. Более поздние постройки с двух сторон, сделанные наспех из дерева или необработанного камня, почти полностью скрывали великолепие лестницы.
– Но… люди все здесь застроили, – удивленно заметила Рени. – Посмотрите, даже на ступенях – лачуги.
Брат Фактум Квинтус пристально посмотрел на нее, на миг его угловатое уродливое лицо отразило удивление.
– А кто им может помешать? – спокойно спросил он. – Дом ведь существует для тех, кто в нем живет. Да, так. Строители, если таковые существуют, никогда не возражали против новых обитателей.
– Но вы ведь любите старину. Разве вас не огорчают подобные постройки? – Рени чего-то не понимала, но не знала чего. – Разве не следовало сохранить прежний вид?
Монах кивнул:
– В идеальном доме нам, монахам, следовало бы выбирать, где люди могут жить. Да, и оставлять лучшие места для исследований. – Он на минуту задумался. – Но это, наверное, привело бы к злоупотреблениям: только Дом может быть совершенен, а людям свойственно ошибаться.
Уязвленная, Рени опустила голову и пошла вслед за Фактумом Квинтусом вверх по ступеням, которые стали намного уже из-за неуклюжих построек, примыкающих к стене и балюстраде. Немногие из этих лачуг имели обитаемый вид, но Рени видела огни и слышала голоса, доносящиеся из них. Это похоже на колонию кораллов, подумала Рени. Если сравнивать с человеческим жильем, они напоминали городские трущобы или землянки в Дурбане.
«Люди всегда найдут, где поселиться, – подумала она, – и в этом все дело».
По мере их продвижения вверх лачуг становилось все меньше, а когда путники поднялись на три-четыре этажа, лестница полностью очистилась. Видимая теперь резьба оказалась великолепной, что-то сродни церковному барокко, но Рени могла разобрать изображение только на нескольких фрагментах – человеческие фигуры, какие-то плохо узнаваемые формы, и о многих можно было только догадываться, откуда они взяты.
– Кто это все сделал? – спросила она.
Фактум Квинтус явно обрадовался вопросу.
– А, да, конечно. Я знаю, что многие считают, что это работа самих строителей, но это все сказки. Дом полон подобных небылиц. Лестница, на самом деле, древняя, датируется периодом Первой Посудной Войны или даже раньше, но никаких документальных сведений о ней нет. – Он показал на балюстраду. – Видите? Когда-то здесь была позолота. Давно слезла, очень давно. Наверняка соскоблена и переплавлена на монеты и украшения. Но самые старые строения, о которых мы знаем, не имели такого декора. Это было много веков тому назад. Тогда строили из камня, из больших глыб, скрепленных раствором – удивительный состав…
И он снова завел свою песню; затараторил, засыпая их сведениями о Доме, а Рени и ее спутники плелись за своим гидом вверх.
Утро перешло в день. Большая лестница осталась позади, но Фактум Квинтус исчерпал тему не раньше, чем они поднялись еще на несколько этажей. У Рени сдавали ноги и иссякали силы. Только для !Ксаббу, который передвигался на четвереньках, подъем оказался легким.
Флоримель шла с видом человека, готового к худшему в любой момент, хотя то общее чувство, что было у них с Рени, ослабло. Т-четыре-Б и Эмили шли за ней по пятам. Юная пара провела большую часть дня в мирной беседе. Первоначальная неприязнь Эмили к парню почти исчезла, и Рени размышляла, много ли пройдет времени, прежде чем они вернутся к старой фазе отношений, «стабилизируются»», что бы это ни значило в этой причудливой вселенной и в этой фантастической ситуации. Рени почувствовала, что ей не хватает Орландо и Фредерикса, еще двух подростков, где они сейчас, если, конечно, живы? Жать, что Орландо с его болезнью, которую описал им Фредерикс, не использовал шанс поухаживать за Эмили – она была готова к подобным отношениям.
Рени вдруг вспомнилось маленькое лицо Стивена и его дерзкая улыбка, сердце сжалось от боли. Если что-то кардинально не изменится, Стивен так никогда и не станет подростком. Он никогда не влюбится, не узнает всех радостей и печалей любви, как и остальных горьких радостей взрослой жизни.
Рени почувствовала, что слезы закипают в груди и готовы пролиться. Она быстро вытерла глаза, пока никто не заметил.
– До Колокольни всего несколько этажей, – объявил Фактум Квинтус.
Он остановил группу в огромной круглой галерее, украшенной настенной росписью. Фигуры на ней рождались из облаков и солнечного света, извивающиеся и размахивающие руками, они распределялись в большие беспорядочные группы, которые в свою очередь были частью больших групп огромной, идущей полукругом картины.
– Нам следует остановиться и отдохнуть, остался последний пролет лестницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214