Их устанавливали на могилах, нередко несколько месяцев спустя после похорон, использовали в сложных траурных церемониях, частью которых были песни и танцы в течение нескольких дней.
– Прости, я пропустил – здесь так усыпляюще спокойно. Каллиопа нахмурилась.
– Послушай, что-то происходит. Я пытаюсь узнать что. Я хочу выяснить причину возникновения Вулагару – этой несуразности. Должна быть причина, почему он выбрал Полли Мерапануи. Он знал ее по Февербрукской больнице. Как они встретились в Сиднее? Чем она так его разозлила?
– Очень хорошие вопросы, – спокойно ответил Стэн. – И какая же связь с этими деревянными столбами?
– Может, и никакой, – вздохнула Каллиопа. – Я пока ищу. Но это самый знаменитый экспонат тиви в городе – мне подумалось, что стоит посмотреть.
Он улыбнулся на удивление нежно:
– Может, зайдем перекусить? Все-таки это наш обеденный перерыв. Нет ли здесь кафе, или чего-нибудь?
Каллиопа всю неделю ела только салаты и даже избегала брынзы, которую могла бы с чистой совестью добавить сверху. Она решила сбросить вес. Скоурос так и не сходила к той официантке в Бонди Бейби, откладывая удовольствие на потом: сначала сбросить пять килограмм, приобрести форму, а потом пойти и посмотреть, правда ли ее взгляды что-то значили, или она просто потеряла свои контактные линзы.
Стэн принадлежал к тем отвратительным типам, что могли жрать как свиньи и оставаться тощими, поэтому он нагрузил свой поднос не только бутербродами и чипсами, но и двумя десертами.
– У меня есть теория, – начала Каллиопа, печально тыча вилкой в кусочек помидора. – Просто послушай и ничего не говори, пока я не закончу.
Стэн Чан самодовольно ухмылялся, глядя на свою внушительную горку бутербродов.
– Угу, валяй.
– С тех пор как я это поняла, оно не дает мне покоя. Настоящее имя нашего Джонни, то, что записано в метриках, Джонни Вулгару, а его отец почти наверняка тот филиппинец…
– Тот бешеный.
– Да, пират. И никто из постоянных любовников его матери не был аборигеном. Ее фамилия не была Вулгару, и в трех поколениях их семьи такая фамилия не появлялась. – Каллиопа бросила попытки разрезать помидор и взяла его руками. – Что же это значит? Зачем она дала ребенку это имя? Если бы оно ничего не значило, можно было бы плюнуть и забыть. Но это имя самого жуткого местного чудовища, оживающей деревянной куклы-убийцы, и именно его способом Дред убил Полли Мерапануи, значит, в этом что-то должно быть.
Стэн проглотил очередной бутерброд.
– Пока мне все понятно. Все, что было до «что же это значит?», просто.
– Я знаю. – Она нахмурилась, – А теперь перейдем к моей теории. Как говорила профессор Джигалонг, это метафора того, как попытки белого человека контролировать местное население могут ударить по нему самому. Что-то вроде этого. Возможно, его мать с самого начала хотела, чтобы он стал таким. Возможно, она хотела, чтобы он стал чудовищем или орудием отмщения.
– Помедленнее, Скоурос. Ты же сама говорила, что она была слишком занята погоней за клиентами, и не принадлежала ни к одной политической группировке.
– А я и не имею в виду политику. – Она вдруг поняла, что говорит очень громко, несколько туристов за соседними столиками поворачивались посмотреть, о чем спор. – Я говорю просто… просто о ненависти. Если бы ты был местной женщиной в гетто Каирна, тебя бы бил и насиловал твой собственный отец – в файлах есть намеки на это – и наверняка тебя бы били и насиловали клиенты, тебе бы, возможно, захотелось нанести ответный удар? Не каждый бедняк обладает благородством. – Каллиопа подвинулась поближе к нему. – Те немногие записи по Джонни Дарку в детстве, что мы видели, ужасны. Ты сам их видел. Его пороли, жгли огнем, запирали в кладовке на целые сутки, как-то вышвырнули из дома на улицу, когда ему было всего три года, лишь за то, что он отказался подойти к одному из приятелей матери. Можно ли утверждать, что это не делалось нарочно? Что она… не пыталась сделать его таким? Она делала из него орудие мщения миру, который был с ней жесток.
Стэн уже приступил к своему первому десерту, ей показалось, глядя, как он накалывает на вилку кусочки и отправляет их в рот, что напарник совсем ее не слышит.
– Да, Скоурос, это интересно, – наконец ответил он. – В этом может быть доля правды, но возникают некоторые неувязки. Во-первых, он ненавидел мать – ты ведь слышала, что говорил доктор Данией. Если бы она была жива, он убил бы ее. С чего бы ему становиться мстителем за нее?
– И все-таки это произошло, так я думаю! Я считаю, что мать растила его… Вулагару, монстром-убийцей, но что удалось ей лучше всего, так это взрастить ненависть к себе.
– Ну, и при чем здесь наша жертва?
– Возможно, она пыталась стать ему другом, приблизилась настолько, что пробудила что-то очень опасное в нем. А может, она поступила и того хуже, начала о нем заботиться, что часто случается с девочками. Может… может, она старалась заменить ему мать.
Стэн замер над своим вторым десертом, словно переваривая услышанное, он молчал больше минуты.
– Я понял, что ты имеешь в виду, – наконец заговорил он. – Не уверен, что это правильно, но по крайней мере интересно. Не сказал бы, что мы сильно продвинулись в расследовании, но уж могильные столбики тут точно ни при чем.
Каллиопа пожала плечами, а потом ткнула своей вилкой в тарелку Стэна и отломила кусочек от его пирога. Он удивленно поднял бровь, но промолчал – это была их давняя игра.
– Не знаю наверняка, но у меня такое чувство, что эти сказки аборигенов не просто декорации. Вряд ли он изуродовал девушку шутки ради. Больше похоже, что он пытался… освободить самого себя от этого. Он хотел проделать это со своей матерью: «вот что я думаю о твоих планах». Но та уже давно умерла. Ему понадобился кто-то другой, чтобы выплеснуть весь свой гнев.
Стэн отодвинулся от стола, чтобы вытянуть ноги. Льющийся сквозь окна солнечный свет, зелень Ботанического сада, пронзительные крики детей, которые резвились в проходах между столиками – все это делало смерть Полли Мерапануи страшно далекой, почти нереальной.
«Но так и должно быть, – подумала Каллиопа. – Мы делаем то, что делаем, чтобы люди могли жить спокойно, зная, что зло под контролем. Когда кто-то задумает ужасное, такие, как мы, окажутся рядом и уберут зло с улиц».
– Я тоже об этом думал, – вдруг объявил Стэн. – Но сначала хочу задать тебе вопрос. Скажи, почему они объединили расследование «Предполагаемого убийцы» или «Реального убийцы», не знаю, как его называют на этой неделе, с делом Полли Мерапануи?
– Единственная причина – это выбор оружия, их убийца тоже пользовался огромным мясницким ножом. Еще что-то связанное с характером ранений, что коррелирует, по-моему, с размером и формой ножа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214