Затем последовал арест Брайена и его освобождение, мягко говоря, подозрительное. Затем его разрыв с ИРА, формирование новой армии фениев. Потом и она, и ее младший брат Пэд вступили в ряды фениев, а, затем, наконец, последовали сложные отношения с этим человеком. Он не разочаровал Меган как любовник, но как в революционере она стала в нем сомневаться. Он будет колебаться, принимая решение разрушить собор, но в то же время она знала, что он все же примет это решение, хоть и против своей воли.
Из дальнего конца трифория раздался голос Салливана:
— Вид отсюда чудесный! Ты им еще не наелась?
Меган повернулась к нему:
— Если тебя не тошнит от кровавой еды, то это блюдо приготовлено на славу.
Салливан посмотрел на нее через оптический прицел винтовки.
— Не будь таким чудовищем, Меган. — Он поднял винтовку и нацелил ее на Абби Боланд, заметив ее расстегнутую блузку. Абби тоже увидела его и помахала ему рукой. Салливан откинулся назад. — Так близка и так далека!
— Остынь, Джордж, — бросила Меган нетерпеливо. — Ты способен только на то, чтобы штаны обмочить. — Она глядела на него, презрительно прищурившись. Но этим Джорджа Салливана не запугать. В нем сочетались бесцеремонность и беззаботность, что, однако, не мешало ему прекрасно работать со взрывчаткой, а здесь, как он сам говорил, нужен Божий дар.
— А ты уверен, что Хики разбирается в бомбах? — с сомнением спросила она.
Салливан поднял свою волынку и начал в нее дуть. Затем, взглянув наверх, ответил:
— О да! Превосходно! Научился во время Второй мировой войны, но даже не это главное — у него крепкие нервы.
— Меня интересует его мастерство, а не нервы. Я буду ему помогать.
— Неплохая мысль. Лучше быть поближе, если что-то пойдет не так. Заранее всего не предусмотришь. Это нам, несчастным бедолагам, придется оставаться здесь и ждать, когда нас потихоньку придавят обрушивающиеся камни. Вот будет картина, Меган! Как в кино о Самсоне и Далиле: храм рухнет на наши головы, задрожат его каменные стены и начнут рассыпаться… Хорошо, если бы кто-нибудь заснял все это на пленку.
— В другой раз. А сейчас, Джордж, этот северный трансепт — твой сектор обстрела, если они ворвутся. Но если будут крушить дверь бронетехникой, Боланд даст залп из противотанкового гранатомета с северной галереи. Ты же будешь стрелять из гранатомета, если бронетранспортер двинется через двери южной галереи. Будешь прикрывать ее, а она тебя.
— А что будет, если один из нас погибнет?
— Тогда двое других — Галлахер и Фаррелл — разделят между собой сектор обстрела погибшего.
— А что, если мы все погибнем?
— Ну тогда и вопрос излишний, не так ли, Джордж? Кроме того, всегда есть Лири. Он бессмертен, как сам знаешь.
— Слышал…
Салливан приложил волынку ко рту.
— Можешь сыграть «Вернись в Ирландию»? — спросила Меган.
Он кивнул, не отнимая инструмента ото рта.
— Тогда сыграй для нас, Джордж!
Салливан глубоко вздохнул и ответил:
— Нет, Меган, как говорится, ты не нанимала волынщика и не заказывала мелодию. Сыграю-ка я «Мальчика-менестреля», так как ты, черт побери, так же хороша, как эта мелодия. А теперь проваливай, оставь меня одного.
Меган посмотрела на него, резко повернулась, подошла к маленькой двери и стала спускаться по винтовой лестнице.
Салливан закончил продувать волынку, настроил инструмент и, опершись животом о каменный парапет, начал играть. Знакомая мелодия будто проникла в каждый уголок собора и отдавалась эхом от каменных стен. «Для органа или хора акустика плоховата, — подумал Салливан, — но великолепна для волынки, звучит, словно древние кельтские военные трубы в горных долинах Антрима. Такие волынки специально предназначены, чтобы вызвать эхо от скал». И сейчас, слушая эхо в стенах собора, он подумал, что надо посоветовать использовать в Ирландии волынки вместо церковных органов. Никогда Салливан не играл так здорово.
Он заметил Абби Боланд, перегнувшуюся через парапет и пристально глядевшую на него, и начал исполнять для нее. Затем повернулся лицом к востоку и заиграл для своей жены, томящейся в тюрьме в Арме. Потом отвернулся к стене и заиграл тихо и нежно, только для себя самого…
Глава 18
Несколько секунд Брайен Флинн прислушивался к игре Салливана.
— Неплохо у парня получается.
Хики достал вересковую трубку и стал набивать ее табаком.
— Эта музыка напоминает мне о шотландских и ирландских полках времен Первой мировой войны. Они всегда шли в атаку под звуки волынок. Немцы косили их из пулеметов, но они все равно не фальшивили — музыка здорово поднимала боевой дух. — Хики перевел взгляд на план собора. — Думается, что тот, кто строил этот дворец, проектировал гробницу Тутанхамона.
— Да, чувствуется тот же склад ума. Такие же вычурные вещи с камнем. Этого малого звали Ренвик. Он любил такие витражные окна. Если смотреть в них, все вокруг выглядит нечетким, переменчивым.
— Даже Божий лик какой-то расплывчатый на цветных стеклах, Брайен.
Флинн склонился над чертежом.
— Смотри, здесь находятся шесть больших опорных столбов, а в действительности это башни. У каждой из них двери и винтовые лестницы, ведущие в галерею… У всех, за исключением вот этой, что проходит через трифорий, который охраняет Фаррелл. У этой по плану нет дверей.
— Как же он туда забрался?
— Из рядом стоящей башни, через вход с внешней стороны. — Флинн посмотрел на Имона Фаррелла. — Я попросил его найти дорогу в эту башню, но он так и не нашел.
— Да и я, скорее всего, не найду. Может, это то самое место, где они замуровывали еретиков. Или прячут золото.
— Ладно. Можешь шутить по этому поводу сколько угодно, но меня это беспокоит. Не бывает архитекторов, в том числе и церковных, которые станут попусту тратить время и деньги, чтобы воздвигнуть башню от фундамента до крыши без всякой надобности. Уверен, что лестница где-то есть, а также входы, и мы должны найти их.
— Мы можем обнаружить их в совершенно невероятных местах, — заметил Хики.
— Можем, — согласился Флинн.
— Может быть, попозже, — опять включился в разговор Хики, — позвать на помощь дух Ренвика?
— Я бы все же посоветовался с живым архитектором. Потайной ход! — Флинн ткнул пальцем в план. — Я думаю, здесь гораздо больше пустого пространства, чем предполагал даже сам Ренвик. Проходы сделаны рабочими — ничего необычного для собора такого размера и стиля.
— Так или иначе, ты проделал грандиозную работу, Брайен. Полиции потребуется время, чтобы разработать план штурма.
— Если они не пронюхают про потайной ход и его местоположение раньше, чем наши люди в городе разыщут архитектора. — Внезапно Флинн повернулся и взглянул на телефон, который стоял на органе. — Почему так долго не звонят из полиции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Из дальнего конца трифория раздался голос Салливана:
— Вид отсюда чудесный! Ты им еще не наелась?
Меган повернулась к нему:
— Если тебя не тошнит от кровавой еды, то это блюдо приготовлено на славу.
Салливан посмотрел на нее через оптический прицел винтовки.
— Не будь таким чудовищем, Меган. — Он поднял винтовку и нацелил ее на Абби Боланд, заметив ее расстегнутую блузку. Абби тоже увидела его и помахала ему рукой. Салливан откинулся назад. — Так близка и так далека!
— Остынь, Джордж, — бросила Меган нетерпеливо. — Ты способен только на то, чтобы штаны обмочить. — Она глядела на него, презрительно прищурившись. Но этим Джорджа Салливана не запугать. В нем сочетались бесцеремонность и беззаботность, что, однако, не мешало ему прекрасно работать со взрывчаткой, а здесь, как он сам говорил, нужен Божий дар.
— А ты уверен, что Хики разбирается в бомбах? — с сомнением спросила она.
Салливан поднял свою волынку и начал в нее дуть. Затем, взглянув наверх, ответил:
— О да! Превосходно! Научился во время Второй мировой войны, но даже не это главное — у него крепкие нервы.
— Меня интересует его мастерство, а не нервы. Я буду ему помогать.
— Неплохая мысль. Лучше быть поближе, если что-то пойдет не так. Заранее всего не предусмотришь. Это нам, несчастным бедолагам, придется оставаться здесь и ждать, когда нас потихоньку придавят обрушивающиеся камни. Вот будет картина, Меган! Как в кино о Самсоне и Далиле: храм рухнет на наши головы, задрожат его каменные стены и начнут рассыпаться… Хорошо, если бы кто-нибудь заснял все это на пленку.
— В другой раз. А сейчас, Джордж, этот северный трансепт — твой сектор обстрела, если они ворвутся. Но если будут крушить дверь бронетехникой, Боланд даст залп из противотанкового гранатомета с северной галереи. Ты же будешь стрелять из гранатомета, если бронетранспортер двинется через двери южной галереи. Будешь прикрывать ее, а она тебя.
— А что будет, если один из нас погибнет?
— Тогда двое других — Галлахер и Фаррелл — разделят между собой сектор обстрела погибшего.
— А что, если мы все погибнем?
— Ну тогда и вопрос излишний, не так ли, Джордж? Кроме того, всегда есть Лири. Он бессмертен, как сам знаешь.
— Слышал…
Салливан приложил волынку ко рту.
— Можешь сыграть «Вернись в Ирландию»? — спросила Меган.
Он кивнул, не отнимая инструмента ото рта.
— Тогда сыграй для нас, Джордж!
Салливан глубоко вздохнул и ответил:
— Нет, Меган, как говорится, ты не нанимала волынщика и не заказывала мелодию. Сыграю-ка я «Мальчика-менестреля», так как ты, черт побери, так же хороша, как эта мелодия. А теперь проваливай, оставь меня одного.
Меган посмотрела на него, резко повернулась, подошла к маленькой двери и стала спускаться по винтовой лестнице.
Салливан закончил продувать волынку, настроил инструмент и, опершись животом о каменный парапет, начал играть. Знакомая мелодия будто проникла в каждый уголок собора и отдавалась эхом от каменных стен. «Для органа или хора акустика плоховата, — подумал Салливан, — но великолепна для волынки, звучит, словно древние кельтские военные трубы в горных долинах Антрима. Такие волынки специально предназначены, чтобы вызвать эхо от скал». И сейчас, слушая эхо в стенах собора, он подумал, что надо посоветовать использовать в Ирландии волынки вместо церковных органов. Никогда Салливан не играл так здорово.
Он заметил Абби Боланд, перегнувшуюся через парапет и пристально глядевшую на него, и начал исполнять для нее. Затем повернулся лицом к востоку и заиграл для своей жены, томящейся в тюрьме в Арме. Потом отвернулся к стене и заиграл тихо и нежно, только для себя самого…
Глава 18
Несколько секунд Брайен Флинн прислушивался к игре Салливана.
— Неплохо у парня получается.
Хики достал вересковую трубку и стал набивать ее табаком.
— Эта музыка напоминает мне о шотландских и ирландских полках времен Первой мировой войны. Они всегда шли в атаку под звуки волынок. Немцы косили их из пулеметов, но они все равно не фальшивили — музыка здорово поднимала боевой дух. — Хики перевел взгляд на план собора. — Думается, что тот, кто строил этот дворец, проектировал гробницу Тутанхамона.
— Да, чувствуется тот же склад ума. Такие же вычурные вещи с камнем. Этого малого звали Ренвик. Он любил такие витражные окна. Если смотреть в них, все вокруг выглядит нечетким, переменчивым.
— Даже Божий лик какой-то расплывчатый на цветных стеклах, Брайен.
Флинн склонился над чертежом.
— Смотри, здесь находятся шесть больших опорных столбов, а в действительности это башни. У каждой из них двери и винтовые лестницы, ведущие в галерею… У всех, за исключением вот этой, что проходит через трифорий, который охраняет Фаррелл. У этой по плану нет дверей.
— Как же он туда забрался?
— Из рядом стоящей башни, через вход с внешней стороны. — Флинн посмотрел на Имона Фаррелла. — Я попросил его найти дорогу в эту башню, но он так и не нашел.
— Да и я, скорее всего, не найду. Может, это то самое место, где они замуровывали еретиков. Или прячут золото.
— Ладно. Можешь шутить по этому поводу сколько угодно, но меня это беспокоит. Не бывает архитекторов, в том числе и церковных, которые станут попусту тратить время и деньги, чтобы воздвигнуть башню от фундамента до крыши без всякой надобности. Уверен, что лестница где-то есть, а также входы, и мы должны найти их.
— Мы можем обнаружить их в совершенно невероятных местах, — заметил Хики.
— Можем, — согласился Флинн.
— Может быть, попозже, — опять включился в разговор Хики, — позвать на помощь дух Ренвика?
— Я бы все же посоветовался с живым архитектором. Потайной ход! — Флинн ткнул пальцем в план. — Я думаю, здесь гораздо больше пустого пространства, чем предполагал даже сам Ренвик. Проходы сделаны рабочими — ничего необычного для собора такого размера и стиля.
— Так или иначе, ты проделал грандиозную работу, Брайен. Полиции потребуется время, чтобы разработать план штурма.
— Если они не пронюхают про потайной ход и его местоположение раньше, чем наши люди в городе разыщут архитектора. — Внезапно Флинн повернулся и взглянул на телефон, который стоял на органе. — Почему так долго не звонят из полиции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159