Вот, Гарри, один человек выходит из строя, а заменить его некем.
Бакстер посмотрел прямо в глаза старику:
— В школе я узнал, что ИРА расшифровывается как «я убегаю прочь». Просто чудо, что здесь пока никто не убежал.
— Гарри, Гарри! — рассмеялся Хики. — Когда собор взорвется и станут собирать твои останки, надеюсь, что их перепутают и твой рот приложат к заднице. — Он толкнул на скамью Морин. — А ты, Морин, разбила оружие… поступила как древний кельт, разбивавший свой меч о камень, прежде чем умереть в битве. Потрясающе! Но ты, скорее всего, таким образом вымещала досаду и злость, дорогуша. — Он повернулся к отцу Мёрфи: — А ты убежал от своего босса, бросив его на произвол судьбы. Стыдись!..
— Иди ты к черту! — огрызнулся Мёрфи.
Хики притворился потрясенным и даже присвистнул от удивления:
— Я не ослышался?
Руки отца Мёрфи тряслись от еле сдерживаемого гнева, и он повернулся к Хики спиной.
Бакстер посмотрел на экран телевизора, стоявшего на столе. Репортаж снова велся из комнаты для пресс-конференций. Репортеры взволнованно передавали что-то в свои газеты и телестудии. Судя по всему, перестрелка отодвинула на задний план и речь Хики, и колокольный звон. Гарольд улыбнулся и бросил взгляд на Хики. Он хотел что-то сказать ему, но внезапно почувствовал резкую боль в голове и рухнул подле скамьи.
Хики согнул и разогнул кожаную полицейскую дубинку, повернулся, схватил отца Мёрфи за грудки, подняв дубинку и внимательно вглядываясь в его глаза.
Из двери трифория вышел Галлахер и побежал к алтарю.
— Не сметь! — крикнул он.
Хики оглянулся на него, положил дубинку и скомандовал:
— Надеть на них наручники!
Затем подошел к телевизору и выдернул штепсель из розетки.
Морин опустилась на колени у бесчувственного тела Бакстера и осмотрела рану на его лбу.
— Проклятые ублюдки!
Она бросила взгляд на хоры — там по-прежнему играл на колоколах Флинн. Галлахер взял ее за запястье и защелкнул на нем наручник, другое кольцо он защелкнул на запястье Бакстера. Затем надел наручники на одну руку отца Мёрфи и повел его к кардиналу. Опустившись на колени, Галлахер осторожно продел в другую часть наручников кровоточащее запястье кардинала, сидевшего на своем престоле. Наклонившись ближе к обоим прелатам, он прошептал: «Я буду защищать вас», в почтении склонил голову и удалился.
Отец Мёрфи тяжело плюхнулся на верхнюю ступеньку возвышения для престола кардинала. Тот сошел с престола и сел рядом с ним. Никто из них не проронил ни слова.
Из лестничного проема появилась Меган, неся брата на руках. Она остановилась посреди алтаря, обведя всех невидящим взглядом. От лестничного пролета до того места, где она стояла, тянулся кровавый след и растекался все шире, превращаясь в лужицу у ее ног. Хики взял тело Пэда из ее рук и понес его вниз, к алтарному органу. Там он прислонил тело к органному корпусу и укрыл старенькой шинелью.
Галлахер скинул с плеча винтовку и спустился к склепу. Внизу он заметил полицейских, осторожно проверяющих дверь, и крикнул им:
— Уходите назад! Убирайтесь!
Те быстро исчезли, скрывшись в боковом коридоре ризницы.
Меган продолжала неподвижно стоять в луже крови, тупо глядя на нее. В соборе слышны были лишь звуки колоколов и беспрестанно звонившего телефона.
Брайен Флинн выглянул с хоров, не прерывая игры ни на секунду. Лири с интересом посмотрел на него, но тот снова повернулся к клавиатуре, сосредоточив на ней все внимание. Закончив последний куплет «Мальчика Денни», он начал играть «Смерть повстанца». Пододвинув микрофон, Флинн спокойно произнес:
— Мистер Салливан, где ваша волынка? Леди и джентльмены, давайте споем.
И он запел. Как-то нерешительно к нему присоединились другие голоса, и послышались резкие звуки волынки.
Ночь темна, давно закончен бой,
Улица О'Коннел в лунном свете.
Я один — и нет друзей со мной,
Никогда мне их уже не встретить.
Джон Хики поднял трубку раскалившегося от звонков телефона.
Из нее донесся взволнованный голос Шрёдера, потерявшего всякий контроль над собой:
— Что у вас случилось?! Что случилось?!
— Заткнись, Шрёдер! — злобно прорычал в ответ Хики. — Все заложники живы. Твои люди все видели. Сейчас заложники закованы в наручники, и больше им не удастся бежать. Все, разговор закончен.
— Подождите! Послушайте, они ранены? Может, прислать врача?
— Они все в довольно неплохой форме. Но, если вам интересно, один из моих парней серьезно ранен. Сэр Гарольд Бакстер, рыцарь империи, ударил его в горло автоматом. Так что тут у нас не спортивные состязания…
— Господи… послушайте, я пришлю доктора…
— Если он нам понадобится, мы дадим вам знать. — Хики бросил взгляд на Пэда Фитцджеральда, горло которого сильно распухло. — Нужен лед. Передайте его через дверцы. И дыхательную трубку.
— Пожалуйста… Разрешите мне прислать…
— Нет! — Хики прикрыл глаза и, тяжело наклонившись вперед, оперся на орган. Он очень устал и желал только, чтобы все закончилось быстрее, чем он хотел прежде.
— Мистер Хики…
— Да заткнись ты, Шрёдер! Закрой свою пасть!
— Могу я поговорить с заложниками? Мистер Флинн сказал, что я могу поговорить с ними после пресс…
— Они потеряли право говорить с кем-либо, даже друг с другом.
— Насколько серьезно они пострадали?
Хики бросил взгляд на четверых избитых людей, примостившихся на ступеньках алтаря.
— Им чертовски повезло, что остались в живых.
Но Шрёдер настойчиво продолжал уговаривать:
— Не теряйте достигнутого. Мистер Хики, позвольте мне сказать вам, что сейчас на вашей стороне уже очень много людей. Ваше выступление… было потрясающим, великолепным. То, что вы высказали о своих страданиях, о страданиях всех ирландцев…
Хики лишь грустно усмехнулся:
— Ну да, это традиционный ирландский взгляд на историю, когда факты никогда не скрываются, но иногда искажаются. — Он улыбнулся и зевнул. — Но все поверили мне, не так ли? Телевидение — это чудо!
— Да, сэр, и эти колокола — вы видели по телевизору?
— Что случилось с нашим музыкальным заказом, который мы передали вам?
— Я уже получил кое-какие…
— Ну давай, запускай их.
После краткого молчания Шрёдер продолжал:
— Как бы там ни было, это просто невероятно! Знаете, мне никогда не доводилось видеть ничего подобного в этом городе. Не теряйте завоеванного, не…
— Да я уже потерял. Всего хорошего, Шрёдер!
— Подождите! Не кладите трубку! Еще одна проблема. Мистер Флинн говорил, что это вы создали радиопомехи…
— Не сваливайте своих проблем со связью на нас. Купите оборудование получше.
— Я только боюсь, что без радиосвязи полиция не сможет быстро реагировать на возникающую опасную ситуацию…
— Ну и что из того?
— Да ведь такое уже чуть не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Бакстер посмотрел прямо в глаза старику:
— В школе я узнал, что ИРА расшифровывается как «я убегаю прочь». Просто чудо, что здесь пока никто не убежал.
— Гарри, Гарри! — рассмеялся Хики. — Когда собор взорвется и станут собирать твои останки, надеюсь, что их перепутают и твой рот приложат к заднице. — Он толкнул на скамью Морин. — А ты, Морин, разбила оружие… поступила как древний кельт, разбивавший свой меч о камень, прежде чем умереть в битве. Потрясающе! Но ты, скорее всего, таким образом вымещала досаду и злость, дорогуша. — Он повернулся к отцу Мёрфи: — А ты убежал от своего босса, бросив его на произвол судьбы. Стыдись!..
— Иди ты к черту! — огрызнулся Мёрфи.
Хики притворился потрясенным и даже присвистнул от удивления:
— Я не ослышался?
Руки отца Мёрфи тряслись от еле сдерживаемого гнева, и он повернулся к Хики спиной.
Бакстер посмотрел на экран телевизора, стоявшего на столе. Репортаж снова велся из комнаты для пресс-конференций. Репортеры взволнованно передавали что-то в свои газеты и телестудии. Судя по всему, перестрелка отодвинула на задний план и речь Хики, и колокольный звон. Гарольд улыбнулся и бросил взгляд на Хики. Он хотел что-то сказать ему, но внезапно почувствовал резкую боль в голове и рухнул подле скамьи.
Хики согнул и разогнул кожаную полицейскую дубинку, повернулся, схватил отца Мёрфи за грудки, подняв дубинку и внимательно вглядываясь в его глаза.
Из двери трифория вышел Галлахер и побежал к алтарю.
— Не сметь! — крикнул он.
Хики оглянулся на него, положил дубинку и скомандовал:
— Надеть на них наручники!
Затем подошел к телевизору и выдернул штепсель из розетки.
Морин опустилась на колени у бесчувственного тела Бакстера и осмотрела рану на его лбу.
— Проклятые ублюдки!
Она бросила взгляд на хоры — там по-прежнему играл на колоколах Флинн. Галлахер взял ее за запястье и защелкнул на нем наручник, другое кольцо он защелкнул на запястье Бакстера. Затем надел наручники на одну руку отца Мёрфи и повел его к кардиналу. Опустившись на колени, Галлахер осторожно продел в другую часть наручников кровоточащее запястье кардинала, сидевшего на своем престоле. Наклонившись ближе к обоим прелатам, он прошептал: «Я буду защищать вас», в почтении склонил голову и удалился.
Отец Мёрфи тяжело плюхнулся на верхнюю ступеньку возвышения для престола кардинала. Тот сошел с престола и сел рядом с ним. Никто из них не проронил ни слова.
Из лестничного проема появилась Меган, неся брата на руках. Она остановилась посреди алтаря, обведя всех невидящим взглядом. От лестничного пролета до того места, где она стояла, тянулся кровавый след и растекался все шире, превращаясь в лужицу у ее ног. Хики взял тело Пэда из ее рук и понес его вниз, к алтарному органу. Там он прислонил тело к органному корпусу и укрыл старенькой шинелью.
Галлахер скинул с плеча винтовку и спустился к склепу. Внизу он заметил полицейских, осторожно проверяющих дверь, и крикнул им:
— Уходите назад! Убирайтесь!
Те быстро исчезли, скрывшись в боковом коридоре ризницы.
Меган продолжала неподвижно стоять в луже крови, тупо глядя на нее. В соборе слышны были лишь звуки колоколов и беспрестанно звонившего телефона.
Брайен Флинн выглянул с хоров, не прерывая игры ни на секунду. Лири с интересом посмотрел на него, но тот снова повернулся к клавиатуре, сосредоточив на ней все внимание. Закончив последний куплет «Мальчика Денни», он начал играть «Смерть повстанца». Пододвинув микрофон, Флинн спокойно произнес:
— Мистер Салливан, где ваша волынка? Леди и джентльмены, давайте споем.
И он запел. Как-то нерешительно к нему присоединились другие голоса, и послышались резкие звуки волынки.
Ночь темна, давно закончен бой,
Улица О'Коннел в лунном свете.
Я один — и нет друзей со мной,
Никогда мне их уже не встретить.
Джон Хики поднял трубку раскалившегося от звонков телефона.
Из нее донесся взволнованный голос Шрёдера, потерявшего всякий контроль над собой:
— Что у вас случилось?! Что случилось?!
— Заткнись, Шрёдер! — злобно прорычал в ответ Хики. — Все заложники живы. Твои люди все видели. Сейчас заложники закованы в наручники, и больше им не удастся бежать. Все, разговор закончен.
— Подождите! Послушайте, они ранены? Может, прислать врача?
— Они все в довольно неплохой форме. Но, если вам интересно, один из моих парней серьезно ранен. Сэр Гарольд Бакстер, рыцарь империи, ударил его в горло автоматом. Так что тут у нас не спортивные состязания…
— Господи… послушайте, я пришлю доктора…
— Если он нам понадобится, мы дадим вам знать. — Хики бросил взгляд на Пэда Фитцджеральда, горло которого сильно распухло. — Нужен лед. Передайте его через дверцы. И дыхательную трубку.
— Пожалуйста… Разрешите мне прислать…
— Нет! — Хики прикрыл глаза и, тяжело наклонившись вперед, оперся на орган. Он очень устал и желал только, чтобы все закончилось быстрее, чем он хотел прежде.
— Мистер Хики…
— Да заткнись ты, Шрёдер! Закрой свою пасть!
— Могу я поговорить с заложниками? Мистер Флинн сказал, что я могу поговорить с ними после пресс…
— Они потеряли право говорить с кем-либо, даже друг с другом.
— Насколько серьезно они пострадали?
Хики бросил взгляд на четверых избитых людей, примостившихся на ступеньках алтаря.
— Им чертовски повезло, что остались в живых.
Но Шрёдер настойчиво продолжал уговаривать:
— Не теряйте достигнутого. Мистер Хики, позвольте мне сказать вам, что сейчас на вашей стороне уже очень много людей. Ваше выступление… было потрясающим, великолепным. То, что вы высказали о своих страданиях, о страданиях всех ирландцев…
Хики лишь грустно усмехнулся:
— Ну да, это традиционный ирландский взгляд на историю, когда факты никогда не скрываются, но иногда искажаются. — Он улыбнулся и зевнул. — Но все поверили мне, не так ли? Телевидение — это чудо!
— Да, сэр, и эти колокола — вы видели по телевизору?
— Что случилось с нашим музыкальным заказом, который мы передали вам?
— Я уже получил кое-какие…
— Ну давай, запускай их.
После краткого молчания Шрёдер продолжал:
— Как бы там ни было, это просто невероятно! Знаете, мне никогда не доводилось видеть ничего подобного в этом городе. Не теряйте завоеванного, не…
— Да я уже потерял. Всего хорошего, Шрёдер!
— Подождите! Не кладите трубку! Еще одна проблема. Мистер Флинн говорил, что это вы создали радиопомехи…
— Не сваливайте своих проблем со связью на нас. Купите оборудование получше.
— Я только боюсь, что без радиосвязи полиция не сможет быстро реагировать на возникающую опасную ситуацию…
— Ну и что из того?
— Да ведь такое уже чуть не случилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159