Тот торопливо ответил:
— Я здесь. — Теперь он обрел самообладание. — Да, сэр. Как там, все в порядке?
— В порядке.
Шрёдер откашлялся и начал расспрашивать:
— Но все же что-то такое произошло?
— Плохо задуманная и неудачная попытка побега. — Голос Флинна звучал сдержанно.
— Побега? — недоверчиво переспросил Шрёдер.
— Я вроде ясно сказал.
— Никто не пострадал при этом?
После долгой паузы Флинн ответил:
— Бакстер и Мёрфи ранены. Но не тяжело.
Шрёдер посмотрел на Лэнгли и Беллини. Постаравшись придать своему голосу спокойный тон, он продолжил:
— Давайте я направлю к вам доктора.
— Если он им понадобится, я извещу.
— Нет, все же я пришлю доктора.
— Ладно, присылай, но только скажи ему, что я вышибу из него мозги, если он здесь появится.
— Черт побери, Флинн, вы же говорили, что стрельбы не будет. Вы сказали… — В тоне Шрёдера проскальзывало раздражение, но он контролировал себя — раздражение было почти напускным, преднамеренным, чтобы показать, что стрельбы он не потерпит.
— Тут уж ничего нельзя было поделать.
— Флинн, если, не дай Бог, вы убили кого-нибудь, — теперь тон Шрёдера стал угрожающим, — если ранили кого-нибудь, переговоры практически станут невозможны.
— Я знаю правила. Успокойся, Шрёдер.
— Позвольте мне поговорить с каждым из заложников — сейчас же.
— Подождите минутку. — В динамиках установилась тишина, затем послышался голос кардинала:
— Алло, капитан, узнаете мой голос?
Шрёдер бросил быстрый взгляд на двух мужчин, присутствующих в комнате, — те согласно кивнули. Тогда он ответил:
— Да, Ваше Высокопреосвященство.
Кардинал говорил таким тоном, что все сразу поняли: предварительно его проинструктировали и сейчас внимательно следят за его словами.
— Со мной все в порядке. Мистер Бакстер, как мне сказали, получил легкое ранение в спину и еще одно рикошетом в грудь. Сейчас он отдыхает, и у него, похоже, все в порядке. Отец Мёрфи также ранен рикошетом в лицо — в подбородок. Он слегка оглушен, а вообще чувствует себя нормально… Просто чудо, что никто не убит.
Всем троим офицерам, казалось, стало легче от этих слов кардинала. Из соседних комнат по-прежнему доносились шум и громкие голоса.
— А как мисс Мелон? — спросил Шрёдер. Ответ кардинала прозвучал как-то нерешительно:
— Она жива. Не ранена. Она…
Шрёдер услышал, как трубку на другом конце провода прикрыли рукой, однако пробивались раздраженные приглушенные голоса — там явно говорили на повышенных тонах. Он взволнованно закричал в трубку:
— Алло! Алло!
В трубке опять раздался голос кардинала:
— Это все, что я могу сказать.
— Ваше Высокопреосвященство, — торопливо заговорил Шрёдер, — прошу вас, не провоцируйте этих людей. Вы не должны подвергать опасности вашу жизнь, иначе под угрозой окажутся и жизни других…
Послышался равнодушный, без всяких эмоций голос кардинала:
— Я передам ваши слова всем остальным. — Он добавил: — Мисс Мелон…
Но неожиданно на линии прозвучал голос Флинна:
— Добрый совет отважного капитана. Ладно, теперь убедились, что никто не убит? Все сидят себе тихонько.
— Дайте мне поговорить с мисс Мелон.
— В данный момент она отошла. Попозже. — Флинн говорил отрывисто. — Все ли готово к пресс-конференции?
Голос Шрёдера вновь обрел спокойствие:
— Нужно больше времени на подготовку. Телевидение и радио…
— У меня есть сообщение для Америки и всего мира, и я намерен донести его до всех людей.
— Да, вы это сделаете. Наберитесь терпения.
— Терпение не в характере ирландцев, Шрёдер.
— Да? Не уверен, что так оно и есть. — Шрёдер почувствовал, что настало время для более личного общения. — Я ведь наполовину ирландец и…
— Неужели?
— Да, родные моей матери выходцы из графства Тирон. Послушайте, я понимаю ваше разочарование и раздражение — у меня самого брат деда был в ИРА. В нашей семье его считают героем. Он даже сидел в английской тюрьме.
— За что же? За то, что был такой же зануда, как его внучатый племянник?
Шрёдер сделал вид, что не обратил внимания на подковырку Флинна:
— Я рос с той же ненавистью, и предрассудками в душе, что и у вас…
— Ты же не был там, Шрёдер. Ты там не был. Ты все время здесь.
— Ну и что из этого? — решительно произнес Шрёдер. — Здесь бы вы породили себе больше врагов, чем друзей.
— Здесь людям не надо много друзей. Наши друзья все поумирали или сидят в тюрьмах. Скажи там, чтобы наших людей освободили, капитан.
— Мы и так стараемся изо всех сил. Переговоры между Лондоном и Вашингтоном продвигаются. Я уже вижу свет в конце тоннеля…
— А ты уверен, что этот свет — не огни скорого поезда, который наедет прямо на тебя?
Кто-то в соседней комнате громко рассмеялся. Шрёдер опустился на стул и откусил кончик сигары.
— Послушайте, почему бы вам не показать нам свои добрые намерения и не отпустить одного из раненых заложников?
— Кого же?
Шрёдер быстро вскочил с места.
— Так… Так…
— Ну давай, давай же. Пусть Бог решает. Ты ни с кем там не советуйся, а сам скажи — кого.
— Кто тяжелее ранен?
Рассмеявшись, Флинн ответил:
— Очень хорошо! Есть контрпредложение. Ты не согласился бы на кардинала? Думай сразу. Раненый священник, раненый англичанин или здоровый кардинал?
Шрёдер почувствовал, как в нем закипает раздражение, и с тревогой подумал, что Флинн тоже может обозлиться.
— Кто же все-таки более серьезно ранен?
— Бакстер.
Шрёдер заколебался. Он посмотрел вокруг, но не решился ничего сказать.
— Думай быстрее, — подстегнул его Флинн.
— Бакстера.
Флинн ответил, притворяясь расстроенным:
— Сожалею. Правильнее было бы просить, конечно же, за кардинала. Ты знал это, Берт. Если бы ты назвал кардинала, я освободил бы его.
Шрёдер посмотрел вниз на свою незажженную сигару. Когда он заговорил, голос его дрожал:
— Сомневаюсь в этом.
— Не сомневайся во мне в подобных делах. Я лучше потеряю заложника, но наберу очки.
Шрёдер вынул носовой платок и вытер вспотевшую шею.
— Мы ведь ведем этот спор не для того, чтобы определить, у кого крепче нервы, и у кого крупнее… крупнее…
— Яйца.
— Да. Мы и не пытаемся вести его. Таков старый полицейский завет. — Шрёдер быстро взглянул на Беллини, который выглядел довольно раздраженным, и добавил: — Никто здесь и не собирается рисковать жизнями невинных людей…
— Невинных? В войне больше нет невинных граждан! Все мы солдаты по собственному выбору, по призыву на службу, по принуждению или по призванию. — Флинн глубоко вздохнул и продолжал: — Даже очень хорошо, когда партизанская война длится долго — тогда у каждого есть возможность отомстить по меньшей мере хоть раз в жизни. — Он замолк, а потом добавил: — Давай все же оставим эту тему. Мне хотелось бы получить телевизор сейчас же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159