Мы с радостью сделали бы это, если бы сперва опустели лагеря для интернированных. Кроме того, в таком случае нам никак не сохранить лавры победителей, если победа будет достигнута дипломатическим путем или с помощью журналистских ухищрений.
— Но вы же останетесь живы благодаря Богу.
— А ты разве уже разрыл мою могилу?
— Не вешайте эту гадость на меня.
Хики рассмеялся. Лэнгли продолжал говорить, добавляя последние детали к тому, что его уполномочили передать:
— Используйте ваш талант убеждения людей там, в соборе, и свое влияние как уважаемого лидера ирландских республиканцев. Постарайтесь не запятнать свою честь бессмысленными смертями и разрушениями, которыми вы настроились завершить свое дело. — В конце он добавил от себя лично: — Сегодня ночью вас видела добрая половина Америки. Кончайте, пока вы еще на коне.
— Был у меня конь еще днем, да ускакал, вырвавшись вперед всех… Но я все же передам твое предложение мистеру Флинну и фениям, и мы сообщим тебе результат. Если ничего не скажем, тогда знай, что мы остались при своем мнении и не отступили от наших требований. — Хики шагнул в кабину лифта. — Увидимся позже, если на то будет воля Божья. — Он нажал кнопку и, когда двери лифта уже стали закрываться, добавил: — Сохраните для меня письма от телезрителей, инспектор.
Глава 45
Брайен Флинн стоял перед дубовыми дверями лифта, направив на них винтовку М-16. Рядом находился Джордж Салливан. Лифт остановился, и Салливан услышал тихий стук: три длинных, два коротких. Он подал ответные сигналы, отсоединил детонатор мины и открыл дверь.
Из лифта неторопливо вышел Хики. Флинн опускал винтовку слишком медленно, но, похоже, никто этого не заметил.
Салливан протянул руку Хики.
— Чертовски здорово, Джон! Ты заставил меня смеяться и плакать одновременно.
Хики улыбнулся и пожал протянутую руку.
— Ах, мой мальчик, моя мечта превратилась в быль. — Он обернулся к Флинну. — А вот ты, парень, выступил бы лучше меня.
Флинн повернулся и направился в галерею. Хики последовал за ним. Брайен спросил на ходу:
— К тебе кто-нибудь обращался с предложениями?
Хики пошел к органу на алтаре.
— Да подходил один парень — инспектор Лэнгли. Дал нам шанс на капитуляцию. Обещал небольшой залог… в общем, все в таком духе…
— А англичане передали какую-нибудь информацию, есть ли признаки, что они пойдут на компромисс?
— Англичане? Компромисс? Да их даже на переговоры не вытянешь.
Он сел за клавиатуру и включил орган.
— А они ничего не передавали через кого-нибудь?
— От них ничего и не дождешься. — Он взглянул на Флинна. — Ты сейчас должен поиграть на колоколах, Брайен, пока мы еще привлекаем к себе всеобщее внимание. Давай начнем… с «Мальчика Денни», а потом сыграем несколько любимых песенок ирландцев и американцев для наших слушателей. Я буду вести мелодию, а ты подстроишься под мой ритм. Иди, начнем.
Флинн мгновение колебался, но затем повернулся и направился к центральному проходу. Хики начал играть «Мальчика Денни» медленно и размеренно, чтобы можно было подстроить к этому ритму бой колоколов.
Все четыре заложника повернули головы к Флинну и Хики, но затем опять перевели взгляды на экран телевизора. Репортеры в зале для пресс-конференций собора обсуждали выступление Хики. Бакстер, не отрывая глаз от экрана, равнодушно заметил:
— Не вижу никаких намеков на то, что нам позволят выйти отсюда.
Отец Мёрфи нерешительно произнес:
— Я удивлен… разве вы не считаете после всего этого, что Англия… Я имею в виду…
Бакстер резко оборвал его:
— Нет, не считаю! — Он взглянул на часы. — Еще тридцать минут, и мы идем.
Морин посмотрела на него, потом перевела взгляд на отца Мёрфи и сказала:
— Мистер Бакстер имеет в виду, что после выступления Хики теперь, возможно, обсуждаются условия компромисса, но при этом мистер Бакстер решил, что он не желает быть поводом для любого компромисса.
Лицо Бакстера побагровело. Морин между тем продолжала:
— Но это в порядке вещей, и вы это знаете. У меня то же самое чувство. Я не хочу, чтобы меня использовали как кусок мяса в обмен на то, что им нужно. — Морин перешла на шепот. — Они и так использовали меня достаточно долго.
Мёрфи посмотрел на них.
— Бежать можете вы двое, но я не могу идти, пока моей жизни не угрожает реальная опасность. Это относится и к Его Высокопреосвященству. — Он кивнул головой кардиналу, который смотрел на них со своего престола, и добавил: — Думаю, нам всем нужно ждать…
Морин взглянула на кардинала и увидела на его лице отражение эмоций, вызванных размышлением над теми же самыми вопросами. Она опять обратилась к отцу Мёрфи:
— Даже если выступление Хики заставит пойти людей из правительства на уступки, это отнюдь не значит, что сам Хики согласится на компромисс, не так ли? — Морин наклонилась вперед. — Он коварный человек. И если вы считаете, что он переполнен злобой и собирается убить нас, убить себя, фениев, разрушить этот собор, то мы просто обязаны как-то выбраться отсюда. — Она не отрывала взгляда от отца Мёрфи. — А вы тоже так считаете?
Мёрфи посмотрел на экран телевизора. Там повторяли фрагмент выступления Хики. Телевизор работал очень тихо, и голос Хики заглушало звучание органа. Но отец Мёрфи видел, как шевелились губы старика, как слезы катились по его морщинистому лицу. Он обратил внимание на его глаза. Без завораживающего хрипловатого голоса старика его глаза казались пустыми.
Отец Мёрфи посмотрел поверх ограды алтаря, где Хики играл на органе. Его голова была обращена к ним: он с улыбкой смотрел на себя на экране, потом повернулся и, заметив обращенное к нему лицо отца Мёрфи, изобразил нарочито любезную улыбку. Священник быстро отвернулся к Морин и кивнул.
Бакстер посмотрел на престол кардинала, кардинал в ответ наклонил голову. Бакстер вновь глянул на часы.
— Мы уходим отсюда через двадцать семь минут.
* * *
Флинн поднялся на лифте к комнате для спевок хора и оттуда прошел на чердак. Там он неслышно подкрался сзади к Лири, который перегнулся через парапет, чтобы лучше видеть заложников через оптический прицел своей винтовки.
— Ну что там разглядел? — спросил Флинн. Лири продолжал смотреть через прицел на четверых человек на помосте алтаря. За долгие годы он научился не только предвидеть жесты и движения людей или читать их мысли по выражению лица, но и, находясь на расстоянии, разбирать по губам, о чем они говорят.
— Только несколько слов, да и то нечетко. Губы плохо видны.
Заложники почти не говорили, перекидывались ничего не значащими словами, но язык их движений был ему понятен.
— Ну что, собираются бежать или нет? — спросил Флинн.
— Да, собираются.
— Как? Когда?
— Не знаю. Скоро.
Флинн кивнул и напомнил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— Но вы же останетесь живы благодаря Богу.
— А ты разве уже разрыл мою могилу?
— Не вешайте эту гадость на меня.
Хики рассмеялся. Лэнгли продолжал говорить, добавляя последние детали к тому, что его уполномочили передать:
— Используйте ваш талант убеждения людей там, в соборе, и свое влияние как уважаемого лидера ирландских республиканцев. Постарайтесь не запятнать свою честь бессмысленными смертями и разрушениями, которыми вы настроились завершить свое дело. — В конце он добавил от себя лично: — Сегодня ночью вас видела добрая половина Америки. Кончайте, пока вы еще на коне.
— Был у меня конь еще днем, да ускакал, вырвавшись вперед всех… Но я все же передам твое предложение мистеру Флинну и фениям, и мы сообщим тебе результат. Если ничего не скажем, тогда знай, что мы остались при своем мнении и не отступили от наших требований. — Хики шагнул в кабину лифта. — Увидимся позже, если на то будет воля Божья. — Он нажал кнопку и, когда двери лифта уже стали закрываться, добавил: — Сохраните для меня письма от телезрителей, инспектор.
Глава 45
Брайен Флинн стоял перед дубовыми дверями лифта, направив на них винтовку М-16. Рядом находился Джордж Салливан. Лифт остановился, и Салливан услышал тихий стук: три длинных, два коротких. Он подал ответные сигналы, отсоединил детонатор мины и открыл дверь.
Из лифта неторопливо вышел Хики. Флинн опускал винтовку слишком медленно, но, похоже, никто этого не заметил.
Салливан протянул руку Хики.
— Чертовски здорово, Джон! Ты заставил меня смеяться и плакать одновременно.
Хики улыбнулся и пожал протянутую руку.
— Ах, мой мальчик, моя мечта превратилась в быль. — Он обернулся к Флинну. — А вот ты, парень, выступил бы лучше меня.
Флинн повернулся и направился в галерею. Хики последовал за ним. Брайен спросил на ходу:
— К тебе кто-нибудь обращался с предложениями?
Хики пошел к органу на алтаре.
— Да подходил один парень — инспектор Лэнгли. Дал нам шанс на капитуляцию. Обещал небольшой залог… в общем, все в таком духе…
— А англичане передали какую-нибудь информацию, есть ли признаки, что они пойдут на компромисс?
— Англичане? Компромисс? Да их даже на переговоры не вытянешь.
Он сел за клавиатуру и включил орган.
— А они ничего не передавали через кого-нибудь?
— От них ничего и не дождешься. — Он взглянул на Флинна. — Ты сейчас должен поиграть на колоколах, Брайен, пока мы еще привлекаем к себе всеобщее внимание. Давай начнем… с «Мальчика Денни», а потом сыграем несколько любимых песенок ирландцев и американцев для наших слушателей. Я буду вести мелодию, а ты подстроишься под мой ритм. Иди, начнем.
Флинн мгновение колебался, но затем повернулся и направился к центральному проходу. Хики начал играть «Мальчика Денни» медленно и размеренно, чтобы можно было подстроить к этому ритму бой колоколов.
Все четыре заложника повернули головы к Флинну и Хики, но затем опять перевели взгляды на экран телевизора. Репортеры в зале для пресс-конференций собора обсуждали выступление Хики. Бакстер, не отрывая глаз от экрана, равнодушно заметил:
— Не вижу никаких намеков на то, что нам позволят выйти отсюда.
Отец Мёрфи нерешительно произнес:
— Я удивлен… разве вы не считаете после всего этого, что Англия… Я имею в виду…
Бакстер резко оборвал его:
— Нет, не считаю! — Он взглянул на часы. — Еще тридцать минут, и мы идем.
Морин посмотрела на него, потом перевела взгляд на отца Мёрфи и сказала:
— Мистер Бакстер имеет в виду, что после выступления Хики теперь, возможно, обсуждаются условия компромисса, но при этом мистер Бакстер решил, что он не желает быть поводом для любого компромисса.
Лицо Бакстера побагровело. Морин между тем продолжала:
— Но это в порядке вещей, и вы это знаете. У меня то же самое чувство. Я не хочу, чтобы меня использовали как кусок мяса в обмен на то, что им нужно. — Морин перешла на шепот. — Они и так использовали меня достаточно долго.
Мёрфи посмотрел на них.
— Бежать можете вы двое, но я не могу идти, пока моей жизни не угрожает реальная опасность. Это относится и к Его Высокопреосвященству. — Он кивнул головой кардиналу, который смотрел на них со своего престола, и добавил: — Думаю, нам всем нужно ждать…
Морин взглянула на кардинала и увидела на его лице отражение эмоций, вызванных размышлением над теми же самыми вопросами. Она опять обратилась к отцу Мёрфи:
— Даже если выступление Хики заставит пойти людей из правительства на уступки, это отнюдь не значит, что сам Хики согласится на компромисс, не так ли? — Морин наклонилась вперед. — Он коварный человек. И если вы считаете, что он переполнен злобой и собирается убить нас, убить себя, фениев, разрушить этот собор, то мы просто обязаны как-то выбраться отсюда. — Она не отрывала взгляда от отца Мёрфи. — А вы тоже так считаете?
Мёрфи посмотрел на экран телевизора. Там повторяли фрагмент выступления Хики. Телевизор работал очень тихо, и голос Хики заглушало звучание органа. Но отец Мёрфи видел, как шевелились губы старика, как слезы катились по его морщинистому лицу. Он обратил внимание на его глаза. Без завораживающего хрипловатого голоса старика его глаза казались пустыми.
Отец Мёрфи посмотрел поверх ограды алтаря, где Хики играл на органе. Его голова была обращена к ним: он с улыбкой смотрел на себя на экране, потом повернулся и, заметив обращенное к нему лицо отца Мёрфи, изобразил нарочито любезную улыбку. Священник быстро отвернулся к Морин и кивнул.
Бакстер посмотрел на престол кардинала, кардинал в ответ наклонил голову. Бакстер вновь глянул на часы.
— Мы уходим отсюда через двадцать семь минут.
* * *
Флинн поднялся на лифте к комнате для спевок хора и оттуда прошел на чердак. Там он неслышно подкрался сзади к Лири, который перегнулся через парапет, чтобы лучше видеть заложников через оптический прицел своей винтовки.
— Ну что там разглядел? — спросил Флинн. Лири продолжал смотреть через прицел на четверых человек на помосте алтаря. За долгие годы он научился не только предвидеть жесты и движения людей или читать их мысли по выражению лица, но и, находясь на расстоянии, разбирать по губам, о чем они говорят.
— Только несколько слов, да и то нечетко. Губы плохо видны.
Заложники почти не говорили, перекидывались ничего не значащими словами, но язык их движений был ему понятен.
— Ну что, собираются бежать или нет? — спросил Флинн.
— Да, собираются.
— Как? Когда?
— Не знаю. Скоро.
Флинн кивнул и напомнил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159