А Мёрфи теперь говорит, что восемь. Он посмотрел через комнату на Беллини и спросил:
— А что, если здесь неточные сведения?
— Ну, насколько же они отличаются? — ответил Беллини. — Головы-то у них на плечах есть. Так ведь? И считать они умеют. Вот смотрите: меня, по правде говоря, не очень тревожит сама операция, но сейчас, после получения сообщения, я чувствую себя намного увереннее, чем прежде.
— Мы не может исключить возможность, что одно из сообщений, а может, и оба, спровоцированы фениями, — спокойно произнес Лэнгли и, посмотрев на свой экземпляр, сравнил его с первым сообщением, держа его в другой руке. — Я несколько озадачен. Похоже, здесь что-то не так. — Он поднял глаза на присутствующих. — Беллини, я, как офицер службы розыска, советую не верить ни одному из них.
Беллини растерянно спросил:
— Ладно, но тогда, черт побери, какое же из этих сообщений верное?
— Верить или не верить любому из них, — заговорила Роберта Шпигель, — не в этом дело. Важно, что каждый в резиденции кардинала и в соседних комнатах прочитал последнее сообщение, и каждый теперь припрется сюда со своими выводами. — Она посмотрела на Рурка. — Их выводы станут для нас оправданием нанесения упреждающего удара, комиссар. А они о нем только сейчас и думают. — Она снова повернулась к Беллини: — Капитан, подготовьтесь броситься на штурм по первой же команде.
Беллини встревоженно кивнул.
Дверь открылась, в кабинет вошел епископ Доунс.
— Кто-то хотел меня видеть?
Все пятеро мужчин вопросительно посмотрели друг на друга, затем раздался голос Роберты:
— Да, это я просила вас прийти.
Доунс остался стоять посреди кабинета. Помощница мэра задумалась на несколько секунд, а потом уверенно произнесла:
— Монсеньер, ни мэр, ни я, ни кто бы то ни было не хотят делать ничего такого, что нанесло бы ущерб собору или подвергло угрозе жизнь заложников. Тем не менее…
Епископ заметно напрягся.
— …Тем не менее, если мои коллеги, полиция и люди в Вашингтоне решат, что переговоры больше нет смысла продолжать, что все ясно и угроза жизни заложников только возрастает… тогда вы и ваша епархия согласитесь с нашим решением направить в собор подразделения сил специального назначения?
Епископ застыл, словно каменное изваяние, и молчал.
— Дайте монсеньеру копию последнего сообщения, — обратилась Шпигель к Беллини.
Доунс взял протянутую бумагу, прочел ее и взглянул на Роберту Шпигель:
— Я должен буду посоветоваться с главным викарием. На себя такую ответственность брать не могу, — сказал он, повернулся и покинул комнату.
Снова заговорила Шпигель:
— Каждый раз, когда мы раскрываем новый пласт этой проблемы, я убеждаюсь, как сильно мы недооцениваем Флинна. Наша позиция слаба со всех сторон, время бежит, и становится очевидно, что самый легкий способ действия — сдаться, но не Флинну, а нам.
— Тут даже сдаться не так-то просто, — заметил Лэнгли. — Мы, конечно, можем сдаться, но это вовсе не значит, что сдадутся и Вашингтон, и Лондон, и Дублин.
— Капитан, — обратился к Беллини комиссар Рурк, — единственное, на что мы можем решиться сами, без чьего-либо разрешения, кроме мэра, — это штурм.
— Легко сказать, сэр, но осуществить штурм не так-то просто и очень опасно, — ответил Беллини.
— Судя по всему, вы решили отказаться от переговоров, — проговорил Шрёдер.
Все посмотрели на него, а Бурк сказал:
— Капитан, вы пока все еще наша главная надежда. Если есть нечто среднее между капитуляцией и штурмом, я уверен, вы найдете, что это такое. Вместе с тем Брайен Флинн сказал, что третьего не дано, и, по-моему, он сказал правду. Рассвет или смерть.
* * *
Морин, не отрываясь, глядела на Хики, который разговаривал с кардиналом и отцом Мёрфи в исповедальне. Она обратилась к Бакстеру:
— Он спрашивает их о кнопке и о содержании первой информации.
Бакстер кивнул и поднялся со скамьи.
— Давайте походим немного, разомнем ноги. Заодно поговорим.
Они молча пошли по алтарному помосту к престолу, пройдя расстояние около сорока футов, затем повернулась и направились назад. Когда они проходили у ограды, Бакстер наклонил голову и тихо сказал:
— Посмотрите туда, на медную плиту.
Морин бросила взгляд на алтарь справа. За лестницей в ризницу виднелась огромная медная плита, через которую Хики и Меган Фитцджеральд спускались вниз с кейсами.
Бакстер осмотрел все обширное пространство собора.
— Я стараюсь изучить это здание. Когда Хики и Фитцджеральд вылезли из-под этой плиты, руки и колени у них были испачканы землей. Значит, там должно быть очень низкое пространство, в котором можно передвигаться только на четвереньках. Это должно быть темное, неосвещенное или слабо освещенное помещение. Огромное пространство, почти с городскую площадь, где можно бесследно испариться. Если нам удастся быстро поднять эту плиту и нырнуть в подземелье, они никогда не смогут отыскать нас там даже с фонарем.
Проходя опять по правой стороне алтаря, они вновь внимательно оглядели плиту.
— Даже если мы сможем поднять плиту, — сказала Морин, — и нырнуть под нее, прежде чем нас застрелят, мы не окажемся на свободе, и никто вне собора не узнает, что мы там, внизу.
— Зато мы будем знать, что мы уже не наверху.
Морин согласно кивнула:
— Да, это уже довод, не так ли?
Несколько минут они продолжали молча прохаживаться, затем Морин спросила:
— Как вы собираетесь все это проделать?
Бакстер изложил свой план.
* * *
Кардинал и отец Мёрфи не спеша шли по алтарю, и Морин и Бакстер заметили смертельную бледность, покрывшую лица обоих священнослужителей. Отец Мёрфи печально посмотрел на Морин и Гарольда.
— Хики все пронюхал.
Затем заговорил кардинал:
— Я не возражал бы против передачи сигналов в дом настоятеля. — Он недовольно посмотрел сначала на отца Мёрфи, а затем на остальных. — Но было бы лучше, если бы вы заблаговременно предупреждали меня о своих планах.
Бакстер кивнул:
— Мы как раз и собираемся это сделать, Ваше Высокопреосвященство. Мы обдумываем план побега. И хотим, чтобы вы оба пошли с нами.
Кардинал отрицательно покачал головой и произнес твердо:
— Мое место здесь. — На какое-то мгновение показалось, что его мысли витают далеко, но он встрепенулся и продолжал: — Но я готов дать вам свое благословение. — Кардинал повернулся к отцу Мёрфи: — Вы можете уходить вместе с ними, если того пожелаете.
Мёрфи покачал головой и обратился к Морин и Бакстеру:
— Я не могу оставить Его Высокопреосвященство. Но помогу вам, если сумею.
Морин внимательно посмотрела на каждого из трех стоящих перед ней мужчин.
— Хорошо. Давайте обсудим детали и выберем время. — Она взглянула на свои часы. — В девять часов мы уходим.
Глава 33
Как только епископ Доунс вошел в кабинет настоятеля, капитан Беллини спросил у него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
— А что, если здесь неточные сведения?
— Ну, насколько же они отличаются? — ответил Беллини. — Головы-то у них на плечах есть. Так ведь? И считать они умеют. Вот смотрите: меня, по правде говоря, не очень тревожит сама операция, но сейчас, после получения сообщения, я чувствую себя намного увереннее, чем прежде.
— Мы не может исключить возможность, что одно из сообщений, а может, и оба, спровоцированы фениями, — спокойно произнес Лэнгли и, посмотрев на свой экземпляр, сравнил его с первым сообщением, держа его в другой руке. — Я несколько озадачен. Похоже, здесь что-то не так. — Он поднял глаза на присутствующих. — Беллини, я, как офицер службы розыска, советую не верить ни одному из них.
Беллини растерянно спросил:
— Ладно, но тогда, черт побери, какое же из этих сообщений верное?
— Верить или не верить любому из них, — заговорила Роберта Шпигель, — не в этом дело. Важно, что каждый в резиденции кардинала и в соседних комнатах прочитал последнее сообщение, и каждый теперь припрется сюда со своими выводами. — Она посмотрела на Рурка. — Их выводы станут для нас оправданием нанесения упреждающего удара, комиссар. А они о нем только сейчас и думают. — Она снова повернулась к Беллини: — Капитан, подготовьтесь броситься на штурм по первой же команде.
Беллини встревоженно кивнул.
Дверь открылась, в кабинет вошел епископ Доунс.
— Кто-то хотел меня видеть?
Все пятеро мужчин вопросительно посмотрели друг на друга, затем раздался голос Роберты:
— Да, это я просила вас прийти.
Доунс остался стоять посреди кабинета. Помощница мэра задумалась на несколько секунд, а потом уверенно произнесла:
— Монсеньер, ни мэр, ни я, ни кто бы то ни было не хотят делать ничего такого, что нанесло бы ущерб собору или подвергло угрозе жизнь заложников. Тем не менее…
Епископ заметно напрягся.
— …Тем не менее, если мои коллеги, полиция и люди в Вашингтоне решат, что переговоры больше нет смысла продолжать, что все ясно и угроза жизни заложников только возрастает… тогда вы и ваша епархия согласитесь с нашим решением направить в собор подразделения сил специального назначения?
Епископ застыл, словно каменное изваяние, и молчал.
— Дайте монсеньеру копию последнего сообщения, — обратилась Шпигель к Беллини.
Доунс взял протянутую бумагу, прочел ее и взглянул на Роберту Шпигель:
— Я должен буду посоветоваться с главным викарием. На себя такую ответственность брать не могу, — сказал он, повернулся и покинул комнату.
Снова заговорила Шпигель:
— Каждый раз, когда мы раскрываем новый пласт этой проблемы, я убеждаюсь, как сильно мы недооцениваем Флинна. Наша позиция слаба со всех сторон, время бежит, и становится очевидно, что самый легкий способ действия — сдаться, но не Флинну, а нам.
— Тут даже сдаться не так-то просто, — заметил Лэнгли. — Мы, конечно, можем сдаться, но это вовсе не значит, что сдадутся и Вашингтон, и Лондон, и Дублин.
— Капитан, — обратился к Беллини комиссар Рурк, — единственное, на что мы можем решиться сами, без чьего-либо разрешения, кроме мэра, — это штурм.
— Легко сказать, сэр, но осуществить штурм не так-то просто и очень опасно, — ответил Беллини.
— Судя по всему, вы решили отказаться от переговоров, — проговорил Шрёдер.
Все посмотрели на него, а Бурк сказал:
— Капитан, вы пока все еще наша главная надежда. Если есть нечто среднее между капитуляцией и штурмом, я уверен, вы найдете, что это такое. Вместе с тем Брайен Флинн сказал, что третьего не дано, и, по-моему, он сказал правду. Рассвет или смерть.
* * *
Морин, не отрываясь, глядела на Хики, который разговаривал с кардиналом и отцом Мёрфи в исповедальне. Она обратилась к Бакстеру:
— Он спрашивает их о кнопке и о содержании первой информации.
Бакстер кивнул и поднялся со скамьи.
— Давайте походим немного, разомнем ноги. Заодно поговорим.
Они молча пошли по алтарному помосту к престолу, пройдя расстояние около сорока футов, затем повернулась и направились назад. Когда они проходили у ограды, Бакстер наклонил голову и тихо сказал:
— Посмотрите туда, на медную плиту.
Морин бросила взгляд на алтарь справа. За лестницей в ризницу виднелась огромная медная плита, через которую Хики и Меган Фитцджеральд спускались вниз с кейсами.
Бакстер осмотрел все обширное пространство собора.
— Я стараюсь изучить это здание. Когда Хики и Фитцджеральд вылезли из-под этой плиты, руки и колени у них были испачканы землей. Значит, там должно быть очень низкое пространство, в котором можно передвигаться только на четвереньках. Это должно быть темное, неосвещенное или слабо освещенное помещение. Огромное пространство, почти с городскую площадь, где можно бесследно испариться. Если нам удастся быстро поднять эту плиту и нырнуть в подземелье, они никогда не смогут отыскать нас там даже с фонарем.
Проходя опять по правой стороне алтаря, они вновь внимательно оглядели плиту.
— Даже если мы сможем поднять плиту, — сказала Морин, — и нырнуть под нее, прежде чем нас застрелят, мы не окажемся на свободе, и никто вне собора не узнает, что мы там, внизу.
— Зато мы будем знать, что мы уже не наверху.
Морин согласно кивнула:
— Да, это уже довод, не так ли?
Несколько минут они продолжали молча прохаживаться, затем Морин спросила:
— Как вы собираетесь все это проделать?
Бакстер изложил свой план.
* * *
Кардинал и отец Мёрфи не спеша шли по алтарю, и Морин и Бакстер заметили смертельную бледность, покрывшую лица обоих священнослужителей. Отец Мёрфи печально посмотрел на Морин и Гарольда.
— Хики все пронюхал.
Затем заговорил кардинал:
— Я не возражал бы против передачи сигналов в дом настоятеля. — Он недовольно посмотрел сначала на отца Мёрфи, а затем на остальных. — Но было бы лучше, если бы вы заблаговременно предупреждали меня о своих планах.
Бакстер кивнул:
— Мы как раз и собираемся это сделать, Ваше Высокопреосвященство. Мы обдумываем план побега. И хотим, чтобы вы оба пошли с нами.
Кардинал отрицательно покачал головой и произнес твердо:
— Мое место здесь. — На какое-то мгновение показалось, что его мысли витают далеко, но он встрепенулся и продолжал: — Но я готов дать вам свое благословение. — Кардинал повернулся к отцу Мёрфи: — Вы можете уходить вместе с ними, если того пожелаете.
Мёрфи покачал головой и обратился к Морин и Бакстеру:
— Я не могу оставить Его Высокопреосвященство. Но помогу вам, если сумею.
Морин внимательно посмотрела на каждого из трех стоящих перед ней мужчин.
— Хорошо. Давайте обсудим детали и выберем время. — Она взглянула на свои часы. — В девять часов мы уходим.
Глава 33
Как только епископ Доунс вошел в кабинет настоятеля, капитан Беллини спросил у него:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159