- Я думала о том, как подурнела.
- Глупости! - воскликнул генерал. - Бог мне свидетель, моя девочка, вы самая красивая женщина на всех трех континентах, нет, на пяти. На пяти континентах!
- Но вы не знали меня до того, как я… до того…
- Чепуха! Я знаю вас сейчас. Поверьте старому солдату, Элиза. Мы в таких делах разбираемся. Так в чем еще причина вашей печали? Говорите, вы разожгли мое любопытство.
Я дотронулась кончиком пальца до его губ и нежно сказала:
- Вы угадали, есть еще причина: я думала о том, как трудно мне будет вас соблазнить.
Роберт даже рот раскрыл от удивления.
- Черт побери, - пробормотал он, обретя дар речи.
- После моих слов вы, вероятно, сочтете меня ужасно бессовестной, - сказала я, нервно крутя в пальцах флакончик духов. - Ну что же, вы правы. Но я чувствовала себя такой одинокой.
Росс внезапно обнял меня и стал покрывать страстными поцелуями мое лицо, грудь, шею.
- Моя миленькая глупышка, - шептал он нежно.
Я с трудом переносила его обильную нежность. Неудивительно, что после всех испытаний, выпавших на мою долю, меня воротило от мужчин и их нежностей. То, с чем пришлось столкнуться Лафиту и что так долго не поддавалось исцелению, вызывалось животным страхом, боязнью того, что могут со мной сделать мужчины, подобные Жозе Фоулеру. Теперь я не чувствовала страха, а лишь холодность, злость и отвращение. Скоты, вроде Джека и Эдварда Хеннесси, уничтожили ту часть моего существа, которая нуждалась в мужской ласке, в тепле. Меня удерживало лишь сознание того, что от успеха моей миссии зависит жизнь Джозефа, и я благодарила Бога, что у меня достало опыта, чтобы разыграть экстаз, которого не чувствовала.
- Вы на меня не сердитесь? - спросила я еле слышно.
- Да, еще как! - со смехом отвечал генерал. - За то, что вы перехватили инициативу.
Я начала расстегивать его китель. С цепочки для часов, как и предупреждал Гарт, свисал маленький ключ.
- О, месье, - сказала я с игривым смешком, - вы знаете, что говорят о нас, француженках. Мы не застенчивы. Вам помочь снять сапоги?
- Помочь, моя маленькая чертовка.
Грубые солдатские руки щупали мое нагое тело, и я извивалась и стонала, как и было положено при подобных обстоятельствах. Я дарила ему в тысячу раз большее наслаждение, чем получала сама. Он ни за что бы не подумал, что все это - лишь притворство и только громадным усилием воли я удерживаюсь от того, чтобы не плюнуть ему в лицо и не вышвырнуть его из постели.
После ужина мы снова занялись любовью. Перед сном я попросила Роберта принести холодного шампанского, чтобы отметить сегодняшнее событие. Мы выпили друг за друга, причем я тщательно проследила за тем, чтобы он выпил свой бокал со снотворным до дна, и только потом осушила свой. Позже я загасила свечи и легла рядом. Он с наслаждением заключил меня в объятия. Вскоре он уже крепко спал.
Роберт даже не пошевелился, когда я выбралась из его объятий и принялась шарить в темноте в поисках цепочки и ключа. Выскользнув из комнаты, я спустилась вниз, в библиотеку. Я знала, где находится тайник. Дважды при мне он открывал его. Маленький сейф хранился на дне выдвижного ящика его массивного письменного стола. К счастью, сам ящик стола не запирался.
Я старалась двигаться бесшумно, чтобы не разбудить адъютанта Перкинса, спавшего на первом этаже в каморке за кухней. Стараясь не дышать, я прошмыгнула через холл в библиотеку.
Я выдвинула ящик. Он был пуст. В бессильном отчаянии я опустилась на стул. Что делать? Я не знала. Дом был полон каких-то шорохов и вздохов, то половица скрипнет, то что-то зашелестит. Повсюду мне чудились шаги. Я приказала себе успокоиться. Где может быть сейф? Не мог же адмирал унести его с собой? Разумеется, нет. Этим тайником распоряжался только Росс.
Может быть, на ночь генерал переносит его в другое место? Скажем, к себе в спальню? Я вновь на цыпочках поднялась наверх. В камине догорали угли. Я зажгла свечу и шаг за шагом методически обыскала комнату. В конце концов я нашла то, что искала, на шкафу. Я осторожно опустила тяжелый сундучок на крышку секретера, стоявшего у окна, и вставила ключ в замок. Крышка открылась, и я выложила содержимое на столик, стараясь сохранить бумаги в том же порядке, в котором они были сложены.
Я нашла несколько сообщений от адмирала Буша о предполагаемой защите Балтимора и военной активности в Чесапикском заливе, карту укреплений Балтимора, подписанную аббревиатурой F. C. (как я поняла, Форрестом Кокрейном), несколько писем из Англии от некоей «любящей жены Руфи» и, наконец, на дне - множество карт, указаний, писем и планов относительно вторжения в Новый Орлеан и захвата района дельты Миссисипи. Мое внимание привлекла одна фраза: «… при возможности привлечь на свою сторону контрабандиста Жана Лафита. Потенциально неплохой осведомитель». Нашли тоже осведомителя! Они не знали Жана Лафита, как его знала я. Он никогда бы не стал сотрудничать с англичанами, никогда!
Я прилежно переписывала количество пушек, названия кораблей. Ночь пронеслась незаметно. Я работала, пока часы не пробили пять, тогда я сложила бумаги обратно в тайник, закрыла его и убрала туда, откуда взяла, - на шкаф. После того, как перо и чернила заняли свое место в библиотеке, я на цыпочках вернулась к себе в спальню. Роберт Росс мирно посапывал. Засунув пакет с записями за умывальник, я скользнула к нему под одеяло и стала дожидаться рассвета.
Я все еще не спала, когда около шести Росс потянулся и сел.
- Боже, я так сладко не спал уже сто лет.
- Кто такая Руфь? - спросила я. Роберт заморгал.
- Где ты слышала про нее?
- Ты повторял ее имя во сне, - сказала я ровным голосом.
- Да? Странно. Руфь - моя жена, Элиза. Я собирался рассказать тебе о ней… в свое время.
- Она жива?
- Да, конечно. Но это ничего не меняет, Элиза. Знаешь, мне надо уходить. В восемь я должен принимать пополнение. К одиннадцати я вернусь домой.
Роберт вылез из-под одеяла и стал одеваться.
- Тогда и поговорим, - закончил он. Странно… Гарт был уверен, что Росса в одиннадцать не будет.
- Но я думала… - сказала я, поднося руку к виску.
- Что, дорогая?
- О, я думала, ты… Вы никогда не говорили, что у вас есть жена, Роберт.
Генерал смутился.
- Да, наверное, мне следовало бы рассказать тебе. Прости, Элиза. Я люблю Руфь, как и положено супругу, но в тебя я влюблен. Пожалуйста, постарайся мне поверить. Ты… Ты ведь не жалеешь об этой ночи?
Мы посмотрели друг на друга. Я ничего, ровным счетом ничего к нему не чувствовала. Даже благодарности. Заставив себя улыбнуться, я как можно проникновеннее сказала:
- Нет, ничуть не жалею, Роберт. Поцелуй меня перед уходом.
Он наклонился, и я нежно поцеловала его.
- Ты не передумала ехать со мной? - спросил он. - А жена… Но я думал, для такой женщины, как ты, это не важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135