А сейчас настал ваш черед рассказать мне, что привело вас в сей дом ночью, накануне сражения?
- У нас есть дополнительные сведения о планах британцев и их морских силах, - сказал Гарт. - Наверное, мы слишком опоздали…
- Не думаю, - возбужденно заговорил Жан. - Что у вас? Покажите.
Гарт замялся лишь на мгновение - и достал пакет. Мужчины склонились над записями, разбирая листок за листком. Время от времени Жан восхищенно восклицал:
- Невероятно! Ваш шпион, должно быть, живет в заднем кармане адмиральских штанов!
- Горячо, Жан, - сказал Гарт. Лафит внимательно посмотрел на меня.
- Я должен был догадаться, Элиза! - восхищенно сказал он. - Вам повезло, Гарт, что она воюет на вашей стороне. Нет лучше товарища и надежнее друга! Но вы, наверное, знаете обо всем этом сами.
- Да, - тихо сказал Гарт и пристально посмотрел на меня, - знаю.
- Ты теперь стала по-настоящему одной из нас, Элиза, - сказал Жан.
- Нет, не совсем. Исход этой битвы не окажет влияния на мою дальнейшую судьбу. При первой возможности я собираюсь вернуться во Францию.
Жан смотрел то на меня, то на Гарта.
- Вот как, - вздохнул он. - А жаль. Америка лишается очень красивой патриотки. Мне будет жаль, если ты уедешь. А вам, Гарт?
Гарт ничего не ответил.
- Франции тоже нужны патриоты, Жан, - сказала я. - И сейчас сильнее, чем когда-либо раньше, потому что она потеряла своих лучших людей.
- Ты можешь рассчитывать на мою помощь, - сказал Жан. - Я так рад увидеть тебя вновь. Элиза, я слышал, что твой муж умер и ты… пропала. Я пытался разыскать тебя, но безуспешно.
Милый Жан. Он один старался мне помочь. Гарт даже не подумал об этом, сразу решив, что все услышанное - правда.
- Я не убивала его, Жан.
- Я знаю, моя хорошая. Если бы ты убила, ты бы ни за что не стала убегать. Ты не трусиха.
Я улыбнулась ему и поцеловала в щеку.
- Спасибо, Жан, - прошептала я нежно.
Гарт резко поднялся.
- Я должен ехать, - сказал он, - немедленно. Мне надо попасть к генералу Джексону как можно быстрее.
- Мой друг, сегодня вы уже никуда не попадете. Над заливом густой туман, и ни один из моих людей, а они, поверьте, прекрасно знают здешние болота, не отыщет в такую погоду пути на Новый Орлеан. Все равно что искать черную кошку в темной комнате. Нет, боюсь, вам придется дождаться утра. На рассвете мы отправимся туда вместе. Доминик с командой бойцов останется здесь. Если британцы заподозрят неладное и нападут на Гранд-Терру, он подожжет склады, а после этого, конечно, займется их кораблями. Вы согласны, Гарт? Мы проведем наши лодки через залив и, даст Бог, вместе попадем к доброму генералу. Я думаю, ему захочется поблагодарить мадам Элизу и поздравить ее с успешным выполнением сложной операции.
- Ну что же, - пожал плечами Гарт. - У меня нет выбора. Я выкурю сигару на берегу, если вы не возражаете. Спокойной ночи, Элиза.
Гарт ушел, оставив нас вдвоем с Жаном. Я проводила его взглядом, вздохнула и опустила голову на руки. Жан сел рядом и положил мне руку на плечо.
- Элиза, что случилось? Ты сегодня такая грустная, такая потерянная. Пожалуйста, расскажи, что тебя тревожит.
- От тебя ведь ничего не скроешь, Жан? Я… У меня будет ребенок.
- Что за чудесная новость, моя дорогая! А мы думали, что у тебя не может быть детей. Так это же замечательно! Я уверен, что Гарт будет в восторге.
- Гарт не знает, и я не хочу ему говорить. Я хочу одного - уехать от него, из этой страны. О, Жан, я так несчастна.
- Но почему? - недоумевая, спросил Жан. - Ты ведь его любишь?
- Да, да, всем сердцем. Я буду любить его до самой смерти, но он меня не любит. Он никого не любит.
- Ба! Что за чушь! Неужели ты думаешь, что кто-нибудь, не любя, стал воевать с самим Лафитом?
Я улыбнулась и пожала руку Жана.
- Ты - чудо, милый. Пойду-ка я лучше наверх.
- Нет уж, сядь. У меня еще осталось немного того бренди, что разлила Лили. Господи, что она устроила за переполох! Будто увидела привидение! Впрочем, она была недалека от истины. Давай рассказывай все по порядку. Элиза, тебе нужно кому-нибудь выговориться, а я с удовольствием побуду в роли исповедника.
Я рассказала ему обо всем, что случилось в «Ля Рев» и потом. Жан слушал со скорбным лицом, время от времени восклицая: «Какой ужас! Ах, Элиза, я согласился бы отрубить руку, если бы тебе это помогло!» или «Ну и дурак этот Гарт Мак-Клелланд, слепой кретин! Как он может тебя отпустить!»
- Мы не сможем быть счастливы вместе, - сказала я. - И тому много причин: и из-за того, что сделала со мной Жоржетта, и из-за того, как он со мной обращался. Из-за всего того плохого, что случилось со мной по его вине. Жан, я не могу доверять ему, ты ведь понимаешь меня! Женщина для него - ничто. Он не любит меня. Ни разу он не дал мне понять, что любит, - ни словом, ни знаком. Он из тех мужчин, в жизни которых нет места для женщины. И еще - я не хочу быть его любовницей. Я не хочу жить на задворках его жизни в постоянной неуверенности и страхе.
- Но он не любит свою жену, - сказал Жан. - Он будет принадлежать только тебе, Элиза, тебе одной.
- Нет, Жан, он принадлежит только себе. Я лучше привезу своего незаконнорожденного ребенка домой и проживу остаток жизни в позоре, чем стану молить его о любви.
- Ты слишком горда, Элиза. Я уверен, расскажи ты ему о ребенке…
- Нет! Я не стану привязывать его к себе с помощью фальшивых уз.
- Дитя любви - не фальшивка, Элиза.
- Но этот ребенок плод не любви, он плод горечи, злости, насилия. Неужели ты думаешь, что я стану использовать против Гарта такое оружие? Я согласна скорее потерять Гарта навеки, чем заслужить его жалость. И не смей ему ни о чем говорить! Обещай мне, Жан. Обещай сохранить мою тайну.
Я заплакала. Жан обнял меня и нежно погладил по голове.
- Твоя тайна в надежных руках, ты знаешь, Элиза, но, Боже мой, какой же он глупец!
Поздно вечером я проснулась оттого, что кто-то зашел ко мне в комнату через балконную дверь.
- Что это? - зашептала я. - Кто там?
- Гарт.
- О, - сказала я, откинувшись на подушку, - мы уже как-то разыгрывали похожую сцену, как я помню.
- С небольшими различиями, - сказал он, присаживаясь на край кровати. - На этот раз мне не пришлось карабкаться. Я сплю в соседней комнате.
- В самом деле? - тихо рассмеялась я. - Лафит, вероятно, пытается разыграть купидона. Надо было его предупредить, что у него все равно ничего не получится.
- Вы двое походили сегодня на двух голубков. Он позже сказал мне, в очень любезной манере, разумеется, что я дурак. Так какие байки ты обо мне рассказывала?
- Ни одного слова лжи - только правду.
В темноте я не видела его лица, только контуры фигуры, но я ощущала его присутствие, чувствовала его всей кожей.
- Он составил собственное мнение. Мне жаль, что он считает тебя дураком, ему не следовало говорить об этом вслух, но Жан, знаешь ли, человек довольно импульсивный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
- У нас есть дополнительные сведения о планах британцев и их морских силах, - сказал Гарт. - Наверное, мы слишком опоздали…
- Не думаю, - возбужденно заговорил Жан. - Что у вас? Покажите.
Гарт замялся лишь на мгновение - и достал пакет. Мужчины склонились над записями, разбирая листок за листком. Время от времени Жан восхищенно восклицал:
- Невероятно! Ваш шпион, должно быть, живет в заднем кармане адмиральских штанов!
- Горячо, Жан, - сказал Гарт. Лафит внимательно посмотрел на меня.
- Я должен был догадаться, Элиза! - восхищенно сказал он. - Вам повезло, Гарт, что она воюет на вашей стороне. Нет лучше товарища и надежнее друга! Но вы, наверное, знаете обо всем этом сами.
- Да, - тихо сказал Гарт и пристально посмотрел на меня, - знаю.
- Ты теперь стала по-настоящему одной из нас, Элиза, - сказал Жан.
- Нет, не совсем. Исход этой битвы не окажет влияния на мою дальнейшую судьбу. При первой возможности я собираюсь вернуться во Францию.
Жан смотрел то на меня, то на Гарта.
- Вот как, - вздохнул он. - А жаль. Америка лишается очень красивой патриотки. Мне будет жаль, если ты уедешь. А вам, Гарт?
Гарт ничего не ответил.
- Франции тоже нужны патриоты, Жан, - сказала я. - И сейчас сильнее, чем когда-либо раньше, потому что она потеряла своих лучших людей.
- Ты можешь рассчитывать на мою помощь, - сказал Жан. - Я так рад увидеть тебя вновь. Элиза, я слышал, что твой муж умер и ты… пропала. Я пытался разыскать тебя, но безуспешно.
Милый Жан. Он один старался мне помочь. Гарт даже не подумал об этом, сразу решив, что все услышанное - правда.
- Я не убивала его, Жан.
- Я знаю, моя хорошая. Если бы ты убила, ты бы ни за что не стала убегать. Ты не трусиха.
Я улыбнулась ему и поцеловала в щеку.
- Спасибо, Жан, - прошептала я нежно.
Гарт резко поднялся.
- Я должен ехать, - сказал он, - немедленно. Мне надо попасть к генералу Джексону как можно быстрее.
- Мой друг, сегодня вы уже никуда не попадете. Над заливом густой туман, и ни один из моих людей, а они, поверьте, прекрасно знают здешние болота, не отыщет в такую погоду пути на Новый Орлеан. Все равно что искать черную кошку в темной комнате. Нет, боюсь, вам придется дождаться утра. На рассвете мы отправимся туда вместе. Доминик с командой бойцов останется здесь. Если британцы заподозрят неладное и нападут на Гранд-Терру, он подожжет склады, а после этого, конечно, займется их кораблями. Вы согласны, Гарт? Мы проведем наши лодки через залив и, даст Бог, вместе попадем к доброму генералу. Я думаю, ему захочется поблагодарить мадам Элизу и поздравить ее с успешным выполнением сложной операции.
- Ну что же, - пожал плечами Гарт. - У меня нет выбора. Я выкурю сигару на берегу, если вы не возражаете. Спокойной ночи, Элиза.
Гарт ушел, оставив нас вдвоем с Жаном. Я проводила его взглядом, вздохнула и опустила голову на руки. Жан сел рядом и положил мне руку на плечо.
- Элиза, что случилось? Ты сегодня такая грустная, такая потерянная. Пожалуйста, расскажи, что тебя тревожит.
- От тебя ведь ничего не скроешь, Жан? Я… У меня будет ребенок.
- Что за чудесная новость, моя дорогая! А мы думали, что у тебя не может быть детей. Так это же замечательно! Я уверен, что Гарт будет в восторге.
- Гарт не знает, и я не хочу ему говорить. Я хочу одного - уехать от него, из этой страны. О, Жан, я так несчастна.
- Но почему? - недоумевая, спросил Жан. - Ты ведь его любишь?
- Да, да, всем сердцем. Я буду любить его до самой смерти, но он меня не любит. Он никого не любит.
- Ба! Что за чушь! Неужели ты думаешь, что кто-нибудь, не любя, стал воевать с самим Лафитом?
Я улыбнулась и пожала руку Жана.
- Ты - чудо, милый. Пойду-ка я лучше наверх.
- Нет уж, сядь. У меня еще осталось немного того бренди, что разлила Лили. Господи, что она устроила за переполох! Будто увидела привидение! Впрочем, она была недалека от истины. Давай рассказывай все по порядку. Элиза, тебе нужно кому-нибудь выговориться, а я с удовольствием побуду в роли исповедника.
Я рассказала ему обо всем, что случилось в «Ля Рев» и потом. Жан слушал со скорбным лицом, время от времени восклицая: «Какой ужас! Ах, Элиза, я согласился бы отрубить руку, если бы тебе это помогло!» или «Ну и дурак этот Гарт Мак-Клелланд, слепой кретин! Как он может тебя отпустить!»
- Мы не сможем быть счастливы вместе, - сказала я. - И тому много причин: и из-за того, что сделала со мной Жоржетта, и из-за того, как он со мной обращался. Из-за всего того плохого, что случилось со мной по его вине. Жан, я не могу доверять ему, ты ведь понимаешь меня! Женщина для него - ничто. Он не любит меня. Ни разу он не дал мне понять, что любит, - ни словом, ни знаком. Он из тех мужчин, в жизни которых нет места для женщины. И еще - я не хочу быть его любовницей. Я не хочу жить на задворках его жизни в постоянной неуверенности и страхе.
- Но он не любит свою жену, - сказал Жан. - Он будет принадлежать только тебе, Элиза, тебе одной.
- Нет, Жан, он принадлежит только себе. Я лучше привезу своего незаконнорожденного ребенка домой и проживу остаток жизни в позоре, чем стану молить его о любви.
- Ты слишком горда, Элиза. Я уверен, расскажи ты ему о ребенке…
- Нет! Я не стану привязывать его к себе с помощью фальшивых уз.
- Дитя любви - не фальшивка, Элиза.
- Но этот ребенок плод не любви, он плод горечи, злости, насилия. Неужели ты думаешь, что я стану использовать против Гарта такое оружие? Я согласна скорее потерять Гарта навеки, чем заслужить его жалость. И не смей ему ни о чем говорить! Обещай мне, Жан. Обещай сохранить мою тайну.
Я заплакала. Жан обнял меня и нежно погладил по голове.
- Твоя тайна в надежных руках, ты знаешь, Элиза, но, Боже мой, какой же он глупец!
Поздно вечером я проснулась оттого, что кто-то зашел ко мне в комнату через балконную дверь.
- Что это? - зашептала я. - Кто там?
- Гарт.
- О, - сказала я, откинувшись на подушку, - мы уже как-то разыгрывали похожую сцену, как я помню.
- С небольшими различиями, - сказал он, присаживаясь на край кровати. - На этот раз мне не пришлось карабкаться. Я сплю в соседней комнате.
- В самом деле? - тихо рассмеялась я. - Лафит, вероятно, пытается разыграть купидона. Надо было его предупредить, что у него все равно ничего не получится.
- Вы двое походили сегодня на двух голубков. Он позже сказал мне, в очень любезной манере, разумеется, что я дурак. Так какие байки ты обо мне рассказывала?
- Ни одного слова лжи - только правду.
В темноте я не видела его лица, только контуры фигуры, но я ощущала его присутствие, чувствовала его всей кожей.
- Он составил собственное мнение. Мне жаль, что он считает тебя дураком, ему не следовало говорить об этом вслух, но Жан, знаешь ли, человек довольно импульсивный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135