Буду танцевать до рассвета. Нет, до полудня завтрашнего дня, нет, до воскресного утра, а потом упаду и засну, навечно засну. До самой смерти.
- Элиза, все не так уж плохо, - рассмеялся Филипп. - По крайней мере твой барон богат как сам черт, и я не сомневаюсь, сестренка, ты сумеешь обвести его вокруг своего маленького пальчика.
- Надеюсь. Ой, Филипп, если бы он не был таким безобразным! Он напоминает мне поганку, такую расплывшуюся и бородавчатую. Бррр…
Мазурка закончилась. В перерыве между танцами я услышала, как дворецкий объявил еще одного гостя:
- Господин Арманд Чарльз Александр Валадон, маркиз де Пеллиссьер.
Я взглянула на вошедшего, и… бокал выпал из моих рук. Все разом повернули головы в мою сторону, а слуга опрометью кинулся убирать осколки.
- Элиза, что с тобой, тебе плохо? Ты побледнела как полотно.
- Филипп, скорее уведи меня отсюда, - прошептала я. - Уйдем прямо сейчас!
- Но почему…
- Прошу тебя, умоляю!
Филипп вывел меня из залы и усадил в гостиной, в нише окна.
- Тебе принести воды со льдом? Мороженого? Зачем ты столько пила…
- Филипп… - Меня трясло. - Филипп, это он. Это тот человек… из леса.
- Кто, Элиза?
- Маркиз Пеллиссьер, Филипп.
Филипп побледнел.
- Боже…
Я смотрела на брата с мольбой.
- Как нам быть, Филипп? Если он меня увидит, он скроется. Убей его! Мы… Я… Я так его ненавижу, Филипп! Надо что-то придумать!
Филипп нахмурился и пристально посмотрел на меня.
- Ты уверена, что это он, Элиза? - спросил немного погодя брат. - Ты не могла обознаться?
- Нет, Филипп, клянусь тебе, нет! Я его сразу узнала! Я… Я даже разглядела шрам на щеке, там… там, где я ударила его кнутом. Филипп, Боже мой, мне нехорошо.
Филипп обнял меня за талию.
- Постарайся взять себя в руки, Элиза, и выслушай меня. Ты в состоянии идти самостоятельно? - Я кивнула. - Тогда ступай в библиотеку и жди меня там. Все не так просто. Он влиятельный господин, один из любимчиков Наполеона. Я разыщу Оноре, и мы решим, что делать. Все будет хорошо, Элиза, обещаю тебе. А сейчас иди.
Закрыв за собой дверь библиотеки, я прислонилась к косяку и закрыла глаза. Сердце мое, казалось, было готово выпрыгнуть из груди, мне не хватало воздуха. С трудом я добралась до стеклянной двери, выходящей на балкон, и распахнула ее. Ночная прохлада ворвалась в комнату, прояснила мысли. Внезапно я успокоилась, и тогда ко мне пришла злость.
Как он посмел! Как смел он явиться в этот дом накануне моей свадьбы?! Ничего, он поплатится за дерзость. Уж в этом я была уверена! Филипп и Оноре не дадут ему уйти: в том, что касается защиты моей чести, я могла положиться на братьев. Да, они подчинились приказу дядюшки и не разыскивали моего обидчика, но если он сам явился в наш дом… что ж, тогда они уничтожат его как опасного, злого зверя, каковым он, по сути, и является.
Нет, они не станут выяснять отношения прилюдно, не сделают ничего такого, что может бросить тень на мое имя. Разговор произойдет с глазу на глаз: «Добро пожаловать в замок Лесконфлеров, сударь. Мы рады видеть вас на свадьбе сестры. Как мы понимаем, вы уже имели счастье с ней видеться. Как, вы так не считаете? Припомните, сударь. Припомните то, что случилось шесть недель назад…»
И вот тогда они, укрывшись от любопытных глаз, обсудят все условия дуэли. Филипп, прекрасный фехтовальщик, маэстро шпаги, предложит оружие. Оноре будет секундантом. Филипп Лесконфлер и Арманд Валадон со шпагами в руках встанут друг перед другом. Я уже почти слышала веселый звон скрестившихся клинков, тяжелое дыхание мужчин, видела ловкие выпады. Филипп немного учил меня фехтованию, и мне нетрудно было представить каждый жест дуэлянтов.
«Убей его за меня, Филипп, - повторяла я про себя. - Проткни его насквозь и принеси мне его сердце на кончике шпаги!»
Дверь открылась. На пороге стоял маркиз Пеллиссьер, а сзади, вплотную, - Филипп и Оноре. На губах маркиза играла циничная усмешка, та самая, что преследовала меня во сне и наяву вот уже шесть недель. Он переступил через порог. Оноре и Филипп вошли следом и закрыли дверь.
- Прошу вас, господа, не так напористо, - сказал маркиз. - Мне чертовски жаль испортить бархат.
- Напрасные опасения, милорд, - ласково ответил Филипп. - В гробу прореха на спине будет незаметна. Напротив, все будут восхищаться тем, как хорошо вы смотритесь в состоянии вечного покоя.
Нож Оноре упирался в спину маркиза.
- Это наша сестра, милорд, - представил меня Оноре, - но, боюсь, представления излишни. Вы уже знакомы.
- Разве? Я не припомню, когда имел счастье.
Я вышла из тени на середину комнаты, где было светлее. Лицо маркиза расплылось в насмешливой улыбке.
- Ну конечно, теперь вспомнил. Тогда, мадемуазель, вы были одеты по-другому. Если бы не ваш наряд тогда…
Оноре ткнул его под ребра.
- Похоже, вы забыли приличия в том же лесу, в котором моя сестра оставила честь, - резко сказал Оноре. - Но быть может, вы оба восстановите утраченное, если месье поведет себя как джентльмен. Вы не припомните, о чем мы с вами толковали несколько минут назад?
- Разумеется, помню. Острие вашего ножа хорошо освежает память, мой друг, - ответил маркиз. - Но, уверяю, у вас нет необходимости в таких грубых приемах. Мы ведь не в Сицилии.
- Мы - корсиканцы, сударь, - мрачно поправил гостя Оноре. - В наших жилах течет горячая корсиканская кровь, такая же, что и у императора. И, как и он, мы не прощаем оскорблений, но, как и он, мы умеем быть благоразумными.
- Предмет переговоров - ваша жизнь, - заговорил Филипп.
- Какие переговоры? - возмутилась я. - Что еще за переговоры? Почему он еще жив?
- Минутку, Элиза, - перебил меня Оноре. - Ну так как, милорд, вы приняли решение?
- Слово «решение» подразумевает выбор, - холодно заметил маркиз. - А у меня, насколько я понимаю, выбора нет.
Арманд Валадон шагнул ко мне, и я не отстранилась, не отступила. Я встретила его взгляд спокойно и холодно, хотя сердце мое разрывала ненависть. В этом человеке было нечто грозное и неотвратимое, словно он был вестником грозного рока или самой смерти. Маркиз склонил голову.
- Мадемуазель Лесконфлер, не окажете ли вы мне честь, приняв мою руку и сердце?
- Что?!
Возмущенная, я обернулась к братьям.
- Так вот, значит, как в вашем представлении выглядит защита чести сестры? Трусы! Да я лучше умру, чем выйду за злодея! Дай мне свой нож, Оноре, - потребовала я, протянув руку, - я убью его своими руками, как и обещала. Вот так братья! Лучше бы я попросила помощи у малолетних детей!
- Элиза, - вспыхнул Оноре, - успокойся. Это была идея Филиппа. Я всегда был за то…
- Брак - наилучшее решение, - с холодной улыбкой объявил Филипп, - для всех присутствующих.
- Вы испугались! Вы струсили перед императором! Стыдитесь! Франции не нужны трусы! Выйти за него замуж? Одна мысль об этом для меня оскорбительна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
- Элиза, все не так уж плохо, - рассмеялся Филипп. - По крайней мере твой барон богат как сам черт, и я не сомневаюсь, сестренка, ты сумеешь обвести его вокруг своего маленького пальчика.
- Надеюсь. Ой, Филипп, если бы он не был таким безобразным! Он напоминает мне поганку, такую расплывшуюся и бородавчатую. Бррр…
Мазурка закончилась. В перерыве между танцами я услышала, как дворецкий объявил еще одного гостя:
- Господин Арманд Чарльз Александр Валадон, маркиз де Пеллиссьер.
Я взглянула на вошедшего, и… бокал выпал из моих рук. Все разом повернули головы в мою сторону, а слуга опрометью кинулся убирать осколки.
- Элиза, что с тобой, тебе плохо? Ты побледнела как полотно.
- Филипп, скорее уведи меня отсюда, - прошептала я. - Уйдем прямо сейчас!
- Но почему…
- Прошу тебя, умоляю!
Филипп вывел меня из залы и усадил в гостиной, в нише окна.
- Тебе принести воды со льдом? Мороженого? Зачем ты столько пила…
- Филипп… - Меня трясло. - Филипп, это он. Это тот человек… из леса.
- Кто, Элиза?
- Маркиз Пеллиссьер, Филипп.
Филипп побледнел.
- Боже…
Я смотрела на брата с мольбой.
- Как нам быть, Филипп? Если он меня увидит, он скроется. Убей его! Мы… Я… Я так его ненавижу, Филипп! Надо что-то придумать!
Филипп нахмурился и пристально посмотрел на меня.
- Ты уверена, что это он, Элиза? - спросил немного погодя брат. - Ты не могла обознаться?
- Нет, Филипп, клянусь тебе, нет! Я его сразу узнала! Я… Я даже разглядела шрам на щеке, там… там, где я ударила его кнутом. Филипп, Боже мой, мне нехорошо.
Филипп обнял меня за талию.
- Постарайся взять себя в руки, Элиза, и выслушай меня. Ты в состоянии идти самостоятельно? - Я кивнула. - Тогда ступай в библиотеку и жди меня там. Все не так просто. Он влиятельный господин, один из любимчиков Наполеона. Я разыщу Оноре, и мы решим, что делать. Все будет хорошо, Элиза, обещаю тебе. А сейчас иди.
Закрыв за собой дверь библиотеки, я прислонилась к косяку и закрыла глаза. Сердце мое, казалось, было готово выпрыгнуть из груди, мне не хватало воздуха. С трудом я добралась до стеклянной двери, выходящей на балкон, и распахнула ее. Ночная прохлада ворвалась в комнату, прояснила мысли. Внезапно я успокоилась, и тогда ко мне пришла злость.
Как он посмел! Как смел он явиться в этот дом накануне моей свадьбы?! Ничего, он поплатится за дерзость. Уж в этом я была уверена! Филипп и Оноре не дадут ему уйти: в том, что касается защиты моей чести, я могла положиться на братьев. Да, они подчинились приказу дядюшки и не разыскивали моего обидчика, но если он сам явился в наш дом… что ж, тогда они уничтожат его как опасного, злого зверя, каковым он, по сути, и является.
Нет, они не станут выяснять отношения прилюдно, не сделают ничего такого, что может бросить тень на мое имя. Разговор произойдет с глазу на глаз: «Добро пожаловать в замок Лесконфлеров, сударь. Мы рады видеть вас на свадьбе сестры. Как мы понимаем, вы уже имели счастье с ней видеться. Как, вы так не считаете? Припомните, сударь. Припомните то, что случилось шесть недель назад…»
И вот тогда они, укрывшись от любопытных глаз, обсудят все условия дуэли. Филипп, прекрасный фехтовальщик, маэстро шпаги, предложит оружие. Оноре будет секундантом. Филипп Лесконфлер и Арманд Валадон со шпагами в руках встанут друг перед другом. Я уже почти слышала веселый звон скрестившихся клинков, тяжелое дыхание мужчин, видела ловкие выпады. Филипп немного учил меня фехтованию, и мне нетрудно было представить каждый жест дуэлянтов.
«Убей его за меня, Филипп, - повторяла я про себя. - Проткни его насквозь и принеси мне его сердце на кончике шпаги!»
Дверь открылась. На пороге стоял маркиз Пеллиссьер, а сзади, вплотную, - Филипп и Оноре. На губах маркиза играла циничная усмешка, та самая, что преследовала меня во сне и наяву вот уже шесть недель. Он переступил через порог. Оноре и Филипп вошли следом и закрыли дверь.
- Прошу вас, господа, не так напористо, - сказал маркиз. - Мне чертовски жаль испортить бархат.
- Напрасные опасения, милорд, - ласково ответил Филипп. - В гробу прореха на спине будет незаметна. Напротив, все будут восхищаться тем, как хорошо вы смотритесь в состоянии вечного покоя.
Нож Оноре упирался в спину маркиза.
- Это наша сестра, милорд, - представил меня Оноре, - но, боюсь, представления излишни. Вы уже знакомы.
- Разве? Я не припомню, когда имел счастье.
Я вышла из тени на середину комнаты, где было светлее. Лицо маркиза расплылось в насмешливой улыбке.
- Ну конечно, теперь вспомнил. Тогда, мадемуазель, вы были одеты по-другому. Если бы не ваш наряд тогда…
Оноре ткнул его под ребра.
- Похоже, вы забыли приличия в том же лесу, в котором моя сестра оставила честь, - резко сказал Оноре. - Но быть может, вы оба восстановите утраченное, если месье поведет себя как джентльмен. Вы не припомните, о чем мы с вами толковали несколько минут назад?
- Разумеется, помню. Острие вашего ножа хорошо освежает память, мой друг, - ответил маркиз. - Но, уверяю, у вас нет необходимости в таких грубых приемах. Мы ведь не в Сицилии.
- Мы - корсиканцы, сударь, - мрачно поправил гостя Оноре. - В наших жилах течет горячая корсиканская кровь, такая же, что и у императора. И, как и он, мы не прощаем оскорблений, но, как и он, мы умеем быть благоразумными.
- Предмет переговоров - ваша жизнь, - заговорил Филипп.
- Какие переговоры? - возмутилась я. - Что еще за переговоры? Почему он еще жив?
- Минутку, Элиза, - перебил меня Оноре. - Ну так как, милорд, вы приняли решение?
- Слово «решение» подразумевает выбор, - холодно заметил маркиз. - А у меня, насколько я понимаю, выбора нет.
Арманд Валадон шагнул ко мне, и я не отстранилась, не отступила. Я встретила его взгляд спокойно и холодно, хотя сердце мое разрывала ненависть. В этом человеке было нечто грозное и неотвратимое, словно он был вестником грозного рока или самой смерти. Маркиз склонил голову.
- Мадемуазель Лесконфлер, не окажете ли вы мне честь, приняв мою руку и сердце?
- Что?!
Возмущенная, я обернулась к братьям.
- Так вот, значит, как в вашем представлении выглядит защита чести сестры? Трусы! Да я лучше умру, чем выйду за злодея! Дай мне свой нож, Оноре, - потребовала я, протянув руку, - я убью его своими руками, как и обещала. Вот так братья! Лучше бы я попросила помощи у малолетних детей!
- Элиза, - вспыхнул Оноре, - успокойся. Это была идея Филиппа. Я всегда был за то…
- Брак - наилучшее решение, - с холодной улыбкой объявил Филипп, - для всех присутствующих.
- Вы испугались! Вы струсили перед императором! Стыдитесь! Франции не нужны трусы! Выйти за него замуж? Одна мысль об этом для меня оскорбительна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135