А английская кухня просто отвратительна!
- Действительно мерзость, - согласился Филипп. - Вы согласны, сударь? - Он обратился к маркизу, потягивающемуся на солнышке.
- Полагаю, вы правы, - безразлично согласился маркиз. - Но слуги их, знаете ли, показались мне лучше наших. Я думаю, что как нация они скорее рождены служить, чем управлять.
Филипп от души рассмеялся.
- Надеюсь, мы когда-нибудь заставим их послужить нам! Вы говорите на их языке?
- На английском? - Моего мужа, кажется, обидел вопрос. - Ужасный язык, грубая какофония. Я никогда не стремился его выучить, так как уши мои не в силах слышать то, что говорит язык.
В этот момент к нам подошел Оноре, и мы отправились в трактир.
После обеда мы продолжили путь. Оноре сел со мной в карету, а Валадон с Филиппом поехали верхом; потом Филипп с Оноре поменялись местами. По отдельным веселым репликам и взрывам смеха я поняла, что братья находят общество моего мужа приятным. Меня больно задело их видимое согласие, и я почувствовала себя одинокой. Меня лишили всего для меня дорогого, даже расположения моих близких, думала я обиженно, и в этом виноват он, маркиз де Пеллиссьер.
Когда вечером мы подъехали к дорожной гостинице вблизи Орлеана, я чувствовала себя усталой и разбитой от жары и тряски; все тело затекло. Филипп отправился заказывать комнаты: одну для себя и Оноре, другую - для меня и маркиза. Я хотела было попросить его взять для меня отдельную комнату, но не смогла придумать объяснения, которое прозвучало бы для брата убедительно. Вернувшись, Филипп объявил, что все комнаты заняты, кроме одной.
- Для вас и Арманда, - пояснил он. Так, мой муж уже для него Арманд!
- Мы с Оноре можем прекрасно выспаться на лавках в общей зале или на худой конец в конюшне.
- Еще чего, в конюшне!
- Что тут особенного? - улыбнулся Филипп. - На обратном пути мы переночуем в вашей комнате.
- Как? Я думала, вы останетесь.
- Нет, Элиза. Мне пора на службу, а Оноре лучше побыстрее предстать пред дядей Тео. Может быть, он простит нас. Мы убедимся в том, что Пеллиссьер представил тебя в новом доме подобающим образом, а потом…
- Конечно, Филипп, - я положила ему на плечо руку, - мне не следовало надеяться, что вы останетесь со мной. Просто… Просто я не подумала, что мы расстанемся так скоро. Наверное, я не могу никак привыкнуть к тому, что я его жена.
Филипп многозначительно рассмеялся.
- Тебе повезло, Элиза. Маркиз в два, нет, в три раза больше мужчина, чем барон, и ты это знаешь. Я слышал, что добрая половина мамаш в Париже, и не только в Париже, хотели бы заполучить его в зятья. - Филипп улыбнулся и добавил уже серьезнее: - О подобном браке мы и мечтать не могли.
Я горько усмехнулась:
- Конечно, он бы и не взглянул на бедную Элизу Лесконфлер, если бы сам выбирал жену. Но судьба оказалась к нему немилосердна, и он женился на мне, причем при таких обстоятельствах, что я едва ли могу винить его за то, что он меня ненавидит.
Филипп усмехнулся.
- С чего ты взяла, что он тебя ненавидит? И дядя Тео будет доволен, когда немного попривыкнет. Увидишь.
Я вздохнула и вошла в дом. Когда я поднималась в комнату, где меня уже ждала горячая ванна, в коридоре я столкнулась с двумя хорошо одетыми дамами.
- Если бы только Арманд Валадон вернулся из России! Я слышала, что сам император послал его в Санкт-Петербург с секретной миссией. Весьма важной и весьма секретной. Я понимаю, конечно, интересы Франции… Но без него так скучно! - донесся до меня обрывок разговора.
Дамы скрылись из виду, а я так и осталась стоять с открытым ртом, пока горничная не пригласила меня: «Сюда, мадам», - и я поспешила за ней.
Комната, отведенная нам, была небольшой и уютной. Горничная помогла мне раздеться и ушла, взяв мой костюм и туфли, чтобы вычистить. Я с удовольствием опустилась в горячую ванну и закрыла глаза. И в этот момент вошел маркиз.
Я закрыла руками грудь.
- Как вы смеете? - возмутилась я. - Вы даже не постучали!
- Я пришел потереть вам спину. Со стороны ваших братьев было очень жестоко заставить вас путешествовать без служанки.
- Мы - люди бедные, - ледяным тоном заявила я. - У нас нет лишних служанок. Но у вас, как я полагаю, их больше чем достаточно. Горничные для верхних покоев и для нижних покоев, горничные такие и горничные сякие, для работы и для забав и даже просто для декораций.
Ухмыляясь, он разглядывал меня.
- Жаль, что эта ванна тесна для двоих, - философски заметил маркиз.
Меня бросило в жар.
- Как у вас хватает наглости разговаривать со мной после того, как…
Я почувствовала, что краснею.
- После вчерашней ночи? - Он тихо рассмеялся. - Надеюсь, вы на меня не в обиде? Я всего лишь сберег вашу… э… добродетель.
- Ах, вы… - Я плеснула на него водой. - Я вообще не понимаю, что вы здесь делаете. Все думают, что вы в России.
Улыбка сползла с его губ.
- С чего вы это взяли?
- Две женщины в коридоре. Судя по всему, они прямо изнывают от тоски по вашему обществу. Переживали, что вы в Санкт-Петербурге. Бедные дурочки! Надо было их порадовать, сказать, что вы вернулись домой неожиданно и очень некстати.
- Очень интересно, - задумчиво протянул маркиз.
- В самом деле. За ужином я обязательно сообщу им о том, что их мечта сбылась и вы вернулись.
- Мы будем ужинать в комнате.
- Но я хочу спуститься вниз! Мне надоело любоваться вами, я хочу…
- Нет.
Он смотрел на меня, но мне казалось, что меня он не видит.
- … Мы поужинаем здесь и уедем завтра на рассвете. У нас был трудный день, и вам надо отдохнуть.
- Я не устала!
Я так распалилась, что не заметила, как наполовину высунулась из ванны.
Внизу послышался стук копыт по мостовой, и маркиз, наконец отвернувшись от меня, подошел к окну и выглянул во двор.
- Ну-ну, еще один эскорт наполеоновских солдат, - проворчал он себе под нос. - Это уже интересно.
С этими словами он пошел к двери, даже не посмотрев в мою сторону.
- Скотина! - крикнула я ему вслед. - Сын потаскухи! - И швырнув мыльной губкой в дверь, выскочила из ванны.
Лучше бы он мучил меня, но не обращался как с прислугой. Как смеет он указывать, куда мне идти и куда не идти! Я торопливо оделась и, когда появилась горничная с ужином, решительно отослала ее прочь.
Уже выходя из комнаты, я едва не столкнулась с маркизом, державшим в руках поднос.
- Собрались куда-нибудь? - поинтересовался он.
- Вам прекрасно известно, куда я собралась!
- Конечно. Вы хотите поразить постояльцев этой захудалой гостиницы своим, на мой взгляд, излишне легкомысленным нарядом. Не советую. Сегодня прохладно, и вы можете простыть.
- Ничего, не заболею. Простите, я хочу присоединиться к своим братьям в столовой.
Он протиснулся мимо меня в комнату и поставил поднос с едой на маленький столик в центре комнаты. Придвинул два стула.
- Ваши братья уже поужинали, мадам, и сейчас пьют коньяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
- Действительно мерзость, - согласился Филипп. - Вы согласны, сударь? - Он обратился к маркизу, потягивающемуся на солнышке.
- Полагаю, вы правы, - безразлично согласился маркиз. - Но слуги их, знаете ли, показались мне лучше наших. Я думаю, что как нация они скорее рождены служить, чем управлять.
Филипп от души рассмеялся.
- Надеюсь, мы когда-нибудь заставим их послужить нам! Вы говорите на их языке?
- На английском? - Моего мужа, кажется, обидел вопрос. - Ужасный язык, грубая какофония. Я никогда не стремился его выучить, так как уши мои не в силах слышать то, что говорит язык.
В этот момент к нам подошел Оноре, и мы отправились в трактир.
После обеда мы продолжили путь. Оноре сел со мной в карету, а Валадон с Филиппом поехали верхом; потом Филипп с Оноре поменялись местами. По отдельным веселым репликам и взрывам смеха я поняла, что братья находят общество моего мужа приятным. Меня больно задело их видимое согласие, и я почувствовала себя одинокой. Меня лишили всего для меня дорогого, даже расположения моих близких, думала я обиженно, и в этом виноват он, маркиз де Пеллиссьер.
Когда вечером мы подъехали к дорожной гостинице вблизи Орлеана, я чувствовала себя усталой и разбитой от жары и тряски; все тело затекло. Филипп отправился заказывать комнаты: одну для себя и Оноре, другую - для меня и маркиза. Я хотела было попросить его взять для меня отдельную комнату, но не смогла придумать объяснения, которое прозвучало бы для брата убедительно. Вернувшись, Филипп объявил, что все комнаты заняты, кроме одной.
- Для вас и Арманда, - пояснил он. Так, мой муж уже для него Арманд!
- Мы с Оноре можем прекрасно выспаться на лавках в общей зале или на худой конец в конюшне.
- Еще чего, в конюшне!
- Что тут особенного? - улыбнулся Филипп. - На обратном пути мы переночуем в вашей комнате.
- Как? Я думала, вы останетесь.
- Нет, Элиза. Мне пора на службу, а Оноре лучше побыстрее предстать пред дядей Тео. Может быть, он простит нас. Мы убедимся в том, что Пеллиссьер представил тебя в новом доме подобающим образом, а потом…
- Конечно, Филипп, - я положила ему на плечо руку, - мне не следовало надеяться, что вы останетесь со мной. Просто… Просто я не подумала, что мы расстанемся так скоро. Наверное, я не могу никак привыкнуть к тому, что я его жена.
Филипп многозначительно рассмеялся.
- Тебе повезло, Элиза. Маркиз в два, нет, в три раза больше мужчина, чем барон, и ты это знаешь. Я слышал, что добрая половина мамаш в Париже, и не только в Париже, хотели бы заполучить его в зятья. - Филипп улыбнулся и добавил уже серьезнее: - О подобном браке мы и мечтать не могли.
Я горько усмехнулась:
- Конечно, он бы и не взглянул на бедную Элизу Лесконфлер, если бы сам выбирал жену. Но судьба оказалась к нему немилосердна, и он женился на мне, причем при таких обстоятельствах, что я едва ли могу винить его за то, что он меня ненавидит.
Филипп усмехнулся.
- С чего ты взяла, что он тебя ненавидит? И дядя Тео будет доволен, когда немного попривыкнет. Увидишь.
Я вздохнула и вошла в дом. Когда я поднималась в комнату, где меня уже ждала горячая ванна, в коридоре я столкнулась с двумя хорошо одетыми дамами.
- Если бы только Арманд Валадон вернулся из России! Я слышала, что сам император послал его в Санкт-Петербург с секретной миссией. Весьма важной и весьма секретной. Я понимаю, конечно, интересы Франции… Но без него так скучно! - донесся до меня обрывок разговора.
Дамы скрылись из виду, а я так и осталась стоять с открытым ртом, пока горничная не пригласила меня: «Сюда, мадам», - и я поспешила за ней.
Комната, отведенная нам, была небольшой и уютной. Горничная помогла мне раздеться и ушла, взяв мой костюм и туфли, чтобы вычистить. Я с удовольствием опустилась в горячую ванну и закрыла глаза. И в этот момент вошел маркиз.
Я закрыла руками грудь.
- Как вы смеете? - возмутилась я. - Вы даже не постучали!
- Я пришел потереть вам спину. Со стороны ваших братьев было очень жестоко заставить вас путешествовать без служанки.
- Мы - люди бедные, - ледяным тоном заявила я. - У нас нет лишних служанок. Но у вас, как я полагаю, их больше чем достаточно. Горничные для верхних покоев и для нижних покоев, горничные такие и горничные сякие, для работы и для забав и даже просто для декораций.
Ухмыляясь, он разглядывал меня.
- Жаль, что эта ванна тесна для двоих, - философски заметил маркиз.
Меня бросило в жар.
- Как у вас хватает наглости разговаривать со мной после того, как…
Я почувствовала, что краснею.
- После вчерашней ночи? - Он тихо рассмеялся. - Надеюсь, вы на меня не в обиде? Я всего лишь сберег вашу… э… добродетель.
- Ах, вы… - Я плеснула на него водой. - Я вообще не понимаю, что вы здесь делаете. Все думают, что вы в России.
Улыбка сползла с его губ.
- С чего вы это взяли?
- Две женщины в коридоре. Судя по всему, они прямо изнывают от тоски по вашему обществу. Переживали, что вы в Санкт-Петербурге. Бедные дурочки! Надо было их порадовать, сказать, что вы вернулись домой неожиданно и очень некстати.
- Очень интересно, - задумчиво протянул маркиз.
- В самом деле. За ужином я обязательно сообщу им о том, что их мечта сбылась и вы вернулись.
- Мы будем ужинать в комнате.
- Но я хочу спуститься вниз! Мне надоело любоваться вами, я хочу…
- Нет.
Он смотрел на меня, но мне казалось, что меня он не видит.
- … Мы поужинаем здесь и уедем завтра на рассвете. У нас был трудный день, и вам надо отдохнуть.
- Я не устала!
Я так распалилась, что не заметила, как наполовину высунулась из ванны.
Внизу послышался стук копыт по мостовой, и маркиз, наконец отвернувшись от меня, подошел к окну и выглянул во двор.
- Ну-ну, еще один эскорт наполеоновских солдат, - проворчал он себе под нос. - Это уже интересно.
С этими словами он пошел к двери, даже не посмотрев в мою сторону.
- Скотина! - крикнула я ему вслед. - Сын потаскухи! - И швырнув мыльной губкой в дверь, выскочила из ванны.
Лучше бы он мучил меня, но не обращался как с прислугой. Как смеет он указывать, куда мне идти и куда не идти! Я торопливо оделась и, когда появилась горничная с ужином, решительно отослала ее прочь.
Уже выходя из комнаты, я едва не столкнулась с маркизом, державшим в руках поднос.
- Собрались куда-нибудь? - поинтересовался он.
- Вам прекрасно известно, куда я собралась!
- Конечно. Вы хотите поразить постояльцев этой захудалой гостиницы своим, на мой взгляд, излишне легкомысленным нарядом. Не советую. Сегодня прохладно, и вы можете простыть.
- Ничего, не заболею. Простите, я хочу присоединиться к своим братьям в столовой.
Он протиснулся мимо меня в комнату и поставил поднос с едой на маленький столик в центре комнаты. Придвинул два стула.
- Ваши братья уже поужинали, мадам, и сейчас пьют коньяк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135