Оставшийся до Вашингтона путь был невыносимо тяжел для меня. Я с трудом заставляла себя держаться в седле по десять-двенадцать часов в день. Жара стояла неимоверная, даже в тени деревьев трудно было сыскать прохладу. Несколько раз я теряла сознание и непременно свалилась бы с лошади, если бы не руки Джозефа.
Утром третьего дня, когда до города оставалось около пятнадцати миль, мы почуяли запах дыма.
- Такая сушь, - заметил Джозеф. - Кто-то, видно, зажег костер, но не смог справиться с огнем.
Немного позднее мы увидели группу людей, идущих в нашем направлении. До сих пор, с самого бегства с фермы Хеннесси, мы не встретили ни одной живой души, и поэтому я не на шутку встревожилась. Джозеф направил коня в обход, но люди нас окликнули, и нам ничего не оставалось, как вернуться. От них мы узнали, что британцы атаковали Вашингтон, разграбили и сожгли город. Дома, магазины, трактиры, правительственные здания - все было объято пламенем. Встреченная нами семья покинула город вместе с остальными беженцами еще до того, как пожар разбушевался по-настоящему.
Дети плакали, размазывая по лицам гарь и грязь.
- У нас нет выбора, господа, - сказал Джозеф. - У меня на руках больная женщина, и я должен доставить ее врачу. Может быть, вы знаете, где я могу разыскать врача по имени Баркер?
- Нет, мы не знаем доктора с таким именем, - ответил глава семьи, - но идти сейчас в город - безумие. Вскоре в нем камня на камне не останется.
Я покачнулась. Джозеф натянул поводья.
- Нам пора. Удачи вам, и да пребудет с вами Господь, - сказал Джозеф и погнал коня.
- Я думаю, мы можем теперь ехать по главной дороге, - сказал Джозеф чуть погодя. - Так будет быстрее, а люди сейчас слишком озабочены своими несчастьями, чтобы обращать на нас внимание.
От встреченных на дороге негров мы узнали, что британцы обещают свободу всем рабам.
- Они хотят купить нашу помощь, - высказался Джозеф, когда мы остались одни. - Решили, что так могут переманить нас на свою сторону. Но меня не проведешь: я видел, как они обращаются со своими соотечественниками, которые считаются у них свободными. Так почему вдруг с нами они будут обходиться лучше?
По мере приближения к Вашингтону все заметнее становилось черное облако, висящее над городом. Навстречу нам все шли и шли люди с повозками и тележками, с лошадьми и без. Все старались унести с собой как можно больше добра. Джозеф был прав: на нас не обращали ровным счетом никакого внимания. Многие женщины плакали и причитали, но большинство шли молча, на лицах застыли печальная отрешенность и отчаяние. Мужчины на все лады костерили войска народного ополчения за то, что им не удалось отстоять город. Говорили о том, что Вашингтон сдали практически без сопротивления, оставив врагам на разграбление все, даже президентский дворец.
Когда мы въехали в город, Джозеф завернул меня в одеяло, закрыв лицо от ядовитого дыма. Мы бродили по закопченным улицам в тщетных поисках дома доктора Баркера. Город был наводнен солдатами в красных британских мундирах. Банды мародеров охапками тащили добро из частных домов. Многие из них были основательно пьяны, поэтому зеркала и хрусталь с печальным звоном падали у них из рук; из вспоротых перин и подушек летели пух и перья. Прямо на улицах, не таясь, солдаты совокуплялись с оставшимися в городе женщинами - порядочных среди них не было, одни проститутки.
Когда мы наконец добрались до улицы, где, по сведениям Джозефа, должен был жить добрый доктор, нам попался один из немногих оставшихся в городе жителей. Джозеф спросил его о Баркере.
- Какой дом? На улице не осталось ни одного целого дома, да и самого доктора Баркера я не видел уже несколько дней. Думаю, он присоединился к банде мошенников, назвавших себя, словно в насмешку, народным ополчением. Они спалили меня дотла! Дотла! Ублюдки! Этот дубина Медисон, будь он проклят, не стоит и цента!
Джозеф вздохнул. Мы оказались в отчаянном положении.
- Оставь меня, Джозеф, - сказала я устало. - Со мной все будет хорошо.
- Нет, мы должны отыскать Баркера. Мы…
- Эй, черномазый, что это у тебя? - спросил британский солдат грубым голосом с сильным лондонским акцентом.
Джозеф прижал меня крепче.
- Больная женщина, друг. Может, вы подскажете, где найти доктора Баркера?
- Доктора, говоришь? - Чьи-то руки потянулись к одеялу, в которое я была завернута. - Покажи-ка свою больную, черномазый.
- Осторожнее, у нее оспа! - предупредил Джозеф.
- Оспа! - Мужчина отшатнулся, но тут же, рассмеявшись, сказал: - Врешь, черномазый! Будь у нее оспа, ты и сам держался бы от нее подальше.
Джозеф сделал попытку пробиться сквозь кольцо британцев, окруживших нас, но один из солдат перехватил поводья и остановил коня. Другой солдат сорвал с меня одеяло.
- Нет у нее оспы, - протянул он. - К тому же девчонка белая. Что это ты делаешь с симпатичной леди, приятель? Лучше не темни!
Меня стащили с лошади, вырвали из рук Джозефа. Я слышала, как он громко просил пропустить нас, заклиная именем Господа. Солдаты смеялись. Один из них повалил меня на землю. Я застонала. Джозеф бросился на него, откинув, как пушинку, тогда британцы дружно набросились на негра. Джозеф работал кулаками, разбрасывая англичан, как котят. Воспользовавшись свободой, я вскочила на ноги и бросилась к английскому офицеру, наблюдавшему за происходящим издали, словно за забавной сценой в цирке. Я упала перед ним на колени и быстро заговорила по-французски:
- Бога ради, mon general, прикажите им остановиться! Прошу вас спасти этого человека! Он хороший, добрый. Пожалуйста, прикажите этим варварам перестать!
Генерал посмотрел мне в глаза. Лицо его, худое и загорелое, с хищным носом, энергичным подбородком и ясными голубыми глазами, было по-своему красиво. Я схватила его руки, умоляя спасти Джозефу жизнь.
- Вы - воспитанный человек, месье, вы - джентльмен. Достаточно взглянуть на вас, чтобы понять, что вы - не варвар! Не позволяйте им делать то, что они делают. Они напали на миссионера, человека Господа. Молю вас…
Военный решительно подошел к толпе и резким командным голосом приказал солдатам разойтись. Британцы, заметив нашивки на погонах и богатый плюмаж на шляпе, повиновались. С трудом я поднялась на ноги. Джозеф подошел ко мне - и вовремя: он едва успел подхватить меня. Страстная речь отняла у меня остатки сил.
- Благодарю вас, сэр, - сказал генералу Джозеф. - Мы ищем врача, который здесь жил. У дамы лихорадка…
- Прошу вас принять мои самые искренние извинения за этот эпизод, - заговорил генерал на английском, а затем перешел на французский, обращаясь ко мне: - Как вас зовут, мадемуазель? Как случилось так, что вы, француженка, оказались в этом разрушенном городе?
- Помилосердствуйте, сударь, леди больна, - вмешался Джозеф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135