Гарт решил наведаться в деревню, чтобы расспросить жителей о недавних действиях англичан в заливе, а мы с Джозефом остались на «Морском демоне». Я наладила удочку и прямо со шхуны поймала несколько вполне приличных экземпляров морской форели. На ужин мы напекли картофеля и свежей ароматной рыбы.
Вскоре подошел Гарт. Хозяин лавчонки, где он покупал муку и виски, рассказал, что примерно месяц назад прибрежные воды буквально кишели британскими военными судами. Многие соседние деревушки были разграблены, но «Песчаному дну» повезло. Гарт протянул к огню озябшие руки. По вечерам становилось прохладно. Потом он полез в карман и вытащил оттуда бумажный сверток.
- Рыболовные крючки, - пояснил он, бросая мне сверток. - Видел, как ты их сегодня искала. Если бы я знал, что ты такая заядлая любительница рыбной ловли, я бы получше подготовился к нашему путешествию. Надеюсь, теперь ты будешь довольна.
- Никогда не понимала, как вы, американцы, можете всю жизнь питаться одной говядиной, - не преминула ответить я. - Разумеется, среди такого изобилия…
Я развернула крючки и онемела. Меня с трудом хватило на то, чтобы пробормотать слова благодарности. То, что я прочитала на обрывке бумаги, в который были завернуты рыболовные крючки, повергло меня в ужас.
Передо мной было объявление, напечатанное на дешевой бумаге, внешне похожее на рекламные афиши о прода-жах лекарств и снадобий, об аукционах рабов, о распродажах и предложениях типа «купи-продай», которые можно было встретить по всему западу США. Буквы были пропечатаны плохо, местами их было вообще не разобрать, но мне казалось, что они вот-вот соскочат с листа и схватят меня за глотку.
«… разыскивается за убийство и организацию мятежа в поместье в урочище реки Шенандоа. Светлокожая мулатка с одной восьмой негритянской крови по кличке Француженка, восемнадцати лет, с клеймом R на левом плече».
Там было еще что-то написано, но я не смогла прочесть. Джозеф, увидев, как я побледнела, взял листок из моих рук, расправил его на коленях и неторопливо прочел. Затем он порвал его на мелкие кусочки и бросил в огонь. С внезапно пересохшим ртом я смотрела, как корчатся в огне обрывки бумаги, превращаясь в черный пепел. Руки у меня так тряслись, что горячий чай выплескивался из кружки. Я посмотрела на Гарта. Он наслаждался едой, не забывая прихлебывать виски, и даже не смотрел в мою сторону. Вздохнув, я мысленно поблагодарила небо за то, что сумела себя не выдать.
- Еще чаю? - спросил Джозеф, забирая мою кружку. - А может, немного виски?
Я молча кивнула.
Джозеф вложил мне кружку в руки, и я с благодарностью выпила. Алкоголь помог - руки мои трястись перестали.
Гарт встал и лениво потянулся.
- Я сегодня буду спать на шхуне, - сообщил он. - Снимаемся до рассвета, так что не советую засиживаться, - и с тем пропал в бархатной темноте за освещенным костром кругом.
- Зачем он это сделал? - зашептала я Джозефу после ухода Гарта. - Почему он принес мне тот проклятый листок? Наверняка он что-то заподозрил. Он… Он может сдать меня властям! Запросто! Он так меня ненавидит, что…
- Прекрати, - отрезал Джозеф. - Простое совпадение и только. А если он и узнал, то какая в том беда? Не потащит же он тебя в полицейский участок!
- Джозеф, ты не знаешь его. Ни о чем он так не мечтает, как увидеть меня повешенной. Вот тогда бы он точно от меня избавился. Мне уже кажется… - я с минуту помолчала, - не он ли сам все это подстроил? Может, он сам и нанял Жоржетту и Арнольда! Боже, как я раньше не догадалась! Для чего вдруг такая спешка с отъездом в Вашингтон? Он даже до утра не мог дождаться. Все понятно, он сбежал, чтобы никто не смог подумать, будто он в этом участвовал! Джозеф, за все заплачено его деньгами!
- Эй, не сходи с ума. Я знаю, что он к тебе несправедлив, Лиза, но это еще не повод для таких подозрений. Гарт не стал бы тебя продавать. Он слишком высоко тебя ценит.
- Джозеф, не будь смешным. Он высоко меня ценит? Открой глаза, Гарт - сама жестокость и зло. Он сделал это, я теперь точно знаю!
Меня начало колотить, зуб не попадал на зуб. Я едва могла говорить членораздельно.
- Он ненавидит меня и желает мне смерти. И ты, Джозеф, и ты с ним! Вы забрали меня, чтобы убить! Как же я сразу не догадалась? Господи, помоги мне!
Джозеф презрительно фыркнул:
- Эй, Лиза, ты устала и расстроилась из-за того, что увидела эту штуку. Иди спать, и забудем про те глупости, что ты наговорила. Спокойной ночи, Элиза.
Я упала на песок, закрыв руками лицо. Я действительно была страшно напугана. Как раз тогда, когда я почувствовала себя свободной, Гарт сумел напомнить мне о том, что я стала изгоем, клейменой тварью, а в глазах общества - убийцей, преступницей, не заслуживающей снисхождения. Нигде я не могла чувствовать себя в безопасности. Я не могла доверять ни Гарту, ни кому другому. Даже Джозефу.
Нет, так нельзя. Нельзя жить во вражде с миром и собой. Как я могла додуматься до такого? Должно быть, я сошла с ума. Джозеф был моим другом, даже если Гарт оставался врагом. Джозеф защитит меня от Гарта, а я должна быть готова защитить себя.
Нервы мои были напряжены. Последующие дни я вела себя с предельной осторожностью, хитро вызывая Гарта на то, чтобы он проговорился и я смогла бы просчитать его действия на несколько шагов вперед или на худой конец устроить скандал, один из тех грандиозных скандалов с колоссальным выплеском ярости, после которых всегда чувствовала облегчение. Я уже наполовину убедила себя в том, что он продал меня в рабство и сейчас ненавидит за то, что я выжила, не пропала навек бессловесной рабыней у какого-нибудь негодяя-хозяина.
Его серые глаза на загорелом лице внушали мне какой-то суеверный ужас. В хорошую погоду Гарт ходил босиком и без рубахи. Солнце играло на его бронзовых плечах с выступающими мышцами атлета. Гарт был красив, но излучал опасность, как принц-злодей из сказки. Я сама поражалась, как могла когда-то желать его. Сейчас я боялась его и ненавидела.
В тридцати милях от Норфолка мы попали в шторм. Наше маленькое суденышко бросало, как щепку. Джозеф боролся с рулем, и Гарт крикнул мне, чтобы я помогла с парусами. Скрестив на груди руки, я только смерила его презрительным взглядом и, ни слова не говоря, отвернулась.
- Я закрепил руль, - перекрывая грохот волн, прокричал Джозеф. - Сейчас помогу тебе.
- Нет, - рявкнул Гарт. - Или она будет нам помогать, или пусть плывет к рыбам. Предлагаю тебе выбор, Элиза. Или ты будешь работать, или…
- Эй, Гарт, - вмешался Джозеф. - Я отвечаю за Элизу. Не смей…
- Это не увеселительная прогулка, Джозеф, - сказал Гарт. - Шторм крепчает, и, черт возьми, не пришло ли время ей немного поработать, вместо того чтобы сидеть, словно пчелиная матка. Пусть помогает или убирается. Ну как, Элиза?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Вскоре подошел Гарт. Хозяин лавчонки, где он покупал муку и виски, рассказал, что примерно месяц назад прибрежные воды буквально кишели британскими военными судами. Многие соседние деревушки были разграблены, но «Песчаному дну» повезло. Гарт протянул к огню озябшие руки. По вечерам становилось прохладно. Потом он полез в карман и вытащил оттуда бумажный сверток.
- Рыболовные крючки, - пояснил он, бросая мне сверток. - Видел, как ты их сегодня искала. Если бы я знал, что ты такая заядлая любительница рыбной ловли, я бы получше подготовился к нашему путешествию. Надеюсь, теперь ты будешь довольна.
- Никогда не понимала, как вы, американцы, можете всю жизнь питаться одной говядиной, - не преминула ответить я. - Разумеется, среди такого изобилия…
Я развернула крючки и онемела. Меня с трудом хватило на то, чтобы пробормотать слова благодарности. То, что я прочитала на обрывке бумаги, в который были завернуты рыболовные крючки, повергло меня в ужас.
Передо мной было объявление, напечатанное на дешевой бумаге, внешне похожее на рекламные афиши о прода-жах лекарств и снадобий, об аукционах рабов, о распродажах и предложениях типа «купи-продай», которые можно было встретить по всему западу США. Буквы были пропечатаны плохо, местами их было вообще не разобрать, но мне казалось, что они вот-вот соскочат с листа и схватят меня за глотку.
«… разыскивается за убийство и организацию мятежа в поместье в урочище реки Шенандоа. Светлокожая мулатка с одной восьмой негритянской крови по кличке Француженка, восемнадцати лет, с клеймом R на левом плече».
Там было еще что-то написано, но я не смогла прочесть. Джозеф, увидев, как я побледнела, взял листок из моих рук, расправил его на коленях и неторопливо прочел. Затем он порвал его на мелкие кусочки и бросил в огонь. С внезапно пересохшим ртом я смотрела, как корчатся в огне обрывки бумаги, превращаясь в черный пепел. Руки у меня так тряслись, что горячий чай выплескивался из кружки. Я посмотрела на Гарта. Он наслаждался едой, не забывая прихлебывать виски, и даже не смотрел в мою сторону. Вздохнув, я мысленно поблагодарила небо за то, что сумела себя не выдать.
- Еще чаю? - спросил Джозеф, забирая мою кружку. - А может, немного виски?
Я молча кивнула.
Джозеф вложил мне кружку в руки, и я с благодарностью выпила. Алкоголь помог - руки мои трястись перестали.
Гарт встал и лениво потянулся.
- Я сегодня буду спать на шхуне, - сообщил он. - Снимаемся до рассвета, так что не советую засиживаться, - и с тем пропал в бархатной темноте за освещенным костром кругом.
- Зачем он это сделал? - зашептала я Джозефу после ухода Гарта. - Почему он принес мне тот проклятый листок? Наверняка он что-то заподозрил. Он… Он может сдать меня властям! Запросто! Он так меня ненавидит, что…
- Прекрати, - отрезал Джозеф. - Простое совпадение и только. А если он и узнал, то какая в том беда? Не потащит же он тебя в полицейский участок!
- Джозеф, ты не знаешь его. Ни о чем он так не мечтает, как увидеть меня повешенной. Вот тогда бы он точно от меня избавился. Мне уже кажется… - я с минуту помолчала, - не он ли сам все это подстроил? Может, он сам и нанял Жоржетту и Арнольда! Боже, как я раньше не догадалась! Для чего вдруг такая спешка с отъездом в Вашингтон? Он даже до утра не мог дождаться. Все понятно, он сбежал, чтобы никто не смог подумать, будто он в этом участвовал! Джозеф, за все заплачено его деньгами!
- Эй, не сходи с ума. Я знаю, что он к тебе несправедлив, Лиза, но это еще не повод для таких подозрений. Гарт не стал бы тебя продавать. Он слишком высоко тебя ценит.
- Джозеф, не будь смешным. Он высоко меня ценит? Открой глаза, Гарт - сама жестокость и зло. Он сделал это, я теперь точно знаю!
Меня начало колотить, зуб не попадал на зуб. Я едва могла говорить членораздельно.
- Он ненавидит меня и желает мне смерти. И ты, Джозеф, и ты с ним! Вы забрали меня, чтобы убить! Как же я сразу не догадалась? Господи, помоги мне!
Джозеф презрительно фыркнул:
- Эй, Лиза, ты устала и расстроилась из-за того, что увидела эту штуку. Иди спать, и забудем про те глупости, что ты наговорила. Спокойной ночи, Элиза.
Я упала на песок, закрыв руками лицо. Я действительно была страшно напугана. Как раз тогда, когда я почувствовала себя свободной, Гарт сумел напомнить мне о том, что я стала изгоем, клейменой тварью, а в глазах общества - убийцей, преступницей, не заслуживающей снисхождения. Нигде я не могла чувствовать себя в безопасности. Я не могла доверять ни Гарту, ни кому другому. Даже Джозефу.
Нет, так нельзя. Нельзя жить во вражде с миром и собой. Как я могла додуматься до такого? Должно быть, я сошла с ума. Джозеф был моим другом, даже если Гарт оставался врагом. Джозеф защитит меня от Гарта, а я должна быть готова защитить себя.
Нервы мои были напряжены. Последующие дни я вела себя с предельной осторожностью, хитро вызывая Гарта на то, чтобы он проговорился и я смогла бы просчитать его действия на несколько шагов вперед или на худой конец устроить скандал, один из тех грандиозных скандалов с колоссальным выплеском ярости, после которых всегда чувствовала облегчение. Я уже наполовину убедила себя в том, что он продал меня в рабство и сейчас ненавидит за то, что я выжила, не пропала навек бессловесной рабыней у какого-нибудь негодяя-хозяина.
Его серые глаза на загорелом лице внушали мне какой-то суеверный ужас. В хорошую погоду Гарт ходил босиком и без рубахи. Солнце играло на его бронзовых плечах с выступающими мышцами атлета. Гарт был красив, но излучал опасность, как принц-злодей из сказки. Я сама поражалась, как могла когда-то желать его. Сейчас я боялась его и ненавидела.
В тридцати милях от Норфолка мы попали в шторм. Наше маленькое суденышко бросало, как щепку. Джозеф боролся с рулем, и Гарт крикнул мне, чтобы я помогла с парусами. Скрестив на груди руки, я только смерила его презрительным взглядом и, ни слова не говоря, отвернулась.
- Я закрепил руль, - перекрывая грохот волн, прокричал Джозеф. - Сейчас помогу тебе.
- Нет, - рявкнул Гарт. - Или она будет нам помогать, или пусть плывет к рыбам. Предлагаю тебе выбор, Элиза. Или ты будешь работать, или…
- Эй, Гарт, - вмешался Джозеф. - Я отвечаю за Элизу. Не смей…
- Это не увеселительная прогулка, Джозеф, - сказал Гарт. - Шторм крепчает, и, черт возьми, не пришло ли время ей немного поработать, вместо того чтобы сидеть, словно пчелиная матка. Пусть помогает или убирается. Ну как, Элиза?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135