Градом посыпалась штукатурка. Я закрыла глаза, а когда открыла их через минуту, увидела Гарта, стоявшего надо мной. Он был раздет, из-под повязки сочилась кровь.
Я отшатнулась.
- Держись от меня подальше, Гарт, предупреждаю.
Схватив обеими руками верх платья, Гарт разорвал его на две половины, сверху донизу, одним сильным, коротким движением. Хрипло дыша, он лег на меня, запустил пальцы в растрепавшиеся волосы.
- Я забыл, каким возбуждающим может быть твое общество, Элиза, - сказал он еле слышно.
- Однажды я тебя действительно прикончу.
Издав хриплый стон, Гарт приник к моим губам. Я напряглась, но губы его оказались на удивление нежны.
- Что с тобой, Элиза? - спросил он, удивленно покачав головой. - Неужели ты меня боишься? Бедная малышка. Все такой же дикий зверек, не умеющий вести себя? - И он накрыл мои губы своими.
Он целовал меня медленно, словно заново открывая, вкус моих губ, и так же медленно ласкали меня его руки. Они были такие прохладные, гладкие, умные. По телу прокатился спазм наслаждения, сделав меня мягкой и податливой. Я чувствовала, как таю под его нежными прикосновениями, и слабый стон сорвался с моих губ. Я прижалась к нему, прикоснувшись животом к чему-то горячему и влажному - кровь текла по его бедру. Губы его путешествовали по всему моему телу: груди, животу, бедрам, - и старое пламя желания вспыхнуло во мне с прежней силой. Я чувствовала острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Как мне его не хватало! Бог видит, как я истосковалась по нему.
- Гарт, Гарт, - шептала я, лаская его.
- Чертовка, - сказал он нежно, - какая ты сладкая, чертовка.
Он вонзил свой клинок глубоко в мое лоно, и я приняла его с жадностью. Мы слились воедино, в один расплавленный слиток плоти. Внутри меня распахнулась немыслимая бездна, и я потонула в пульсирующей бархатной черноте. Мы так хорошо знали друг друга там, в темноте. Ну зачем, зачем нам вообще выбираться на свет?
- Ты хорошо усвоила уроки, - сказал Гарт позже, потираясь щекой о мое плечо. - Должно быть, Лафит - чудесный учитель.
- Я думаю, - поддразнила его я, - мне тоже довелось его кое-чему научить. Ты же, должна тебе заметить, так ничему и не научился. Все так же по-варварски груб с дамскими нарядами.
- Я не виноват, что женщины продолжают носить одежду, - отшутился Гарт.
Переведя дыхание, я быстро сказала:
- Я не буду твоей любовницей, Гарт.
- Я не помню, чтобы просил тебя об этом, - ответил он сонно.
- Нет. Ты не просил. Ты, как я полагаю, решил переложить инициативу на меня.
- Что-то вроде того, - пробормотал он, хватая губами мочку моего уха.
- Ну так вот, я не стану твоей любовницей. Ты женат, и к своим грехам я не хочу добавлять прелюбодеяние.
Гарт хмыкнул.
- Ты в опере был с Жоржеттой?
- Да.
Он поцеловал впадину на горле и грудь.
- Прекрати! Я хочу поговорить!
- Прости меня, Элиза, - засмеялся Гарт. - Когда я с тобой, я забываю обо всем. О чем ты говорила?
- Мы обсуждали Жоржетту. Она… она довольно привлекательная, - выдавила я. - Ты давно женат?
- Долгих двенадцать лет.
- Что? - удивилась я.
- Мне почти тридцать три, - с шутливой серьезностью пояснил он, - почти старик, мое дитя. Наш брак, как принято в добропорядочных креольских семьях, был оговорен родителями, еще когда мы были детьми.
- Вот как, - протянула я.
Я вспомнила свой собственный несостоявшийся союз с бароном.
- Ты ее любишь? - несмело спросила я.
- Ох уж эти женщины! - вздохнул Гарт. Вероятно, все его женщины задавали ему тот же вопрос.
- Любовью там никогда и не пахло, - терпеливо объяснил он. - Я женился на громадном состоянии и двух сотнях акров земли. Наши плантации слились воедино. Мак-Клелланды из весьма зажиточных превратились в очень богатых. Деньги - неплохая компенсация за отсутствие любви, Элиза. Когда есть деньги, можно позволить многое.
- Я знаю, - ответила я. - Ты можешь купить себе кресло в сенате, ложу в опере, целое ожерелье любовниц.
Я отстранилась от него и набросила пеньюар.
- Но ты не сможешь купить меня, Гарт, - сказала я, подходя к окну. - Ты не предлагал мне стать твоей любовницей, но рано или поздно это предложение все равно бы прозвучало. Я самостоятельная женщина, Гарт, свободная, понимаешь?
- Конечно, - согласился Гарт. - И что ты намерена делать со своей свободой, осмелюсь спросить?
Я поиграла бархатной портьерой на окне.
- Пока не решила. У меня есть немного денег. Куплю, наверное, маленький домик в городе со скромной обстановкой, а на остальные попробую поиграть на бирже. На сахаре или хлопке, на чем-то да удастся разбогатеть. Жан мне поможет. А когда стану очень-очень богатой, я вернусь во Францию. «О, Элиза, - будут все говорить, - как вы прекрасно выглядите. Вы преуспели!» А я буду роскошно жить в Париже и принимать людей только очень известных, таких, как император и его советники и братья, и еще генералов его армии.
- Они будут думать, что ты нажила деньги проституцией, - смеясь, предупредил Гарт.
- Ну и пусть, - запальчиво парировала я. - Мне плевать, что они подумают. А любовники у меня будут сплошь молодые, - с нажимом сказала я, - я буду злой и бессердечной, буду без сострадания прогонять их, как только они мне надоедят.
С реки веяло прохладой. Я чувствовала аромат кофе и роз и будоражащий запах цветущих олив.
- Какой ужас! - засмеялся Гарт. - Если бы ты предупредила о молодых любовниках раньше, я ни за что бы не сказал, сколько мне лет.
- Дело не в возрасте, - чуть подумав, ответила я. - Дело в твоей холодности, Гарт. Ты знаешь, мне почему-то было бы легче, если бы ты любил жену. Это звучит странно, я знаю. Но если бы ты мог любить хоть кого-то, когда-нибудь… ты стал бы и ко мне относиться по-другому, - говорила я тихо, больше для себя, чем для него. - Я многое могла бы тебе простить. Но… в наших отношениях никогда ничего не изменится. Ты все такой же грубый и черствый, тебе все так же нравится делать мне больно. Ты так и не понял, что женщина - это не только пара грудей, мягкие губы и… и теплое местечко между ногами.
- Ты все еще ненавидишь меня?
В его голосе мне послышалась издевка.
- Да, - ответила я с жаром, - всем сердцем.
Он подошел ко мне.
- Бедная моя девочка, ты скучаешь по Гранд-Терре, злишься на меня потому, что я не сказал про жену, и в довершение всего ты начиталась плохих романов. Пошли в постель…
Я заглянула в его глаза.
- Тебе ничего не стоит затащить меня в постель, Гарт, но удержать меня будет куда сложнее. При всей своей могучей конституции, при всей своей выносливости внутри ты не больше, чем… чем этот маленький предмет, которым ты так гордишься, будто он - твой самый большой трофей. Ты мертв внутри, Гарт. Мертв, холоден и пуст, и ты до могилы не узнаешь, что такое любить по-настоящему. Мне жаль тебя. Слава Богу, что мне довелось встретить Лафита. Он был добр и самоотвержен, он умеет любить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135