Текст буквально перенасыщен этой буквой.
Текст начинается так:
_______________
17 Jonas Hans. The Gnostic Religion. The Message of the Alien
God and the Beginnings of Christianity. Boston: Beacon Press, 1963. P. 51,
98, 117--118.
18 См.: Fraenger Wilhelm. Bosch. Dresden: Verlag der Kunst,
1975. S. 412. О двусмысленности слова "мельница" у Хармса см.: Perlina
Nina. Daniil Kharms's Poetic System: Text, Context, In-tertext // Daniil
Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil Cornwell, New York: St.
Martin's Press, 1991. P. 183-185.
308 Глава 10
О н: ПрОстите, где дОрОга в КлОнки?
М е л ь н и ц а: Не знаю.
Шум вОды Отбил мне память.
О н: Я вижу путь железнОй кОнки.
Где Остановка?
М е л ь н и ц а: ПОд липОй
Там даже мОй Отец слОмал себе нОгу.
(ПВН, 114)
Писатель подписал "Он и Мельница" необычным для себя псевдонимом ХОРМС
(2, 197), ради того чтобы ввести в него букву О -- ноль. Хармса, безусловно,
интересует сближение в подписи О -- круга -- и Х -- креста (известны и
другие варианты такой трансформации, например Ххоермс).
Загадочные Клонки, по-видимому, образованы из сочетания слов "Кол"
(единица) и "Он". В этом названии также слышны "уклон", "наклоняться" -- как
некие первоначальные фазы падения. Он ищет дорогу, в основу которой ложится
единица. "Путь железной конки", размеченный шпалами на "единицы", дает
хорошую модель такой "дороги". "Остановка" отсылает к пределу, конечности.
Мельница между тем не знает этого пути. Память ее отбита шумом воды,
обозначающей в системе Хармса время вечности как бесконечности. Мельница
объясняет, что ее отец сломал ногу на пути в Клонки там, где находится
остановка.
Эта тема ноги навязчиво проходит через весь текст. В ранних вариантах
стихотворения это особенно хорошо видно: "Ах мельница / сотрете ножку / о
валуны" (2, 195); "Мельник -- вон мелькает ножка" (2, 196) и т. д. В данном
случае речь, конечно, идет о шаге как единице измерения (том самом шаге,
который исчезает в бегущей мыши Введенского). Сломанная нога -- это знак
невозможности деления на "шаги", дискретные единицы. Но это и просто образ
сломанной прямой, образующей круг, это образ членения прямой. В "Лапу" Хармс
включает диаграмму-план, изображающую Аменхотепа, у которого две ноги --
"финит" и "цисфинит" (2, 93). Нога "цисфинит", как я уже упоминал, указывает
на то, что Аменхотеп находится в вечности, в небытии, которое в "Лапе"
определяется как Нил (смесь египетских подтекстов и латинского nihil, nil
-- ничто и нуля).
Из дальнейшего развития текста становится ясным, что Мельница
принадлежит миру ноля, а Он -- нет. Так, например, Он признается, что его
зрению недоступны мелкие детали, то есть что он нечувствителен к миру
цисфинитных величин, все уменьшающихся, исчезающих объектов:
М е л ь н и ц а: Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?
О н: Очень.
Вижу среди тысячи предметов...
М е л ь ни ц а: Извините, среди сколька?
О н: Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.
Вокруг ноля 309
М е л ь н и ц а: В мотыльке
и даже в мухе есть коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке -- пробочки.
Поглядите.
(ПВН, 115)
Эфемерный мотылек постоянно выступает в качестве некоего создания,
которое требуется заприходовать, измерить, классифицировать (ср. с ловлей
бабочек знаками, буквами, числами, о которой недавно упоминалось). Мельница,
однако, предлагает поднести мотылька к очкам, -- вероятно, также знаку нуля
(в силу хотя бы круглой формы и сходства с буквой О, с которой начинается
это слово). Мотьшек должен в такой ситуации начинать дробиться, как бы
исчезая в сфере цисфинита, для которой слово "тысяча" нонсенс. Но Он очень
близорук и может различить "только очень крупные штуки". "Коробочки" и
"пробочки" (существенна эта навязчивость буквы О), обнаруживаемые в
мотыльке Мельницей. Все это -- геометрические формы, представляющие движение
процесса членения. Он ничего не видит, Мельница советует ему тереть глаз
слева направо, но в результате лопается оправа, и Он утверждает, что ослеп.
Оправа также, вероятно, -- одна из ипостасей ноля, разламывающегося в
процессе беспрерывного членения.
Мельница -- эквивалент цисфинитной бесконечности еще и потому, что она
мелет формы, потому что ее колесо (круг, ноль) -- это колесо измельчающее,
производящее все более мелкие единицы. Внутренняя форма слова
"мельница" подключена к ее метафизическому функционированию. Сюда же следует
прибавить, что ветряная мельница имеет крылья-руки (образ важный для
Хармса). Кстати, то, что кидающий камни Пушкин в "Анекдотах" "руками машет",
сближает его с мельницей.
10
Мельница мелет, делит и трансформирует. Этот процесс втягивает в себя
все слои текста -- графемы, буквы, слова, тело.
Хармсу принадлежит изумительное стихотворение "I Разрушение" (1929).
Как установил Лазарь Флейшман, стихотворение это было написано в связи с
введением календарной реформы, переходом на пятидневную неделю 1 октября
1929 года19. Но, конечно, Хармса интересует не столько реформа календаря,
сколько иное деление времени, с ней связанное.
Как свидетельствует само название стихотворения, оно имеет
апокалипсический смысл, отсылающий к финальному разрушению мира.
_________
19 Реформа была отменена в 1931 году. Флейшман Л. Об одном
загадочном стихотворении Хармса// Stanford Slavic Studies. I. 1987. Р.
247-258.
310 Глава 10
Апокалипсис, как известно, в своей структуре в перевернутой форме
воспроизводит сотворение мира. Семь печатей, семь ангелов, откровение семи
церквам и т.д. воспроизводят структуру творения, которое заняло шесть дней,
вместе с днем отдыха Бога составляющих седьмицу недели. Именно в таком
контексте и следует понимать первую строку стихотворения:
Неделя -- вкратце духа путь.
Неделя -- вешка, знак семи.
Неделя -- великана дуля.
Неделя в буквах неделима.
Так неделимая неделя
для дела дни на доли делит,
в буднях дела дикой воли
наше тело в ложе тянет.
(2, 13)
"Путь духа" здесь и путь творения, и путь финального разрушения.
Сложности, связанные с неделей как седьмицей, очевидны уже в
Апокалипсисе Св. Иоанна. Остин Фаррер обратил внимание на тот факт, что
дважды перечисление седьмиц в "Откровении" прерывается после шести. Так, в
видении семи печатей неожиданно после шестой печати и описания
землетрясения, отметившего "великий день гнева Его", изложение "прерывается"
описанием четырех Ангелов и спасенных из 12-ти колен Израилевых, а затем
описанием "великого множества из всех народов". И лишь после этого следует
седьмая печать, знаменующая безмолвие. То же самое повторяется и в
перечислении труб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Текст начинается так:
_______________
17 Jonas Hans. The Gnostic Religion. The Message of the Alien
God and the Beginnings of Christianity. Boston: Beacon Press, 1963. P. 51,
98, 117--118.
18 См.: Fraenger Wilhelm. Bosch. Dresden: Verlag der Kunst,
1975. S. 412. О двусмысленности слова "мельница" у Хармса см.: Perlina
Nina. Daniil Kharms's Poetic System: Text, Context, In-tertext // Daniil
Kharms and the Poetics of the Absurd / Ed. by Neil Cornwell, New York: St.
Martin's Press, 1991. P. 183-185.
308 Глава 10
О н: ПрОстите, где дОрОга в КлОнки?
М е л ь н и ц а: Не знаю.
Шум вОды Отбил мне память.
О н: Я вижу путь железнОй кОнки.
Где Остановка?
М е л ь н и ц а: ПОд липОй
Там даже мОй Отец слОмал себе нОгу.
(ПВН, 114)
Писатель подписал "Он и Мельница" необычным для себя псевдонимом ХОРМС
(2, 197), ради того чтобы ввести в него букву О -- ноль. Хармса, безусловно,
интересует сближение в подписи О -- круга -- и Х -- креста (известны и
другие варианты такой трансформации, например Ххоермс).
Загадочные Клонки, по-видимому, образованы из сочетания слов "Кол"
(единица) и "Он". В этом названии также слышны "уклон", "наклоняться" -- как
некие первоначальные фазы падения. Он ищет дорогу, в основу которой ложится
единица. "Путь железной конки", размеченный шпалами на "единицы", дает
хорошую модель такой "дороги". "Остановка" отсылает к пределу, конечности.
Мельница между тем не знает этого пути. Память ее отбита шумом воды,
обозначающей в системе Хармса время вечности как бесконечности. Мельница
объясняет, что ее отец сломал ногу на пути в Клонки там, где находится
остановка.
Эта тема ноги навязчиво проходит через весь текст. В ранних вариантах
стихотворения это особенно хорошо видно: "Ах мельница / сотрете ножку / о
валуны" (2, 195); "Мельник -- вон мелькает ножка" (2, 196) и т. д. В данном
случае речь, конечно, идет о шаге как единице измерения (том самом шаге,
который исчезает в бегущей мыши Введенского). Сломанная нога -- это знак
невозможности деления на "шаги", дискретные единицы. Но это и просто образ
сломанной прямой, образующей круг, это образ членения прямой. В "Лапу" Хармс
включает диаграмму-план, изображающую Аменхотепа, у которого две ноги --
"финит" и "цисфинит" (2, 93). Нога "цисфинит", как я уже упоминал, указывает
на то, что Аменхотеп находится в вечности, в небытии, которое в "Лапе"
определяется как Нил (смесь египетских подтекстов и латинского nihil, nil
-- ничто и нуля).
Из дальнейшего развития текста становится ясным, что Мельница
принадлежит миру ноля, а Он -- нет. Так, например, Он признается, что его
зрению недоступны мелкие детали, то есть что он нечувствителен к миру
цисфинитных величин, все уменьшающихся, исчезающих объектов:
М е л ь н и ц а: Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?
О н: Очень.
Вижу среди тысячи предметов...
М е л ь ни ц а: Извините, среди сколька?
О н: Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.
Вокруг ноля 309
М е л ь н и ц а: В мотыльке
и даже в мухе есть коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке -- пробочки.
Поглядите.
(ПВН, 115)
Эфемерный мотылек постоянно выступает в качестве некоего создания,
которое требуется заприходовать, измерить, классифицировать (ср. с ловлей
бабочек знаками, буквами, числами, о которой недавно упоминалось). Мельница,
однако, предлагает поднести мотылька к очкам, -- вероятно, также знаку нуля
(в силу хотя бы круглой формы и сходства с буквой О, с которой начинается
это слово). Мотьшек должен в такой ситуации начинать дробиться, как бы
исчезая в сфере цисфинита, для которой слово "тысяча" нонсенс. Но Он очень
близорук и может различить "только очень крупные штуки". "Коробочки" и
"пробочки" (существенна эта навязчивость буквы О), обнаруживаемые в
мотыльке Мельницей. Все это -- геометрические формы, представляющие движение
процесса членения. Он ничего не видит, Мельница советует ему тереть глаз
слева направо, но в результате лопается оправа, и Он утверждает, что ослеп.
Оправа также, вероятно, -- одна из ипостасей ноля, разламывающегося в
процессе беспрерывного членения.
Мельница -- эквивалент цисфинитной бесконечности еще и потому, что она
мелет формы, потому что ее колесо (круг, ноль) -- это колесо измельчающее,
производящее все более мелкие единицы. Внутренняя форма слова
"мельница" подключена к ее метафизическому функционированию. Сюда же следует
прибавить, что ветряная мельница имеет крылья-руки (образ важный для
Хармса). Кстати, то, что кидающий камни Пушкин в "Анекдотах" "руками машет",
сближает его с мельницей.
10
Мельница мелет, делит и трансформирует. Этот процесс втягивает в себя
все слои текста -- графемы, буквы, слова, тело.
Хармсу принадлежит изумительное стихотворение "I Разрушение" (1929).
Как установил Лазарь Флейшман, стихотворение это было написано в связи с
введением календарной реформы, переходом на пятидневную неделю 1 октября
1929 года19. Но, конечно, Хармса интересует не столько реформа календаря,
сколько иное деление времени, с ней связанное.
Как свидетельствует само название стихотворения, оно имеет
апокалипсический смысл, отсылающий к финальному разрушению мира.
_________
19 Реформа была отменена в 1931 году. Флейшман Л. Об одном
загадочном стихотворении Хармса// Stanford Slavic Studies. I. 1987. Р.
247-258.
310 Глава 10
Апокалипсис, как известно, в своей структуре в перевернутой форме
воспроизводит сотворение мира. Семь печатей, семь ангелов, откровение семи
церквам и т.д. воспроизводят структуру творения, которое заняло шесть дней,
вместе с днем отдыха Бога составляющих седьмицу недели. Именно в таком
контексте и следует понимать первую строку стихотворения:
Неделя -- вкратце духа путь.
Неделя -- вешка, знак семи.
Неделя -- великана дуля.
Неделя в буквах неделима.
Так неделимая неделя
для дела дни на доли делит,
в буднях дела дикой воли
наше тело в ложе тянет.
(2, 13)
"Путь духа" здесь и путь творения, и путь финального разрушения.
Сложности, связанные с неделей как седьмицей, очевидны уже в
Апокалипсисе Св. Иоанна. Остин Фаррер обратил внимание на тот факт, что
дважды перечисление седьмиц в "Откровении" прерывается после шести. Так, в
видении семи печатей неожиданно после шестой печати и описания
землетрясения, отметившего "великий день гнева Его", изложение "прерывается"
описанием четырех Ангелов и спасенных из 12-ти колен Израилевых, а затем
описанием "великого множества из всех народов". И лишь после этого следует
седьмая печать, знаменующая безмолвие. То же самое повторяется и в
перечислении труб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155