Пунт! Найди мне карты и записи Осириса Мен-тухотепа-хапет-Ра, того, который ходил в Та-Нетер, священную землю богов. Принеси их в аудиенц-зал. Да поскорее! Дуваенене, приведи ко мне Сенмута и Нехези.
Хатшепсут вылетела из библиотеки и стремглав понеслась по коридорам дворца, так что свита с трудом поспевала за ней. В зале для аудиенций она приказала расчистить стол. Ей нужен был Инени, и она послала Амен-хотпе за ним в Карнак, где он руководил последней работой – сооружением многоколонного портика из песчаника, украшенного ее изображениями.
Инени и библиотекарь прибыли вместе; на руках и набедренной повязке архитектора еще осталась каменная пыль. Мгновение спустя вошел Сенмут, и они все вместе уселись за стол. Все это сильно походило на военный совет.
Хатшепсут положила руки на стол.
– Итак! – начала она. – Библиотекарь, что ты мне нашел?
– Совсем немного, ваше величество, – ответил тот. – Ваш знаменитый предок оставил лишь отчет о своем путешествии и список даров, которые он привез богу.
– А карту?
– Если это можно так назвать. В те времена в картах не было нужды, ибо Египет и Та-Нетер постоянно торговали между собой.
– Так гласят легенды, – напомнил ему Инени. – Уже много хентисов подряд Пунт – всего лишь сказка, которой развлекают детей.
– Но разве до того, как гиксосы завоевали Египет, наши корабли не бороздили море у берегов Та-Нетер? – перебил его Сенмут. – Древние памятники сплошь покрыты рисунками, изображающими такие путешествия.
– Верно, – кивнула Хатшепсут. – Библиотекарь, а что самое важное привозили из Пунта?
Он улыбнулся.
– Ну конечно же мирру, – был его ответ. Она кивнула.
– Мирру. Священнейший из ароматов. Мне было другое видение, Сенмут. Я видела, как сады моего храма превратились в рощу зеленых мирровых деревьев. Их аромат достигнет обоняния моего Отца Амона, и тогда он будет доволен.
Сенмут подался вперед.
– Я не совсем понял, ваше величество, – осторожно переспросил он. – Вы хотите отправить экспедицию на поиски святой земли?
– Хочу, и ты меня абсолютно правильно понял. Гиксосов больше нет, так что настала пора возобновить древние связи между Египтом и Та-Нетер.
Они посмотрели друг на друга.
– Я, правда, не знаю, – медленно сказал Инени, – но я слышал, что это очень, очень далека. Корабли могут и не вернуться.
– Они отправятся туда и вернутся назад, – сказала она решительно. – Мой Отец сказал. Он получит мирру, а люди грядущего будут помнить, кто вернул Египту Та-Нетер.
Вошел Нехези, все еще потный и разгоряченный от солнца, которое заливало плац. Отдав стражнику у двери свои лук и копье, он поклонился и занял место рядом с Хатшепсут, как ему и полагалось по должности.
– Прошу прощения, что не сразу пришел, – сказал он. – Нужна ли печать, ваше величество?
Она коротко пояснила, что собирается делать, взяла из рук библиотекаря карту и, сделав ему знак идти, расстелила ее на столе, чтобы всем были видны тонкие, как паутинка, закорючки.
Нехези покачал головой:
– Моя мать рассказывала мне об этой сказочной стране, но я не встречал ни одного человека, который побывал бы там и вернулся. Она говорила, что это страна в небесах, откуда сошли боги.
– Боги и впрямь пришли оттуда, – сказала Хатшепсут, – но это не заоблачная страна. Ментухотеп побывал там, и мы тоже сможем.
Они смотрели на карту не отрываясь, как завороженные.
– На это уйдет немало месяцев, – сказал Инени. Про себя он подумал, что это невозможно, и взглянул на Сенмута, но тот задумчиво водил пальцем по линиям на карте. У Нехези разгорелись глаза.
Хатшепсут дала им немного подумать.
– Сенмут, мне придется освободить тебя от обязанностей при дворе, – сказала она. – Ты поедешь с экспедицией и возглавишь ее от моего имени. Нехези, ты тоже поедешь. Царскую печать пока поносит Тахути. Возьми карту и изучи ее. Поговори с библиотекарем, потом придешь ко мне с готовым планом. Я могу дать тебе столько кораблей, сколько пожелаешь, а если придется – построить новые, доки в твоем распоряжении. Еще что-нибудь говорить нужно?
Они с сомнением покачали головами, слегка огорошенные столь резкой переменой в привычном течении жизни. Властным жестом она сделала им знак идти – всем, кроме Сенмута.
Когда они остались одни, она повернулась к нему. Он продолжал сидеть за столом со сложенными руками, лицо мужчины хранило подчеркнуто безразличное выражение.
– Ну? – начала она. – Ты не одобряешь, я вижу. В чем дело?
– Я думаю, что это достойное предприятие, которое принесет вам большие почести, но я не хочу ехать. Кто будет присматривать за вашим доме, когда меня не будет? А если Нехези тоже уедет, то кто будет капитаном ваших телохранителей? Ваше величество, умоляю, пошлите других. В Фивах много хороших матросов.
– Твои слова сводятся к тому, что ты не хочешь оставлять меня без защиты. Разве не так? – Она едва заметно улыбнулась. – И конечно, ты прав. Ты и Нехези – моя правая и левая рука. Но у меня есть и другие руки, Сенмут. И их много, а это путешествие очень важно для меня. Мне нужен успех, а его можно добиться, послав лишь самых лучших людей Египта.
– А как же Тутмос со своими прихвостнями? Разве вы не боитесь, что в наше с Нехези отсутствие, которое, вероятнее всего, продлится много месяцев, они попытаются надавить на вас?
– Я не знаю, вот заодно и выясню. Тутмосу я найду дело в любом уголке страны. А ты давно уже ничем не занимаешься, кроме моих дел, Сенмут. Когда в последний раз у тебя было время спокойно погулять, или порыбачить, или просто полежать в лодке?
– Безделье меня не привлекает, – ответил он резко. – Позвольте заметить, ваше величество, что это безумие – лишать себя поддержки верных людей, когда ваша судьба висит на волоске!
– Так вот, значит, как тебе кажется?
– И не только мне. С каждым днем Тутмос становится сильнее, а его дерзость все непереносимее. Хатшепсут, позволь мне остаться! Я тебе нужен!
– Плохой же я фараон, если мне всю жизнь приходится прятаться за широкими спинами моих министров, – ответила она спокойно. – А если, как ты говоришь, время мое пришло, то лучше мне умереть. Я никогда не стану марионеткой, Сенмут, не променяю абсолютную власть на прозябание в роли красивой безделушки, которая ничего не решает. Иди выполняй приказ и ничего не бойся. Когда ты вернешься, то найдешь меня здесь.
Он проглотил сердитый ответ и встал.
– Ваш покорный слуга, – коротко бросил он. – Я ухожу. Мы все обсудим с Нехези, и через несколько дней подготовка будет начата.
– Хорошо. Я удовлетворена.
Он поклонился и вышел, окликая своего жезлоносца; Хатшепсут слышала, как они прошли через переднюю и скрылись в коридоре. Она послала за носителем опахала и Нофрет и, дожидаясь, пока те придут, стала думать о том, какой будет жизнь без Сенмута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Хатшепсут вылетела из библиотеки и стремглав понеслась по коридорам дворца, так что свита с трудом поспевала за ней. В зале для аудиенций она приказала расчистить стол. Ей нужен был Инени, и она послала Амен-хотпе за ним в Карнак, где он руководил последней работой – сооружением многоколонного портика из песчаника, украшенного ее изображениями.
Инени и библиотекарь прибыли вместе; на руках и набедренной повязке архитектора еще осталась каменная пыль. Мгновение спустя вошел Сенмут, и они все вместе уселись за стол. Все это сильно походило на военный совет.
Хатшепсут положила руки на стол.
– Итак! – начала она. – Библиотекарь, что ты мне нашел?
– Совсем немного, ваше величество, – ответил тот. – Ваш знаменитый предок оставил лишь отчет о своем путешествии и список даров, которые он привез богу.
– А карту?
– Если это можно так назвать. В те времена в картах не было нужды, ибо Египет и Та-Нетер постоянно торговали между собой.
– Так гласят легенды, – напомнил ему Инени. – Уже много хентисов подряд Пунт – всего лишь сказка, которой развлекают детей.
– Но разве до того, как гиксосы завоевали Египет, наши корабли не бороздили море у берегов Та-Нетер? – перебил его Сенмут. – Древние памятники сплошь покрыты рисунками, изображающими такие путешествия.
– Верно, – кивнула Хатшепсут. – Библиотекарь, а что самое важное привозили из Пунта?
Он улыбнулся.
– Ну конечно же мирру, – был его ответ. Она кивнула.
– Мирру. Священнейший из ароматов. Мне было другое видение, Сенмут. Я видела, как сады моего храма превратились в рощу зеленых мирровых деревьев. Их аромат достигнет обоняния моего Отца Амона, и тогда он будет доволен.
Сенмут подался вперед.
– Я не совсем понял, ваше величество, – осторожно переспросил он. – Вы хотите отправить экспедицию на поиски святой земли?
– Хочу, и ты меня абсолютно правильно понял. Гиксосов больше нет, так что настала пора возобновить древние связи между Египтом и Та-Нетер.
Они посмотрели друг на друга.
– Я, правда, не знаю, – медленно сказал Инени, – но я слышал, что это очень, очень далека. Корабли могут и не вернуться.
– Они отправятся туда и вернутся назад, – сказала она решительно. – Мой Отец сказал. Он получит мирру, а люди грядущего будут помнить, кто вернул Египту Та-Нетер.
Вошел Нехези, все еще потный и разгоряченный от солнца, которое заливало плац. Отдав стражнику у двери свои лук и копье, он поклонился и занял место рядом с Хатшепсут, как ему и полагалось по должности.
– Прошу прощения, что не сразу пришел, – сказал он. – Нужна ли печать, ваше величество?
Она коротко пояснила, что собирается делать, взяла из рук библиотекаря карту и, сделав ему знак идти, расстелила ее на столе, чтобы всем были видны тонкие, как паутинка, закорючки.
Нехези покачал головой:
– Моя мать рассказывала мне об этой сказочной стране, но я не встречал ни одного человека, который побывал бы там и вернулся. Она говорила, что это страна в небесах, откуда сошли боги.
– Боги и впрямь пришли оттуда, – сказала Хатшепсут, – но это не заоблачная страна. Ментухотеп побывал там, и мы тоже сможем.
Они смотрели на карту не отрываясь, как завороженные.
– На это уйдет немало месяцев, – сказал Инени. Про себя он подумал, что это невозможно, и взглянул на Сенмута, но тот задумчиво водил пальцем по линиям на карте. У Нехези разгорелись глаза.
Хатшепсут дала им немного подумать.
– Сенмут, мне придется освободить тебя от обязанностей при дворе, – сказала она. – Ты поедешь с экспедицией и возглавишь ее от моего имени. Нехези, ты тоже поедешь. Царскую печать пока поносит Тахути. Возьми карту и изучи ее. Поговори с библиотекарем, потом придешь ко мне с готовым планом. Я могу дать тебе столько кораблей, сколько пожелаешь, а если придется – построить новые, доки в твоем распоряжении. Еще что-нибудь говорить нужно?
Они с сомнением покачали головами, слегка огорошенные столь резкой переменой в привычном течении жизни. Властным жестом она сделала им знак идти – всем, кроме Сенмута.
Когда они остались одни, она повернулась к нему. Он продолжал сидеть за столом со сложенными руками, лицо мужчины хранило подчеркнуто безразличное выражение.
– Ну? – начала она. – Ты не одобряешь, я вижу. В чем дело?
– Я думаю, что это достойное предприятие, которое принесет вам большие почести, но я не хочу ехать. Кто будет присматривать за вашим доме, когда меня не будет? А если Нехези тоже уедет, то кто будет капитаном ваших телохранителей? Ваше величество, умоляю, пошлите других. В Фивах много хороших матросов.
– Твои слова сводятся к тому, что ты не хочешь оставлять меня без защиты. Разве не так? – Она едва заметно улыбнулась. – И конечно, ты прав. Ты и Нехези – моя правая и левая рука. Но у меня есть и другие руки, Сенмут. И их много, а это путешествие очень важно для меня. Мне нужен успех, а его можно добиться, послав лишь самых лучших людей Египта.
– А как же Тутмос со своими прихвостнями? Разве вы не боитесь, что в наше с Нехези отсутствие, которое, вероятнее всего, продлится много месяцев, они попытаются надавить на вас?
– Я не знаю, вот заодно и выясню. Тутмосу я найду дело в любом уголке страны. А ты давно уже ничем не занимаешься, кроме моих дел, Сенмут. Когда в последний раз у тебя было время спокойно погулять, или порыбачить, или просто полежать в лодке?
– Безделье меня не привлекает, – ответил он резко. – Позвольте заметить, ваше величество, что это безумие – лишать себя поддержки верных людей, когда ваша судьба висит на волоске!
– Так вот, значит, как тебе кажется?
– И не только мне. С каждым днем Тутмос становится сильнее, а его дерзость все непереносимее. Хатшепсут, позволь мне остаться! Я тебе нужен!
– Плохой же я фараон, если мне всю жизнь приходится прятаться за широкими спинами моих министров, – ответила она спокойно. – А если, как ты говоришь, время мое пришло, то лучше мне умереть. Я никогда не стану марионеткой, Сенмут, не променяю абсолютную власть на прозябание в роли красивой безделушки, которая ничего не решает. Иди выполняй приказ и ничего не бойся. Когда ты вернешься, то найдешь меня здесь.
Он проглотил сердитый ответ и встал.
– Ваш покорный слуга, – коротко бросил он. – Я ухожу. Мы все обсудим с Нехези, и через несколько дней подготовка будет начата.
– Хорошо. Я удовлетворена.
Он поклонился и вышел, окликая своего жезлоносца; Хатшепсут слышала, как они прошли через переднюю и скрылись в коридоре. Она послала за носителем опахала и Нофрет и, дожидаясь, пока те придут, стала думать о том, какой будет жизнь без Сенмута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145