Однако ничто не остановит меня, старик. Я пожрал одного из здешних «богов», пожру и других. Я смогу посылать их туда, где мне будет нужна их служба, и опять призывать обратно. А если какой-нибудь из них мне надоест, я съем его окончательно.
Ган упрямо выпятил подбородок, собираясь дать свой обычный резкий ответ, когда раздался крик часового, смотревшего в сторону степи. Оба – и Ган, и Гхэ – повернулись на голос.
Вся равнина была черна от всадников – в ярких варварских одеждах, щетинящихся копьями, мечами, луками.
– Ну, – заметил Ган, – я обещал привести тебя туда, где живут менги, – так вот они перед тобой.
XXVII
СТАДО БУРИ
Когда Харка ударил птицу, рука Перкара онемела, словно парализованная, все тело сотряс мучительный озноб, заставивший застучать зубы и болезненно замереть сердце. До обоняния юноши долетел мерзкий запах падали, смешанный с вонью паленых перьев; демоническая птица резко закричала и щелкнула своим устрашающим клювом. Харка рассек одну из бессмертных душевных нитей чудовища. Оно взвилось вверх и стало кружить над Перкаром, и тот приготовился отразить новое нападение; он лишь краем сознания отметил, что кожа на голове рассечена и кровоточит.
Тварь, однако, не кинулась на него вновь. Она подняла одно крыло, словно приветствуя кого-то на востоке, и улетела в сторону приближающейся бури.
«В этой буре тоже что-то таится», – сказал Харка. Перкар не обратил внимания на слова меча, поспешно схватив повод Тьеша. Мох и его пленница были уже маленькими фигурками вдалеке. Предсказатель Дождя лежал на земле и над ним склонился Ю-Хан, а Братец Конь все еще, широко открыв рот, смотрел на происходящее. Нгангата снова выстрелил в птицу-демона, но к тому моменту, когда Перкар вскочил на Тьеша, полукровка был уже в седле и конь его мчался галопом.
На что рассчитывает Мох? Лошадь его несла двойную ношу, а самому ему приходилось бороться с Хизи – Перкар даже на расстоянии видел, как она яростно вырывается, – так что едва ли Мху удастся долго обгонять преследователей.
Однако Перкар счел, что этот вопрос – не самый важный. Гораздо более занимало его другое: как удалось Мху избавиться от связывавших его веревок так, что этого никто не заметил. И еще большее значение имела птица-демон и то, откуда она взялась. Была ли она послана на помощь Мху или же он просто заметил ее приближение и воспользовался представившейся возможностью? Если у Мха есть один сверхъестественный союзник, нет ли у него и других?
Перкару было ясно: Мох надеется скрыться в поднятом бурей облаке пыли и сбить со следа преследователей; но Нгангата приближался к нему с такой скоростью, что, несомненно, должен был догнать беглеца прежде, чем тому удастся нырнуть в спасительную муть, хотя и всего за несколько мгновений.
Однако Харка продолжал жужжать в ухо Перкару, отчаянно пытаясь ему что-то сообщить.
– Что? – прорычал тот, перекрикивая свист бьющего в лицо ветра.
«Смотри! Ты только посмотри!»
И тут Перкар увидел, тут же пожелав, чтобы открывшееся зрелище скрылось из глаз. За стеной пыли следовала стена дождя, клубились черные тучи, разрываемые молниями. Однако не порывы ветра вздымали в воздух черную пыль: ее взбивали копыта. Удивительным было то, что Перкар лишь теперь почувствовал, как дрожит земля, словно от рокочущего в глубине грома.
Впереди Нгангата замахал руками – он тоже увидел… Это была стена, но не стена поднятой в воздух пыли, а огромное стадо; животные мчались плотной массой, касаясь плечом плеча. Они бежали в неестественной гулкой тишине, и хотя земля дрожала, не было слышно ни мычания, ни жалобных воплей затоптанных телят. Перкар погнал Тьеша вдвое быстрее: ведь не собирается же Мох оказаться на пути у этого чудовищного стада? Если да, то его цель – убить Хизи, даже ценой собственной жизни. Перкар мчался навстречу стаду и. уже мог разглядеть бегущего впереди быка; картина внезапно предстала перед ним с такой поразительной ясностью, что понимание ожидающей его участи словно вызвало к жизни клубок змей в груди, змей, жалящих в самое сердце.
Гигантские сутулые плечи быка вздымались на высоте человеческого роста, он был чернее угля, а глаза горели желтым огнем. Черные рога, склоненные к земле, пропахали бы в ней борозды, случись быку споткнуться, на расстоянии лошадиного корпуса одна от другой. Череп был голым, лишенным плоти.
– Харка, что это? Что это такое? – Тьеш тянул повод, стараясь свернуть в сторону, и хотя конь пока еще слушался узды, Перкар понимал, что скоро даже выдрессированный менгами жеребец откажется повиноваться, чтобы не налететь на такие рога.
«Это бог. Определенно это бог».
– Он тебе известен, ты можешь его узнать?
«Что-то знакомое… Но это не один из богов горы, как Карак…»
– Что же нам делать?
«Скакать в другом направлении. И побыстрее».
– Мох пытается ее убить. Он скачет прямо навстречу стаду. – Перкар видел, что догнать Мха вовремя он может, но никак не успеет ускользнуть от неотвратимо приближающейся рогатой смерти. Они все четверо погибнут.
Паника глубоко вгрызлась в сердце Перкара. Как может Мох так поступать? И тут Тьеш неожиданно самостоятельно принял решение и повернул в сторону от стада. Перкар понял, что помимо воли отпустил повод, словно надеясь, что конь его спасет. Теперь юноша с мрачной решимостью дернул узду, пытаясь вновь направить Тьеша навстречу чудовищному быку. Нгангата ни на миг не замедлил скачки.
Решимость Перкара была не такой уж непреклонной, и Тьеш понял это. Скакавший галопом жеребец отчаянно попытался развернуться и в результате споткнулся; оба они рухнули на землю. Тьеш перекатился через Перкара, и юноша почувствовал, как его нога повернулась под странным углом… Конь был тяжелым.
Каким-то чудом Перкару удалось не выпустить повод, и хотя кровь пульсировала у него в висках так, что череп, казалось, вот-вот лопнет, Перкар попытался снова вскочить в седло, но Тьеш взвился на дыбы, безумно выкатив глаза. На равнине крошечные фигурки были словно выгравированы на фоне стены мчащихся животных, и хотя Перкар понимал, что ему следовало бы заняться тем, чтобы подчинить себе Тьеша, он замер на месте и беспомощно смотрел на развернувшуюся перед ним картину. Нгангата стоял на стременах, подняв лук. Мох низко пригнулся к седлу, прячась от стрел полукровки. Хизи… Где же Хизи?
Тут Перкар увидел ее – яркую фигурку в черно-красной юбке и желтой блузке. Черные волосы Хизи взлохматил ветер, созданный бегущими животными; она повернулась лицом к приближающемуся огромному быку. Перкар обеими руками вцепился в повод и повис на нем.
– Эй! – взвизгнул он. – Перестань! Перестань! – Жеребец больше не пытался встать на дыбы, но глаза его все еще были безумны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Ган упрямо выпятил подбородок, собираясь дать свой обычный резкий ответ, когда раздался крик часового, смотревшего в сторону степи. Оба – и Ган, и Гхэ – повернулись на голос.
Вся равнина была черна от всадников – в ярких варварских одеждах, щетинящихся копьями, мечами, луками.
– Ну, – заметил Ган, – я обещал привести тебя туда, где живут менги, – так вот они перед тобой.
XXVII
СТАДО БУРИ
Когда Харка ударил птицу, рука Перкара онемела, словно парализованная, все тело сотряс мучительный озноб, заставивший застучать зубы и болезненно замереть сердце. До обоняния юноши долетел мерзкий запах падали, смешанный с вонью паленых перьев; демоническая птица резко закричала и щелкнула своим устрашающим клювом. Харка рассек одну из бессмертных душевных нитей чудовища. Оно взвилось вверх и стало кружить над Перкаром, и тот приготовился отразить новое нападение; он лишь краем сознания отметил, что кожа на голове рассечена и кровоточит.
Тварь, однако, не кинулась на него вновь. Она подняла одно крыло, словно приветствуя кого-то на востоке, и улетела в сторону приближающейся бури.
«В этой буре тоже что-то таится», – сказал Харка. Перкар не обратил внимания на слова меча, поспешно схватив повод Тьеша. Мох и его пленница были уже маленькими фигурками вдалеке. Предсказатель Дождя лежал на земле и над ним склонился Ю-Хан, а Братец Конь все еще, широко открыв рот, смотрел на происходящее. Нгангата снова выстрелил в птицу-демона, но к тому моменту, когда Перкар вскочил на Тьеша, полукровка был уже в седле и конь его мчался галопом.
На что рассчитывает Мох? Лошадь его несла двойную ношу, а самому ему приходилось бороться с Хизи – Перкар даже на расстоянии видел, как она яростно вырывается, – так что едва ли Мху удастся долго обгонять преследователей.
Однако Перкар счел, что этот вопрос – не самый важный. Гораздо более занимало его другое: как удалось Мху избавиться от связывавших его веревок так, что этого никто не заметил. И еще большее значение имела птица-демон и то, откуда она взялась. Была ли она послана на помощь Мху или же он просто заметил ее приближение и воспользовался представившейся возможностью? Если у Мха есть один сверхъестественный союзник, нет ли у него и других?
Перкару было ясно: Мох надеется скрыться в поднятом бурей облаке пыли и сбить со следа преследователей; но Нгангата приближался к нему с такой скоростью, что, несомненно, должен был догнать беглеца прежде, чем тому удастся нырнуть в спасительную муть, хотя и всего за несколько мгновений.
Однако Харка продолжал жужжать в ухо Перкару, отчаянно пытаясь ему что-то сообщить.
– Что? – прорычал тот, перекрикивая свист бьющего в лицо ветра.
«Смотри! Ты только посмотри!»
И тут Перкар увидел, тут же пожелав, чтобы открывшееся зрелище скрылось из глаз. За стеной пыли следовала стена дождя, клубились черные тучи, разрываемые молниями. Однако не порывы ветра вздымали в воздух черную пыль: ее взбивали копыта. Удивительным было то, что Перкар лишь теперь почувствовал, как дрожит земля, словно от рокочущего в глубине грома.
Впереди Нгангата замахал руками – он тоже увидел… Это была стена, но не стена поднятой в воздух пыли, а огромное стадо; животные мчались плотной массой, касаясь плечом плеча. Они бежали в неестественной гулкой тишине, и хотя земля дрожала, не было слышно ни мычания, ни жалобных воплей затоптанных телят. Перкар погнал Тьеша вдвое быстрее: ведь не собирается же Мох оказаться на пути у этого чудовищного стада? Если да, то его цель – убить Хизи, даже ценой собственной жизни. Перкар мчался навстречу стаду и. уже мог разглядеть бегущего впереди быка; картина внезапно предстала перед ним с такой поразительной ясностью, что понимание ожидающей его участи словно вызвало к жизни клубок змей в груди, змей, жалящих в самое сердце.
Гигантские сутулые плечи быка вздымались на высоте человеческого роста, он был чернее угля, а глаза горели желтым огнем. Черные рога, склоненные к земле, пропахали бы в ней борозды, случись быку споткнуться, на расстоянии лошадиного корпуса одна от другой. Череп был голым, лишенным плоти.
– Харка, что это? Что это такое? – Тьеш тянул повод, стараясь свернуть в сторону, и хотя конь пока еще слушался узды, Перкар понимал, что скоро даже выдрессированный менгами жеребец откажется повиноваться, чтобы не налететь на такие рога.
«Это бог. Определенно это бог».
– Он тебе известен, ты можешь его узнать?
«Что-то знакомое… Но это не один из богов горы, как Карак…»
– Что же нам делать?
«Скакать в другом направлении. И побыстрее».
– Мох пытается ее убить. Он скачет прямо навстречу стаду. – Перкар видел, что догнать Мха вовремя он может, но никак не успеет ускользнуть от неотвратимо приближающейся рогатой смерти. Они все четверо погибнут.
Паника глубоко вгрызлась в сердце Перкара. Как может Мох так поступать? И тут Тьеш неожиданно самостоятельно принял решение и повернул в сторону от стада. Перкар понял, что помимо воли отпустил повод, словно надеясь, что конь его спасет. Теперь юноша с мрачной решимостью дернул узду, пытаясь вновь направить Тьеша навстречу чудовищному быку. Нгангата ни на миг не замедлил скачки.
Решимость Перкара была не такой уж непреклонной, и Тьеш понял это. Скакавший галопом жеребец отчаянно попытался развернуться и в результате споткнулся; оба они рухнули на землю. Тьеш перекатился через Перкара, и юноша почувствовал, как его нога повернулась под странным углом… Конь был тяжелым.
Каким-то чудом Перкару удалось не выпустить повод, и хотя кровь пульсировала у него в висках так, что череп, казалось, вот-вот лопнет, Перкар попытался снова вскочить в седло, но Тьеш взвился на дыбы, безумно выкатив глаза. На равнине крошечные фигурки были словно выгравированы на фоне стены мчащихся животных, и хотя Перкар понимал, что ему следовало бы заняться тем, чтобы подчинить себе Тьеша, он замер на месте и беспомощно смотрел на развернувшуюся перед ним картину. Нгангата стоял на стременах, подняв лук. Мох низко пригнулся к седлу, прячась от стрел полукровки. Хизи… Где же Хизи?
Тут Перкар увидел ее – яркую фигурку в черно-красной юбке и желтой блузке. Черные волосы Хизи взлохматил ветер, созданный бегущими животными; она повернулась лицом к приближающемуся огромному быку. Перкар обеими руками вцепился в повод и повис на нем.
– Эй! – взвизгнул он. – Перестань! Перестань! – Жеребец больше не пытался встать на дыбы, но глаза его все еще были безумны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152