Перкар почувствовал, как к нему понемногу возвращается прежняя уверенность в себе; в результате его слова прозвучали только несколько странно, а не как абсолютный абсурд.
– Ну, Тзэм, нам предстоит убить бога, а они редко относятся к такому с пониманием.
Огромная челюсть Тзэма угрожающе выдвинулась вперед; он неожиданно отбросил дубинку и яростно уставился на Перкара.
– Почему я об этом ничего не знаю? О чем это ты говоришь? Я думал, мы пытаемся добраться до твоих соплеменников, Перкар, чтобы жить с ними. Я ничего не слышал ни о каком убийстве богов.
Перкар понял, что совершил ошибку; к тому же ему обязательно нужно было сначала поговорить с Хизи. Со времени своей болезни он был так погружен в собственные страхи и желания, что совсем утратил представление о цели, которую преследует их маленький отряд. Может быть, планы переменились даже после того, как он в последний раз говорил с Хизи: она, а не он, принимала решения, в большей мере, чем он, знала, что происходит. Может быть, планы и нужно пересмотреть. Доверять Караку опасно, и хотя Перкар сначала поверил, что предложенное богом-Вороном возможно, теперь его снова одолели сомнения. К тому же он никому не говорил – даже Нгангате, – что главная роль во всей затее отводится Хизи. У истока Изменчивого она – и только она – могла убить бога; ничего больше Чернобог Перкару не открыл. Но Карак говорил обо всем так, что победа над Рекой казалась легкодостижимой: все, что требуется, – добраться до горы.
Даже и это не такая уж легкая задача. Дорога через высокие плато и горные хребты опасна, всюду можно встретиться с менгами и с хищными зверями. И еще им предстоит пересечь земли, где идет война и гибнут люди – его родичи сражаются с соплеменниками Братца Коня. Как поведут себя старик и его племянники, когда отряд доберется до тех мест?
Нельзя забывать и о своеволии Хизи. Она может не захотеть помочь, когда узнает обо всем. Но чем дольше откладывать объяснение, тем сильнее она рассердится на него за скрытность.
И вот теперь Тзэм бросает на него грозные взгляды – потому что он снова стал говорить не подумав, снова совершил оплошность.
– Мы еще ничего не решили, Тзэм. Мы с Хизи еще не обсудили все как следует; так что, можно считать, она сказала тебе правду.
– Нет, я теперь вспомнил: она говорила что-то насчет горы еще там, в екте. Говорила, что она выбирает этот путь из-за того, что ты ей сказал. Только причину она мне так и не открыла.
– Может быть, она этого и не знает.
– Думаю, знает, – пробормотал Тзэм. – Думаю, она снова пытается защитить меня.
Прежде чем Перкар успел запротестовать, Нгангата тихо ответил Тзэму:
– Похоже на то. У этих двоих привычка «защищать» нас, верно?
– Если ты хочешь сказать – держать от нас в тайне свои намерения, то да, – согласился Тзэм. – Только я никогда не чувствовал себя от этого в безопасности.
Нгангата горько усмехнулся:
– И я тоже. Перкар, пожалуй, тебе надо бы поговорить с Хизи. Вы с ней, в конце концов, одного поля ягоды.
Перкар покраснел до корней волос.
– Можешь не напоминать мне о том, как я с тобой обходился. Ты же знаешь, мое мнение об альвах давно переменилось.
– Мы не о том говорим, – тихо сказал Тзэм. – Вы с ней одного поля ягоды потому, что оба думаете, будто держите весь мир на своих плечах.
– Ну, не тебе бы говорить такое.
– Нет, мир на плечах я никогда не держал, – только Хизи. Это была единственная ноша, которую я всегда хотел нести, и теперь я хочу, чтобы она вернулась обратно.
Нгангата так и продолжал заниматься, своим делом, не поднимая глаз. Перкар понял смысл сказанного великаном – то же самое он слышал от Нгангаты, только выраженное другими словами. Нгангата намеренно направил разговор в это русло. Чтобы напомнить ему? Перкар решил, что непременно при первой же возможности расскажет полуальве всю правду – так, как представлял ее себе.
– Я обязательно поговорю с Хизи, – сказал Перкар. – Мы вместе решим, что делать дальше.
– Меня беспокоят те решения, которые вы принимаете вдвоем.
– Говоря «вместе», я имел в виду нас всех, – уточнил Перкар. – Но сначала я должен поговорить с ней. А ты пока заканчивай свою дубинку! Что бы мы ни предприняли, беда нас найдет, и раз уж у нас зашел об этом разговор, я хочу, чтобы ты был вооружен. Многие враги обратятся в бегство от одного твоего вида, попомни мои слова.
Перкар бросил взгляд на Мха и ощутил шок: их пленник не спал и внимательно слушал все, что говорилось. Давно ли он проснулся? Слышал ли это его безмозглое заявление о намерении убить бога?
Может быть. Тем больше оснований не отпускать Мха. Когда они доберутся до земель родичей Перкара, можно будет оставить парня в плену у них. Возможно, удастся обменять его на пленников, захваченных менгами. Но нельзя позволить ему вернуться к тому гаану, что ищет Хизи, и сообщить о том, что он узнал. Перкар скорее убьет его, чем допустит такое.
Мох криво улыбнулся, словно прочел мысли Перкара. Может быть, он заметил что-то в выражении глаз юноши; однако улыбка выражала не страх, а скорее насмешку.
– Я отправлюсь в дозор, – тихо сказал Перкар. – Увидимся утром. – Потом по-нолийски добавил, обращаясь к Тзэму: – Следи за пленником, великан. Не знаю, что тебе о нем говорила Хизи, но он представляет для нее страшную опасность.
– Я знаю, что он ее выслеживал, – мрачно прорычал Тзэм. – Думаю, стоит опробовать на нем мою дубинку, когда я ее доделаю.
– Нет, – вздохнул Перкар. – Мы и так уже слишком много убивали, и впереди нас, наверное, ждет новое кровопролитие. Не стоит прибегать к этому без необходимости.
– Пожалуй.
– Доброй ночи, Тзэм. Будь осторожен: не дай дубинке обуглиться слишком сильно.
Тзэм взглянул на него, и в темных глазах отразился огонь костра.
– Надеюсь, мне удастся сделать все как надо.
На следующее утро свой разговор с Хизи Перкару пришлось отложить. Отряд поднимался на высокое плато, которое менги называли «Падающие Небеса», и дорога была и трудной и опасной: неподходящий момент для обсуждения важных дел.
Братец Конь, которого спросили об этом странном названии, объяснил, что, согласно легенде, когда-то небо треснуло и кусок его отвалился. На выветренный край этого осколка и взбирались теперь их кони; время и ветер превратили его в ступенчатый песчаниковый откос. Легче всего было подниматься на плато по руслам, проложенным высохшими теперь ручьями, но только к полудню путникам удалось найти промоину, достаточно широкую и ведущую в нужном направлении, чтобы подъем по ней можно было назвать более или менее нормальным путешествием. Братец Конь сообщил, что существуют и иные, более часто используемые тропы дальше к северу, но тогда опасность встретить других менгов будет гораздо больше, особенно теперь, когда разлетелись вести о начавшейся войне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152