Просто у меня нет теперь выбора.
– Выбор есть всегда.
– Помнишь, как ты ругал героев, Нгангата? Как ты говорил, что они просто глупцы, которых потом прославили в песнях, что они приносят смерть своим спутникам?
– Помню.
– Так вот – в последний раз говорю тебе: уезжай. Уезжай, потому что, думаю, я скоро погибну. И если я – герой, то нам с тобой известно, что случится с моими спутниками.
Нгангата повернулся к собственному коню.
– Я-то это знаю, – ответил он. – А знает ли она?
– Хизи? Нет. Сказать по правде, не думаю, что на сей раз героем окажусь я. Скорее эту роль сыграет она. Может быть, она всегда была такой. Тогда, значит, мы погибнем, служа ей. Так какой же смысл ей об этом говорить? Возможно, она и правда способна убить Изменчивого, как говорит Карак. Вдруг мне удастся прожить достаточно долго, чтобы увидеть гибель Реки. Если боги будут благосклонны, я по крайней мере отомщу его приспешнику.
Нгангата покачал своей большой головой и отогнал овода.
– Ты близко знаком с несколькими богами, Перкар. Неужели ты думаешь, что они будут к тебе благосклонны в чем-нибудь?
– Если это послужит их интересам, то да.
– Хорошо, – согласился Нгангата. – Но послушай меня. – Он обратил взгляд своих темных глаз альвы на Перкара, взгляд, который тот когда-то находил таким пугающим. Время и дружеские чувства научили Перкара понимать выражение этих глаз, читать в них заботу, – но все равно иногда Перкар смущался. – Я не покину тебя, Перкар. Не позволю тебе выбросить свою жизнь, словно изношенную рукавицу. Кем бы ты ни был, ты мой друг, а это я могу сказать об очень немногих людях. Так что когда отправишься навстречу смерти, помни, что я рядом.
– Я не хочу нести такую ответственность, – вздохнул Перкар.
– Тебе и не придется ее нести, – проворчал в ответ Нгангата. – Но если мне удастся заставить тебя подумать обо мне – или о ком-нибудь другом, – а не только о себе, значит, усилия потрачены не зря.
Перкар смотрел, как Нгангата седлает своего коня, потом вывел собственного скакуна из стойла.
– Удастся ли нам выиграть, Нгангата? Сможем ли мы победить Изменчивого?
Нгангата издал странный тихий смешок:
– Конечно. Почему бы и нет?
Перкар уныло улыбнулся в ответ:
– Действительно, почему бы и нет?
Они вместе выехали за ворота и присоединились к отряду воинов.
Перкар гадал, знают ли родичи «Шедду», кто на самом деле их предводитель, но потом решил, что это не имеет значения. Воины производили впечатление храбрецов, были хорошо вооружены и казались готовыми на все. Их было тридцать человек, плюс шестеро путников. Заметит ли их Владыка Леса и станет ли останавливать? Перкар знал по опыту, что против Охотницы и ее господина весь этот отряд – ничто. С другой стороны, их сопровождает Карак, хоть и не в собственном обличье. Перкару очень не хотелось признаваться в этом, но он испытывал огромное облегчение: раз во главе отряда бог, можно больше не беспокоиться, правильные ли решения принимает сам Перкар, по тому ли пути ведет спутников. Как в тот раз, когда он оказался пойман Рекой, от юноши не зависело, куда двигаться, – он мог только думать о том, что сделает, когда прибудет на место.
– Почему ты не отправился с нами с самого начала? – вслух спросил он Карака.
– Мне нужно было кое-чем заняться, да и меня бы заметили, – последовал ответ. Карак и не подумал объяснять, кто мог его заметить и какие дела требовали его внимания. – А сейчас мы на пороге моего дома, но даже теперь мне нужно сохранять личину. Не ожидай от меня прямой помощи. Я твой проводник, а не защитник, хотя чем ближе мы будем к Эрикверу, тем больше я смогу для вас сделать.
– Эрикверу?
– Истокам Изменчивого – тому месту на горе, откуда он течет, – ответил Карак и поскакал вперед, чтобы поговорить с одним из своих людей.
Перкар придержал Тьеша. Шерсть жеребца блестела, сам Перкар отмылся в бане, переоделся в чистую новую одежду, и во вьюке, который нес Свирепый Тигр, у него была теперь сверкающая стальная кольчуга. Юноша должен был бы чувствовать себя освеженным и довольным.
Но двумя днями раньше, рядом с Хизи, которая смешила его своими восклицаниями насчет горных красот, Перкар чувствовал себя во сто крат лучше. С некоторым изумлением он осознал, что был тогда счастлив. Как странно: счастье можно бывает узнать только тогда, когда оно безвозвратно уходит…
Солнце бросало золотые лучи на молодые зеленые листочки, на раскрывшиеся полевые цветы, но каждый миг лишь приближал Перкара к отчаянию и неотвратимой гибели.
Он попытался прогнать печаль, когда к нему подъехала Хизи, но это ему не удалось.
– Что с тобой? – спросила она. Перкар чуть не рассказал ей все; слова были готовы соскользнуть с его языка, но он все еще чувствовал себя словно оледенелым, и когда вместо ответа он только пожал плечами, Хизи замкнулась, спряталась в свою раковину, чтобы не позволить Перкару причинить боль.
– Ну что ж, – неловко протянула она, – я подъехала к тебе только потому, что должна кое-что сказать. – Ее глаза быстро скользнули по его лицу и вновь опустились. – Прошлой ночью я путешествовала. Я видела целую армию менгов, скачущую нам навстречу. Она гораздо больше этого отряда.
– Вот как? – Карак не показал ему менгское войско, хотя теперь, вспоминая разговор, Перкар понял, что тот намекал на подобное.
– Да. Кочевников ведет Мох. – Мох?
– Мох – гаан. Впрочем, нам следовало догадаться об этом. Я должна была заметить.
– Братец Конь говорит, что гааны могут скрывать свою природу, даже друг от друга.
– Да. И все же когда он явился мне во сне, на него напал кто-то, кого я никогда не видела, – кто-то, кому были послушны молнии… А на следующий день ты нашел раненого Мха. Я не подумала о такой очевидной связи!
Перкар беспомощно развел руками, не зная, что сказать. Мох – еще совсем мальчишка; кому придет в голову, что он – предводитель сотен менгских воинов? Хотя он все же старше Хизи и ненамного младше самого Перкара…
– С этим войском едет кое-кто еще. Кто-то совсем невозможный.
– Невозможный?
Перкар внимательно слушал, пока Хизи описывала свое видение, и когда понял, что она видела чудовище, погубившее богиню потока, ощутил такую тяжесть в груди, что подумал – выдержат ли ребра. Но тут Хизи объяснила, что представляет собой это чудовище, и Перкар вспомнил.
– Я отрубил ему голову напрочь, – ошеломленно прошептал он. – Напрочь.
– Это работа Реки, – уныло ответила Хизи. – Я больше не буду спорить с тобой, нужно ли нам стремиться к Шеленгу, Перкар. Я хочу, чтобы ты это знал. Тебе больше не нужно меня туда заманивать.
– Я никогда…
– Не лги, – ответила Хизи, и Перкар прочел в ее глазах не только раздражение, но и глубокое страдание. – Йэн обманывал меня, и вот теперь… теперь он снова преследует меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
– Выбор есть всегда.
– Помнишь, как ты ругал героев, Нгангата? Как ты говорил, что они просто глупцы, которых потом прославили в песнях, что они приносят смерть своим спутникам?
– Помню.
– Так вот – в последний раз говорю тебе: уезжай. Уезжай, потому что, думаю, я скоро погибну. И если я – герой, то нам с тобой известно, что случится с моими спутниками.
Нгангата повернулся к собственному коню.
– Я-то это знаю, – ответил он. – А знает ли она?
– Хизи? Нет. Сказать по правде, не думаю, что на сей раз героем окажусь я. Скорее эту роль сыграет она. Может быть, она всегда была такой. Тогда, значит, мы погибнем, служа ей. Так какой же смысл ей об этом говорить? Возможно, она и правда способна убить Изменчивого, как говорит Карак. Вдруг мне удастся прожить достаточно долго, чтобы увидеть гибель Реки. Если боги будут благосклонны, я по крайней мере отомщу его приспешнику.
Нгангата покачал своей большой головой и отогнал овода.
– Ты близко знаком с несколькими богами, Перкар. Неужели ты думаешь, что они будут к тебе благосклонны в чем-нибудь?
– Если это послужит их интересам, то да.
– Хорошо, – согласился Нгангата. – Но послушай меня. – Он обратил взгляд своих темных глаз альвы на Перкара, взгляд, который тот когда-то находил таким пугающим. Время и дружеские чувства научили Перкара понимать выражение этих глаз, читать в них заботу, – но все равно иногда Перкар смущался. – Я не покину тебя, Перкар. Не позволю тебе выбросить свою жизнь, словно изношенную рукавицу. Кем бы ты ни был, ты мой друг, а это я могу сказать об очень немногих людях. Так что когда отправишься навстречу смерти, помни, что я рядом.
– Я не хочу нести такую ответственность, – вздохнул Перкар.
– Тебе и не придется ее нести, – проворчал в ответ Нгангата. – Но если мне удастся заставить тебя подумать обо мне – или о ком-нибудь другом, – а не только о себе, значит, усилия потрачены не зря.
Перкар смотрел, как Нгангата седлает своего коня, потом вывел собственного скакуна из стойла.
– Удастся ли нам выиграть, Нгангата? Сможем ли мы победить Изменчивого?
Нгангата издал странный тихий смешок:
– Конечно. Почему бы и нет?
Перкар уныло улыбнулся в ответ:
– Действительно, почему бы и нет?
Они вместе выехали за ворота и присоединились к отряду воинов.
Перкар гадал, знают ли родичи «Шедду», кто на самом деле их предводитель, но потом решил, что это не имеет значения. Воины производили впечатление храбрецов, были хорошо вооружены и казались готовыми на все. Их было тридцать человек, плюс шестеро путников. Заметит ли их Владыка Леса и станет ли останавливать? Перкар знал по опыту, что против Охотницы и ее господина весь этот отряд – ничто. С другой стороны, их сопровождает Карак, хоть и не в собственном обличье. Перкару очень не хотелось признаваться в этом, но он испытывал огромное облегчение: раз во главе отряда бог, можно больше не беспокоиться, правильные ли решения принимает сам Перкар, по тому ли пути ведет спутников. Как в тот раз, когда он оказался пойман Рекой, от юноши не зависело, куда двигаться, – он мог только думать о том, что сделает, когда прибудет на место.
– Почему ты не отправился с нами с самого начала? – вслух спросил он Карака.
– Мне нужно было кое-чем заняться, да и меня бы заметили, – последовал ответ. Карак и не подумал объяснять, кто мог его заметить и какие дела требовали его внимания. – А сейчас мы на пороге моего дома, но даже теперь мне нужно сохранять личину. Не ожидай от меня прямой помощи. Я твой проводник, а не защитник, хотя чем ближе мы будем к Эрикверу, тем больше я смогу для вас сделать.
– Эрикверу?
– Истокам Изменчивого – тому месту на горе, откуда он течет, – ответил Карак и поскакал вперед, чтобы поговорить с одним из своих людей.
Перкар придержал Тьеша. Шерсть жеребца блестела, сам Перкар отмылся в бане, переоделся в чистую новую одежду, и во вьюке, который нес Свирепый Тигр, у него была теперь сверкающая стальная кольчуга. Юноша должен был бы чувствовать себя освеженным и довольным.
Но двумя днями раньше, рядом с Хизи, которая смешила его своими восклицаниями насчет горных красот, Перкар чувствовал себя во сто крат лучше. С некоторым изумлением он осознал, что был тогда счастлив. Как странно: счастье можно бывает узнать только тогда, когда оно безвозвратно уходит…
Солнце бросало золотые лучи на молодые зеленые листочки, на раскрывшиеся полевые цветы, но каждый миг лишь приближал Перкара к отчаянию и неотвратимой гибели.
Он попытался прогнать печаль, когда к нему подъехала Хизи, но это ему не удалось.
– Что с тобой? – спросила она. Перкар чуть не рассказал ей все; слова были готовы соскользнуть с его языка, но он все еще чувствовал себя словно оледенелым, и когда вместо ответа он только пожал плечами, Хизи замкнулась, спряталась в свою раковину, чтобы не позволить Перкару причинить боль.
– Ну что ж, – неловко протянула она, – я подъехала к тебе только потому, что должна кое-что сказать. – Ее глаза быстро скользнули по его лицу и вновь опустились. – Прошлой ночью я путешествовала. Я видела целую армию менгов, скачущую нам навстречу. Она гораздо больше этого отряда.
– Вот как? – Карак не показал ему менгское войско, хотя теперь, вспоминая разговор, Перкар понял, что тот намекал на подобное.
– Да. Кочевников ведет Мох. – Мох?
– Мох – гаан. Впрочем, нам следовало догадаться об этом. Я должна была заметить.
– Братец Конь говорит, что гааны могут скрывать свою природу, даже друг от друга.
– Да. И все же когда он явился мне во сне, на него напал кто-то, кого я никогда не видела, – кто-то, кому были послушны молнии… А на следующий день ты нашел раненого Мха. Я не подумала о такой очевидной связи!
Перкар беспомощно развел руками, не зная, что сказать. Мох – еще совсем мальчишка; кому придет в голову, что он – предводитель сотен менгских воинов? Хотя он все же старше Хизи и ненамного младше самого Перкара…
– С этим войском едет кое-кто еще. Кто-то совсем невозможный.
– Невозможный?
Перкар внимательно слушал, пока Хизи описывала свое видение, и когда понял, что она видела чудовище, погубившее богиню потока, ощутил такую тяжесть в груди, что подумал – выдержат ли ребра. Но тут Хизи объяснила, что представляет собой это чудовище, и Перкар вспомнил.
– Я отрубил ему голову напрочь, – ошеломленно прошептал он. – Напрочь.
– Это работа Реки, – уныло ответила Хизи. – Я больше не буду спорить с тобой, нужно ли нам стремиться к Шеленгу, Перкар. Я хочу, чтобы ты это знал. Тебе больше не нужно меня туда заманивать.
– Я никогда…
– Не лги, – ответила Хизи, и Перкар прочел в ее глазах не только раздражение, но и глубокое страдание. – Йэн обманывал меня, и вот теперь… теперь он снова преследует меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152