– Пятьдесят менгов? – переспросил Нгангата, оглядывая оставшихся воинов отряда. – Это немалая сила.
– Для тебя – может быть. Да и для меня в моем теперешнем обличье. Но господин мой Балат просыпается медленно, а сейчас, я уверен, он спит. – Чернобог повернулся к людям, и глаза его вспыхнули желтым огнем.
Многих воинов это смутило, они растерянно попятились.
– Знайте все, кто этого еще не знает, – я Карак, Ворон, создавший землю и похитивший солнце, чтобы оно сияло в небе. Много других благодеяний я совершил для людей, потому что вы – мои дети. Некоторые чернят мои намерения, – он многозначительно взглянул на Нгангату, – но вы не найдете ни одной легенды, в которой не говорилось бы о моей любви и доброте к людям, даже в нарушение воли моего господина. Вы все последовали за мной, хотя некоторые и не знали моей истинной сущности, сюда, в эти священные места. Вы сражались и умирали ради того, чтобы я смог сохранить обличье человека до тех пор, пока не придет время нанести удар. Этот момент наступил, и мы должны поспешить. Я полечу вперед и расправлюсь с мужественными, но обманутыми воинами, все еще противостоящими нам: никому из вас больше нет нужды умирать. Но когда я сброшу маску, когда проявлю свою силу, мой господин Балати начнет пробуждаться. Мы должны убить Брата до того, как это случится. Убив Реку, мы избавим мир от ужасной обузы и от еще более страшной угрозы.
– А тебя от великой вины, – фыркнул Братец Конь. Карак устремил свои желтые глаза на менга.
– Я честно признаю свою ошибку. Даже такие, как я, не застрахованы от промахов.
– Никакой это был не промах, – с жаром воскликнул Братец Конь, – а каприз, как и все, чем ты руководствуешься.
Карак долго молча смотрел на старика.
– Ты разве там был? – тихо спросил он. – Разве кто-нибудь из вас присутствовал при том, как Изменчивый сбросил оковы? Или ты просто повторяешь слухи, которые мои враги распространяют уже много тысячелетий? – Он обвел людей горящим взглядом. – Ну?
– Хватит! – воскликнула Хизи. – Делай то, что собрался делать; я последую за тобой. Разве тебе для этого нужны остальные?
Карак все еще гневно смотрел на менга.
– Нет.
– Тогда отправляемся.
Еще мгновение Чернобог оставался Шелду; потом, словно вывернувшись наизнанку, превратился в птицу. В этот же момент поднялся сильный ветер. Карак расправил черные крылья и взвился к небесам, покрытым серыми тучами. Скоро он был лишь точкой в вышине, а ветер стал гнуть к земле деревья.
Воины заколебались, но Хизи пустила Чернушку рысью, Нгангата и Тзэм последовали за ней. Квен Шен и Гавиал присоединились к ним, потом двинулись и остальные.
Где-то впереди начали вспыхивать молнии, послышались раскаты грома, словно сам воздух разрывался на части. Отдельные вспышки слились в мерцающий голубой свет.
Когда отряд выбрался из лесу на широкую поляну, гром смолк. Люди увидели огромную черную птицу: она опустилась на почерневший труп и принялась выклевывать глаза. Вся лужайка была усеяна обожженными изувеченными человеческими телами. Несколько коней с выкаченными глазами бесцельно метались рядом с мертвыми хозяевами.
Как ни ужасен был открывшийся вид, Хизи почувствовала, что стала равнодушной к смерти; ее внимание привлекли не трупы, а огромная дыра. Она зияла посередине поляны, словно пасть самой земли: гигантский почти круглый провал больше полета стрелы в диаметре.
Ворон снова превратился в человека, белокожего воина в черном плаще.
– Это и есть Эриквер, – сказал Карак. – Исток Изменчивого, место его рождения – и смерти. – Его птичьи глаза блеснули нескрываемым злорадством.
– Что мы теперь должны сделать? – спросила Хизи, почувствовав, как отчаянно колотится сердце, несмотря на всю ее напускную решительность и уверенность в себе.
– Ну конечно, спуститься вниз, – ответил Карак.
Перкар бежал изо всех сил, Харка в ножнах колотил его по спине. Лишившись Охотницы, которая направляла их, звери ее свиты медленно разбредались, возвращаясь в чащу и в свои охотничьи угодья. Они не нападали на Перкара: должно быть, Охотница пометила его каким-то известным им знаком.
Но юноше было ясно, что он вовремя не доберется до Хизи и остальных, и это сводило его с ума. С каждым ударом сердца он все больше верил в то, о чем сказал ему Мох.
– Можешь ты придать мне сил, помочь бежать быстрее? – спросил он Харку.
«Нет. Природа моего могущества не такова, как ты мог бы уже и знать».
– Да. Ты только сохраняешь мне жизнь, чтобы я мог должным образом оценить свои ошибки.
«То, к чему ты бежишь, вполне может навсегда избавить тебя от любых проблем».
– Так тому и быть.
«Я думал, ты научился бояться».
– Еще бы. Я научился бояться очень хорошо. Но теперь это не имеет значения.
«Чернобог не причинит тебе зла, если ты сам не нападешь на него».
– Безопасность не будет ничего стоить для меня, Харка, если мы не доберемся туда вовремя.
В этот момент Перкар заметил какое-то движение между деревьями: к ним приближалось какое-то большое четвероногое существо. Юноша мгновенно развернулся, обнажив клинок.
«Перед тобой не враг», – сказал ему Харка.
Перкар уже и сам это видел. Перед ним был жеребец, а именно Свирепый Тигр.
Жеребец подскакал к юноше и остановился на расстоянии вытянутой руки.
– Привет, братишка, – тихо сказал Перкар. – Давай заключим сделку: ты позволишь мне ехать на тебе, а я убью того, кто растерзал твоего хозяина.
Конь бесстрастно смотрел на Перкара. Тот подошел вплотную, сунул Харку в ножны и глубоко вздохнул. Скакун не был оседлан: Перкар давно уже оставил надежду укротить его. Узда тоже отсутствовала, но если животное позволит на себя сесть, то седло и уздечку можно снять с одного из коней, убитых свитой Охотницы.
Перкар резко выдохнул воздух и вскочил на Свирепого Тигра, обеими руками вцепившись в густую гриву.
Ничего не произошло. Конь словно не обратил на него внимания.
– Прекрасно, родич, – сказал Перкар через несколько секунд. – Ты понял. Теперь давай найдем уздечку…
Свирепый Тигр взвился на дыбы, и Перкар обхватил его руками и ногами, ожидая неизбежного: сейчас конь его сбросит. Но тут копыта коснулись земли, и менгский скакун помчался вперед бешеным галопом; Свирепый Тигр делал такие резкие повороты между деревьями, что Перкару ничего не оставалось, кроме как распластаться на спине жеребца и обнять его за шею, чтобы не свалиться.
Конь мчался вниз по крутому склону, спотыкаясь и поскальзываясь, но не снижая скорости. Перкар мог только выдохнуть:
– Надеюсь, ты знаешь, куда скачешь, Свирепый Тигр, – ни малейшей возможности направлять коня у него не было.
Тропа, ведущая в Эриквер, извивалась по краю провала – огромной воронки в склоне базальтового горного массива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152