Но с ней вовсе не все было в порядке. Она убила Мха, и хотя тот был ее врагом… вот только был ли? Хизи теперь не была уверена. Усилия, которые потребовались, чтобы снова водворить Хуквошу на место, лишили ее сил, так что девочка еле держалась на ногах.
– Никогда не видел ничего подобного, – пробормотал Шелду. – Не ожидал такого от шамана-человека. Наверняка… – Он оборвал себя и чуть не захихикал. – Вперед! Теперь успех нам обеспечен. Разделавшись с этой угрозой, ты уничтожила последнюю возможность того, что нас остановят.
– Ты хочешь сказать, что теперь тебе не придется раскрывать свою истинную сущность, Чернобог? – ехидно поинтересовалась Хизи.
Тот мрачно улыбнулся:
– Что ж, я так и думал, что Перкар постепенно смягчится. Но теперь это не имеет значения. Я все равно открылся бы тебе – только окружающему нас лесу я пока еще не смею показать свою силу. Зато поступки человека-шамана вроде тебя…
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – простонала Хизи. – И не пора ли нам отправляться в путь?
– Верно.
Когда отряд двинулся дальше по ущелью, Нгангата скакал рядом с Хизи с одной стороны, а Тзэм бежал с другой.
– Так, значит, тебе все известно, – тихо шепнул Нгангата. Хизи кивнула:
– Перкар мне рассказал.
– Скажи только слово, и мы удерем, – предложил полукровка. – Вместе с твоими помощниками-духами мы с Тзэмом имеем хороший шанс проложить тебе дорогу.
– Зачем? Зачем мне бежать? – спросила Хизи. – Я делаю именно то, чего хочу. Я хочу наконец избавиться от этого злобного божества, которому поклоняется мой народ. От этого божества, из-за которого погиб Ган, от этого… – Хизи умолкла, почувствовав, что сейчас расплачется. Не годится теперь проявлять слабость: конец, каков бы он ни был, неотвратимо приближался, Хизи это чувствовала. Она сделала глубокий вдох и продолжала: – Мне нет дела до того, какие сети плетет этот твой бог-Ворон, какие свои тайные цели преследует. Истина заключается в том, что по сравнению с Рекой он всего лишь блоха.
– Блоха, которая думает, будто может убить собаку, – пробормотал Тзэм.
– Мне кажется, и правда может – с моей помощью, – ответила Хизи. – Но все равно он остается блохой.
– Ты полагаешь, что сама ты более крупное существо, принцесса? – тихо спросил Тзэм.
Хизи изумленно взглянула на него, но потом вспомнила собственные слова и улыбнулась.
– Можно подумать, будто я именно так и считаю, верно? Дело просто в том, что мне известно, каково это – ощутить в себе силу Реки. Да и недавно, когда я была быком, мне казалось, что я все могу, – такое сразу не забывается.
Тзэм фыркнул:
– Хотел бы я побыстрее забыть, как ты разделывалась с чудовищем. Видела бы ты себя, принцесса…
– Тихо, Тзэм. Со мной все в порядке: стать богиней я вовсе не хочу. Это именно та угроза, от которой я надеюсь избавиться. Только Река может отравить меня подобным могуществом – Чернобогу и его присным подобная задача не под силу, да и желания такого они не испытывают. Они стремятся к тому же, к чему и я: положить конец исходящей от меня опасности.
– Они могли бы достичь этой цели, попросту убив тебя, – предостерег Нгангата.
– Верно, и как раз поэтому я не боюсь Чернобога: возможностей убить меня у него было предостаточно, и он ими не воспользовался. Почему? В каком-нибудь новом поколении бог-Река может породить кого-то подобного мне, может быть, кого-то, более покорного его воле. До тех пор, пока существует Река, существует и угроза.
– И все же никогда не следует полностью доверять Чернобогу, – пожал плечами Нгангата.
– Как и любому богу! И любому человеку тоже! – бросила Хизи. В этот момент к ней подъехал Ю-Хан.
– Удели мне минуту внимания, пожалуйста, – обратился он к Хизи.
– Конечно. – Хизи удивил напряженный голос и формальное обращение молодого человека.
– Я пытался отговорить Братца Коня от этой поездки, – сказал Ю-Хан. – Он стар, и я за него боюсь.
– Я тоже пыталась уговорить его вернуться, – ответила Хизи.
– Я знаю и благодарен тебе за это.
Хизи пристально взглянула на молодого менга. Со времени гибели Предсказателя Дождя Ю-Хан, и всегда-то хмурый, почти не разговаривал ни с кем, кроме Братца Коня.
– Если ты хочешь, чтобы я поговорила с ним еще раз…
– Я уже сделал это, спасибо. Он останется с тобой, а потому останусь и я.
– Твой дядя много для тебя значит.
Ю-Хан посмотрел Хизи в глаза – чего менги делать избегали, если только не хотели оскорбить; такой взгляд мог означать также высшую степень откровенности.
– Я зову его дядей, – очень тихо сказал он, – потому что он так никогда и не женился на моей матери и не дал мне права называть его отцом. Тем не менее он меня зачал. И когда моя мать умерла, а ее клан не пожелал заботиться о сироте, Братец Конь принял меня в свою семью. Немногие бы так поступили: обычно принято позволять клану матери разделаться с ребенком, как он сочтет нужным.
– Разделаться?
– По обычаю нежеланного ребенка оставляют в пустыне на милость богов. – Ю-Хан наконец отвел глаза, сообщив Хизи все, что хотел.
Девочка оглянулась на Нгангату и Тзэма в поисках поддержки; полуальва рассеянно кивнул, а Тзэм растерянно смотрел на менга, по-видимому, не все поняв из его слов. Никто из них не мог помочь Хизи решить, как следует ответить на сообщение Ю-Хана.
– Почему ты говоришь мне об этом сейчас? – наконец спросила она.
– На тот случай, если дядя… – Ю-Хан помолчал и начал снова: – Чтобы, если Братец Конь и я оба погибнем, ты знала, какие петь песнопения нашим духам. После смерти обо мне можно будет говорить как о его сыне. – Он лукаво улыбнулся. – Пойми, я этого не требую. Мой меч и так принадлежит тебе, потому что Братец Конь – твой союзник. Я просто прошу тебя.
– Мне больше хотелось бы обещать тебе, что вы с Братцем Конем не погибнете, – ответила Хизи.
– Не обещай того, что не в твоих силах выполнить, – предостерег ее Ю-Хан. – Это было бы оскорблением.
– Я ничем не оскорблю тебя, родич, – заверила его Хизи. – Если вы оба погибнете, я сделаю, как ты просишь, – конечно, если сама останусь в живых.
– Я обещаю тебе это тоже, – добавил Нгангата.
– Благодарю вас. Это хорошо. – Явно удовлетворенный, Ю-Хан придержал коня и снова присоединился к Братцу Коню.
Вскоре тропа опять повернула вверх по склону, но подъем оказался недолгим. Выбравшись из ущелья, Хизи только теперь оценила, как высоко в горах они оказались: Шеленг, к подножию которого они приблизились, закрывал почти все небо. Перед Хизи раскинулась широкая долина; отсюда открывался вид на уходящие вдаль, покрытые лесом бесконечные хребты.
Карак приподнялся на стременах.
– Следуйте за мной, – сказал он. – Меня снедает нетерпение, а впереди нас ожидает еще одно препятствие.
– Что там?
– Около пятидесяти менгов ждут нас у входа в Эриквер, у нашей цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
– Никогда не видел ничего подобного, – пробормотал Шелду. – Не ожидал такого от шамана-человека. Наверняка… – Он оборвал себя и чуть не захихикал. – Вперед! Теперь успех нам обеспечен. Разделавшись с этой угрозой, ты уничтожила последнюю возможность того, что нас остановят.
– Ты хочешь сказать, что теперь тебе не придется раскрывать свою истинную сущность, Чернобог? – ехидно поинтересовалась Хизи.
Тот мрачно улыбнулся:
– Что ж, я так и думал, что Перкар постепенно смягчится. Но теперь это не имеет значения. Я все равно открылся бы тебе – только окружающему нас лесу я пока еще не смею показать свою силу. Зато поступки человека-шамана вроде тебя…
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – простонала Хизи. – И не пора ли нам отправляться в путь?
– Верно.
Когда отряд двинулся дальше по ущелью, Нгангата скакал рядом с Хизи с одной стороны, а Тзэм бежал с другой.
– Так, значит, тебе все известно, – тихо шепнул Нгангата. Хизи кивнула:
– Перкар мне рассказал.
– Скажи только слово, и мы удерем, – предложил полукровка. – Вместе с твоими помощниками-духами мы с Тзэмом имеем хороший шанс проложить тебе дорогу.
– Зачем? Зачем мне бежать? – спросила Хизи. – Я делаю именно то, чего хочу. Я хочу наконец избавиться от этого злобного божества, которому поклоняется мой народ. От этого божества, из-за которого погиб Ган, от этого… – Хизи умолкла, почувствовав, что сейчас расплачется. Не годится теперь проявлять слабость: конец, каков бы он ни был, неотвратимо приближался, Хизи это чувствовала. Она сделала глубокий вдох и продолжала: – Мне нет дела до того, какие сети плетет этот твой бог-Ворон, какие свои тайные цели преследует. Истина заключается в том, что по сравнению с Рекой он всего лишь блоха.
– Блоха, которая думает, будто может убить собаку, – пробормотал Тзэм.
– Мне кажется, и правда может – с моей помощью, – ответила Хизи. – Но все равно он остается блохой.
– Ты полагаешь, что сама ты более крупное существо, принцесса? – тихо спросил Тзэм.
Хизи изумленно взглянула на него, но потом вспомнила собственные слова и улыбнулась.
– Можно подумать, будто я именно так и считаю, верно? Дело просто в том, что мне известно, каково это – ощутить в себе силу Реки. Да и недавно, когда я была быком, мне казалось, что я все могу, – такое сразу не забывается.
Тзэм фыркнул:
– Хотел бы я побыстрее забыть, как ты разделывалась с чудовищем. Видела бы ты себя, принцесса…
– Тихо, Тзэм. Со мной все в порядке: стать богиней я вовсе не хочу. Это именно та угроза, от которой я надеюсь избавиться. Только Река может отравить меня подобным могуществом – Чернобогу и его присным подобная задача не под силу, да и желания такого они не испытывают. Они стремятся к тому же, к чему и я: положить конец исходящей от меня опасности.
– Они могли бы достичь этой цели, попросту убив тебя, – предостерег Нгангата.
– Верно, и как раз поэтому я не боюсь Чернобога: возможностей убить меня у него было предостаточно, и он ими не воспользовался. Почему? В каком-нибудь новом поколении бог-Река может породить кого-то подобного мне, может быть, кого-то, более покорного его воле. До тех пор, пока существует Река, существует и угроза.
– И все же никогда не следует полностью доверять Чернобогу, – пожал плечами Нгангата.
– Как и любому богу! И любому человеку тоже! – бросила Хизи. В этот момент к ней подъехал Ю-Хан.
– Удели мне минуту внимания, пожалуйста, – обратился он к Хизи.
– Конечно. – Хизи удивил напряженный голос и формальное обращение молодого человека.
– Я пытался отговорить Братца Коня от этой поездки, – сказал Ю-Хан. – Он стар, и я за него боюсь.
– Я тоже пыталась уговорить его вернуться, – ответила Хизи.
– Я знаю и благодарен тебе за это.
Хизи пристально взглянула на молодого менга. Со времени гибели Предсказателя Дождя Ю-Хан, и всегда-то хмурый, почти не разговаривал ни с кем, кроме Братца Коня.
– Если ты хочешь, чтобы я поговорила с ним еще раз…
– Я уже сделал это, спасибо. Он останется с тобой, а потому останусь и я.
– Твой дядя много для тебя значит.
Ю-Хан посмотрел Хизи в глаза – чего менги делать избегали, если только не хотели оскорбить; такой взгляд мог означать также высшую степень откровенности.
– Я зову его дядей, – очень тихо сказал он, – потому что он так никогда и не женился на моей матери и не дал мне права называть его отцом. Тем не менее он меня зачал. И когда моя мать умерла, а ее клан не пожелал заботиться о сироте, Братец Конь принял меня в свою семью. Немногие бы так поступили: обычно принято позволять клану матери разделаться с ребенком, как он сочтет нужным.
– Разделаться?
– По обычаю нежеланного ребенка оставляют в пустыне на милость богов. – Ю-Хан наконец отвел глаза, сообщив Хизи все, что хотел.
Девочка оглянулась на Нгангату и Тзэма в поисках поддержки; полуальва рассеянно кивнул, а Тзэм растерянно смотрел на менга, по-видимому, не все поняв из его слов. Никто из них не мог помочь Хизи решить, как следует ответить на сообщение Ю-Хана.
– Почему ты говоришь мне об этом сейчас? – наконец спросила она.
– На тот случай, если дядя… – Ю-Хан помолчал и начал снова: – Чтобы, если Братец Конь и я оба погибнем, ты знала, какие петь песнопения нашим духам. После смерти обо мне можно будет говорить как о его сыне. – Он лукаво улыбнулся. – Пойми, я этого не требую. Мой меч и так принадлежит тебе, потому что Братец Конь – твой союзник. Я просто прошу тебя.
– Мне больше хотелось бы обещать тебе, что вы с Братцем Конем не погибнете, – ответила Хизи.
– Не обещай того, что не в твоих силах выполнить, – предостерег ее Ю-Хан. – Это было бы оскорблением.
– Я ничем не оскорблю тебя, родич, – заверила его Хизи. – Если вы оба погибнете, я сделаю, как ты просишь, – конечно, если сама останусь в живых.
– Я обещаю тебе это тоже, – добавил Нгангата.
– Благодарю вас. Это хорошо. – Явно удовлетворенный, Ю-Хан придержал коня и снова присоединился к Братцу Коню.
Вскоре тропа опять повернула вверх по склону, но подъем оказался недолгим. Выбравшись из ущелья, Хизи только теперь оценила, как высоко в горах они оказались: Шеленг, к подножию которого они приблизились, закрывал почти все небо. Перед Хизи раскинулась широкая долина; отсюда открывался вид на уходящие вдаль, покрытые лесом бесконечные хребты.
Карак приподнялся на стременах.
– Следуйте за мной, – сказал он. – Меня снедает нетерпение, а впереди нас ожидает еще одно препятствие.
– Что там?
– Около пятидесяти менгов ждут нас у входа в Эриквер, у нашей цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152