Полагаю, протокол твоих показаний уже у твоего начальства.
Джек поигрывает ножом, упирает острие в ладонь. Снова выступает кровь. А теперь как они проигрывали это с Эксли:
- И все же я о тебе знаю куда больше, чем ты обо мне. Знаю, что стало с героином, украденным у Микки Коэна, как он попал к тебе и что ты с ним делаешь. Знаю, что ты торговал порнухой в пятьдесят третьем. Знаю, что ты использовал своих шлюх для шантажа. Все, что мне нужно, - мое досье и еще кое-какая информация. Отдашь мне то, что я хочу, и капитан Эксли оставит тебя в покое.
- Что за информация?
Слово в слово по сценарию:
- У нас с Хадженсом был договор. Я сливаю ему компру на высших полицейских чинов - он отдает мое досье и платит десять штук чистыми. Сид сказал, что вы с ним партнеры, так что я не слал докапываться до правды в деле «Флер-де-Лис» - ты знаешь, что так и было. Но Сида убили, а деньги и досье я так и не получил - думаю, их забрал убийца. Эти деньги мне сейчас нужны позарез, потому что меня вышибают из полиции без пенсии, а потому мне нужен тот ублюдок, который меня ограбил. Я знаю, что ты не изготовлял порноснимки в пятьдесят третьем - только продавал. Тот, кто делал снимки, и убил Сида. Назови имя - и я твой.
Пэтчетт улыбается. Джек улыбается в ответ: последняя реплика - дальше придется пустить в ход рукоять пистолета.
- Пирс, убийство в «Ночной сове» связано с порнухой и, возможно, с героином. И порнуха, и героин - твой бизнес. Хочешь в газовую камеру, Пирс?
Пэтчетт выхватывает пистолет, стреляет трижды. Пистолет с глушителем - слышатся лишь приглушенные хлопки. Джека отбрасывает к дверям: пули раскалывают спрятанный диктофон, отскакивают от бронежилета.
Еще три выстрела - два в бронежилет, один мимо.
Джек с грохотом падает на стол, вскакивает с пистолетом наготове. Затвор заедает. Пэтчетт прижимает Джека к столу, направляет пистолет ему в лицо, щелчок - осечка. Джеку удается выхватить нож, ударить, не глядя. Крик. Лезвие входит во что-то твердое.
Левая рука Пэтчетта пригвождена к столу. Правая описывает дугу - в ней шприц. Шприц вонзается в руку Джека - по венам разливается приятное тепло, перед глазами встает разноцветный туман. Откуда-то издалека - гром выстрелов, крик: «Эйб, Ли, не надо!» Языки пламени, дым. Джек скатывается со стола. Он еще успевает заметить, как корчится человек, пришпиленный к столу, и успевает подумать, что снова сесть на иглу - не так уж плохо.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Что-то стряслось с его внутренними часами - даже не знает, среда сегодня или уже четверг. Целый вечер угробил на выкладки по «Ночной сове» - но Дадли даже записывать ничего не стал: все это ему давно известно. Дадли просидел с ним до полуночи, много говорил и уехал, так ничего толком и не объяснив, - встречаться с Эксли. Дадли хочет разрушить его карьеру, но Баду он сказал: «Пусть сполна получит то, что заслужил», а после истории с Линн смерть - самое малое, чего заслуживает этот подонок. Убить капитана полиции… Один поворот колесика, и пружина лопнет…
С этой мыслью он заснул - и проснулся через несколько часов: снилась ему Кэти Джануэй.
Перед глазами снова встал Спейд Кули.
Снова в «Билтмор», снова расспрашивает музыкантов - Спейд не появлялся, Собачник Перкинс смылся по каким-то своим делам. Ночной дежурный в Бюро окружного прокурора дал ему от ворот поворот - похоже, они там этим делом не занимаются вовсе. Прошвырнулся по Чайнатауну - ничего. Осторожно проехал мимо своего дома - у дверей дежурят в машине двое из ОВР. Проглотил на ходу гамбургер в круглосуточной забегаловке.
Занялся рассвет. В газетных киосках толстые стопки «Геральд» - пятница! Заголовки кричат о «Ночной сове»: негритосы жалуются на полицейский произвол, шеф Паркер обещает восстановить справедливость.
Наручные часы остановились. Бад хочет их завести, сверившись с радио, но пальцы дрожат, никак не получается подкрутить колесико, и он выбрасывает стобаксовые «Груен» в окно. Приступы усталости сменяются новыми приливами сил, и тогда вместо Кэти он думает об Эксли и Линн. Едет на Ноттингем-драйв - проверить машины у дома.
Белого «паккарда» нет - а ведь Линн всегда оставляет автомобиль на одном и том же месте.
Бад обходит дом кругом - никаких следов синего «плимута» Эксли. Соседка забирает с крыльца бутылку молока.
- Доброе утро, - говорит она. - Вы друг мисс Брэкен, верно?
Мерзкая старуха - Линн говорила, что она подглядывает к соседям в окна.
- Верно.
- Что ж, как видите, ее нет дома.
- А вы не знаете, куда она уехала?
- Ну…
- Что «ну»? Вы видели ее с мужчиной? Высоким, в очках?
- Нет, не видела. Ничего я не видела, и, пожалуйста, не кричите на меня, молодой человек.
Бад показывает ей жетон.
- Вы что-то знаете? Вы же хотели что-то сказать - говорите!
- Я собиралась сказать, что знаю, куда она поехала. Я слышала, как она разговаривала с управляющим, спрашивала у него дорогу. Но вы так нелюбезны, молодой человек…
- Дорогу куда?
- На озеро Эрроухед. И незачем так кричать, я бы и без того вам все рассказала.
* * *
Охотничий домик Эксли - о нем рассказы ваза Инес. Говорила, на крыше у него три флага: американский, калифорнийский и флаг полиции Лос-Анджелеса. Бад едет на Эрроухед, кружит вокруг озера, наконец находит дом: все три флага развеваются на ветру. У крыльца стоит белый «паккард» Линн. Синего «плимута» не видно.
Одним прыжком Бад взлетает на крыльцо. Дверь закрыта снаружи на засов. Бад входит - обычная комната, пыль, тишина.
Бросается в спальню. Смятая постель, запах пота, следы губной помады на простынях. Бад срывает простыни, выбивает пух из подушек, переворачивает матрац - под матрацем книжечка в кожаной обложке. Дневник Линн - тот самый дневник, о котором он много слышат, но ни разу в него не заглядывал.
Бад хватает его, хочет разорвать надвое по корешку - так он в молодости на спор рвал телефонные книги. Но останавливается: он должен туда заглянуть. Страшно боится того, что может там прочесть, - и именно поэтому должен.
Последняя исписанная страница. Четкий, уверенный почерк Линн. Черные чернила - золотая ручка, что он ей подарил.
26 марта 1958
Еще немного об Э.Э. Он только что уехал. Кажется, смущен тем, что вчера так со мной разоткровенничался. В утреннем свете и без очков он выглядит молодым и очень уязвимым.
Но это видимость: Э.Э. очень опасен, и Пирса, столкнувшегося с этим человеком на узкой дорожке, можно только пожалеть. Любовью Э.Э. занимается совсем как мой Венделл - медленно, словно хочет, чтобы это никогда не кончалось, чтобы ему не приходилось снова возвращаться к реальности. В первый раз я встретила человека, настолько похожего на меня: его ум, осторожность, скрытность, постоянная готовность к двойной игре - все это настолько мне знакомо, что я смотрю на него как в зеркало и боюсь того, что вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Джек поигрывает ножом, упирает острие в ладонь. Снова выступает кровь. А теперь как они проигрывали это с Эксли:
- И все же я о тебе знаю куда больше, чем ты обо мне. Знаю, что стало с героином, украденным у Микки Коэна, как он попал к тебе и что ты с ним делаешь. Знаю, что ты торговал порнухой в пятьдесят третьем. Знаю, что ты использовал своих шлюх для шантажа. Все, что мне нужно, - мое досье и еще кое-какая информация. Отдашь мне то, что я хочу, и капитан Эксли оставит тебя в покое.
- Что за информация?
Слово в слово по сценарию:
- У нас с Хадженсом был договор. Я сливаю ему компру на высших полицейских чинов - он отдает мое досье и платит десять штук чистыми. Сид сказал, что вы с ним партнеры, так что я не слал докапываться до правды в деле «Флер-де-Лис» - ты знаешь, что так и было. Но Сида убили, а деньги и досье я так и не получил - думаю, их забрал убийца. Эти деньги мне сейчас нужны позарез, потому что меня вышибают из полиции без пенсии, а потому мне нужен тот ублюдок, который меня ограбил. Я знаю, что ты не изготовлял порноснимки в пятьдесят третьем - только продавал. Тот, кто делал снимки, и убил Сида. Назови имя - и я твой.
Пэтчетт улыбается. Джек улыбается в ответ: последняя реплика - дальше придется пустить в ход рукоять пистолета.
- Пирс, убийство в «Ночной сове» связано с порнухой и, возможно, с героином. И порнуха, и героин - твой бизнес. Хочешь в газовую камеру, Пирс?
Пэтчетт выхватывает пистолет, стреляет трижды. Пистолет с глушителем - слышатся лишь приглушенные хлопки. Джека отбрасывает к дверям: пули раскалывают спрятанный диктофон, отскакивают от бронежилета.
Еще три выстрела - два в бронежилет, один мимо.
Джек с грохотом падает на стол, вскакивает с пистолетом наготове. Затвор заедает. Пэтчетт прижимает Джека к столу, направляет пистолет ему в лицо, щелчок - осечка. Джеку удается выхватить нож, ударить, не глядя. Крик. Лезвие входит во что-то твердое.
Левая рука Пэтчетта пригвождена к столу. Правая описывает дугу - в ней шприц. Шприц вонзается в руку Джека - по венам разливается приятное тепло, перед глазами встает разноцветный туман. Откуда-то издалека - гром выстрелов, крик: «Эйб, Ли, не надо!» Языки пламени, дым. Джек скатывается со стола. Он еще успевает заметить, как корчится человек, пришпиленный к столу, и успевает подумать, что снова сесть на иглу - не так уж плохо.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Что-то стряслось с его внутренними часами - даже не знает, среда сегодня или уже четверг. Целый вечер угробил на выкладки по «Ночной сове» - но Дадли даже записывать ничего не стал: все это ему давно известно. Дадли просидел с ним до полуночи, много говорил и уехал, так ничего толком и не объяснив, - встречаться с Эксли. Дадли хочет разрушить его карьеру, но Баду он сказал: «Пусть сполна получит то, что заслужил», а после истории с Линн смерть - самое малое, чего заслуживает этот подонок. Убить капитана полиции… Один поворот колесика, и пружина лопнет…
С этой мыслью он заснул - и проснулся через несколько часов: снилась ему Кэти Джануэй.
Перед глазами снова встал Спейд Кули.
Снова в «Билтмор», снова расспрашивает музыкантов - Спейд не появлялся, Собачник Перкинс смылся по каким-то своим делам. Ночной дежурный в Бюро окружного прокурора дал ему от ворот поворот - похоже, они там этим делом не занимаются вовсе. Прошвырнулся по Чайнатауну - ничего. Осторожно проехал мимо своего дома - у дверей дежурят в машине двое из ОВР. Проглотил на ходу гамбургер в круглосуточной забегаловке.
Занялся рассвет. В газетных киосках толстые стопки «Геральд» - пятница! Заголовки кричат о «Ночной сове»: негритосы жалуются на полицейский произвол, шеф Паркер обещает восстановить справедливость.
Наручные часы остановились. Бад хочет их завести, сверившись с радио, но пальцы дрожат, никак не получается подкрутить колесико, и он выбрасывает стобаксовые «Груен» в окно. Приступы усталости сменяются новыми приливами сил, и тогда вместо Кэти он думает об Эксли и Линн. Едет на Ноттингем-драйв - проверить машины у дома.
Белого «паккарда» нет - а ведь Линн всегда оставляет автомобиль на одном и том же месте.
Бад обходит дом кругом - никаких следов синего «плимута» Эксли. Соседка забирает с крыльца бутылку молока.
- Доброе утро, - говорит она. - Вы друг мисс Брэкен, верно?
Мерзкая старуха - Линн говорила, что она подглядывает к соседям в окна.
- Верно.
- Что ж, как видите, ее нет дома.
- А вы не знаете, куда она уехала?
- Ну…
- Что «ну»? Вы видели ее с мужчиной? Высоким, в очках?
- Нет, не видела. Ничего я не видела, и, пожалуйста, не кричите на меня, молодой человек.
Бад показывает ей жетон.
- Вы что-то знаете? Вы же хотели что-то сказать - говорите!
- Я собиралась сказать, что знаю, куда она поехала. Я слышала, как она разговаривала с управляющим, спрашивала у него дорогу. Но вы так нелюбезны, молодой человек…
- Дорогу куда?
- На озеро Эрроухед. И незачем так кричать, я бы и без того вам все рассказала.
* * *
Охотничий домик Эксли - о нем рассказы ваза Инес. Говорила, на крыше у него три флага: американский, калифорнийский и флаг полиции Лос-Анджелеса. Бад едет на Эрроухед, кружит вокруг озера, наконец находит дом: все три флага развеваются на ветру. У крыльца стоит белый «паккард» Линн. Синего «плимута» не видно.
Одним прыжком Бад взлетает на крыльцо. Дверь закрыта снаружи на засов. Бад входит - обычная комната, пыль, тишина.
Бросается в спальню. Смятая постель, запах пота, следы губной помады на простынях. Бад срывает простыни, выбивает пух из подушек, переворачивает матрац - под матрацем книжечка в кожаной обложке. Дневник Линн - тот самый дневник, о котором он много слышат, но ни разу в него не заглядывал.
Бад хватает его, хочет разорвать надвое по корешку - так он в молодости на спор рвал телефонные книги. Но останавливается: он должен туда заглянуть. Страшно боится того, что может там прочесть, - и именно поэтому должен.
Последняя исписанная страница. Четкий, уверенный почерк Линн. Черные чернила - золотая ручка, что он ей подарил.
26 марта 1958
Еще немного об Э.Э. Он только что уехал. Кажется, смущен тем, что вчера так со мной разоткровенничался. В утреннем свете и без очков он выглядит молодым и очень уязвимым.
Но это видимость: Э.Э. очень опасен, и Пирса, столкнувшегося с этим человеком на узкой дорожке, можно только пожалеть. Любовью Э.Э. занимается совсем как мой Венделл - медленно, словно хочет, чтобы это никогда не кончалось, чтобы ему не приходилось снова возвращаться к реальности. В первый раз я встретила человека, настолько похожего на меня: его ум, осторожность, скрытность, постоянная готовность к двойной игре - все это настолько мне знакомо, что я смотрю на него как в зеркало и боюсь того, что вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130