Вверх на Хайленд, по Кахуэнга-пасс к Долине, затем на запад по бульвару Вентура. Едет быстро, по центральной полосе. Бад держится к ней вплотную. Внезапно Синди сворачивает к неприметному мотелю - номера расположены полукругом вокруг бассейна с мутноватой водой.
Бад тормозит, разворачивается, ждет, что будет дальше.
Синди стучит 13 дверь номера по левую руку. Открывает девчонка лет пятнадцати - худенькая, блондинка. Как раз того типа, что нравились Дюку.
Десять минут спустя вылетает Синди. Садится в «де сото», разворачивается и уезжает в сторону Голливуда.
Над выходит из машины, стучит в дверь.
Открывает все та же девчушка - только теперь глаза у нее красны от слез. Из комнаты пронзительно орет приемник: «Бойня в "Ночной сове"!», «Преступление века!»
- Вы из полиции?
Бад кивает.
- Сколько тебе лет, детка?
Девчонка шмыгает носом, глядя в сторону.
- Детка, как тебя зовут?
- Кэти Джануэй.
Бад прикрывает за собой дверь.
- Сколько тебе лет?
- Четырнадцать. Интересно, почему мужики всегда об этом спрашивают?
Выговор у нее не местный.
- Откуда ты?
- Из Северной Дакоты. Если отошлете домой - все равно убегу!
- Почему?
- Вам в подробностях или как? Дюк говорит, многим нравятся такие истории. Они от этого кайф ловят.
- Не ершись, детка. Я на твоей стороне.
- Ага, так и поверила!
Быстрым цепким взглядом Бад осматривает комнату. Обыкновенная девичья комнатка: повсюду разбросаны журналы с киноактерами, в открытом гардеробе - скромные девчачьи платьица, на диване - несколько плюшевых мишек с глазами-пуговками. Ни выпивки, ни шприцев, ни таблеток. На берлогу шлюхи явно не тянет.
- Дюк тебя не обижал?
- Он меня не заставлял делать это с мужиками, если вы об этом.
- Значит, ты «делала это» только с ним?
- Чего вы привязались? Сначала со мной это делал мой папаша, а потом был еще один, который меня заставлял это делать с мужиками за деньги. А Дюк меня у него выкупил.
Может быть, это след?
- Как его звали?
- Не скажу! И вы меня не заставите! И вообще, не помню я, как его звали!
- Которого из них, детка?
- И ничего я вам не скажу!
- Тише. Значит, Дюк тебя не обижал?
- Дюк мне ничего плохого не делал! Совсем ничего! Просто говорил, что он мой плюшевый мишка и хочет спать со мной в одной кроватке. А еще научил меня играть в безик. Вот и все, и больше ничего не было! Что в этом плохого?
- Детка…
- Мой папаша был хуже Дюка! И дядя Артур - он был гораздо хуже!
- Ну, тише, тише, не надо…
- И вы меня не заставите!…
Бад осторожно берет ее за руки.
- Зачем приезжала Синди?
- Рассказать, что Дюка убили. Я говорю: «Как убили?», а она: «Ты совсем дура, что ли, уже весь город знает, включи радио и послушай». А потом сказала, что Дюк просил ее обо мне позаботиться, если с ним что-то случится. И дала мне десять долларов. Сказала, что уже в полиции разговор имела… Я говорю, это очень мало, десять долларов, а она разозлилась и давай на меня орать. А вы откуда знаете, что Синди здесь была?
- Неважно.
- Я только за комнату плачу девять долларов в неделю, и…
- Послушай, я тебе одолжу денег, если ты…
- А Дюк был не такой! Он никогда не жадничал!
- Кэти, пожалуйста, успокойся и послушай меня. Я хочу задать тебе несколько вопросов. Если ты мне поможешь, может быть, нам удастся поймать тех подонков, что убили Дюка. Хорошо?
Кэти громко хлюпает носом.
- Ладно. Спрашивайте.
- Значит, Синди сказала, что Дюк просил ее за тобой присмотреть, если с ним что-то случится, - мягко начинает Бад. - Как ты думаешь, почему он считал, что что-то может случиться? Он чего-то боялся?
- Не знаю. Может быть.
- Почему ты так думаешь?
- Он последнее время стал какой-то нервный.
- А почему он нервничал?
- Не знаю.
- Ты его не спрашивала?
- Он говорил: «Ничего страшного, просто дела». Может быть, тот «новый грандиозный план», о котором говорила Пушинка?
- Кэти, ты не знаешь, что за новое дело затевал Дюк?
- Не знаю. Он со мной никогда не говорил о делах. Всегда повторял, что с девушками дела не обсуждает. И я знаю, он мне оставил больше каких-то паршивых десяти долларов!
Бад протягивает ей свою визитку.
- Здесь мой рабочий телефон. Позвони мне, ладно?
- А еще Синди сказана, он был размазня и неудачник, - горячо продолжает Кэти, сдергивая с дивана ни в чем не повинного плюшевого мишку. - Ну неудачник, и что? Он все равно был классный! У него был такой красивый шрам на груди, и такая добрая улыбка, и сам он был веселый и добрый, и всегда разговаривал со мной по-человечески, никогда не бил и не орал на меня, как папаша или дядя Артур! Он был лучше всех!
Бад молча сжимает ее руку и выходит. Вслед ему из приоткрытой двери слышится тонкий, захлебывающийся плач.
* * *
Вернувшись в машину, Бад обдумывает перспективы. «Грандиозный план» Дюка, возможный конфликт с парнем, у которого он выкупил Кэти, - зацепки, конечно, но очень уж слабые. Девяносто девять из ста, что смертным приговором для сутенера-неудачника стала любовь к чилибургерам. Еще меньше Дюка подходит на роль жертвы Мел Лансфорд, отставной коп. Но может быть, Синди припрятала про запас не только денежки Кэти? Что ж, Бад ее навестит, вытрясет деньги и информацию, закончит проверку Каткарта и попросится у Дадли обратно в Черный город.
Кстати: а ведь в бюллетене расследования, вывешенном в участке, было одно упущение. Похоже, никто не осмотрел квартиру Дюка. А вот это стоит сделать. Там наверняка найдется записная книжка, а в ней, возможно, и имя бывшего хозяина Кэти, и какие-нибудь намеки на этот пресловутый «план».
Бад едет по Кахуэнге. На полпути замечает за собой красный седан - кажется, видел его у мотеля. Он прибавляет скорость, проезжает мимо дома Синди, отметив, что зеленого «де сото» не видать. Не видно больше и седана. По дороге к Силверлейк Бад то и дело поглядывает в зеркало заднего вида, - но хвоста нет. Значит, почудилось.
Дом 9819, Вандом - квартирка над гаражом - чист как первый снег: ни журналистов, ни веревок, огораживающих место преступления, ни загорающих зевак. Бад аккуратно высаживает дверь и входит.
Типичная холостяцкая берлога: одна комната - сразу и гостиная и спальня, ванная, крохотная кухонька. Включив свет, Бад обыскивает дом - быстро и тщательно, как учил его Дадли.
Разложенная складная кровать. Дешевые морские пейзажи на стенах. Гардероб, стенной шкаф. С косяков ванной и кухни сняты двери. Везде стерильная чистота, все вещи на своих местах. Станет «размазня и неудачник» поддерживать в квартире такой порядок? Едва ли. Обращать особое внимание на мелкие несоответствия - этому его тоже научил Дадли.
На столе телефон, несколько карандашей. Записной книжки нет. Нет и обычной тетрадки с нехитрой сутенерской бухгалтерией. Вообще ничего, кроме стопки желтых страниц - округ Лос-Анджелес, округ Риверсайд, округ Сан-Бернардино, округ Вентура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130