Ведь так?
Я согласно кивнула:
– Да, ты прав. Я много думала об этом и мучилась сомнениями, но в конце концов пришла к выводу, что Велиал просто сболтнул лишнее, стараясь убедить меня в том, что мое призвание – служить Нижнему миру. Он и прежде совершал глупейшие ошибки, позволяя нам расстроить его планы. Я решительно не вижу, какую пользу он может извлечь из моего бегства. Уверяю тебя: ему действительно было на руку, чтобы я и дальше оставалась с Владиславом.
– Гм… – Кузен швырнул окурок в ручей. – Но если посмотреть на это иначе, он хотел не тебя отдалить от Владислава, а наоборот – его от тебя. Может, рядом с мужем ты была неуязвима для Нижнего мира, а теперь, расставшись с ним, превратилась в легкую добычу. Ты рассматривала такую возможность?
– Рассматривала. Но это уже мои проблемы – и с ними я как-нибудь справлюсь. Предназначение – еще не предопределенность, и с ним можно бороться. Я верю в свободу воли и убеждена, что никакая сила во Вселенной не способна отменить ее. Я буду всеми силами противиться судьбе, на которую обрекли меня мои предки, однако не хочу, чтобы в этой борьбе без вины пострадал Владислав.
Гуннар вновь покачал головой.
– И все-таки, Инга, я уверен, что ты бежишь от Владислава не столько из страха за него, сколько из страха перед ним. А еще из чувства вины. Если в разговоре с княгиней Марьяной ты получила подтверждение тому, что у вас не может быть детей… – Он не договорил и устремил взгляд вдаль, за пределы защитного купола.
– Ну допустим, – не выдержала я. – Допустим, так оно и есть. Разве это не веская причина, чтобы расстаться? Разве я вправе обрекать Владислава на бездетность? Если я буду вдали от него, он в конце концов полюбит другую. Я знаю, он сможет. У него слишком много любви, чтобы он долго держал ее в себе. Сумел же он переспать с Сандрой – пусть и против своей воли, – значит, сумеет сделать это осознанно, по своему собственному желанию.
Гуннар повернулся ко мне:
– А как насчет тебя? Сможешь ли ты забыть Владислава и полюбить кого-то другого? Ну если не полюбить, то хотя бы заставить себя лечь с ним в постель? Что-то я сомневаюсь в этом. Я знаю тебя лишь четыре месяца, но за это время успел убедиться, что ты не просто любишь Владислава, ты по-настоящему одержима им, как черные маги одержимы дьяволом, а праведники – Богом. Весь твой мир сходится на нем клином. Вот сейчас ты сидишь рядом со мной, но я понимаю, что здесь ты не вся. Твое сердце, твоя душа, все твои чувства и помыслы находятся далеко отсюда, с тем единственным мужчиной, которого ты способна любить, но от которого убегаешь. Как ты будешь жить дальше с такой раздвоенностью?
Я поднялась и взяла котелок с помытой посудой:
– Как-нибудь проживу. Должна прожить… Ладно, хватит болтать. Пошли спать. Завтра у нас будет трудный день.
«Господи, – думала я, направляясь обратно к лагерю, – если Ты есть, на что я очень надеюсь, дай мне знак. Пришли какое-нибудь знамение, чтобы я поняла, кто такой Владислав, стоит ли мне бояться, что я погублю его. Намекни, что мне делать, ибо я в смятении, ибо я теряю веру в Тебя…»
На Основе я была очень набожной девочкой, по воскресеньям и праздникам посещала костел, регулярно ходила на исповеди, из-за чего муж, который в душе был заядлым агностиком, порой подтрунивал надо мной, – впрочем, делал это беззлобно и совершенно неагрессивно. Однако в последние полтора года, с тех пор как я попала на Грани, моя религиозность понемногу начала таять. На первый взгляд это казалось странным – ведь здесь, где сверхъестественное и необъяснимое встречается буквально на каждом шагу, а силы Света и Тьмы открыто борются за власть над миром земным, – здесь моя вера по идее должна была лишь окрепнуть. Но получилось как раз наоборот – я потеряла твердую почву под ногами и очутилась во власти сомнений. Мои представления о Боге как о высшем существе, стоящем над всем мирозданием, пошатнулись. Я обнаружила, что подавляющее большинство религий на Гранях явно или скрыто проповедуют дуализм; даже традиционные христианские конфессии, на словах осуждавшие любые дуалистические ереси, на деле погрязли в манихействе, отождествляя Бога с Вышним миром, который был лишь одной из двух противоборствующих вселенских стихий. Такого Бога я принять не могла – это был искусственный, опереточный Бог, не Творец, не Создатель, а просто антипод дьявола, его конкурент, соперничающий с ним за души людей. Я потеряла Бога в своем сердце – и это было самое страшное…
На следующее утро я произвела дополнительные расчеты, и мы снова двинулись в путь. К счастью, пророчества Леопольда касательно очередных «завтраков» не сбылись. Я выбрала правильную ориентацию на Трактовой Равнине, и часа через три нам встретился ночной «лоскут» с Контр-Агриса.
Тщательно изучив звездное небо и убедившись, что не ошиблась, я перешла со спутниками в другую плоскость Равнины, которая содержала все «лоскуты» данной Грани (такую плоскость называли параллельной), и объяснила Гуннару и Леопольду:
– В принципе мы можем нырнуть в «колодец» и отсюда, но лучше поискать местность, соответствующую расположению Шато-Бокера на Агрисе. Так мы сможем сэкономить день-другой путешествия в «колодце».
Гуннар со мной согласился, а вот Леопольд, чей скептицизм был посрамлен, когда я все-таки нашла нужную нам Грань, снова воспрянул духом и заявил, что на поиски данной местности я потрачу не меньше недели, поэтому ничего похожего на экономию он в моем предложении не видит. Я велела ему заткнуться, пригрозив угостить его плеткой, затем внимательно сориентировалась по звездам и направила мигом присмиревшего Леопольда в ту сторону, которую считала правильной.
То ли сегодня у меня выдался счастливый день, то ли я понемногу начала набираться опыта, но и на этот раз я выбрала верное направление и примерно час спустя нашла нужный «лоскут». Радуясь успешному завершению нашего многострадального путешествия по Граням, я вернула свой маленький отряд с Равнины в обычное пространство. Впереди нас еще ожидал «колодец», но это уже было не в счет – оставшийся до Агриса отрезок пути займет в нашем субъективном восприятии лишь несколько минут.
– Вот так-то, друг любезный, – сказала я Леопольду. – Не считай меня полной неумехой.
– А я не считаю тебя полной, – ответил кот. – Всего лишь на три четверти.
Тем временем Гуннар спешился и внимательно осмотрелся вокруг. Мы находились в небольшой ложбине, к которой с двух сторон подступал лес с золотеющей листвой. В небе над нами ярко светило солнце, был погожий осенний день.
– Странно, странно, – задумчиво промолвил кузен. – Эта местность совсем не похожа на окрестности Шато-Бокер. И кроме того, здесь ранняя осень, а у нас сейчас зима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Я согласно кивнула:
– Да, ты прав. Я много думала об этом и мучилась сомнениями, но в конце концов пришла к выводу, что Велиал просто сболтнул лишнее, стараясь убедить меня в том, что мое призвание – служить Нижнему миру. Он и прежде совершал глупейшие ошибки, позволяя нам расстроить его планы. Я решительно не вижу, какую пользу он может извлечь из моего бегства. Уверяю тебя: ему действительно было на руку, чтобы я и дальше оставалась с Владиславом.
– Гм… – Кузен швырнул окурок в ручей. – Но если посмотреть на это иначе, он хотел не тебя отдалить от Владислава, а наоборот – его от тебя. Может, рядом с мужем ты была неуязвима для Нижнего мира, а теперь, расставшись с ним, превратилась в легкую добычу. Ты рассматривала такую возможность?
– Рассматривала. Но это уже мои проблемы – и с ними я как-нибудь справлюсь. Предназначение – еще не предопределенность, и с ним можно бороться. Я верю в свободу воли и убеждена, что никакая сила во Вселенной не способна отменить ее. Я буду всеми силами противиться судьбе, на которую обрекли меня мои предки, однако не хочу, чтобы в этой борьбе без вины пострадал Владислав.
Гуннар вновь покачал головой.
– И все-таки, Инга, я уверен, что ты бежишь от Владислава не столько из страха за него, сколько из страха перед ним. А еще из чувства вины. Если в разговоре с княгиней Марьяной ты получила подтверждение тому, что у вас не может быть детей… – Он не договорил и устремил взгляд вдаль, за пределы защитного купола.
– Ну допустим, – не выдержала я. – Допустим, так оно и есть. Разве это не веская причина, чтобы расстаться? Разве я вправе обрекать Владислава на бездетность? Если я буду вдали от него, он в конце концов полюбит другую. Я знаю, он сможет. У него слишком много любви, чтобы он долго держал ее в себе. Сумел же он переспать с Сандрой – пусть и против своей воли, – значит, сумеет сделать это осознанно, по своему собственному желанию.
Гуннар повернулся ко мне:
– А как насчет тебя? Сможешь ли ты забыть Владислава и полюбить кого-то другого? Ну если не полюбить, то хотя бы заставить себя лечь с ним в постель? Что-то я сомневаюсь в этом. Я знаю тебя лишь четыре месяца, но за это время успел убедиться, что ты не просто любишь Владислава, ты по-настоящему одержима им, как черные маги одержимы дьяволом, а праведники – Богом. Весь твой мир сходится на нем клином. Вот сейчас ты сидишь рядом со мной, но я понимаю, что здесь ты не вся. Твое сердце, твоя душа, все твои чувства и помыслы находятся далеко отсюда, с тем единственным мужчиной, которого ты способна любить, но от которого убегаешь. Как ты будешь жить дальше с такой раздвоенностью?
Я поднялась и взяла котелок с помытой посудой:
– Как-нибудь проживу. Должна прожить… Ладно, хватит болтать. Пошли спать. Завтра у нас будет трудный день.
«Господи, – думала я, направляясь обратно к лагерю, – если Ты есть, на что я очень надеюсь, дай мне знак. Пришли какое-нибудь знамение, чтобы я поняла, кто такой Владислав, стоит ли мне бояться, что я погублю его. Намекни, что мне делать, ибо я в смятении, ибо я теряю веру в Тебя…»
На Основе я была очень набожной девочкой, по воскресеньям и праздникам посещала костел, регулярно ходила на исповеди, из-за чего муж, который в душе был заядлым агностиком, порой подтрунивал надо мной, – впрочем, делал это беззлобно и совершенно неагрессивно. Однако в последние полтора года, с тех пор как я попала на Грани, моя религиозность понемногу начала таять. На первый взгляд это казалось странным – ведь здесь, где сверхъестественное и необъяснимое встречается буквально на каждом шагу, а силы Света и Тьмы открыто борются за власть над миром земным, – здесь моя вера по идее должна была лишь окрепнуть. Но получилось как раз наоборот – я потеряла твердую почву под ногами и очутилась во власти сомнений. Мои представления о Боге как о высшем существе, стоящем над всем мирозданием, пошатнулись. Я обнаружила, что подавляющее большинство религий на Гранях явно или скрыто проповедуют дуализм; даже традиционные христианские конфессии, на словах осуждавшие любые дуалистические ереси, на деле погрязли в манихействе, отождествляя Бога с Вышним миром, который был лишь одной из двух противоборствующих вселенских стихий. Такого Бога я принять не могла – это был искусственный, опереточный Бог, не Творец, не Создатель, а просто антипод дьявола, его конкурент, соперничающий с ним за души людей. Я потеряла Бога в своем сердце – и это было самое страшное…
На следующее утро я произвела дополнительные расчеты, и мы снова двинулись в путь. К счастью, пророчества Леопольда касательно очередных «завтраков» не сбылись. Я выбрала правильную ориентацию на Трактовой Равнине, и часа через три нам встретился ночной «лоскут» с Контр-Агриса.
Тщательно изучив звездное небо и убедившись, что не ошиблась, я перешла со спутниками в другую плоскость Равнины, которая содержала все «лоскуты» данной Грани (такую плоскость называли параллельной), и объяснила Гуннару и Леопольду:
– В принципе мы можем нырнуть в «колодец» и отсюда, но лучше поискать местность, соответствующую расположению Шато-Бокера на Агрисе. Так мы сможем сэкономить день-другой путешествия в «колодце».
Гуннар со мной согласился, а вот Леопольд, чей скептицизм был посрамлен, когда я все-таки нашла нужную нам Грань, снова воспрянул духом и заявил, что на поиски данной местности я потрачу не меньше недели, поэтому ничего похожего на экономию он в моем предложении не видит. Я велела ему заткнуться, пригрозив угостить его плеткой, затем внимательно сориентировалась по звездам и направила мигом присмиревшего Леопольда в ту сторону, которую считала правильной.
То ли сегодня у меня выдался счастливый день, то ли я понемногу начала набираться опыта, но и на этот раз я выбрала верное направление и примерно час спустя нашла нужный «лоскут». Радуясь успешному завершению нашего многострадального путешествия по Граням, я вернула свой маленький отряд с Равнины в обычное пространство. Впереди нас еще ожидал «колодец», но это уже было не в счет – оставшийся до Агриса отрезок пути займет в нашем субъективном восприятии лишь несколько минут.
– Вот так-то, друг любезный, – сказала я Леопольду. – Не считай меня полной неумехой.
– А я не считаю тебя полной, – ответил кот. – Всего лишь на три четверти.
Тем временем Гуннар спешился и внимательно осмотрелся вокруг. Мы находились в небольшой ложбине, к которой с двух сторон подступал лес с золотеющей листвой. В небе над нами ярко светило солнце, был погожий осенний день.
– Странно, странно, – задумчиво промолвил кузен. – Эта местность совсем не похожа на окрестности Шато-Бокер. И кроме того, здесь ранняя осень, а у нас сейчас зима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99