Вы бы наверняка сумели ее разбудить.
Я с сомнением покачала головой:
– Не стала бы утверждать это с такой уверенностью. Может, Цветанка спала так крепко, что никаким воздействием извне ее нельзя было разбудить. Может, именно затем ты вселилась в ее тело – чтобы разбудить ее изнутри. – Я помолчала в нерешительности, прикидывая в уме, стоит ли говорить об этом Беатрисе, но потом решила сказать. Она уже взрослая девочка, хотя и живет в девятилетнем теле, и ей следует знать о моих догадках. – Прошлой ночью я долго не могла заснуть, все думала об этих переселениях. И вот у меня возникла гипотеза… Ты же знаешь, что такое гипотеза?
– Да, госпожа. Это научное предположение, выдвигаемое для объяснения взаимосвязи явлений.
– Совершенно верно. Правда, мое предположение трудно назвать строго научным, для этого у меня слишком мало фактического материала… но ладно. Так вот, я думаю, что путаница с вашими телами произошла из-за того, что сила, воздействовавшая на вас, исходила от совсем маленького ребеночка, грудного младенца, который действовал скорее инстинктивно, чем осознанно, а потому допустим ошибку, приняв тебя за хозяйку Цветанкиного тела.
Беатриса подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза:
– Вы говорите о малыше Марио?
– Да.
– Но я не заметила в нем никакой особой силы. У него обычный магический дар, какой бывает у детей инквизиторов. Или я чего-то не рассмотрела?
– Нет, Беатриса, ты все хорошо рассмотрела. – Но помимо обычного магического дара, у Марио есть еще один, немагический, увидеть который невозможно, о нем можно лишь догадываться. Этот дар очень беспокоит темные силы, и они во что бы то ни стало стремятся уничтожить сынишку Сандры. Как раз затем и была послана похитительница твоего тела. Когда она приблизилась к дому, Марио почувствовал угрозу и инстинктивно защитился, наслав на нее глубокий летаргический сон.
– А почему не убил?
– Трудно сказать. Может, по самой своей природе он не способен на убийство. А может, своим младенческим разумом он понял, что тело злоумышленницы на самом деле принадлежит не ей, а другой девочке – хорошей и несчастной, которая очень хочет жить. И когда появилась ты, Марио решил исправить содеянное злыми людьми, но ошибся. Просто ошибся – ведь он еще ребенок, а ошибки допускают даже взрослые и мудрые люди.
Беатриса долго думала над моими словами.
– Если у Марио такая сила, – наконец заговорила она, – то кто же он?
– Не знаю, – ответила я. – И вряд ли кто-нибудь из людей это знает.
Я не покривила душой – я действительно не знала, я сомневалась. Несториане тоже не знали – они просто верили. Знание предполагает наличие неопровержимых доказательств – а таковых ни у кого не было.
– Значит, когда он подрастет и станет контролировать свою силу, мы с Цветанкой сможем вернуться в наши тела?
Я придвинулась к ней вплотную и обняла ее за плечи.
– Не стоит на это надеяться, Беатриса. Я думаю, нет, я уверена, что он откажется.
– Почему?
– Потому что это будет насилием над вашей сущностью. Тело не просто оболочка, в которой живет человек оно оказывает большое влияние на формирование и развитие личности, во многом определяет характер, склонности, вкусы. К тому времени, когда Марио повзрослеет, вы уже вживетесь в свои новые тела, срастетесь с ними, они станут для вас родными, и расставаться с ними будет так же мучительно больно, как и с прежними. – Я погладила ее по щеке. – Да, милочка, я понимаю тебя. Раньше ты была блестящей красавицей, ты привыкла к всеобщему восхищению, привыкла, что на тебя все оглядываются, и тебе будет очень трудно смириться со своей новой внешностью – симпатичной, но довольно заурядной, ничем не примечательной. И все же поверь мне: подлинная красота больше зависит от души, чем от тела. Ты и сейчас прекрасна, просто теперь твоя красота не бросается в глаза, как прежде, и нужно хорошенько вглядеться, чтобы ее увидеть…
Вдруг со стороны послышалось растерянное восклицание Цветанки:
– Ты куда, котик? Вернись!
Я повернула голову и увидела, как из-за угла дома стрелой вылетел Леопольд.
– Инна, беда! – крикнул он на ходу и резко затормозил у моих ног, едва не перекувыркнувшись через голову. – У Владислава большие проблемы!
У меня замерло сердце.
– Где? Какие?
– Он вляпался в паршивую историю. Я же говорил, что нельзя оставлять его одного, говорил, что он обязательно натворит дел. Но ты…
Преодолев оцепенение, я как ужаленная вскочила на ноги, схватила Леопольда за загривок и затрясла им в воздухе.
– Что случилось, черт побери? Где Владислав?
– Там, где мы недавно были, – ответил кот, в волнении позабыв запротестовать против такого бесцеремонного обращения с ним. – Среди плохого леса, у плохой избушки. Много плохих тварей нападают на него, а он один, совсем один, с ним нет даже База.
Я почувствовала, как под ногами зашаталась земля. Леопольд выскользнул из моих ослабевших рук и упал на траву.
– Откуда ты знаешь, котик? – спросила я, с трудом проглотив подступивший к горлу комок. – Он тебе сообщил?
– Ничего он мне не сообщал. Я просто знаю, и все. Почувствовал, увидел… Только не вздумай звать его, – добавил Леопольд, догадавшись о моих намерениях. – Владислав сейчас очень занят, а ты отвлечешь его, и он может погибнуть.
Я в отчаянии закрыла лицо руками и до боли закусила губу, чтобы не завыть от собственного бессилия. Почему-то мне ни на миг не пришло в голову усомниться в словах кота. Он говорил очень серьезно, был слишком взволнован и напуган, чтобы я могла заподозрить его в розыгрыше. Да и с такими вещами он никогда не шутил.
– О боже Что делать?!
– Ясно что. Мы должны прийти ему на помощь. Немедленно.
– Но как?..
– А вот так! – Леопольд отбежал от меня на два шага и сам по себе, без моего приказа, превратился в коня. – Садись, поедем.
– Куда? – ошарашенно спросила я.
– К Владиславу, куда же еще!
– Но… Разве мы успеем?
– Успеем, если ты не будешь телиться. Ну же, садись!
Обалделая и вконец сбитая с толку, я поставила ногу в стремя и вскочила в седло. В мужское седло, должна заметить, – а на мне было лишь короткое летнее платье, позаимствованное у Сандры, легкие башмачки, ну и, конечно, белье. В таком наряде даже неспешная верховая прогулка могла обернуться натертыми до крови бедрами, но меня это не волновало. В тот момент я вообще ни о чем не думала, кроме того, что где-то далеко борется со смертью Владислав – мужчина, без которого моя жизнь теряла всяческий смысл. Я проклинала себя за свое бегство, проклинала свою слабость, страх и эгоизм, обернувшиеся такой катастрофой. Наконец-то я поняла, к чему стремился Велиал, открывая мне тайну происхождения мужа, – он хотел разлучить нас и одолеть порознь. Теперь я поняла это – но слишком, слишком поздно…
– А мы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Я с сомнением покачала головой:
– Не стала бы утверждать это с такой уверенностью. Может, Цветанка спала так крепко, что никаким воздействием извне ее нельзя было разбудить. Может, именно затем ты вселилась в ее тело – чтобы разбудить ее изнутри. – Я помолчала в нерешительности, прикидывая в уме, стоит ли говорить об этом Беатрисе, но потом решила сказать. Она уже взрослая девочка, хотя и живет в девятилетнем теле, и ей следует знать о моих догадках. – Прошлой ночью я долго не могла заснуть, все думала об этих переселениях. И вот у меня возникла гипотеза… Ты же знаешь, что такое гипотеза?
– Да, госпожа. Это научное предположение, выдвигаемое для объяснения взаимосвязи явлений.
– Совершенно верно. Правда, мое предположение трудно назвать строго научным, для этого у меня слишком мало фактического материала… но ладно. Так вот, я думаю, что путаница с вашими телами произошла из-за того, что сила, воздействовавшая на вас, исходила от совсем маленького ребеночка, грудного младенца, который действовал скорее инстинктивно, чем осознанно, а потому допустим ошибку, приняв тебя за хозяйку Цветанкиного тела.
Беатриса подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза:
– Вы говорите о малыше Марио?
– Да.
– Но я не заметила в нем никакой особой силы. У него обычный магический дар, какой бывает у детей инквизиторов. Или я чего-то не рассмотрела?
– Нет, Беатриса, ты все хорошо рассмотрела. – Но помимо обычного магического дара, у Марио есть еще один, немагический, увидеть который невозможно, о нем можно лишь догадываться. Этот дар очень беспокоит темные силы, и они во что бы то ни стало стремятся уничтожить сынишку Сандры. Как раз затем и была послана похитительница твоего тела. Когда она приблизилась к дому, Марио почувствовал угрозу и инстинктивно защитился, наслав на нее глубокий летаргический сон.
– А почему не убил?
– Трудно сказать. Может, по самой своей природе он не способен на убийство. А может, своим младенческим разумом он понял, что тело злоумышленницы на самом деле принадлежит не ей, а другой девочке – хорошей и несчастной, которая очень хочет жить. И когда появилась ты, Марио решил исправить содеянное злыми людьми, но ошибся. Просто ошибся – ведь он еще ребенок, а ошибки допускают даже взрослые и мудрые люди.
Беатриса долго думала над моими словами.
– Если у Марио такая сила, – наконец заговорила она, – то кто же он?
– Не знаю, – ответила я. – И вряд ли кто-нибудь из людей это знает.
Я не покривила душой – я действительно не знала, я сомневалась. Несториане тоже не знали – они просто верили. Знание предполагает наличие неопровержимых доказательств – а таковых ни у кого не было.
– Значит, когда он подрастет и станет контролировать свою силу, мы с Цветанкой сможем вернуться в наши тела?
Я придвинулась к ней вплотную и обняла ее за плечи.
– Не стоит на это надеяться, Беатриса. Я думаю, нет, я уверена, что он откажется.
– Почему?
– Потому что это будет насилием над вашей сущностью. Тело не просто оболочка, в которой живет человек оно оказывает большое влияние на формирование и развитие личности, во многом определяет характер, склонности, вкусы. К тому времени, когда Марио повзрослеет, вы уже вживетесь в свои новые тела, срастетесь с ними, они станут для вас родными, и расставаться с ними будет так же мучительно больно, как и с прежними. – Я погладила ее по щеке. – Да, милочка, я понимаю тебя. Раньше ты была блестящей красавицей, ты привыкла к всеобщему восхищению, привыкла, что на тебя все оглядываются, и тебе будет очень трудно смириться со своей новой внешностью – симпатичной, но довольно заурядной, ничем не примечательной. И все же поверь мне: подлинная красота больше зависит от души, чем от тела. Ты и сейчас прекрасна, просто теперь твоя красота не бросается в глаза, как прежде, и нужно хорошенько вглядеться, чтобы ее увидеть…
Вдруг со стороны послышалось растерянное восклицание Цветанки:
– Ты куда, котик? Вернись!
Я повернула голову и увидела, как из-за угла дома стрелой вылетел Леопольд.
– Инна, беда! – крикнул он на ходу и резко затормозил у моих ног, едва не перекувыркнувшись через голову. – У Владислава большие проблемы!
У меня замерло сердце.
– Где? Какие?
– Он вляпался в паршивую историю. Я же говорил, что нельзя оставлять его одного, говорил, что он обязательно натворит дел. Но ты…
Преодолев оцепенение, я как ужаленная вскочила на ноги, схватила Леопольда за загривок и затрясла им в воздухе.
– Что случилось, черт побери? Где Владислав?
– Там, где мы недавно были, – ответил кот, в волнении позабыв запротестовать против такого бесцеремонного обращения с ним. – Среди плохого леса, у плохой избушки. Много плохих тварей нападают на него, а он один, совсем один, с ним нет даже База.
Я почувствовала, как под ногами зашаталась земля. Леопольд выскользнул из моих ослабевших рук и упал на траву.
– Откуда ты знаешь, котик? – спросила я, с трудом проглотив подступивший к горлу комок. – Он тебе сообщил?
– Ничего он мне не сообщал. Я просто знаю, и все. Почувствовал, увидел… Только не вздумай звать его, – добавил Леопольд, догадавшись о моих намерениях. – Владислав сейчас очень занят, а ты отвлечешь его, и он может погибнуть.
Я в отчаянии закрыла лицо руками и до боли закусила губу, чтобы не завыть от собственного бессилия. Почему-то мне ни на миг не пришло в голову усомниться в словах кота. Он говорил очень серьезно, был слишком взволнован и напуган, чтобы я могла заподозрить его в розыгрыше. Да и с такими вещами он никогда не шутил.
– О боже Что делать?!
– Ясно что. Мы должны прийти ему на помощь. Немедленно.
– Но как?..
– А вот так! – Леопольд отбежал от меня на два шага и сам по себе, без моего приказа, превратился в коня. – Садись, поедем.
– Куда? – ошарашенно спросила я.
– К Владиславу, куда же еще!
– Но… Разве мы успеем?
– Успеем, если ты не будешь телиться. Ну же, садись!
Обалделая и вконец сбитая с толку, я поставила ногу в стремя и вскочила в седло. В мужское седло, должна заметить, – а на мне было лишь короткое летнее платье, позаимствованное у Сандры, легкие башмачки, ну и, конечно, белье. В таком наряде даже неспешная верховая прогулка могла обернуться натертыми до крови бедрами, но меня это не волновало. В тот момент я вообще ни о чем не думала, кроме того, что где-то далеко борется со смертью Владислав – мужчина, без которого моя жизнь теряла всяческий смысл. Я проклинала себя за свое бегство, проклинала свою слабость, страх и эгоизм, обернувшиеся такой катастрофой. Наконец-то я поняла, к чему стремился Велиал, открывая мне тайну происхождения мужа, – он хотел разлучить нас и одолеть порознь. Теперь я поняла это – но слишком, слишком поздно…
– А мы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99