Там не упоминалось очень важное свидетельство одного из немногих уцелевших слуг – старого конюха, его имя я забыла. Он клятвенно утверждал, что в самом начале видел, как замок покидал какой-то человек в широком черном плаще, с небольшим свертком в руках, напоминавшим спеленатого младенца. Ему, впрочем, никто не поверил – после Прорыва он тронулся умом, да и в замке было найдено обезображенное тельце двухмесячного ребенка. Но дядя Ривал был обязан включить показания сумасшедшего конюха в свой отчет – если только не хотел что-то скрыть. Короче, святейший Никодим утвердился во мнении, что княжич Володислав жив-здоров, но его где-то прячут, чтобы не сбылось предназначение. В меру скромных сил своей церкви он организовал поиски, которые ни к чему не привели. А через семь лет, когда Никодим умер, Священный Синод исполнил его последнюю волю и избрал новым патриархом владыку Илария, который, ознакомившись с пророчеством Нестория и секретным завещанием своего предшественника, продолжил поиски Володислава – однако тщетно…
– Погоди, Сандра, – остановила ее Кристина. – Я, конечно, поняла, что княжич Володислав – это твой Владислав. Но если он Сын Божий… о господи, это просто в голове не укладывается!.. если он новый Спаситель, то как можно помешать его предназначению? Ведь он уже пришел в наш мир.
– Не знаю, Кристи. Я пыталась согласовать это с тем вероучением, по которому жили мои предки, но ничего не получилось. Иногда я жалею, что не стала, как дядя Ривал или мой брат Маркеджанни сторонницей гностицизма – это очень гибкая доктрина, которая способна включить в себя все, что не противоречит дуализму Добра и Эта. А для несториан никакого парадокса здесь нет – ведь, по их учению, Иисус Христос, будучи рожден человеком, лишь впоследствии воспринял божественную природу. В их представлении Сын Божий и Спаситель – отнюдь не одно и то же.
– То есть они считают, что Мэтр каким-то образом помешал Владиславу овладеть божественной сущностью своего небесного Отца?
– Вот именно.
Сандра поднялась и стала одеваться. Кристина продолжала лежать, лишь перевернулась на спину и, заложив за голову руки, устремила взгляд в небо. Теперь она понимала, что заставило Сандру бежать из-под опеки Инквизиции. На самом деле она скрывалась от Владислава. Точно так же поступила и Инга, когда узнала о его происхождении. Она просто испугалась – испугалась, что ее муж действительно Сын Божий…
– Сногсшибательная история, – задумчиво произнесла Кристина. – Если это правда, то что же будет с Владиславом? Он все-таки станет мессией?
Сандра надела платье и завязала на талии поясок. Затем достала из сумки блузку, короткую юбку, белье и босоножки и положила рядом с Кристиной.
– Несториане считают, что нет, – ответила она, присев на одеяло. – Они убеждены, что Мэтр добился своего и теперь Владислав стал его орудием в достижении какой-то неведомой нам цели. В своем пророчестве Несторий предвидел такое развитие событий. И он предсказал, что в этом случае Сын Божий породит Сына Человеческого, который унаследует божественное начало своего отца и станет истинным Спасителем. – Сандра неожиданно всхлипнула и вся сникла. – Ты только представь себе: мой сын, мой малыш…
Кристина поднялась, села рядом с подругой и обняла ее за плечи. Она хотела сказать что-то утешительное, но не могла подобрать нужных слов, поэтому просто обнимала ее и гладила чуть влажные волосы.
Наконец Сандра отстранилась и решительно расправила плечи.
– Все в порядке, Кристи. Это минутная слабость. У меня было достаточно времени, чтобы смириться с этим, и я уже смирилась… почти. Каждый день я молю Бога – того Бога, в которого продолжаю верить, – чтобы мой Марио оказался обыкновенным мальчиком. Но если он все же станет тем, кого уже сейчас видят в нем несториане, я все равно буду любить его – не как мессию, не как Спасителя, а как своего сына.
Она обхватила ноги руками и, уткнувшись подбородком в колени, засмотрелась на водопад. Кристина не спеша оделась и, тщательно расчесывая волосы, размышляла о том, каково это – быть матерью Спасителя. Трудно, наверное. И страшно. Но вместе с тем очень почетно. Если пророчество Нестория сбудется, то Сандре выпала величайшая миссия, которая доселе выпадала только одной земной женщине, жившей две тысячи лет назад…
Сандра резко повернулась.
– Пожалуйста, не смотри на меня так! – с мукой в голосе произнесла она. – Хоть ты не смотри. Все остальные так на меня смотрят, они видят во мне Богоматерь… А я хочу быть просто человеком!
– Я вижу в тебе человека, – ласково сказала Кристина – Просто человека, женщину, мою единственную близкую подругу.
Сандра сжала ее руку в своей и пристально посмотрела ей в глаза.
– Спасибо, Кристи. Как раз этого мне больше всего не хватало.
Некоторое время они молчали.
– А знаешь, – задумчиво произнесла Кристина, – мне кажется, что теперь ты можешь не опасаться претензий темных сил на твоего сына. Он им не по зубам.
– Да, знаю. Святейший Иларий объяснил мне, что Велиал блефовал. Ему нужна была не душа, а жизнь моего сына. Во время Прорыва на Агрисе он, похоже, догадался, кто такой Владислав, и понял, что не сможет уничтожить его, пока в нем сокрыто божественное начало. Поэтому приказал мне зачать ребенка, который возьмет себе это начало и сделает Владислава более уязвимым.
– А потом он собирался уничтожить и тебя с малышом?
– Во всяком случае, так считает патриарх. Он убежден, что Велиал сам себя перехитрил, пытаясь убить сразу двух зайцев – одновременно покончить и с отцом, и с сыном. А ведь до рождения ребенка трогать Владислава было бессмысленно. К счастью, Лукавый пожадничал. Вот если бы он приказал мне уйти и где-нибудь спрятаться, а затем дождался бы родов и… – Сандра содрогнулась всем телом. – Это и стало главной причиной, почему я согласилась на покровительство несториан. Я еще могла доверить Инквизиции зашиту моего малыша от предназначения Нижнему миру, такая задача была ей под силу. Но уберечь его от покушений… Нет, это невозможно. Среди инквизиторов есть агенты темных сил, и некоторые из них занимают достаточно высокое положение. Тот же Вшптванатан Сиддх почти тридцать лет прослужил в Инквизиции, дослужился до вице-прецептора и был разоблачен лишь по чистой случайности. А вот совсем свежий пример лейтенант Ларссон, который уже после моею бегства был назначен в свиту Владислава и Инги, оказался предателем.
– Свен Ларссон? – переспросила пораженная Кристина. – Ларссон – предатель?!
– Так ты его знаешь?
– Конечно, знаю. Поговаривали, что со временем дядюшка Ференц собирался поставить его на место Дай Чжэня.
– Вот видишь! Значит, он был вне всяких подозрений… Да что там – он ни у кого не вызывал ни малейших сомнений, и, останься я во дворце, ему не составило бы труда убить моего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Погоди, Сандра, – остановила ее Кристина. – Я, конечно, поняла, что княжич Володислав – это твой Владислав. Но если он Сын Божий… о господи, это просто в голове не укладывается!.. если он новый Спаситель, то как можно помешать его предназначению? Ведь он уже пришел в наш мир.
– Не знаю, Кристи. Я пыталась согласовать это с тем вероучением, по которому жили мои предки, но ничего не получилось. Иногда я жалею, что не стала, как дядя Ривал или мой брат Маркеджанни сторонницей гностицизма – это очень гибкая доктрина, которая способна включить в себя все, что не противоречит дуализму Добра и Эта. А для несториан никакого парадокса здесь нет – ведь, по их учению, Иисус Христос, будучи рожден человеком, лишь впоследствии воспринял божественную природу. В их представлении Сын Божий и Спаситель – отнюдь не одно и то же.
– То есть они считают, что Мэтр каким-то образом помешал Владиславу овладеть божественной сущностью своего небесного Отца?
– Вот именно.
Сандра поднялась и стала одеваться. Кристина продолжала лежать, лишь перевернулась на спину и, заложив за голову руки, устремила взгляд в небо. Теперь она понимала, что заставило Сандру бежать из-под опеки Инквизиции. На самом деле она скрывалась от Владислава. Точно так же поступила и Инга, когда узнала о его происхождении. Она просто испугалась – испугалась, что ее муж действительно Сын Божий…
– Сногсшибательная история, – задумчиво произнесла Кристина. – Если это правда, то что же будет с Владиславом? Он все-таки станет мессией?
Сандра надела платье и завязала на талии поясок. Затем достала из сумки блузку, короткую юбку, белье и босоножки и положила рядом с Кристиной.
– Несториане считают, что нет, – ответила она, присев на одеяло. – Они убеждены, что Мэтр добился своего и теперь Владислав стал его орудием в достижении какой-то неведомой нам цели. В своем пророчестве Несторий предвидел такое развитие событий. И он предсказал, что в этом случае Сын Божий породит Сына Человеческого, который унаследует божественное начало своего отца и станет истинным Спасителем. – Сандра неожиданно всхлипнула и вся сникла. – Ты только представь себе: мой сын, мой малыш…
Кристина поднялась, села рядом с подругой и обняла ее за плечи. Она хотела сказать что-то утешительное, но не могла подобрать нужных слов, поэтому просто обнимала ее и гладила чуть влажные волосы.
Наконец Сандра отстранилась и решительно расправила плечи.
– Все в порядке, Кристи. Это минутная слабость. У меня было достаточно времени, чтобы смириться с этим, и я уже смирилась… почти. Каждый день я молю Бога – того Бога, в которого продолжаю верить, – чтобы мой Марио оказался обыкновенным мальчиком. Но если он все же станет тем, кого уже сейчас видят в нем несториане, я все равно буду любить его – не как мессию, не как Спасителя, а как своего сына.
Она обхватила ноги руками и, уткнувшись подбородком в колени, засмотрелась на водопад. Кристина не спеша оделась и, тщательно расчесывая волосы, размышляла о том, каково это – быть матерью Спасителя. Трудно, наверное. И страшно. Но вместе с тем очень почетно. Если пророчество Нестория сбудется, то Сандре выпала величайшая миссия, которая доселе выпадала только одной земной женщине, жившей две тысячи лет назад…
Сандра резко повернулась.
– Пожалуйста, не смотри на меня так! – с мукой в голосе произнесла она. – Хоть ты не смотри. Все остальные так на меня смотрят, они видят во мне Богоматерь… А я хочу быть просто человеком!
– Я вижу в тебе человека, – ласково сказала Кристина – Просто человека, женщину, мою единственную близкую подругу.
Сандра сжала ее руку в своей и пристально посмотрела ей в глаза.
– Спасибо, Кристи. Как раз этого мне больше всего не хватало.
Некоторое время они молчали.
– А знаешь, – задумчиво произнесла Кристина, – мне кажется, что теперь ты можешь не опасаться претензий темных сил на твоего сына. Он им не по зубам.
– Да, знаю. Святейший Иларий объяснил мне, что Велиал блефовал. Ему нужна была не душа, а жизнь моего сына. Во время Прорыва на Агрисе он, похоже, догадался, кто такой Владислав, и понял, что не сможет уничтожить его, пока в нем сокрыто божественное начало. Поэтому приказал мне зачать ребенка, который возьмет себе это начало и сделает Владислава более уязвимым.
– А потом он собирался уничтожить и тебя с малышом?
– Во всяком случае, так считает патриарх. Он убежден, что Велиал сам себя перехитрил, пытаясь убить сразу двух зайцев – одновременно покончить и с отцом, и с сыном. А ведь до рождения ребенка трогать Владислава было бессмысленно. К счастью, Лукавый пожадничал. Вот если бы он приказал мне уйти и где-нибудь спрятаться, а затем дождался бы родов и… – Сандра содрогнулась всем телом. – Это и стало главной причиной, почему я согласилась на покровительство несториан. Я еще могла доверить Инквизиции зашиту моего малыша от предназначения Нижнему миру, такая задача была ей под силу. Но уберечь его от покушений… Нет, это невозможно. Среди инквизиторов есть агенты темных сил, и некоторые из них занимают достаточно высокое положение. Тот же Вшптванатан Сиддх почти тридцать лет прослужил в Инквизиции, дослужился до вице-прецептора и был разоблачен лишь по чистой случайности. А вот совсем свежий пример лейтенант Ларссон, который уже после моею бегства был назначен в свиту Владислава и Инги, оказался предателем.
– Свен Ларссон? – переспросила пораженная Кристина. – Ларссон – предатель?!
– Так ты его знаешь?
– Конечно, знаю. Поговаривали, что со временем дядюшка Ференц собирался поставить его на место Дай Чжэня.
– Вот видишь! Значит, он был вне всяких подозрений… Да что там – он ни у кого не вызывал ни малейших сомнений, и, останься я во дворце, ему не составило бы труда убить моего сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99