– Спасибо.
– Смогу я позвонить тебе домой из Питсбурга, если мне понадобится совет?
– Думаю, что да. При сложившихся обстоятельствах я смогу найти объяснение для Илены.
– Она ревнует, да? – спросила Лулу.
– Случается.
– Чарли, надеюсь, у тебя получится удачная картина. Ей-богу, ты это заслужил. Я считала «Святых и любящих» одной из величайших картин, какие я когда-либо видела, и так считали все в городе. Ты должен был бы получить за нее «Геркулеса».
– Ну, не получил.
Настала тишина, пока она пудрила ноги.
– Чарлз, а ты счастлив с Иленой? – спросила Лулу.
– Не могу сказать, что несчастлив, – ответил он.
– Илена во многом изменилась к лучшему.
– Я полагаю, это аналитик помог ей.
– Не считай так, – сказала Лулу. – Я пять лет хожу к моему психиатру, и он ни капельки мне не помог. Все сделал ты. Ты хорошо подействовал на Илену. Ты на всех хорошо действуешь.
– Это какая-то новая для меня роль, – сказал Айтел.
– Ты всегда слишком строг к себе.
– Возможно, сейчас я слишком мягок.
Лулу открыла дверь из ванной и показала ему язык.
– Глупости. Запомни это. – И оставила дверь открытой. – Чарли, расскажи мне про Виктора. Я собиралась послать ему подарок, но забыла.
– Вики, – сказал Айтел, – о, я люблю Вики.
– Никогда не представляла себе тебя отцом.
– Я тоже, но я люблю малыша.
Он действительно любит мальчика? – усомнился Айтел, и ему так захотелось подержать его на руках. Виктор был похож на Илену – не на сегодняшнюю, подумал Айтел, а на Илену, какую он впервые увидел. Однако где же правда? Ведь случалось, что он целую неделю не вспоминал о Викторе.
– Откуда ты знаешь, что любишь его? – спросила любопытная Лулу.
Айтел собирался сказать: «Потому что я хочу, чтобы он был лучше меня», но вместо этого лишь улыбнулся.
– Наверно, надо было мне завести детей, – сказала Лулу. – Возможно, это было бы для меня решением.
– Лучше позвони своей горничной и скажи, чтобы она ждала тебя в аэропорту.
Когда Лулу оделась, Айтел вывел ее машину из гаража и открыл для нее дверцу.
– Только не теряй голову, и все будет в порядке, – сказал Айтел.
– Ты не хочешь проводить меня до аэропорта в своей машине?
– А ты считаешь, нам надо появляться вместе?
– Пожалуй, нет. – Лулу протянула руки и снова обняла его. – Ох, Чарли. Я тебя ужасно люблю. Знаешь, ты стал держаться с настоящим достоинством!
Это хороший комплимент, подумал Айтел, ведь что такое достоинство, настоящее достоинство, если не написанное на лице знание, чего стоят все человеческие желания.
– Так мило с твоей стороны сказать такое, Лулу, – сказал он и улыбнулся. – Знаешь, я не хотел бы, чтобы это пошло кругами, и, по-моему, я много лет никому об этом не говорил, но моя мать была французской горничной, прежде чем вышла за моего отца. Работала она, правда, только в лучших домах.
– Ох, Чарли, Чарли, – произнесла Лулу, и они оба рассмеялись. – Почему ты никогда не знал, – спросила она, – что был моей великой любовью?
Он поцеловал ее нежно в щеку, и она поехала, а он смотрел ей вслед. Внезапно ухо его уловило звук прибоя, он спустился к берегу и стал наблюдать, как воды Тихого океана мягко, упорно набегают на песок пляжа. Было еще рано, и Айтел мог не спешить домой; поеживаясь от прохлады, он сел на песок и стал сыпать его между пальцами, вспомнилось то время – казалось, это было в другой жизни, – когда он смотрел на девушку с серфинговой доской и пытался вовлечь ее в разговор. Воспоминание навалилось на него с силой забытой боли – как он жаждал обладать ею в тот день, словно это было бы вступлением в жизнь, которой он никогда не ведал.
Айтелу стало грустно, но это была приятная грусть. Он с удовольствием думал о возвращении домой: после многих дней безразличия он чувствовал сейчас нежность к Илене, как всегда после того, как изменял ей. Прежде чем заснуть, он обнимет ее и скажет, что любит. Сейчас ей не требовались эти слова в такой мере, как в свое время, но все равно она обрадуется, и Айтел, думая о тех годах, что они были женаты, возблагодарил судьбу за то, что они остались позади. Первый год был скверным: сплетни, воспоминания и целые месяцы, когда близость давалась им нелегко. И это тоже уже позади, и хотя с утратой ревности он утратил также чувство, какое в свое время питал к ней, у них по-прежнему была общая спальня, и то, что в ней происходило, было лучше многого другого.
Последний серьезный разлад возник, когда Илена обнаружила, что беременна. Она до смерти боялась аборта, а у него было такое чувство, точно он прикован к ней на всю жизнь. Но ребенок появился на свет, и теперь Айтел любил его или по крайней мере старался любить, а Илена, как сказала Лулу, выправилась. Она научилась содержать дом в порядке, управлять слугами, даже принимать гостей. В этом отношении она выросла, и многие завидовали его браку. Айтел вздохнул. Не может ли так быть, что такой вещи, как любовь, не существует, – просто каждый любит по-своему и старается поступать как можно лучше? «Жизнь превратила меня в детерминиста», – мелькнуло у него в голове.
Он сел в машину и не спеша поехал домой, поднялся по дороге, ведущей к дому, который он купил среди холмов киностолицы, поставил машину в гараже, с минуту выждал, готовя себя к встрече с Иленой, и прошел к ней в гостиную. Она подняла на него глаза от книги, которую читала, и он сразу увидел, что она не в настроении. Впрочем, она часто бывала мрачной в те вечера, когда он был ей неверен, и он не мог понять, то ли она знает, то ли просто чувствует себя неловко, и он подивился тому, как плохо понимает, что происходит у нее в голове.
– Как Виктор? – спросил он, войдя.
Илена вяло улыбнулась.
– Он сегодня был очень забавный, – сказала она. – Сейчас расскажу тебе, что он делал.
– Отлично, – сказал Айтел, – горю желанием услышать. Но сначала мне надо выпить. – Алкоголь смоет следы Лулу изо рта и подготовит его для Илены. Целуя ее в щеку, он постарался, чтобы это выглядело отчужденно и она ничего от него не ждала, когда они лягут в постель.
– Как прошло совещание? – спросила Илена.
– Сносно.
– Почему Колли не может принять решение? – раздраженно заметила она. – Вечно он все меняет.
– Такой уж он есть, – не стал возражать Айтел и сел рядом с ней.
– Я сегодня скучала без тебя, – сказала Илена. – И огорчилась, когда ты позвонил в обед.
– Я знаю.
– Нет, не знаешь.
– Ох, детка, я устал, – мягко сказал он. – Не ругай меня.
– Интересно, когда мы проведем вместе вечер, – уныло произнесла Илена.
– В конце недели, обещаю. Возможно, вечер пятницы.
– В пятницу днем у меня занятия танцем. Тогда я буду усталой, – сказала она. Последний год она снова начала брать уроки танца – скорее всего, чтобы быть в форме, чем из карьерных соображений, но она хорошо танцевала и раза два, когда у них были гости, согласилась выступить перед ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114