Глава 8
Зал «Лагуна», который Герман Теппис снял в «Яхт-клубе» для своего приема, был вовсе не зал. Этот так называемый зал лимонно-желтого цвета, как весь «Яхт-клуб», находился под открытым небом; между столиками извивался амебообразный бассейн, обтекал часть площадки для танцев и оканчивался за баром; цветные огни, играя на воде, то окрашивали ее в ядовито-томатный или в цвет желе из лайма, то делали похожей на светлый бульон или на черные чернила. Посреди бассейна на островке меньше двадцати футов длиной сидел оркестр, и музыканты играли, не опасаясь того, что какой-нибудь пьяный, проходя мимо, вдруг решит отбить на барабане дробь.
Поскольку прием устраивал Герман Теппис, руководство «Яхт-клуба» добавило несколько отживших свое специальных эффектов. Большой прожектор, поставленный под таким углом, чтобы не светить в глаза гостям, широким снопом света разрезал воздух, повсюду были расставлены маленькие прожекторы и источники света, что создавало впечатление, будто прием проходит на съемочной площадке, даже была поставлена огромная камера из папье-маше на деревянной треноге, которой манипулировал рассыльный в костюме оператора немых фильмов – в кепке, повернутой козырьком назад, и в гольфах до колен. Весь вечер камера вращалась на своей треноге, то опускаясь чуть не до воды, то поднимаясь ввысь и накрывая своей тенью переливавшийся яркими красками зал.
Я еле попал туда. Айтел рано вечером поехал за Иленой и не вернулся к одиннадцати, поэтому я решил отправиться один, облачившись в свою форму летчика со всеми регалиями. У входа в зал «Лагуна», к которому вели сходни, стоял человек в костюме казначея и проверял приглашения. В списке гостей моей фамилии не оказалось.
Я сказал:
– Может, я значусь как Джон Ярд?
Но в списке у казначея Джона Ярда тоже не было.
– А как насчет Чарлза Айтела? – спросил я.
– Мистер Айтел тут значится, но вы должны прийти с ним.
Наконец он все-таки обнаружил меня. Теппис в последнюю минуту приписал: «Шеймус Как-Его-Там», и в качестве Шеймуса Как-Его-Там я попал на прием.
Около казначея стояло напротив друг друга два дивана, на которых сидели с полдюжины женщин. Все они были дорого одеты и сумели подправить с помощью макияжа такие огрехи, как тонкие губы, маленькие глазки и бесцветные волосы, нарисовав губы с красивым изгибом, обозначив провалы на щеках и придав волосам золотистый или каштановый блеск. Укрывшись, подобно воинам, за своими размалеванными щитами, они напряженно сидели по трое, глядя одна на другую, и вяло поддерживали разговор. Я кивнул, не зная, следует ли представиться или просто пройти мимо, когда одна из них, посмотрев на меня, резким голосом спросила:
– Вы на контракте с «Магнум»?
– Нет, – ответил я.
– О-о, я приняла вас за кого-то другого, – сказала она и отвела взгляд.
Они разговаривали о детях, и я предположил – Айтел позже подтвердил мое предположение, – что это были жены влиятельных людей, а также людей, которые хотели стать влиятельными; их мужья, оставив жен, охотились друг за другом по «Лагуне».
– Как это понимать, что Калифорния никуда не годится? – возмутилась одна из них. – Здесь так хорошо детям.
Мимо прошел какой-то мужчина, и они постарались сделать вид, что не видят его. Я понял, что, проходя мимо со смущенной улыбкой, указывавшей, что я не знаю, следует ли остановиться и поговорить с ними, я оказал им медвежью услугу, подчеркнув нелепость их положения. Еще несколько мужчин появилось после меня, и я увидел, что они либо проходят мимо, даже не взглянув на женщин, либо останавливаются и галантно перебрасываются с ними фразами примерно в таком духе:
– Каролина! – восклицал мужчина, словно не мог поверить, что видит эту женщину здесь.
– Микки! – восклицала одна из шестерки.
– Моя любимая девочка! – говорил мужчина, беря ее руку.
– Единственный среди моих знакомых настоящий мужчина, – произносила брошенная жена.
Микки отвечал улыбкой, качал головой, пожимал ее руку.
– Если бы не знал, что ты шутишь, я бы приударил за тобой, – говорил он.
– Не будь так уж уверен, что я шучу, – парировала дама.
Микки выпрямлялся, выпускал ее руку. Небольшая пауза, затем Микки бормотал:
– Что за женщина! – И уже деловым тоном, означавшим конец разговора, спрашивал: – Как дети, Каролина?
– Отлично.
– Вот и прекрасно. Прекрасно. – И уже собравшись отойти, одаривал улыбкой всех женщин. – Надо будет нам с тобой как-нибудь вдоволь потолковать, – говорил он.
– Ты знаешь, где меня найти.
– Отличная девочка Каролина, – возвещал Микки непонятно кому и исчезал в толпе.
По «Лагуне» в разных местах стояли диванчики, и на каждом сидели по три жены. А мужчины, поскольку многие пришли без дам, общались, стоя у бассейна, возле площадки для танцев, у столиков или у стойки бара. Я взял себе выпивку и стал бродить по залу в поисках какой-нибудь девушки, с которой можно было бы поговорить. Но все хорошенькие девушки были окружены – правда, меньшим числом мужчин, чем те, что толпились вокруг кинорежиссеров и сотрудников студии; к тому же я не умел завязывать разговор. Все говорили о чем-то сугубо личном. Я считал, что моя внешность и мундир могуч оказать мне услугу, но почти все девушки, видимо, предпочитали беседовать с толстыми или костлявыми пожилыми людьми, призером среди коих был немецкий кинорежиссер с большим животом, обнимавший двух начинающих звездочек. Вообще-то я не так уж и рвался знакомиться. Будучи трезвым, я легко переходил от одной группы мужчин к другой.
В уголке бара, где у оконечности одного из щупалец бассейна стояло два столика, я увидел Дженнингса Джеймса, рассказывавшего анекдот нескольким не особенно известным актерам. Джей-Джей говорил не закрывая рта, глаз его не было видно за мутными стеклами очков в серебряной оправе. Когда он умолк, другие начали рассказывать анекдоты – и каждый более смелый, чем предыдущий. Постояв с ними, я отошел, и Джей-Джей нагнал меня.
– Надо же, какой отвратительный прием, – сказал он. – Я должен был сегодня вечером работать, дать операторам как следует потрудиться. – Он закашлялся чуть не до рвоты. – Л все операторы сейчас толпятся у стола с закусками. Знаете, это правда: операторы предпочитают не пить, а есть. – Рука Джей-Джея лежала на моем плече, и я понял, что он пользуется мной как подмогой для того, чтобы дойти до уборной. – Знаете вы такую строку: «Мне мнится, я видел могилу, где Лора лежит»? – произнес он. Но забыв, к чему он это процитировал, сконфуженно уставился на меня. – Ну, словом, прекрасная поэтическая строка, – заключил он и, как мальчишка, вскочивший на подножку трамвая, пока тот шел в гору, и соскочивший, как только трамвай добрался до верха, Джей-Джей снял руку с моего плеча и, накренясь, чтобы не упасть, двинулся, шатаясь, к писсуарам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114