Дида взглянула на нее.
– А мне что ты можешь предложить?
– Научи этих девушек всему, что сама знаешь и умеешь! – Эйлан подалась вперед. – Научи их красиво петь, чтобы они украшали своими голосами наши праздничные церемонии. И не только этому. Я хочу, чтобы ты посвятила их в учение древних, поведала им знания богов и легендарных героев.
– Жрецам это не понравится.
– Они не посмеют возражать, – ответила Эйлан. Дида изумленно уставилась на нее. – Теперь британские вожди нанимают для своих сыновей учителей латинского языка, которые учат их читать Вергилия и прививают вкус к итальянским винам. Они стараются превратить наших мужчин в римлян, но до женщин им дела нет. Вернеметон, наверное, последнее прибежище, где еще проповедуется мудрость древних, и я не позволю, чтобы эти знания были утрачены и забыты!
– Действительно, многое изменилось за время моего отсутствия. – Дида впервые улыбнулась. Вдруг взгляд ее застыл на чем-то позади Эйлан; улыбка исчезла с лица.
К ним бежал Гауэн; кормилица торопливо шла следом, пытаясь поймать его. Эйлан зарылась руками в складки вуали, с трудом подавив желание прижать к себе сына.
– Владычица Луны! Владычица Луны! – выкрикнул мальчик и остановился, пристально вглядываясь в лицо Диды. – Ты не Владычица Луны! – неодобрительно проговорил он.
– Уже нет, – ответила Дида, криво улыбнувшись.
– Это наша родственница Дида, – одеревеневшими губами произнесла Эйлан. – Она поет столь же прекрасно, как птицы.
Несколько мгновений малыш, хмурясь, смотрел на женщин, переводя взгляд с одной на другую. Глаза у Гауэна были, как у Эйлан, – орехового цвета и такие же переменчивые; а вот волосы – как у отца, темные и волнистые, и, когда он вырастет, лоб у него будет такой же широкий и большой.
– Прости, моя госпожа, – задыхаясь, проговорила Лия. Она взяла малыша за руку. – Он убежал от меня!
Нижняя губа у Гауэна задрожала, и Эйлан, понимая, что он вот-вот расплачется, жестом приказала няньке отпустить ребенка. «Мы балуем его, – думала она, – но ведь он еще такой маленький, и совсем скоро его заберут отсюда!»
– Ты хотел видеть меня, сердце мое? – ласково спросила Эйлан. – Сейчас я не могу с тобой играть. Приходи на закате, и мы пойдем с тобой к Священному источнику кормить рыб. Договорились?
Гауэн торжественно кивнул. Она протянула руку и коснулась щеки сына. Мальчик широко улыбнулся, на подбородке у него выступила ямочка. У Эйлан перехватило дыхание. Затем, так же быстро, как он появился перед ними, малыш побежал к няньке, позволяя ей увести себя. С его уходом все вокруг словно потемнело.
– Так это и есть твой ребенок? – нарушила тишину Дида, когда Лия и Гауэн скрылись из виду. Эйлан молча кивнула. Голубые глаза Диды запылали яростью. – Как ты смеешь держать его здесь? Сумасшедшая! Если станет известно, кто он такой, мы все погибли! Выходит, я четыре года томилась в ссылке только ради того, чтобы ты имела возможность наслаждаться материнским счастьем, в то же время пользуясь почестями, которыми окружена Верховная Жрица?
– Он не знает, что я его мать, – прерывисто прошептала Эйлан.
– Но ты видишься с ним! Они не убили ни его, ни тебя! Этим ты обязана мне, святая Владычица Вернеметона! – Дида принялась вышагивать вдоль скамьи, дрожа от ярости, словно натянутая струна арфы, на которой она играла.
– Будь же хоть немного милосердна, Дида, – сердито вмешалась Кейлин. – Через год-два малыша отдадут на воспитание в какую-нибудь семью, и никто ни о чем не узнает.
– Ну, и кого же считают матерью этого ребенка? – зло проговорила Дида, не оборачиваясь. – Бедняжку Маири или, может быть, меня? – Взглянув на Кейлин и Эйлан, она все поняла. – Так. Мне пришлось по твоей милости отбывать ссылку, а вернувшись, я еще должна и прятать глаза от стыда за твой грех. Что же, надеюсь, мне перестанут приписывать материнство, когда увидят мое отношение к этому мальчику. Ибо, предупреждаю тебя, я не люблю детей!
– Но ведь ты останешься здесь и будешь хранить молчание? – прямо спросила Кейлин.
– Да, – чуть помедлив, ответила Дида, – потому что я верю в дело, которому вы служите. Но запомни, Эйлан, хотя я уже однажды говорила тебе об этом, соглашаясь на обман, – если ты предашь наш народ, берегись, я позабочусь о том, чтобы тебе воздали по заслугам!
Молодая луна стояла высоко в сумеречном небе, серебряным светом отражаясь в молочных водах Священного источника. Лососи приплыли на приманку и стали лакомиться пирожком чуть ли не из рук Гауэна. Эйлан дождалась, когда в вечерней тиши смолкнет его лепет, затем опустила на лицо вуаль и направилась по тропинке к небольшому храму, который соорудили вокруг питавшего озеро ключа.
У ключа постоянно дежурила одна из священнослужительниц, помогая людям, которые приходили в Лесную обитель за советом. Эйлан тоже принимала участие в этих дежурствах, что помощницы Верховной Жрицы расценивали как величайшую милость с ее стороны. Для Эйлан это было не тяжкое бремя: очень часто ей просто приходилось с сочувствием выслушивать горести прихожан, а тех, кто просил о более конкретной помощи, она отправляла к знахаркам или заклинательницам. Но с тех пор, как ей стало известно о планах Синрика поднять восстание, она, каждый раз взбираясь по тропинке, испытывала неприятную дрожь, с ужасом думая о том, что в одну из ночей встретит у ключа человека, который станет говорить ей о Воронах и о мятеже.
В святилище было свежо. Эйлан плотнее укуталась в накидку, прислушиваясь к убаюкивающему журчанию воды, которая струилась из расщелины в камне, рассыпая брызги, стекала в канаву и по нему бежала в родник и в сам Священный источник. Над камнем в нише вырисовывалась вылитая из свинца фигура Владычицы.
«Источник жизни… – молилась Эйлан. Наклонившись, она зачерпнула в ладони ледяную воду, чтобы омыть губы и лоб. – Твои священные воды неиссякаемы. Помоги обрести мне безмятежность и покой». Она зажгла лампу, стоявшую у подножия статуи, и стала ждать.
Луна уже сияла высоко в небе, когда Эйлан услышала, что кто-то бредет по тропинке, с трудом переставляя ноги. Очевидно, этот человек был болен или очень утомлен дорогой. В проеме двери появилась темная фигура, и у Эйлан пересохло в горле. Она разглядела мужчину в плаще из грубой шерсти. По одежде его можно было бы принять за земледельца, но на штанах засохли пятна крови. Увидев жрицу, он испытал явное облегчение и глубоко вздохнул.
– Отдохни, испей воды. Я дарую тебе благословение Владычицы… – тихо проговорила Эйлан. Мужчина упал на колени и зачерпнул из канавы воду, пытаясь взять себя в руки.
– Я недавно участвовал в сражении… Над полем боя летали вороны, – прошептал он, глядя на нее.
– Вороны и по ночам летают, – ответила Эйлан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158