– Некоторые греческие философы полагают, – продолжал юноша, – что души умерших каждый раз возвращаются на землю, воплощаясь в новом человеке, чтобы до конца выполнить свое предназначение, и что они узнают в других людях тех, кого они любили или ненавидели в прошлых жизнях. Может быть, Эйлан, и наша встреча – продолжение судьбы тех, кто давно покинул эту землю. – Римлянин и сам удивился своим словам. Как мог он, Гай Мацеллий Север, сказать такое женщине? Но ведь Эйлан, оправдывался он перед собой, не просто женщина, каких много, – она стала ему самым близким и родным человеком. Впервые в жизни он встретил девушку, которая всколыхнула в его душе нечто почти таинственное, то, чему нет названия.
– Друиды тоже исповедуют такое учение, – тихим голосом заметила Эйлан. – Самые великие наши жрецы прожили на этой земле уже несколько жизней. Они были оленями, рыбами, кабанами, поэтому им известны тайны всего живого. И герои, рано ушедшие из жизни, тоже рождаются вновь. Но что касается нас с тобой… – Девушка нахмурилась. Гай не в силах был выдержать пристальный взор ее ясных глаз.
– Однажды я увидела в озере свое отражение, но у меня было совсем другое лицо, не такое, как сейчас, – и все же это была я. Думаю, в тот момент я увидела себя жрицей. Сейчас, глядя на тебя, я вижу: ты не римлянин и не британец. Сердце подсказывает мне, что ты был великим человеком своего народа, может быть, царем.
Гай покраснел. Он всегда испытывал неловкость, слушая подобные разговоры.
– Но сейчас я не царь, – резко ответил он, – а ты не жрица. Я хочу, чтобы ты была со мной в этой жизни, Эйлан! – Он взял ее за руку. – Я хочу видеть тебя рядом, просыпаясь утром, и держать тебя в своих объятиях ночью. У меня такое чувство, что до встречи с тобой мне в жизни все время чего-то не хватало, и вот наконец я нашел тебя! Можешь ты это понять? – Ему казалось невероятным, что завтра он должен отправиться в свой легион и, возможно, они никогда больше не увидятся.
Эйлан сидела, устремив взгляд на огонь, потом повернулась к Гаю.
– Еще до того, как мы встретились, я видела тебя во сне, – тихо произнесла она. – В нашей семье многие обладают даром ясновидения, и иногда во сне я вижу то, что должно произойти на самом деле. Но этот сон я никому не рассказывала. Ты уже вошел в мое сердце. Не знаю, какие силы притягивают нас друг к другу, но мне кажется, что когда-то прежде я любила тебя.
Гай наклонился и поцеловал ладонь девушки. Она судорожно вздохнула.
– Я люблю тебя, Гай. Мы связаны с тобой невидимой нитью. Но мы не можем быть вместе – я просто не вижу такой возможности…
«Я должен овладеть ею сейчас же, – думал Гай, – тогда родители вынуждены будут согласиться на наш брак!» Он хотел уже притянуть девушку к себе, как вдруг неподалеку от них скользнула какая-то тень. У костров собирался народ. Римлянин посмотрел вверх: все небо усыпано звездами, луна поднялась высоко – значит, уже почти полночь. Как быстро пролетело время! Эйлан тихо вскрикнула и поднялась с травы.
– Что это? – спросил Гай. – Что происходит?
В отдалении слышались буйные крики и хохот, но люди, собравшиеся у костров, как-то притихли, вели себя смиренно, словно охваченные радостным ожиданием. Их настроение передалось Гаю, и он почувствовал, как у него по коже забегали мурашки.
– Молчи! – шепнула ему Эйлан, когда он тоже поднялся с травы и встал рядом с ней. – Это Великая Богиня…
Откуда-то из темноты, обрамляющей освещенную пламенем костров площадку, раздались мелодичные звуки флейты. Эйлан затаила дыхание. Все стихло, и в наступившей тишине ясно слышалось шипение костров. От горы сучьев остались одни головешки, и пламя стелилось почти у самой земли, переливаясь в холодном сиянии луны бледным золотом, излучая свет невиданной красоты.
В темноте, там, куда не проникал свет от костров, замерцали огоньки. Из глубины ночи степенно выдвигались мужчины с длинными развевающимися бородами. Они были в белых одеяниях; у каждого на шее поблескивало золотое ожерелье, голову покрывал венок из дубовых листьев. Это были друиды. Вышагивая друг за другом в направлении движения солнца, они образовали кольцо вокруг костров и остановились в ожидании. Друиды стояли на равном расстоянии друг от друга, образуя правильный круг. С такой же точностью выстраивались караульные по периметру лагеря легионеров, но Гай отметил про себя, что в движениях друидов не было подчеркнутой четкости, свойственной военным. Они просто встали каждый на своем месте, как звезды на небе.
Мелодично зазвенели серебряные колокольчики, и друиды замерли в напряженном ожидании. Гай стал вглядываться в темноту, но ничего не увидел. И все же на них надвигалась какая-то огромная тень. Он вдруг понял, что видит женщин, укутанных в темно-синие одеяния, как покрывало самой ночи. Тихо позванивая серебряными украшениями, женщины плавной поступью влились в круг друидов и образовали внутри еще одно кольцо; сквозь прозрачные вуали смутно белели расплывчатые очертания их лиц.
Теперь он все понял. Это были жрицы Лесной обители, святые женщины, спасшиеся от насилия на острове Мона. При виде такого скопления друидов у Гая по спине пробежал мороз, но теперь, глядя на темные фигуры жриц, он испытывал ужас. Внезапно им овладело странное чувство – будто он увидел свою судьбу. Значит, между ним и жрицами есть какая-то связь?
При этой мысли Гай весь похолодел и крепко сжал руку Эйлан.
Последние три жрицы, вошедшие в круг друидов, направились к высокому табурету, установленному меж двух костров. Та жрица, что шла впереди, казалась очень хрупкой и как бы сутулилась под тяжестью своих одежд. Ее сопровождали две темноволосые женщины – одна высокая, другая более коренастая; на их одеждах блестели серебряные украшения. Они были без вуалей, и Гай разглядел у каждой из них над переносицей татуировку – синий полумесяц. Рассматривая этих двух женщин, римлянин подумал, что с рослой жрицей, наверное, нелегко справиться в рукопашной схватке. А в лице второй женщины читались недовольство и досада.
Жрицы остановились и совершили какой-то обряд с золотым тазом, смысл которого Гаю был непонятен. Затем две женщины усадили первую жрицу на треногий табурет и понесли ее на вершину кургана. Колокольчики зазвенели громче и вдруг смолкли.
– Дети Дон, зачем вы пришли сюда? – заговорила высокая жрица, называя имя мифической прародительницы всех племен Британии.
– Мы хотим просить благословения у Великой Богини, – ответил один из друидов.
– Зовите же Ее!
Две из женщин, стоявших кольцом вокруг костров, бросили на раскаленные уголья какие-то травы. Вверх взметнулся столб дыма, обволакивая все вокруг прозрачной искрящейся мглой. В нос Гаю ударил запах благовоний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158