Сумку она бросила, выхватила пистолет, обхватила его рукоятку обеими руками и хладнокровно, как на стрельбах, открыла огонь по надвигающемуся урагану. Лобовое стекло тягача разлетелось вдребезги. Мотор затарахтел, как сломавшаяся газонокосилка. Одно колесо с треском лопнуло. Тягач стал неуправляем, его крутануло, он чуть не задел наш «бьюик», затем развернулся поперек дороги и, выбрасывая за собой тучку гравия, ткнулся носом в ограждение.
– Попала! – яростно крикнула Скотто и в восторге выбросила вверх кулак.
– Стой на месте, – приказала она мне, а сама осторожно приблизилась к тягачу. Тут дверь с треском распахнулась, из проема высунулось двуствольное ружье. Она быстро подскочила к кабине, схватилась за ствол и сильно его дернула, вытащив Хэрлана из кабины. Он упал лицом в песок и гравий. Скотто отняла у него ружье.
– Полиция! Не шевелиться! – грозно приказала она и наступила ему на шею.
Пока он лежал, уткнувшись мордой в гравий, Скотто протянула его ружье, наказав: «Стреляй, если он шевельнется», и широко распахнула болтающуюся дверь, направив пистолет на водителя.
– Полиция. Вылезай. Сию секунду. Шевелись!
Он выкарабкался из кабины, из пореза на щеке кровь капала ему на бороду.
– Ложись на землю! – приказала Скотто, нацелив на него пистолет и отступая в сторону.
Только он лег рядом со своим напарником, лицом вниз, завыли полицейские сирены. С двух сторон по главной дороге к нам неслись машины с группой поддержки. Агенты во главе с Крауссом и Щелкунчиком выскочили из машин с пистолетами наготове и окружили тягач.
– Теперь ты действуй, Том, – спокойно сказала Скотто, когда агенты столпились вокруг незадачливых водителей тягача. Заметив одинокий огонек, пробивающийся сквозь ночную темень, удовлетворенно ухмыльнулась и добавила: – Пошли, Катков, нам нельзя упускать поезд.
Длинный состав, выехавший со двора сортировочной станции, мало-помалу набирал скорость. Нам нужно было шевелиться. Краусс и другие агента только глаза вытаращили, когда мы, подхватив свое добро, что есть духу помчались вдоль путей. Навстречу, громыхая и лязгая, шел тяжелый тепловоз, шел так, что даже земля дрожала, когда он проехал мимо.
Спотыкаясь со своими вещами, мы добежали до уходящего поезда и поравнялись с пустым служебным вагоном в конце состава. Я изловчился и бросил машинку и кейс в открытую дверь. Скотто тоже зашвырнула брезентовый мешок и туристскую сумку. Сбоку у дверного проема виднелась длинная ручка. Несколько раз я безуспешно пытался ухватиться за нее, но все-таки изловчился, ухватился, подтянулся и ввалился в вагон, хлопнувшись животом на пол. Поезд еще прибавил ходу. Чтобы не отстать, Скотто летела как сумасшедшая. Поднажав из последних сил, она отчаянным рывком бросилась в дверь. Мне удалось схватить ее за руки. Она подтянулась, перебросила через порожек двери сперва одну ногу – другая опасно свисала снаружи – и вцепилась пальцами в пол. Одной рукой я ухватил ее за заднее место – джинсы сгодились – и втащил в вагон. Мы откатились подальше от открытой двери и прислонились к стене напротив, дыша, как загнанные лошади.
– С тобой… порядок? – наконец выдавил я. Она лишь кивнула, не в силах сказать ни слова.
– Я… я… вроде начинаю соображать… помаленьку.
– Обратно выпрыгивать? – не поняла она.
– Нет… Ты… это… удивляешь меня.
– Знаю… – с трудом произнесла она и слабо улыбнулась. – Но думаю… может… Оступилась я там… Немного… задок у меня широковат.
– Я так и говорил, когда мы познакомились.
– Ну и хитрец ты, прямо прирожденный дипломат.
– Благодарю покорно за комплимент… Зато мне было за что ухватиться.
– Вот и мой муж то же самое говорит. Не надо на меня смотреть такими голодными и сексуальными глазами, Катков.
– Да я никогда и не думал так смотреть.
– Хорошо чувствовать себя, когда знаешь, что рядом человек, готовый всегда ухватить тебя за жопу без всякой задней мысли.
Я лишь улыбнулся. Мы сидели у стенки на полу вагона, обессиленные и вялые, словно тряпичные куклы, равнодушно наблюдая невидящими глазами, как мимо проплывает огромный город, и тут до меня вдруг дошло, что мы ведь совершенно не знаем, куда везет нас этот товарняк.
29
Меня вывел из дремоты острый толчок под ребра Толчок локтем, если уж быть точным. Это был локоть Скотто. Не знаю почему, но мне показалось, что она таким вот образом решила меня разбудить. Я перекатился на другой бок, глаза никак не открывались. Она лежала рядом со мной, больно тыкая меня локтем и сердито дергая за маленькое одеяльце, которое едва укрывало нас обоих.
– Катков? Давай просыпайся, просыпайся быстрее, черт бы тебя побрал.
Я тупо уставился на нее, будто никогда раньше не видел еще, ничего не соображая. Затем ритмичный перестук колес развеял туман в голове, и все события минувших двух суток мгновенно предстали передо мной единой картиной.
– Что?.. Что там такое? – отрывисто спросил я, испугавшись, не случилось ли беды с контейнером. – Что-нибудь не так?
– Пошел ты в жопу, – огрызнулась она. – Что ты перекатился сюда? Лежи, где лежал.
Я облегченно вздохнул, несмотря на ее резкий наскок.
– Я тут немного озяб и подумал, что большого вреда не будет, если мы поделим одеяльце. Вот и… залез под него.
– Привалился ко мне.
– Наверное, привалился. А что оставалось делать? Не хотели бы вы, чтобы я один им накрылся.
Я в сердцах отбросил свою половину одеяла. Тело затекло и ныло от лежания на твердом полу вагона, к тому же мне надоели ее мелочные придирки. Я потряс головой – вроде прояснилось, встал, покачиваясь, подошел к гофрированной металлической двери и откатил ее в сторону.
Тонкая полоска дневного света, прорезав темноту на горизонте, быстро расширялась. В вагон ворвался влажный воздух, был он острый и солоноватый. Я с удовольствием вдохнул полной грудью и всмотрелся в проносившийся мимо пейзаж. За буйной тропической листвой, тянущейся прямо вдоль полотна железной дороги, до самого горизонта блестел и переливался океан, сливаясь с безоблачным голубым небом. Никаких сомнений: мы попали в южные края.
Потихоньку подошла Скотто и встала рядом со мной, изобразив покаяние на лице.
– Пожалуйста, извините меня. – Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать стук колес и свист воздуха, теребящего ее волосы. – Я из тех людей, которые встают обычно не с той ноги.
– Да ладно уж, забудем об этом.
– Конечно, я поступила как эгоистка, в первую очередь заграбастав одеяло, согласны?
– Согласен, – буркнул я, все еще притворяясь обиженным.
– Что-то вас тревожит? – быстро спросила она, поверив, что обида во мне еще не прошла.
– Да нет, все в порядке.
– Да ладно, все пройдет. Сплюньте через левое плечо.
– Может, это и не столь важно, но я почувствовал неловкость, когда вы во сне, в самый разгар оргазма, стали постанывать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110