– Диз-ни верлд? – повторила Скотто, нарочито коверкая слова «Дисней уорлд».
Вспомнив, я так и прыснул со смеху вместе с ней.
– Что такое? Что? – всполошился Банзер. – Я что-то не так сказал? Что-то упустил?
– Да нет, Джо, все в порядке. Это у нас такая шутка.
Банзер снова нацепил очки и посмотрел на Агюилера.
– Будем рассчитывать на ваше сотрудничество, – сказал он.
Тот угрюмо кивнул.
– Как понимать ваш кивок? – спросил Банзер, приложив ладонь к уху.
– Он означает, что вы можете рассчитывать на мое сотрудничество.
– Вот и хорошо. – В знак признательности Банзер сжал ладони и потряс ими. – Когда же мы пойдем ужинать? Здорово хочется есть.
Скотто решила устроить «отходную» по случаю моего отъезда и присмотрела для этого уютный ресторанчик под названием «Версаль» в кубинском квартале Майами. Ресторанчик оказался душной, шумной и оживленной забегаловкой, где царил быстрый испанский язык, хлопали банки со всякими напитками, когда их откупоривали. Брызги долетали даже до затемненных окон. Посетители дымили сигарами не хуже фабричных труб. Гостям подавали обильные блюда простой кубинской еды. Пиво было темное и крепкое, а кофе еще темнее и крепче. Я неспешно потягивал уже третий стаканчик холодненького ананасового сока.
Банзер меланхолично помешивал в чашечке то, что называлось кофе по-кубински. Скотто крутила в руках чайную ложечку.
– Что-то гложет вас, Джо? – спросила она.
– Что-что?
– Да вы уже просверлили дно в своей чашке. Вы всегда так делаете, когда о чем-то думаете?
Он лишь мрачно кивнул, подтверждая.
– Из головы не выходит тот пособник коррумпированных чиновников, который сидит в верхах.
– Который, как мы вычислили, настучал на Воронцова, – пояснил Краусс.
– Они столкнулись на перекрестке, к несчастью, ему известен Катков, а он его не знает. И никто из нас не знает. Может, сейчас он сидит за соседним столиком.
Скотто понимающе округлила глаза. Банзер следил, как я отреагирую.
– Какое совпадение: я подумал то же, что и вы.
– Было бы хуже, если бы вы так не думали. – Банзер расстался с ложечкой и отхлебнул кофе.
– В России в Министерстве внутренних дел есть кто-то, ну я и… Я знаю почти наверняка, кто это.
Последние слова привлекли к себе общее внимание, чего мне вовсе не хотелось. Я погасил сигарету, спрашивая при этом себя, не слишком ли далеко я зашел, не обидят ли их мои слова. И самое главное – не повлияют ли они на решение Банзера пропустить контейнер на Кубу.
– Он полицейский офицер, – выдавил я и оцепенел от нехорошего предчувствия, но никто даже глазом не моргнул, не насторожился. По-видимому, я все еще мыслил категориями прошлого, когда от одного только упоминания агентов КГБ все замыкались и начинали нервничать.
– Фамилия его Годунов, – продолжал я. – Он ведал вопросами борьбы с экономическими преступлениями, а теперь его назначили начальником следственного управления.
– Господи! – вздрогнул Банзер. Теперь он был явно встревожен, но не рассержен.
– Да, фигура из влиятельных, – хрипло и с пониманием проворчала Скотто. – Самодовольный болван, тупее его в жизни не встречала.
– К тому же наглый лжец. Он принял у Шевченко следственное уголовное дело и передал другому журналисту материал с моим расследованием. Журналист его напечатал, представив дело так, что Воронцова якобы убили, потому что он шантажировал кого-то из высокопоставленных чиновников.
– Не понял, из-за чего его убили? – переспросил Краусс.
– Предполагалось, что он поймал за руку некоторых чиновников, которые присвоили деньги партии и на них скупали государственное имущество. Во всяком случае, мой приятель Юрий считает, что это всего лишь предлог, попытка увести следствие в сторону. Я тоже так полагаю.
– А вы намерены и дальше расследовать это дело? – спросил Банзер.
– Пытаюсь изо всех сил, так что мешать мне не надо.
– Хорошо, – понимающе улыбнулся Банзер, – мы начнем готовить вас в туристское путешествие на Кубу, как только вернемся в гостиницу. Говоря об этой поездке… – Он посмотрел на часы и жестом попросил официанта принести счет. – Пора двигаться. Нужно еще зарезервировать и собственные авиабилеты на отлет.
– Пошли от них, Катков, – решительно предложила Скотто. – Мы поймаем такси.
– Вы в этом уверены?
– Я обещала Каткову пирожки с настоящей лимонной начинкой, еще надо купить кое-что по мелочи.
– Желаю удачи, Катков, – попрощался с нами Банзер. Он старался казаться веселым, но глаза ему не подчинялись.
– Спасибо на добром слове. Сейчас я в умелых руках агента Скотто, разве не так?
Банзер и Краусс обменялись быстрыми взглядами, которые Скотто перехватила.
– Да-да, – добродушно проворчала она, – и уматывайте отсюда.
Они поддержали игру, с оскорбленным видом отодвинули стулья, и Краусс пожал мне руку. Потом пошел к выходу, ловко лавируя между столиками. Банзер же замешкался, о чем-то раздумывая.
– Помни, Гэбби, – наконец сказал он, – мы здесь говорили о всякой мелочи, насчет покупок, а не о серьезных вещах.
Скотто показала ему на стрелки часов. Он засмеялся, оставил деньги по счету и пошел вслед за Крауссом.
Я смотрел, как он уходил, потом перевел взгляд на Скотто и тут заметил одного человека у стойки бара. Бесстрастный взгляд, неприметное лицо, золотые цепочки на шее, свободная легкая рубашка для тропиков – эти детали пронеслись у меня перед глазами, когда толпа около бара на какие-то секунды вдруг раздалась. Определенно, этого человека я уже где-то видел, но вот где и когда? Неужели во мне снова говорит старая привычка быть всегда настороже и перепроверять, а не следят ли за мной? Черт побери, он очень похож на кого-то, кого я видел совсем недавно, но где? В редакции «Правды»? В ОВИРе? На Арлингтонском кладбище?
– Что там такое? – попробовала отвлечь меня Скотто от раздумий. – Вы неважно себя чувствуете, Катков?
– Это после трех-то стаканчиков ананасового пойла? Спасибо, чувствую себя хорошо. А вы?
– Я… в норме. – Она прищурилась и стала быстро скатывать шарики из хлебных крошек. – Звонила мужу вчера вечером, пригласила его сюда на пару деньков.
– Хорошо, если он приедет.
– Он… отказался приехать. Придумал какую-то причину, служебные дела. Он всегда поступает по-своему и это… а в чем дело-то?
– Извините меня, Скотто.
– Да ладно, что там вспоминать. Я вот думала, думала, но…
Она тоскливо вздохнула и, подкатив хлебные крошки к краю стола, смахнула их ладонью на пол.
– Может, поторопимся за пирожками? – предложил я, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей.
Она кивнула, печально улыбнулась в ответ и пошла сквозь толпу к выходу. Я удержался от желания оглянуться через плечо. Уже около самого выхода все же взглянул на отражение образа в старом потертом зеркале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110