— Потому что я люблю тебя, сестра, — просто ответил Ородрет. — Но если твоя воля такова и ты отвергаешь мой совет — иди.
— Ты не смеешь! — все онемели от изумления: в присутствии короля Келегорм обнажил меч. — Что бы ты ни говорил, Ородрет, а я ее не отпущу.
— Лорд Келегорм, я сама распоряжаюсь своей судьбой, — Лютиэн попыталась сделать шаг вперед, к Ородрету, но чьи-то крепкие руки перехватили ее за плечи.
— Келегорм, я тебе когда-нибудь говорил, что меня раздражает твоя вспыльчивость? — Гвиндор тоже выхватил меч. — Ты остынешь, если в тебе окажется немного холодной стали?
Прежде, чем он умолк, за оружие схватились все, кто был вооружен. Лютиэн и Ородрет оказались в кольце мечей, а в спины им дышали воины, распаленные старой враждой и готовые драться до смерти: одни — за нее, другие — за своего короля.
— Если ты, Ородрет, попытаешься отобрать Лютиэн, я забуду, что ты мой родич, — сдавленным голосом проговорил Келегорм.
— Я верю тебе, — пар, вырывающийся изо рта короля от дыхания, должен был бы тут же осыпаться кристалликами инея. — Я помню, что забывать такое тебе не впервой.
— Но на сей раз, — Эрегон выступил вперед, заслоняя короля собой. — На сей раз и у родичей есть мечи.
О, Элберет! — Лютиэн почувствовала болезненную тяжесть в животе и поняла, что такое настоящий страх. Это будет вторая резня в Альквалондэ, и, как тогда, победителем не выйдет никто. Если воины Нарготронда перебьют феанорингов, то городу никогда не войти в Союз Маэдроса, потому что Маэдрос этого не простит… А если победят феаноринги, то союз расторгнет Фингон…
— Хватит! — она вскинула руки. — Хватит, я устала от всего этого. Я не желаю, чтобы кровь эльфов лилась здесь. Вот вам мое решение: я остаюсь пленницей лорда Келегорма. Спрячьте оружие.
Зашуршала ползущая в свое логово сталь.
— Ты доволен теперь? — в улыбке Куруфина смешались учтивость и насмешка.
— Нет, — честно ответил Ородрет. — И я дождусь своего дня, Куруфинвэ Феанарион. Ждать я умею.
— Ну так жди, — усмехнулся Куруфин. — А действовать предоставь тем, кто на это способен.
— Ты стерпишь это, государь? — тихо спросил Гвиндор, когда Куруфин удалился.
— Пока — да, — кивнул Ородрет.

* * *
Куруфин боялся, что еще несколько дней в обществе Лютиэн — и братец кого-нибудь убьет, поэтому и устроил охоту вблизи от северных пределов. Пусть этим кем-то будет орк или волколак.
Однако ни орк, ни волколак им не достался.
Охота без Хуана — это была совсем не та охота. Псы выследили волка и подняли его, лигу или две гнали — и под конец обнаружили убитым вблизи берегов Тейглина. Удачливые охотники находились тут же — ватага юнцов с самострелами. Их кони стояли неподалеку, а те пятеро, что удерживали их за уздечки, были уже совершеннейшими мальчишками.
Волк был истыкан болтами самострелов и изрублен топорами — но перед этим успел покалечить двух собак. Оруженосец Куруфина, соскочив с коня, добил несчастных животных.
— Проклятье! — Келегорм швырнул на землю лук и изломал стрелу. — Кто позволил вам вмешиваться в нашу охоту?
— Прощения просим, господин, — вперед выступил высокий юнец. Волосы его на висках были заплетены в косы, в ухе он носил серьгу, а щеки его покрывала поросль, которую он, наверное, считал бородой. — Но мы подумали: если волк порвет собак и переправится через Тейглин, то вы потеряете его след, а в наших землях он натворит много беды. Вам забава, а нам горе.
Он говорил на хорошем нолдорине, но проговаривал слова не так, как эльфы: совсем не смягчал согласных, так что получалось «гаспадын» или «Тэйглын». Кроме того, "х" он произносил всегда как «харма», даже там, где должно было звучать «аха», а "р" — глухо, как нолдор Валинора.
Пока он говорил, юнцы перезарядили самострелы и встали в два ряда по правую руку от своего вождя. Куруфин понял, кто это: мальчишки-горцы, собранные Береном в войско и стоящие станом где-то поблизости. Он знал, что недавно Ородрет выезжал в один из фортов у Нарога — для переговоров с их главарями. Когда пришла весть о пленении Финрода и предательстве Берена, Бретильские Драконы — так это щенячье войско себя называло — попросилось под его руку.
— Ты прав, — Куруфин сильно толкнул ногой пятку Келегорма, чтобы тот не успел сказать или сделать какой-нибудь глупости. — Безопасность людей Бретиля должна быть много важней охоты сыновей Феанора. Скажи, юноша, кто ты?
— Я Форлас Фин-Тарн, сын Фарада Мар-Тарна, — юнец поклонился.
— Достойное имя, — сказал эльф. — А я — Куруфин, сын Феанора. Со мной Келегорм, мой брат.
Юнец поклонился еще раз. Куруфин не собирался проникать в его разум с помощью осанвэ, но чувствовал: мальчишку так и распирает от гордости.
«Чего ты хочешь?» — услышал Куруфин мысль брата.
«Не мешай мне», — Куруфин пока и сам не знал, чего хочет, ему было просто интересно.
Он вдруг понял, что недооценивал людей. Мальчишки, набранные Береном, действительно были войском, и этим войском из-за пренебрежения братьев-Феанорингов к людям сейчас распоряжался Ородрет… А почему?
Сделать так, чтобы молодой горец пригласил их в стан, да еще и почел это для себя великой честью, не составило труда. Стан представлял собой землянку, врытую в берег реки, так, что двумя стенами служил обрыв, а третья была насыпана из той земли, которую вынули, углубляя и разравнивая дно. От людей и лошадей в землянке сделалось тесно, но эльфам тоже удалось поместиться. Развели огонь, согрели эль. Форлас много говорил, и Куруфин умело поощрял его.
…Вести о предательстве Берена, конечно, дошли и до его людей. До его собственной матери. Форлас говорил, что она угасает, отходит — и уже перестала есть и пить. Так Беоринг, ко всему прочему, в скором времени должен был сделаться и матереубийцей. Форлас говорил о своем бывшем князе с такой ненавистью, что Келегорм безошибочно узнал в ней былое обожание. О, да, в этом смертном были задатки вождя, и немалые. Его должны были любить. Но если его так любили — то его не могли возненавидеть все, и сразу… Должны были остаться и верные.
— Да, — кивнул Форлас в ответ на заданный вопрос. — Он подобрал где-то на востоке худородного мальчишку, оруженосца. Этот паршивец на днях сбежал — то ли не вынес позора, то ли заскучал по своему хозяину. Еще двое исчезли с ним — один из них был командиром нашего хэрта, и хорошо, что он сбежал сейчас, а не ударил в спину, когда началось бы настоящее дело. А другой — оборванец из Дреганов. Осенью он ходил на разведку в Дортонион… Наверное, через него Берен сносился со своими господами…
Куруфин подумал, что паренек вовсе не прочь сам командовать хэртом.
Они провели с Драконами ночь, поделились с ними своим хлебом, яблоками и вином, похлебали их варева из ячменя и копченого сала, поучаствовали в бдении на страже между часом волка и часом пса, и перед рассветом расстались — люди поехали своей дорогой, эльфы своей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354