Таким ли должен быть тот, кого ты ждал, Финрод? А вдруг я приведу к гибели и тебя, и твоих эльфов, и Нарготронд, и… — он резко умолк, словно задохнулся.
Финрод длинно вздохнул, явно собираясь сказать какую-то неприятную и для себя и для собеседника вещь. Но заговорил не сразу — сначала разлил по чашкам травяной отвар.
— Если ты думаешь, что подобного рода сомнения чужды нам — ты ошибаешься так же, как ошибалась Андрет. Да, в нас, Эрухини, есть нечто общее с Мелькором. Я видел и могу сравнивать: мятежный дух, порыв, гордость, переходящая в гордыню — все это присуще нам так же, как и ему. Но это не значит, что мы — его дети. Скорее всего нам, нолдор, и вам, людям, достались те же дары Единого, что и ему. Так похожи брат и сестра, а не родитель и дитя. Феанаро порой казался ему родным. Но ведь мы точно знаем, что он не творил эльфов — значит, Феанаро унаследовал это не от него. Так почему вас не отпускают эти сомнения? Ты говоришь, что боишься заглядывать к себе в сердце, ибо там водятся оборотни? Я тоже боюсь. Но все же заглядываю в самые потайные уголки, нахожу своих оборотней и уничтожаю их. Ибо никто за меня этого не сделает, как и за тебя. Представь себе, что испытал я, стоя в тот день на пирсе Альквалондэ. Никто и никогда, ни в каком страшном сне увидеть не мог, что эльф обнажит меч против эльфа. Друзья моего детства, родичи, те, кого я любил — лежали мертвые на песке, и убили их друзья моей юности, мои родичи, кого я тоже любил. Я чувствовал, что разрываюсь надвое. Счастье Феанаро и его сыновей, что они успели отплыть — вместе с Нэрвен, Айканаро и Ангарато мы готовы были убивать их. Берегом мы гнались за кораблями, и в сердце каждого поднял голову оборотень. Но, посмотрев своему оборотню в глаза, я ужаснулся. И сказал: хватит. Кто-то должен остановиться, и это будем мы. И тогда оборотень испустил дух. Никто из нас не есть изначально Зло, Берен. Даже Мелькор, даже Гортхаур — не зло, они только предались злу. Бояться нужно не того, что ты есть — того, чем ты можешь стать.
— Спасибо, король, — после краткого молчания проговорил Берен. — Ты ответил на вопрос, который я только собирался задать.
Их руки встретились над углями в дружеском пожатии. Гили не двигался.
Странную вещь сказал король эльфов. Странную — и страшную… Проклятый народ — вспомнилось снова… Почему — проклятый? Феанаро — это Феанор, отец Бледного Господина? Что такое Альквалондэ? Кого они там убивали? И за что?
«Как много страшного», — подумал он, засыпая. — «Зачем столько зла?»
* * *
Вторая ночевка была у озера Иврин. Гили не сетовал на отсутствие огня и горячей пищи — его радовала сама возможность вскоре слезть с седла, завернуться в плащ и уснуть. Ему часто приходилось ездить верхом, но никогда — столько, и никогда — в седле. «Ой-ой-ой» был страшный.
Но, поднявшись на холм в предгорьях Эред Ветрин, увидев в закатном золоте подернутую туманом котловину озера Иврин, Гили забыл и про усталость, и про боль.
Есть в мире места, вроде бы особо ничем не примечательные — но когда туда приходит человек, эльф или гном, светлая тоска наполняет его сердце, как будто кто-то силится докричаться до тебя сквозь годы. Дух живет в этих местах, и твой дух откликается на его зов, если, конечно, он у тебя есть…
— Красота какая! — вырвалось у Гили при виде снежных отрогов, глядящихся в озерную стынь, подернутую мелкой рябью.
Лоссар что-то сказал, Эллуин перевел:
— Когда-то эти воды благословил сам Владыка Ульмо. Его вода целебна. Говорят, что здесь — родина смеха. Смотри!
Один из дальних заливов кипел ключом, отчего озеро и волновалось все время. Сотни родников вырывались там на поверхность — и, наполнив чашу гранитных берегов, выкатывались через трещину в скале и бежали вниз по долине, питая Нарог.
— Наше озеро Тарн Аэлуин благословина сама Мелиан — все равно загадили, сволочи. Хэй! — Берен ударил коня пятками и полетел вниз по склону в бешеном галопе. За ним, заливисто свистнув, помчался Нэндил, следом — Эллуин. Остальные съехали вниз шагом.
Ночевали в подлеске, возле того края озера, где били ключи. Темнело в небе, темнело в озере. Звезды купались в кипени родников…
Они поили коней с Айменелом, Аэглосом и Эллуином, когда Гили все-таки решился спросить:
— Господин Эллуин, что такое «amdir»?
— Где ты услышал это слово? — удивился Эллуин.
— Растопыривал уши вместо того, чтобы спать, — незаметно для своего оруженосца к воде спустился Берен. — «Amdir» на нашем языке означает «надежда». Так мы обычно переводим. А если переводить дословно, то это — «взгляд вперед и вверх».
Подвернув штаны и зайдя в воду по колено, Берен умылся, потом набрал воды в баклажку, уступая Эллуину привилегию просветить Гили.
— У нас есть два слова для обозначения того, что вы, люди, называете одним словом — «надежда». Первое слово — «amdir», так мы говорим, когда в надежде присутствует расчет, есть какие-то основания предполагать, что все сложится благоприятным образом. Второе слово — «estel», так мы называем надежду, для которой нет никаких оснований, когда просто ждешь хорошего — и все. Понимаешь?
Гили казалось, что он понимает — но понимает ли он правильно?
— Проще говоря, — Берен с баклажкой вышел на берег. — У меня есть здоровенный amdir на четвертину доброго дор-ломинского светлого пива. А вот что мы тут или в горах не нарвемся на орков — это уже чистой воды estel. Понятно?
Гили не совсем понимал, зачем вода — ведь костра они разводить не будут. Он грыз на ужин орехи и сушеные ягоды, когда увидел, что эльфы разбавляют водой вино из Эдрахиловой фляги. Полчашки досталось и ему.
— Хочешь есть? — Берен, отпив свою часть, передал ему легкую оловянную кружку.
Вино, терпкое на вкус, было сладким, и внутри от него рождалось тепло и веселье, хотя с полчашки не захмелел бы и ребенок.
— Хочу, — признался Гили.
— Ложись спать. — Берен обрадовал своего оруженосца тем, что на них втроем с Айменелом приходится последняя, предутренняя стража.
— Запомни, парень: хоть места здесь и красивые неимоверно, а все же Волчий Остров в двух днях пути верхом. Игры кончились, Гили, все по-настоящему. Ты хотел быть воином? Вот тебе первый урок: засыпай там, где тебя застало время, на сытый ли, на голодный желудок, а просыпайся — быстро и без звука.
Гили проснулся за полночь — быстро и без звука. По знаку Берена пошел к склону холма, вслед за Айменелом поднялся на три сажени вверх и, приняв от Аэглоса лук со стрелами, сел на его место — за один из камней. Отсюда не был виден лагерь — было видно пространство вокруг него, подходы. Айменела тоже не было видно — где он?
Гили взял оставленную ему Береном фляжку — там что-то плескалось. Ага, вино с водой. Он выпил — сон как сдуло. Очертания ночных берегов сделались ясными, четкими, Гили различал каждый звук, разносившийся над водой далеко — плеск бобра, крик ночной птицы, шелест осоки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
Финрод длинно вздохнул, явно собираясь сказать какую-то неприятную и для себя и для собеседника вещь. Но заговорил не сразу — сначала разлил по чашкам травяной отвар.
— Если ты думаешь, что подобного рода сомнения чужды нам — ты ошибаешься так же, как ошибалась Андрет. Да, в нас, Эрухини, есть нечто общее с Мелькором. Я видел и могу сравнивать: мятежный дух, порыв, гордость, переходящая в гордыню — все это присуще нам так же, как и ему. Но это не значит, что мы — его дети. Скорее всего нам, нолдор, и вам, людям, достались те же дары Единого, что и ему. Так похожи брат и сестра, а не родитель и дитя. Феанаро порой казался ему родным. Но ведь мы точно знаем, что он не творил эльфов — значит, Феанаро унаследовал это не от него. Так почему вас не отпускают эти сомнения? Ты говоришь, что боишься заглядывать к себе в сердце, ибо там водятся оборотни? Я тоже боюсь. Но все же заглядываю в самые потайные уголки, нахожу своих оборотней и уничтожаю их. Ибо никто за меня этого не сделает, как и за тебя. Представь себе, что испытал я, стоя в тот день на пирсе Альквалондэ. Никто и никогда, ни в каком страшном сне увидеть не мог, что эльф обнажит меч против эльфа. Друзья моего детства, родичи, те, кого я любил — лежали мертвые на песке, и убили их друзья моей юности, мои родичи, кого я тоже любил. Я чувствовал, что разрываюсь надвое. Счастье Феанаро и его сыновей, что они успели отплыть — вместе с Нэрвен, Айканаро и Ангарато мы готовы были убивать их. Берегом мы гнались за кораблями, и в сердце каждого поднял голову оборотень. Но, посмотрев своему оборотню в глаза, я ужаснулся. И сказал: хватит. Кто-то должен остановиться, и это будем мы. И тогда оборотень испустил дух. Никто из нас не есть изначально Зло, Берен. Даже Мелькор, даже Гортхаур — не зло, они только предались злу. Бояться нужно не того, что ты есть — того, чем ты можешь стать.
— Спасибо, король, — после краткого молчания проговорил Берен. — Ты ответил на вопрос, который я только собирался задать.
Их руки встретились над углями в дружеском пожатии. Гили не двигался.
Странную вещь сказал король эльфов. Странную — и страшную… Проклятый народ — вспомнилось снова… Почему — проклятый? Феанаро — это Феанор, отец Бледного Господина? Что такое Альквалондэ? Кого они там убивали? И за что?
«Как много страшного», — подумал он, засыпая. — «Зачем столько зла?»
* * *
Вторая ночевка была у озера Иврин. Гили не сетовал на отсутствие огня и горячей пищи — его радовала сама возможность вскоре слезть с седла, завернуться в плащ и уснуть. Ему часто приходилось ездить верхом, но никогда — столько, и никогда — в седле. «Ой-ой-ой» был страшный.
Но, поднявшись на холм в предгорьях Эред Ветрин, увидев в закатном золоте подернутую туманом котловину озера Иврин, Гили забыл и про усталость, и про боль.
Есть в мире места, вроде бы особо ничем не примечательные — но когда туда приходит человек, эльф или гном, светлая тоска наполняет его сердце, как будто кто-то силится докричаться до тебя сквозь годы. Дух живет в этих местах, и твой дух откликается на его зов, если, конечно, он у тебя есть…
— Красота какая! — вырвалось у Гили при виде снежных отрогов, глядящихся в озерную стынь, подернутую мелкой рябью.
Лоссар что-то сказал, Эллуин перевел:
— Когда-то эти воды благословил сам Владыка Ульмо. Его вода целебна. Говорят, что здесь — родина смеха. Смотри!
Один из дальних заливов кипел ключом, отчего озеро и волновалось все время. Сотни родников вырывались там на поверхность — и, наполнив чашу гранитных берегов, выкатывались через трещину в скале и бежали вниз по долине, питая Нарог.
— Наше озеро Тарн Аэлуин благословина сама Мелиан — все равно загадили, сволочи. Хэй! — Берен ударил коня пятками и полетел вниз по склону в бешеном галопе. За ним, заливисто свистнув, помчался Нэндил, следом — Эллуин. Остальные съехали вниз шагом.
Ночевали в подлеске, возле того края озера, где били ключи. Темнело в небе, темнело в озере. Звезды купались в кипени родников…
Они поили коней с Айменелом, Аэглосом и Эллуином, когда Гили все-таки решился спросить:
— Господин Эллуин, что такое «amdir»?
— Где ты услышал это слово? — удивился Эллуин.
— Растопыривал уши вместо того, чтобы спать, — незаметно для своего оруженосца к воде спустился Берен. — «Amdir» на нашем языке означает «надежда». Так мы обычно переводим. А если переводить дословно, то это — «взгляд вперед и вверх».
Подвернув штаны и зайдя в воду по колено, Берен умылся, потом набрал воды в баклажку, уступая Эллуину привилегию просветить Гили.
— У нас есть два слова для обозначения того, что вы, люди, называете одним словом — «надежда». Первое слово — «amdir», так мы говорим, когда в надежде присутствует расчет, есть какие-то основания предполагать, что все сложится благоприятным образом. Второе слово — «estel», так мы называем надежду, для которой нет никаких оснований, когда просто ждешь хорошего — и все. Понимаешь?
Гили казалось, что он понимает — но понимает ли он правильно?
— Проще говоря, — Берен с баклажкой вышел на берег. — У меня есть здоровенный amdir на четвертину доброго дор-ломинского светлого пива. А вот что мы тут или в горах не нарвемся на орков — это уже чистой воды estel. Понятно?
Гили не совсем понимал, зачем вода — ведь костра они разводить не будут. Он грыз на ужин орехи и сушеные ягоды, когда увидел, что эльфы разбавляют водой вино из Эдрахиловой фляги. Полчашки досталось и ему.
— Хочешь есть? — Берен, отпив свою часть, передал ему легкую оловянную кружку.
Вино, терпкое на вкус, было сладким, и внутри от него рождалось тепло и веселье, хотя с полчашки не захмелел бы и ребенок.
— Хочу, — признался Гили.
— Ложись спать. — Берен обрадовал своего оруженосца тем, что на них втроем с Айменелом приходится последняя, предутренняя стража.
— Запомни, парень: хоть места здесь и красивые неимоверно, а все же Волчий Остров в двух днях пути верхом. Игры кончились, Гили, все по-настоящему. Ты хотел быть воином? Вот тебе первый урок: засыпай там, где тебя застало время, на сытый ли, на голодный желудок, а просыпайся — быстро и без звука.
Гили проснулся за полночь — быстро и без звука. По знаку Берена пошел к склону холма, вслед за Айменелом поднялся на три сажени вверх и, приняв от Аэглоса лук со стрелами, сел на его место — за один из камней. Отсюда не был виден лагерь — было видно пространство вокруг него, подходы. Айменела тоже не было видно — где он?
Гили взял оставленную ему Береном фляжку — там что-то плескалось. Ага, вино с водой. Он выпил — сон как сдуло. Очертания ночных берегов сделались ясными, четкими, Гили различал каждый звук, разносившийся над водой далеко — плеск бобра, крик ночной птицы, шелест осоки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354