— Если тебе нравится — гордись этим.
— «Вассал», — поправил Берен. — Мы вассалы Дома Арфина, и я этим горжусь. Леди Галадриэль не даст соврать: мы честно служили её Дому.
— Осторожней, муж мой, — Мелиан склонилась из кресла в сторону, и ее голос прозвучал только для тех, кто стоял у трона. — Судьба твоего королевства уже сплетена с судьбой этого воина.
Лютиэн неслышно подошла и взяла Берена за руку.
— Я вижу кольцо, сын Барахира, — Тингол улыбнулся краем рта. — Но если ты мужчина — ты не будешь прятаться за заслуги отца. Руку дочери Тингола и Мелиан нужно заслужить, быть потомком вассального дома нолдор и правителем без лена — этого мало.
— Чего же будет достаточно? — спокойно спросил Берен.
— Сокровища. Сокровища, что хранят сталь, скалы и огонь Моргота; сокровища, что драгоценнее всех чар эльфийских королевств. Если судьба и вправду ведет тебя, она приведет тебя и к нему. Клянусь честью, я отдам тебе руку Лютиэн Тинувиэль и признаю право твоих потомков называться моими потомками, когда в мою руку ты вложишь Сильмарилл из короны Моргота. Ты говорил, что за мою дочь тебе не жаль жизни — значит, Сильмарилл не покажется тебе непосильной ценой.
Это было как удар под вздох. Сильмариллы! Камни, украденные Морготом в Благословенной земле! Ради них пролилась кровь короля Финвэ и кровь эльфов Альквалондэ, ради них погиб сам Феанор! Камни, которые эльфийские владыки не могли отвоевать во всей своей силе. Проще было достать луну с неба, чем принести один из них.
Эльфы рассмеялись, и Берену ничего не осталось, как засмеяться — последним, громче всех.
— Так значит, эльфийский король готов отдать свою дочь в обмен на нолдорскую побрякушку, — отсмеявшись, сказал он. — Так дешево ценят синдар своих дочерей — продают за камешки и кольца? Хорошо же, Тингол, ты получишь свой выкуп за невесту. Когда я вернусь, Сильмарилл будет в моей руке. Не в последний раз видимся.
Он поклонился задохнувшемуся от гнева королю и молчаливой королеве, потом повернулся к Лютиэн.
— До свидания, любимая. Придумай, как ты будешь его носить — на груди или в диадеме. Я надеюсь, он окажется достоин твоей красоты.
Они не могли позволить себе даже короткое, невинное, как у брата и сестры, объятие. Берен пожал Лютиэн руки и кивнул на прощание. Слов не было, слова задыхались от боли.
— Даэрон, проводи… гостя. Проследи, чтобы он покинул Дориат как можно скорее. — Тингол встал с кресла, за ним поднялась Мелиан. — Все могут идти.
В опустевшем зале слова звучали ясно и четко.
— Ты перехитрил не Судьбу, отец. — Лютиэн стояла с побледневшим лицом. — Ты перехитрил только самого себя.
— Ему не быть мужем моей дочери, — тихо ответил Тингол. — Даже если он вернется живым в Менегрот. Даже если принесет Сильмарилл.
— Тогда я не буду твоей дочерью, — так же тихо ответила Лютиэн. Ее златотканое платье растворилось в серебристых тенях. Тингол и Мелиан остались одни.
— Ну, скажи мне хоть что-нибудь, — когда тишина стала невыносимой, Тингол взял свою жену за руки, невольно повторяя жест Берена. — Мелиан, любимая, равная луне, солнцу и звездам — скажи, что я сделал не так…
— Я всегда знала, что потеряю вас обоих, — Мелиан быстрым движением смахнула со щеки слезинку. — Только не знала, кого раньше. Знай: если Берен погибнет, выполняя твое задание, то первой будет Лютиэн. Если он принесет камень — первым будешь ты. Я знала это, но не знала, что это случится так скоро… И будет так больно…
Она была духом Арды, одной из тех, кто движет землю, солнце и светила — но в поисках утешения она прижалась к плечу Тингола, чья жизнь была песчинкой в часах Эа; прижалась так, словно он был могущественнее самой судьбы.
— А если человек вернется живым и не принесет камень? — спросил Элу. — Что тогда? Мелиан молча покачала головой — он почувствовал движение своим плечом и знал, что оно означает: этот человек не отступит, а значит — третьего не дано.
«Тогда я», — подумал Тингол. — «Тогда пусть это буду я».
* * *
Берен почему-то рассчитывал, что его выведут прямо к Бретилю, проведя через Нелдорет до реки Миндеб, но Даэрон, дотошно выполняя распоряжение короля, избрал не тот путь, который был удобен Берену, а дорогу до ближайшей границы Дориата — то есть, прямо на юг к реке Арос. Таким образом, Берен покинул Огражденное Королевство быстрее чем в два дня, но теперь ему предстояло дней десять-двенадцать топать пешком до Леса Бретиль. Спорить было не с руки: кроме Даэрона, его охраняли еще трое эльфов из пограничной стражи, один из которых имел на него зуб за то, что упустил в Нелдорете и натерпелся стыда от товарищей. Келеборн, тоже сопровождавший их, ничего не мог сделать, поскольку свою волю король выразил ясно.
— Вот твой меч. Бери его и ступай, — Даэрон указал рукой на дорогу, вьющуюся далеко внизу под склоном холма. — Прямо в Ангбанд. И можешь не возвращаться.
Берен вздохнул, думая, чем бы ответить таким, чтобы это нельзя было расценить как прямое оскорбление, но чтоб последнее слово осталось за ним.
— У нас, людей, есть сказки, в которых король посылает жениха своей дочери — или там мужа женщины, на которую положил глаз, да это и не важно; так вот, посылает его за тем, чего на свете нет…
— Меня это совершенно не волнует, — сказал Даэрон.
— Я только хотел сказать, что все эти сказки очень плохо заканчивались… для короля. Прощай, Даэрон.
— Уже «прощай»? А как же твое обещание вернуться?
— Я думаю, что когда я вернусь, ты будешь не очень-то рад меня видеть, и встречаться не захочешь. Так что, мы уже пересекли границу Мелиан?
— Мы вышли за нее примерно на сотню ярдов, — Даэрон указал рукой вниз. — Там — тракт, ведущий в Бретиль. Смотри, чтобы тебя не занесло куда-нибудь еще. В Нарготронд, к примеру.
— Там живет мой король, — Берен взял направление. — Прощай, Даэрон. Прощай, лорд Келеборн, и спасибо тебе.
— Если ты и в самом деле увидишься со своим Королем, — сказал Келеборн, — Передай ему поклон от меня и его сестры. Прощай, Берен, хотя и мне что-то подсказывает, что мы с тобой видимся не в последний раз.
Глава 3. Бретиль
Гряда гор господствовала над долиной, над Верхним и Нижним Белериандом, над всем миром. И там, над глубоким ущельем, рассекающим ее хребет по всей высоте, царила крепость, врезанная в грудь трехглавой горы. Уже более тысячи лет ее стены и высокие дозорные башни внушали ужас всему живому. Болдог знал, что стены и башни — лишь малая толика могущества Твердыни Тьмы, Аст-Ахэ, Ангамандо на языке эльфов. Это название Болдогу нравилось гораздо больше, хотя эльфов он ненавидел. Тьма, Свет — все это была чепуха для дураков, которые полагали себя чересчур умными. Ангамандо, Железная Темница — вот имя, по-настоящему достойное твердыни Владыки Севера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
— «Вассал», — поправил Берен. — Мы вассалы Дома Арфина, и я этим горжусь. Леди Галадриэль не даст соврать: мы честно служили её Дому.
— Осторожней, муж мой, — Мелиан склонилась из кресла в сторону, и ее голос прозвучал только для тех, кто стоял у трона. — Судьба твоего королевства уже сплетена с судьбой этого воина.
Лютиэн неслышно подошла и взяла Берена за руку.
— Я вижу кольцо, сын Барахира, — Тингол улыбнулся краем рта. — Но если ты мужчина — ты не будешь прятаться за заслуги отца. Руку дочери Тингола и Мелиан нужно заслужить, быть потомком вассального дома нолдор и правителем без лена — этого мало.
— Чего же будет достаточно? — спокойно спросил Берен.
— Сокровища. Сокровища, что хранят сталь, скалы и огонь Моргота; сокровища, что драгоценнее всех чар эльфийских королевств. Если судьба и вправду ведет тебя, она приведет тебя и к нему. Клянусь честью, я отдам тебе руку Лютиэн Тинувиэль и признаю право твоих потомков называться моими потомками, когда в мою руку ты вложишь Сильмарилл из короны Моргота. Ты говорил, что за мою дочь тебе не жаль жизни — значит, Сильмарилл не покажется тебе непосильной ценой.
Это было как удар под вздох. Сильмариллы! Камни, украденные Морготом в Благословенной земле! Ради них пролилась кровь короля Финвэ и кровь эльфов Альквалондэ, ради них погиб сам Феанор! Камни, которые эльфийские владыки не могли отвоевать во всей своей силе. Проще было достать луну с неба, чем принести один из них.
Эльфы рассмеялись, и Берену ничего не осталось, как засмеяться — последним, громче всех.
— Так значит, эльфийский король готов отдать свою дочь в обмен на нолдорскую побрякушку, — отсмеявшись, сказал он. — Так дешево ценят синдар своих дочерей — продают за камешки и кольца? Хорошо же, Тингол, ты получишь свой выкуп за невесту. Когда я вернусь, Сильмарилл будет в моей руке. Не в последний раз видимся.
Он поклонился задохнувшемуся от гнева королю и молчаливой королеве, потом повернулся к Лютиэн.
— До свидания, любимая. Придумай, как ты будешь его носить — на груди или в диадеме. Я надеюсь, он окажется достоин твоей красоты.
Они не могли позволить себе даже короткое, невинное, как у брата и сестры, объятие. Берен пожал Лютиэн руки и кивнул на прощание. Слов не было, слова задыхались от боли.
— Даэрон, проводи… гостя. Проследи, чтобы он покинул Дориат как можно скорее. — Тингол встал с кресла, за ним поднялась Мелиан. — Все могут идти.
В опустевшем зале слова звучали ясно и четко.
— Ты перехитрил не Судьбу, отец. — Лютиэн стояла с побледневшим лицом. — Ты перехитрил только самого себя.
— Ему не быть мужем моей дочери, — тихо ответил Тингол. — Даже если он вернется живым в Менегрот. Даже если принесет Сильмарилл.
— Тогда я не буду твоей дочерью, — так же тихо ответила Лютиэн. Ее златотканое платье растворилось в серебристых тенях. Тингол и Мелиан остались одни.
— Ну, скажи мне хоть что-нибудь, — когда тишина стала невыносимой, Тингол взял свою жену за руки, невольно повторяя жест Берена. — Мелиан, любимая, равная луне, солнцу и звездам — скажи, что я сделал не так…
— Я всегда знала, что потеряю вас обоих, — Мелиан быстрым движением смахнула со щеки слезинку. — Только не знала, кого раньше. Знай: если Берен погибнет, выполняя твое задание, то первой будет Лютиэн. Если он принесет камень — первым будешь ты. Я знала это, но не знала, что это случится так скоро… И будет так больно…
Она была духом Арды, одной из тех, кто движет землю, солнце и светила — но в поисках утешения она прижалась к плечу Тингола, чья жизнь была песчинкой в часах Эа; прижалась так, словно он был могущественнее самой судьбы.
— А если человек вернется живым и не принесет камень? — спросил Элу. — Что тогда? Мелиан молча покачала головой — он почувствовал движение своим плечом и знал, что оно означает: этот человек не отступит, а значит — третьего не дано.
«Тогда я», — подумал Тингол. — «Тогда пусть это буду я».
* * *
Берен почему-то рассчитывал, что его выведут прямо к Бретилю, проведя через Нелдорет до реки Миндеб, но Даэрон, дотошно выполняя распоряжение короля, избрал не тот путь, который был удобен Берену, а дорогу до ближайшей границы Дориата — то есть, прямо на юг к реке Арос. Таким образом, Берен покинул Огражденное Королевство быстрее чем в два дня, но теперь ему предстояло дней десять-двенадцать топать пешком до Леса Бретиль. Спорить было не с руки: кроме Даэрона, его охраняли еще трое эльфов из пограничной стражи, один из которых имел на него зуб за то, что упустил в Нелдорете и натерпелся стыда от товарищей. Келеборн, тоже сопровождавший их, ничего не мог сделать, поскольку свою волю король выразил ясно.
— Вот твой меч. Бери его и ступай, — Даэрон указал рукой на дорогу, вьющуюся далеко внизу под склоном холма. — Прямо в Ангбанд. И можешь не возвращаться.
Берен вздохнул, думая, чем бы ответить таким, чтобы это нельзя было расценить как прямое оскорбление, но чтоб последнее слово осталось за ним.
— У нас, людей, есть сказки, в которых король посылает жениха своей дочери — или там мужа женщины, на которую положил глаз, да это и не важно; так вот, посылает его за тем, чего на свете нет…
— Меня это совершенно не волнует, — сказал Даэрон.
— Я только хотел сказать, что все эти сказки очень плохо заканчивались… для короля. Прощай, Даэрон.
— Уже «прощай»? А как же твое обещание вернуться?
— Я думаю, что когда я вернусь, ты будешь не очень-то рад меня видеть, и встречаться не захочешь. Так что, мы уже пересекли границу Мелиан?
— Мы вышли за нее примерно на сотню ярдов, — Даэрон указал рукой вниз. — Там — тракт, ведущий в Бретиль. Смотри, чтобы тебя не занесло куда-нибудь еще. В Нарготронд, к примеру.
— Там живет мой король, — Берен взял направление. — Прощай, Даэрон. Прощай, лорд Келеборн, и спасибо тебе.
— Если ты и в самом деле увидишься со своим Королем, — сказал Келеборн, — Передай ему поклон от меня и его сестры. Прощай, Берен, хотя и мне что-то подсказывает, что мы с тобой видимся не в последний раз.
Глава 3. Бретиль
Гряда гор господствовала над долиной, над Верхним и Нижним Белериандом, над всем миром. И там, над глубоким ущельем, рассекающим ее хребет по всей высоте, царила крепость, врезанная в грудь трехглавой горы. Уже более тысячи лет ее стены и высокие дозорные башни внушали ужас всему живому. Болдог знал, что стены и башни — лишь малая толика могущества Твердыни Тьмы, Аст-Ахэ, Ангамандо на языке эльфов. Это название Болдогу нравилось гораздо больше, хотя эльфов он ненавидел. Тьма, Свет — все это была чепуха для дураков, которые полагали себя чересчур умными. Ангамандо, Железная Темница — вот имя, по-настоящему достойное твердыни Владыки Севера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354