Зато они принесли другие вести: Дортонион восстал. В деревнях бьют назначенных старост и начальников округов, горцы уходят неведомо куда, включая баб и детей, и несколько отрядов, не явившихся к месту сбора, вряд ли стоит ждать.
Люди разбегались и из тех отрядов, что по-прежнему были под командованием Илльо. Сколько он ни вешал, ни рубил голов — на одного попавшегося беглеца каждую ночь приходилось десятка полтора беглецов успешных. Время работало на Беоринга: он мог позволить себе просто сидеть, копить силы и ждать, пока Илльо снимется. Он знал, что Илльо не предаст Гортхауэра, и знал, что к девятому дню Горностая Гортхауэр будет ждать за Ангродовыми Гатями. Нужно было выдвигаться — Илльо ожидал только Болдога и его отряда.
Наконец, Болдог вернулся, — как Илльо почти ожидал, без Беоринга.
— Приветствую, — он вошел в палатку, за ним — двое из его отряда: орк и человек. Что-то они несли… Илльо едва не затошнило: в руках карателей был мальчик лет двенадцати, избитый в кровь. Левая нога волочилась по земле в таком положении, что сомнений не было — сломана.
— Прошу любить и жаловать: Фрори из Бер-Адун. Баловался на вершине вон той горы огнем. Вчера ночью.
Мальчика отпустили — он упал безвольно, как мешок с костями. Только слабый стон выдал, что он еще жив.
— Расскажи, Турог, — приказал Болдог.
— Значт, эт самое, — шмыгнул носом орк. — Вчерась ночью вас тут не было, а мы разглядели костры на вершинах-то: одна вон там, поближе горка, а другие две уже оттуда было видать. Ну, побегли, значит, туда… Ага, сперва никого не нашли, а потом волков по следу пустили — они нам этого крысеныша и доставили, — орк пнул паренька ботинком в бедро.
— И что? — спросил Айо, командир знамени Медведей.
— А вот что: он тут строил из себя героя, но под конец все нам выложил… Ночью прискакал какой-то охляп… Он не знает, кто, но в деревне все аж на голову встали. Отец велел мальчишке подниматься на гору да запалить поленницу, которую там загодя приготовили. Более он ничего не знает, знал бы — сказал…
— Вы, конечно… — Ильвэ сглотнул слюну. — Уже… побывали в этой деревне?
— А то! Деревня пуста, как выеденный орех. Две другие в округе — тож. Если б этот дурачок не задержался полюбоваться кострами, мы бы и его не зацапали. Дозвольте облаву с волками?
— Погодите, — сказал Илльо. — Есть еще кое-что…
— Отведите щенка на край лагеря да повесьте повыше, — приказал Болдог. — Теперь с ним уже нечего делать. Так что у тебя, господин айкъет'таэро?
Илльо открыл было рот, но посмотрел в желтые, с узкой щелочкой зрачка, глаза Болдога — и промолчал.
Мальчика, уже безучастного ко всему, вытащили из палатки, пропустив внутрь еще четверых корна-таэри, оторванных от дел и потому страшно злых, и Мэрдигана.
— А Тхурингвэтиль уже вернулась?
— Нет.
— Сука. Как раз когда она нам нужна. Лучше не придумаешь…
Сам того не заметив, Болдог назвал фаэрнэ той кличкой, что дал ей Берен.
— Значит, — жестко заключил Айо, — в тот самый момент, когда мы выдвигаемся для удара и наиболее уязвимы — у нас за спиной поднимается мятеж?
Все взгляды уперлись в Мэрдигана.
— Что ты знаешь об этом, горец? Говори, о чем ты стакнулся со своим князьком?
— Ни о чем! — Финвег Мэрдиган сделал шаг назад. — Он ничего мне не говорил, даже не подходил ко мне!
— Сомневаюсь я, — Болдог похлопывал кнутом по голенищу сапога. — Сильно я сомневаюсь, Мэрдиган! Тебе придется очень постараться, чтобы разубедить меня в этом!
— Болдог, остановись! — приказал Илльо. — Что ты собираешься сделать?
— Что сделать? Поговорить с нашим корнаном по душам, вот что.
— А ты подумал о его людях? Что они станут делать, если узнают, что мы взяли в застенок их командира?
— Всех туда. Чего проще, — посоветовал Тильх.
— Мудро! — кивнул головой Айо. — Только бунта в орудийном реганоне нам и не хватало. Как раз накануне выступления.
— Мои жена и дети у вас в заложниках, — помертвевшим голосом сказал горец. — Вам это кажется недостаточным подтверждением моей верности?
— Ну и что? — рыкнул Болдог. — У Повелителя в заложниках Финрод — помешало это Беорингу сбежать? Ей-право, я выдерну этому эльфу печенку… Ну, что уставился на меня, корнан? Ах, да, ты же не знал… Ты же думал, что его купили за Сильмарилл, что он с нами ради этой эльфийской потаскухи… Говорил я Повелителю, говорил, что его нельзя посылать в Дортонион целиком — только по частям! Нет, он меня не послушал… У нас, дескать, кнут тяжелый, а пряник сладкий… Арргх!
— Перестань бесноваться, — одернул его Илльо. — Ты обеспечишь надзор за орудийным знаменем и за корна-таэро Мэрдиганом на марше. Силами Волчьего Отряда.
— На марше?
— Да. Выдвижение мы не можем ни остановить, ни отложить, Гортхауэр ждет нас. Поэтому мятеж мы подавим по возвращении. Да, Айо, пошли, наконец, гонца в Аст-Алхор. Повелитель должен знать, что произошло. Выступаем завтра, на рассвете.
Илльо вышел из палатки, чувствуя, что-то недоделанное и недосказанное. Дойдя до обоза, вспомнил: Этиль и Даэйрет. Позавчера он послал за ними Эннора, сегодня они должны были быть уже здесь. А Гортхауэр ждет, у него на счету каждый день… И где Скулгур? Что Берен сделал с ним? Как ему это удалось?
На очень многие вопросы удалось бы получить ответ, если бы здесь наконец-то появилась Тхуринэйтель. Илльо страстно желал, чтобы она прилетала поскорее. Он воззвал в мыслях к Учителю: если она все еще у тебя — высылай ее! Сейчас он готов был примириться с ее жутким пороком, готов был скормить ей парочку беглецов-неудачников по возвращении — только пусть бы возвращалась!
— Ах, — пробормотал он, садясь в седло своего коня, — Если бы мне самому иметь крылья.
* * *
— Ешь. Поешь немного, — попросил Гили.
Старшая из женщин ничего не ответила, младшая процедила сквозь зубы:
— Уйди, предатель.
Он попробовал покормить ее из ложки, и она начала есть — но последние две ложки похлебки просто забрала в рот и выплюнула ему в лицо.
Гили разозлился и треснул ее ложкой по лбу — как, бывало, сам получал от матери, если за столом вел себя непотребно. Глаза у девицы мгновенно оказались на мокром месте.
— Ну и реви, раз такая дура, — проворчал он, умываясь у ручья и смывая похлебку с одежды.
Ему было обидно, что девица проявила такую неблагодарность после того, как он спас ее от насилия и наглой смерти. И ладно бы просто гордо отказалась, как старшая, а то ведь все съела, а после наплевала в лицо.
— Ишь, какая! — смеялись горцы. — Такую целовать не вздумай — язык с корнем откусит!
— А бы и что другое с ней делать поостерегся — а ну как у ней и там зубки?
— Хотела бы я, — пропыхтела девица, пытаясь высвободиться из веревок, привязывающих ее к дереву. — Хотела бы я иметь там зубы… Хотела бы я дышать огнем и всех вас сжечь, проклятые предатели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
Люди разбегались и из тех отрядов, что по-прежнему были под командованием Илльо. Сколько он ни вешал, ни рубил голов — на одного попавшегося беглеца каждую ночь приходилось десятка полтора беглецов успешных. Время работало на Беоринга: он мог позволить себе просто сидеть, копить силы и ждать, пока Илльо снимется. Он знал, что Илльо не предаст Гортхауэра, и знал, что к девятому дню Горностая Гортхауэр будет ждать за Ангродовыми Гатями. Нужно было выдвигаться — Илльо ожидал только Болдога и его отряда.
Наконец, Болдог вернулся, — как Илльо почти ожидал, без Беоринга.
— Приветствую, — он вошел в палатку, за ним — двое из его отряда: орк и человек. Что-то они несли… Илльо едва не затошнило: в руках карателей был мальчик лет двенадцати, избитый в кровь. Левая нога волочилась по земле в таком положении, что сомнений не было — сломана.
— Прошу любить и жаловать: Фрори из Бер-Адун. Баловался на вершине вон той горы огнем. Вчера ночью.
Мальчика отпустили — он упал безвольно, как мешок с костями. Только слабый стон выдал, что он еще жив.
— Расскажи, Турог, — приказал Болдог.
— Значт, эт самое, — шмыгнул носом орк. — Вчерась ночью вас тут не было, а мы разглядели костры на вершинах-то: одна вон там, поближе горка, а другие две уже оттуда было видать. Ну, побегли, значит, туда… Ага, сперва никого не нашли, а потом волков по следу пустили — они нам этого крысеныша и доставили, — орк пнул паренька ботинком в бедро.
— И что? — спросил Айо, командир знамени Медведей.
— А вот что: он тут строил из себя героя, но под конец все нам выложил… Ночью прискакал какой-то охляп… Он не знает, кто, но в деревне все аж на голову встали. Отец велел мальчишке подниматься на гору да запалить поленницу, которую там загодя приготовили. Более он ничего не знает, знал бы — сказал…
— Вы, конечно… — Ильвэ сглотнул слюну. — Уже… побывали в этой деревне?
— А то! Деревня пуста, как выеденный орех. Две другие в округе — тож. Если б этот дурачок не задержался полюбоваться кострами, мы бы и его не зацапали. Дозвольте облаву с волками?
— Погодите, — сказал Илльо. — Есть еще кое-что…
— Отведите щенка на край лагеря да повесьте повыше, — приказал Болдог. — Теперь с ним уже нечего делать. Так что у тебя, господин айкъет'таэро?
Илльо открыл было рот, но посмотрел в желтые, с узкой щелочкой зрачка, глаза Болдога — и промолчал.
Мальчика, уже безучастного ко всему, вытащили из палатки, пропустив внутрь еще четверых корна-таэри, оторванных от дел и потому страшно злых, и Мэрдигана.
— А Тхурингвэтиль уже вернулась?
— Нет.
— Сука. Как раз когда она нам нужна. Лучше не придумаешь…
Сам того не заметив, Болдог назвал фаэрнэ той кличкой, что дал ей Берен.
— Значит, — жестко заключил Айо, — в тот самый момент, когда мы выдвигаемся для удара и наиболее уязвимы — у нас за спиной поднимается мятеж?
Все взгляды уперлись в Мэрдигана.
— Что ты знаешь об этом, горец? Говори, о чем ты стакнулся со своим князьком?
— Ни о чем! — Финвег Мэрдиган сделал шаг назад. — Он ничего мне не говорил, даже не подходил ко мне!
— Сомневаюсь я, — Болдог похлопывал кнутом по голенищу сапога. — Сильно я сомневаюсь, Мэрдиган! Тебе придется очень постараться, чтобы разубедить меня в этом!
— Болдог, остановись! — приказал Илльо. — Что ты собираешься сделать?
— Что сделать? Поговорить с нашим корнаном по душам, вот что.
— А ты подумал о его людях? Что они станут делать, если узнают, что мы взяли в застенок их командира?
— Всех туда. Чего проще, — посоветовал Тильх.
— Мудро! — кивнул головой Айо. — Только бунта в орудийном реганоне нам и не хватало. Как раз накануне выступления.
— Мои жена и дети у вас в заложниках, — помертвевшим голосом сказал горец. — Вам это кажется недостаточным подтверждением моей верности?
— Ну и что? — рыкнул Болдог. — У Повелителя в заложниках Финрод — помешало это Беорингу сбежать? Ей-право, я выдерну этому эльфу печенку… Ну, что уставился на меня, корнан? Ах, да, ты же не знал… Ты же думал, что его купили за Сильмарилл, что он с нами ради этой эльфийской потаскухи… Говорил я Повелителю, говорил, что его нельзя посылать в Дортонион целиком — только по частям! Нет, он меня не послушал… У нас, дескать, кнут тяжелый, а пряник сладкий… Арргх!
— Перестань бесноваться, — одернул его Илльо. — Ты обеспечишь надзор за орудийным знаменем и за корна-таэро Мэрдиганом на марше. Силами Волчьего Отряда.
— На марше?
— Да. Выдвижение мы не можем ни остановить, ни отложить, Гортхауэр ждет нас. Поэтому мятеж мы подавим по возвращении. Да, Айо, пошли, наконец, гонца в Аст-Алхор. Повелитель должен знать, что произошло. Выступаем завтра, на рассвете.
Илльо вышел из палатки, чувствуя, что-то недоделанное и недосказанное. Дойдя до обоза, вспомнил: Этиль и Даэйрет. Позавчера он послал за ними Эннора, сегодня они должны были быть уже здесь. А Гортхауэр ждет, у него на счету каждый день… И где Скулгур? Что Берен сделал с ним? Как ему это удалось?
На очень многие вопросы удалось бы получить ответ, если бы здесь наконец-то появилась Тхуринэйтель. Илльо страстно желал, чтобы она прилетала поскорее. Он воззвал в мыслях к Учителю: если она все еще у тебя — высылай ее! Сейчас он готов был примириться с ее жутким пороком, готов был скормить ей парочку беглецов-неудачников по возвращении — только пусть бы возвращалась!
— Ах, — пробормотал он, садясь в седло своего коня, — Если бы мне самому иметь крылья.
* * *
— Ешь. Поешь немного, — попросил Гили.
Старшая из женщин ничего не ответила, младшая процедила сквозь зубы:
— Уйди, предатель.
Он попробовал покормить ее из ложки, и она начала есть — но последние две ложки похлебки просто забрала в рот и выплюнула ему в лицо.
Гили разозлился и треснул ее ложкой по лбу — как, бывало, сам получал от матери, если за столом вел себя непотребно. Глаза у девицы мгновенно оказались на мокром месте.
— Ну и реви, раз такая дура, — проворчал он, умываясь у ручья и смывая похлебку с одежды.
Ему было обидно, что девица проявила такую неблагодарность после того, как он спас ее от насилия и наглой смерти. И ладно бы просто гордо отказалась, как старшая, а то ведь все съела, а после наплевала в лицо.
— Ишь, какая! — смеялись горцы. — Такую целовать не вздумай — язык с корнем откусит!
— А бы и что другое с ней делать поостерегся — а ну как у ней и там зубки?
— Хотела бы я, — пропыхтела девица, пытаясь высвободиться из веревок, привязывающих ее к дереву. — Хотела бы я иметь там зубы… Хотела бы я дышать огнем и всех вас сжечь, проклятые предатели!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354