Ни городов, ни крепостей не было на этой карте. Их обозначили только что — расставив на ней шашечки для игры в «обманку». Белые — Барад-Эйтель, Химринг, Гавани. Черные — Тол-Сирион, Каргонд, Бар-эн-Эмин, Амон Реир… Дортонион и Лотлэнн — двери в Нижний Белерианд. Все утро Берен рассказывал и отвечал на вопросы. Теперь настало время осмысления и принятия решений.
Они сели вокруг стола — Государь Фингон, верховный король всех нолдор; его военачальники — Каримбэ Артанор, Артанор Голая Рука (во время Дагор-нуин-Гилиат, когда меч его был сломан, а щит — расколот, Артанор убил бросившегося на него предводителя орков ударом кулака в лицо, и до конца сражения бился взятым у врага мечом, за что его прозвали также Ирмегил, хотя это прозвище ему не нравилось), Хурин и Хуор — вожди людей Дор-Ломина; Финрод и Эдрахил, и сам Берен.
Фингон был одет в шитый золотом синий кафтан, просторные штаны для верховой езды и мягкие сапоги зеленого цвета. Никаких знаков королевского достоинства — если не считать гордой осанки и твердого, ясного взгляда — на нем не было, да они были и не нужны. Все здесь признавали его верховным королем нолдор, для всех слово его было законом.
— Итак, — сказал Фингон, — Мы выслушали Берена. Сейчас Хитлум насчитывает тринадцать тысяч воинов — самое большее. В то время как армия Саурона в Дортонионе насчитывает пятнадцать тысяч. Если бы можно было твердо заручиться поддержкой Маэдроса, я бы рискнул нанести упреждающий удар этой осенью. Но, насколько я знаю, оказать поддержку он не сможет. Силы Кирдана нам не помогут в наступлении через горы — значит, мысль о наступлении придется оставить…
Эльфы Хитлума понесли тяжелые потери со времени Дагор Браголлах. И не восстановили их до сих пор — эльфы медленно взрослеют, и, что еще хуже, не зачинают и не рожают детей в годы бедствий: благословение эльдар, зачатие только по обоюдному и сильному желанию родителей — обернулось проклятием. Средняя человеческая семья имела от трех до пяти детей, средняя эльфийская — хорошо, если одного. За годы, прошедшие с Дагор Браголлах, эльфийское население Хитлума сократилось. Эльдар понимали всю бедственность такого положения дел — но изменить своей сущности не могли — ведь нельзя заставить себя желать ребенка, зная, что он обречен на скорбь и одиночество. Многие уходили — либо отсылали жен и детей на Юг, а Нан Татрен, в Гавани, в Оссирианд…
И людям приходилось не легче. Дело ведь не в том, сколько воинов ты сможешь набрать — а в том, сколько сможешь прокормить. Есть воин — нет пахаря. Постоянное давление со стороны Саурона вынуждало Хурина держать в Эред Ветрин армию в четыре тысячи латников — и это был предел, ради которого пришлось увеличить щитовой сбор почти вдвое по сравнению с довоенными временами. Если увеличить хоть еще немного — люди просто перестанут платить, придется отбирать силой, вот и весь сказ, развел руками Хурин. Почти то же самое было у Фингона: гарнизон Барад-Эйтель находился в постоянном напряжении, и не меньше двух тысяч воинов приходилось держать на северных границах. Если увеличить сборы ради увеличения армии — эльфы не перестанут платить, но начнут голодать.
После сбора урожая, созвав под знамена бондов с их людьми и эльфов-поселенцев из Митрима и Хитлума, братья и Фингон могли бы выставить восемь и шесть тысяч, помимо тех двух, которых никак нельзя было отозвать с северных границ. Но ведь Саурон, хитрая бестия, не станет дожидаться сбора урожая в следующем году, а в этом — наступление невозможно…
— Мы не можем собрать войско, потому что его некому будет кормить, — вслух рассудил Хурин. — И мы не можем не собирать войска, потому что его собирает Саурон. Это напоминает мне сказочку про мудрую деву, которой князь дал задание прийти к нему и нагой, и одетой…
— И что же сделала сия мудрая девица? — заинтересовался Артанор, не знавший сказки.
— Завернулась в ловчую сеть, — ответил ему Финрод. — Вот и разгадка. Мы не должны выставлять войско против Саурона. Мы должны не дать ему выставить войско.
— У него уже есть войско, — в голосе Верховного Короля было некоторое недоумение. — Если верить Берену.
— У него есть пятнадцать тысяч копий, сказал я. Но это еще не войско. Король мой Финрод прав, нельзя дать этой ораве стать войском. Государь Фингон, этой осенью я собираюсь вернуться в Дортонион и к следующей весне поднять мятеж одновременно с началом выступления Саурона. Если бы одновременно выступили и вы — Тху оказался бы между молотом и наковальней. Я хочу, чтобы он завершил вербовку и обучение десяти тысяч солдат в Дортонионе — для меня! Часть их, конечно, будет отребьем, от которого придется избавиться. Но если хотя бы половина окажется мне верна — мы сумеем задержать выдвижение армии на то время, которое вам понадобится, чтобы взять Тол-Сирион.
— Весной, до начала полевых работ, — глаза Хурина загорелись. — Когда снег сойдет с перевалов. Перейти Серебряную Седловину и ударить по Гнезду Оборотней, пока их войска будут тащиться к Барад-Эйтель.
— Перехватить их на марше возле Топей, — поддержал Артанор. — Загнать на Ангродовы гати, перебить из дальнобойных луков и камнеметалок.
— Ничего не выйдет, — остудил их Фингон. — Для этого нужно знать день и час выступления, день и час начала мятежа. Ни один гонец не окажется достаточно скор.
— Палантир, — сказал Финрод. — Я отдаю Берену Палантир.
Все онемели.
— Ни один человек еще не пользовался Палантиром, — вырвалось у Артанора. — Это возможно?
— Берен будет первым. Это возможно, хотя и труднее, чем я думал.
— Но люди не владеют осанвэ!
— Владеют, — ответил Берен, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Он мог очень бегло рассказать о том, с кем и как узнал, что владеет осанвэ, но вспоминал это всегда очень ярко.
— Тар Фингон, — сказал он, поднимаясь. — Думаю, мой король ответил бы тебе, если бы ты спросил, отчего произошел раскол в Нарготронде, но будет правильно, если это расскажу я…
Он с силой провел по лицу руками, чтобы скрыть румянец, и начал — с того дня, как спустился Эред Горгор, до того дня, как покинул Нарготронд. Чем дальше он вел свой рассказ, тем больше изумления было в глазах Фингона, Артанора, Хуора и Хурина. Когда он закончил, никто долго не говорил ни слова. «Все», — решил Берен. — «Сейчас Фингон вежливо и извилисто, по-эльфийски, скажет: так на кой ты тогда мне сдался, Инголдо Финарато Атандил?»
— Войско Нарготронда было бы неизмеримо ценной помощью, — после молчания сказал Фингон. — Но я помню, Инголдо, что твоя помощь — бесценна.
Финрод вскинул голову, обвел всех взглядом.
— Мне ничего не нужно от этого союза — ни для себя, ни для Нарготронда, ни для Дома Финарфина. Я не желаю награды большей, чем победа, а если мы падем… Падение будет страшным и скорым, и наши титулы, наши короны, имена наших домов — перестанут что-либо значить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
Они сели вокруг стола — Государь Фингон, верховный король всех нолдор; его военачальники — Каримбэ Артанор, Артанор Голая Рука (во время Дагор-нуин-Гилиат, когда меч его был сломан, а щит — расколот, Артанор убил бросившегося на него предводителя орков ударом кулака в лицо, и до конца сражения бился взятым у врага мечом, за что его прозвали также Ирмегил, хотя это прозвище ему не нравилось), Хурин и Хуор — вожди людей Дор-Ломина; Финрод и Эдрахил, и сам Берен.
Фингон был одет в шитый золотом синий кафтан, просторные штаны для верховой езды и мягкие сапоги зеленого цвета. Никаких знаков королевского достоинства — если не считать гордой осанки и твердого, ясного взгляда — на нем не было, да они были и не нужны. Все здесь признавали его верховным королем нолдор, для всех слово его было законом.
— Итак, — сказал Фингон, — Мы выслушали Берена. Сейчас Хитлум насчитывает тринадцать тысяч воинов — самое большее. В то время как армия Саурона в Дортонионе насчитывает пятнадцать тысяч. Если бы можно было твердо заручиться поддержкой Маэдроса, я бы рискнул нанести упреждающий удар этой осенью. Но, насколько я знаю, оказать поддержку он не сможет. Силы Кирдана нам не помогут в наступлении через горы — значит, мысль о наступлении придется оставить…
Эльфы Хитлума понесли тяжелые потери со времени Дагор Браголлах. И не восстановили их до сих пор — эльфы медленно взрослеют, и, что еще хуже, не зачинают и не рожают детей в годы бедствий: благословение эльдар, зачатие только по обоюдному и сильному желанию родителей — обернулось проклятием. Средняя человеческая семья имела от трех до пяти детей, средняя эльфийская — хорошо, если одного. За годы, прошедшие с Дагор Браголлах, эльфийское население Хитлума сократилось. Эльдар понимали всю бедственность такого положения дел — но изменить своей сущности не могли — ведь нельзя заставить себя желать ребенка, зная, что он обречен на скорбь и одиночество. Многие уходили — либо отсылали жен и детей на Юг, а Нан Татрен, в Гавани, в Оссирианд…
И людям приходилось не легче. Дело ведь не в том, сколько воинов ты сможешь набрать — а в том, сколько сможешь прокормить. Есть воин — нет пахаря. Постоянное давление со стороны Саурона вынуждало Хурина держать в Эред Ветрин армию в четыре тысячи латников — и это был предел, ради которого пришлось увеличить щитовой сбор почти вдвое по сравнению с довоенными временами. Если увеличить хоть еще немного — люди просто перестанут платить, придется отбирать силой, вот и весь сказ, развел руками Хурин. Почти то же самое было у Фингона: гарнизон Барад-Эйтель находился в постоянном напряжении, и не меньше двух тысяч воинов приходилось держать на северных границах. Если увеличить сборы ради увеличения армии — эльфы не перестанут платить, но начнут голодать.
После сбора урожая, созвав под знамена бондов с их людьми и эльфов-поселенцев из Митрима и Хитлума, братья и Фингон могли бы выставить восемь и шесть тысяч, помимо тех двух, которых никак нельзя было отозвать с северных границ. Но ведь Саурон, хитрая бестия, не станет дожидаться сбора урожая в следующем году, а в этом — наступление невозможно…
— Мы не можем собрать войско, потому что его некому будет кормить, — вслух рассудил Хурин. — И мы не можем не собирать войска, потому что его собирает Саурон. Это напоминает мне сказочку про мудрую деву, которой князь дал задание прийти к нему и нагой, и одетой…
— И что же сделала сия мудрая девица? — заинтересовался Артанор, не знавший сказки.
— Завернулась в ловчую сеть, — ответил ему Финрод. — Вот и разгадка. Мы не должны выставлять войско против Саурона. Мы должны не дать ему выставить войско.
— У него уже есть войско, — в голосе Верховного Короля было некоторое недоумение. — Если верить Берену.
— У него есть пятнадцать тысяч копий, сказал я. Но это еще не войско. Король мой Финрод прав, нельзя дать этой ораве стать войском. Государь Фингон, этой осенью я собираюсь вернуться в Дортонион и к следующей весне поднять мятеж одновременно с началом выступления Саурона. Если бы одновременно выступили и вы — Тху оказался бы между молотом и наковальней. Я хочу, чтобы он завершил вербовку и обучение десяти тысяч солдат в Дортонионе — для меня! Часть их, конечно, будет отребьем, от которого придется избавиться. Но если хотя бы половина окажется мне верна — мы сумеем задержать выдвижение армии на то время, которое вам понадобится, чтобы взять Тол-Сирион.
— Весной, до начала полевых работ, — глаза Хурина загорелись. — Когда снег сойдет с перевалов. Перейти Серебряную Седловину и ударить по Гнезду Оборотней, пока их войска будут тащиться к Барад-Эйтель.
— Перехватить их на марше возле Топей, — поддержал Артанор. — Загнать на Ангродовы гати, перебить из дальнобойных луков и камнеметалок.
— Ничего не выйдет, — остудил их Фингон. — Для этого нужно знать день и час выступления, день и час начала мятежа. Ни один гонец не окажется достаточно скор.
— Палантир, — сказал Финрод. — Я отдаю Берену Палантир.
Все онемели.
— Ни один человек еще не пользовался Палантиром, — вырвалось у Артанора. — Это возможно?
— Берен будет первым. Это возможно, хотя и труднее, чем я думал.
— Но люди не владеют осанвэ!
— Владеют, — ответил Берен, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Он мог очень бегло рассказать о том, с кем и как узнал, что владеет осанвэ, но вспоминал это всегда очень ярко.
— Тар Фингон, — сказал он, поднимаясь. — Думаю, мой король ответил бы тебе, если бы ты спросил, отчего произошел раскол в Нарготронде, но будет правильно, если это расскажу я…
Он с силой провел по лицу руками, чтобы скрыть румянец, и начал — с того дня, как спустился Эред Горгор, до того дня, как покинул Нарготронд. Чем дальше он вел свой рассказ, тем больше изумления было в глазах Фингона, Артанора, Хуора и Хурина. Когда он закончил, никто долго не говорил ни слова. «Все», — решил Берен. — «Сейчас Фингон вежливо и извилисто, по-эльфийски, скажет: так на кой ты тогда мне сдался, Инголдо Финарато Атандил?»
— Войско Нарготронда было бы неизмеримо ценной помощью, — после молчания сказал Фингон. — Но я помню, Инголдо, что твоя помощь — бесценна.
Финрод вскинул голову, обвел всех взглядом.
— Мне ничего не нужно от этого союза — ни для себя, ни для Нарготронда, ни для Дома Финарфина. Я не желаю награды большей, чем победа, а если мы падем… Падение будет страшным и скорым, и наши титулы, наши короны, имена наших домов — перестанут что-либо значить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354