Кроме Него, никто не мог дать жизнь. Кроме Него, никто не имеет права на нее посягать. Разум говорит мне, что Он — не убийца. Будь Он убийцей от начала дней, Он не постыдился бы уничтожить нас, едва мы пали, и сделать заново. Но сердце Его, как видно, исполнено жалости».
«А если, как утверждают слуги Мелькора, Ему просто не хватает сил, чтобы уничтожить людей?»
«Мы проезжали через места, сотворенные Морготом. Сколько силы понадобилось, чтобы поднять каменные столпы выше ваших башен, на месте, большем, чем нынешние владения Нарготронда? А ведь это была всего лишь малая толика его силы. Я видел Эред Энгрин, которые он воздвиг в одиночку — и тоже затратил лишь малую толику своей силы. Одной силы Моргота хватило бы, чтоб уничтожить всех людей — так сколько же силы должен иметь Тот, Кто создал всех Валар и Моргота с ними?»
«А если Он расточился в создании, как Моргот сейчас расточается в разрушении?»
«Тогда и Валинор с горами Пелори построен на песке», — улыбнулся Берен. — «Но почему-то не расточаются силы других Валар. Стоят горы, бегут реки и веют ветры, и покровом живого окутана Арда. Моргот отлучен от источника Сил — и слабеет. До того, что Финголфин наносит ему кровавые раны, до того что сам он не может исцелить свои руки.»
«Но и Варда с Йаванной не смогли воссоздать Деревья».
«Но дали Солнце и Луну. Одного и того же ребенка не родишь дважды, если он уже умер — но можно выносить и воспитать другого. Меньше ли это деяние?»
Финрод улыбался, не открывая глаз.
«А Моргот все же сумел Деревья сокрушить».
«У нас есть поговорка грубая, Король, но верная: насрать — не нарисовать. Тоже мне, погубил Деревья. Я могу повалить любое из деревьев в Нан Эльмуте — а способен хоть одно вырастить?»
«Так Моргот не прав?»
«Да. Прав Единый и тот, кто с ним».
«Что бы ни делал?»
«Нет! Кто делает Морготову работу — тот за Моргота.»
«А еще что ты понял?»
«Моргот хочет взять человека не на то, что в нем есть злого, а на то, что в нем есть доброго. Это хорошо. Это значит, что доброго в нас все же больше, чем злого, и оно вернее, если даже Моргот на него делает ставку. А с другой руки — огорчает меня то, что даже доброе Моргот норовит использовать себе на корысть…»
«А еще что?»
«А еще, Государь, что осанвэ — очень хорошая штука, раз позволяет одновременно говорить и грызть орехи…»
Финрод беззвучно засмеялся. И вдруг — словно холодный ветер пронесся над ними. Все трое бодрствовавших вскочили. Лошади забеспокоились, Руско дернулся во сне и простонал:
— Мама! — но не проснулся.
Менельдур выпрямился, меч его выскользнул из ножен. Во тьме лезвие слегка отсвечивало голубоватым сиянием, таким же светом переливалось лезвие Дагмора, разгораясь все ярче. Менельдур обернулся к Королю — Финрод стоял чуть позади Берена — и оба услышали его безмолвный вопрос: поднимать тревогу? В ответ Финрод сделал знак: не нужно — и показал на лошадей, а потом — на спящего Эллуина. Менельдур бесшумно соскочил с камня и еще через мгновение оба были там, где к кустам привязали коней.
Берен с королем оглядывались, спина к спине. Менельдур и Эллуин успокаивали лошадей. Темнота вокруг лагеря не нарушалась ничем — лишь малое пространство освещали клинки, горящие все ярче. Лошади всхрапывали и беспокойно перебирали копытами. Знак нельзя было прорвать снаружи, но можно — изнутри. У Берена сердце ушло в живот, когда раздался тихий шорох гальки, по которой ступали бесчисленные лапы. До того он не знал, куда смотреть — но теперь обернулся на скрежет камешков. И в том месте ночь была темнее, чем везде. Клочок тьмы шевелился и рос, затем пахнуло смрадом — словно всю дрянь мира собрали в одном месте — и тварь очутилась у черты. Глаза ее — сколько их было? — горели бледной зеленью, суставчатые лапы перебирали на месте — ничтожным своим умишком тварь не могла понять, что же не пускает ее.
Глаза твари горели на уровне живота Берена — значит, вся она была ростом с осла. Берен зарубил бы ее и один, если, конечно, его не скрутило бы в рвоте — от одного ее запаха съеденные на ужин орехи запросились наружу. Столетней гнилью несло от этой твари, и мертвого в ней было больше, чем живого…
Она приползла сюда на запах людей и лошадей — но не могла понять, откуда он шел. Знак удерживал ее, и она сновала вдоль границы круга, не смея на него ступить, не видя эльфов и людей, глядя насквозь, хотя любое разумное создание увидело бы их ясно, как днем — мечи раскалились до иссиня-белого сияния.
— Убить ее? — спросил Берен.
— Нет, — тихо сказал Финрод. — Сейчас она уберется сама.
И верно — тварь переползла через камень в стороне от круга и исчезла в темноте. Стражи услышали как она шлепает по ручью. Лезвия мечей вскоре угасли.
Менельдур подошел к Берену и молча пожал ему руку.
— В одном проклятая Книга не врет, — сказал он. — Это — действительно сама ненасытная Пустота.
Больше ничего не происходило — ни в эту ночь, ни в следующий за ней день. Не считая того, что вечером отряд встретился с большим разъездом эльфийских всадников, которых издалека узнали по белым восьмилучевым звездам на щитах и черно-красным нараменникам. То были рохиры Карантира, и поэтому Финрод представился, но промолчал о том, кто такой Берен. Они не спрашивали, и похоже было, что знали.
Отряд был уже в Химладе.
Глава 7. Маэдрос
Замок на горе Химринг был от подножия до вершины эльфийской постройкой: ряды укреплений скрывали дворец, скромный на вид, но эта скромность подчеркивала совершенство форм и пропорций — так знающая себе цену красавица наряжается в самое простенькое платье, дабы ничто не отвлекало мужской взгляд от главного: ее лица и тела. Замок парил над скальной площадкой с мостом через расщелину, в которую срывался, дробясь о камни радугой, поток ледниковой воды.
— Ох, — в восторге выдохнул оруженосец Берена. Сам Берен уже изрядно притомился к тому времени, и глаза его эту красоту видели, а сердце радоваться уже не могло.
— Да, — сказал оказавшийся рядом Эдрахил. — Нарготронд прекрасен, но он спрятался под землю и не умеет летать… Мы любим строить дворцы, а приходится — крепости…
Эльфы, сопровождавшие гостей, протрубили в рог условным образом — и с той стороны опустили мост.
Рохиры сыновей Феанора знали, кто такой Берен — в этом уже и сомневаться не приходилось. Всю дорогу они ни разу не спросили о нем у Финрода и кого бы то ни было, и старались даже взглядом с ним не встречаться. На счастье, эта часть пути не была долгой: два дня — и вот она, Амон-Химринг.
Горцы жили в долине между Амон-Химринг и холмом Лайат. Берен не мог повидаться с ними прежде, чем предстанет перед лордом Маэдросом, хоть и надеялся, что их позовут.
Гостям приготовили баню и чистое нижнее платье — лорд Маэдрос не пожелал ждать, пока просохнет их одежда, выстиранная женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
«А если, как утверждают слуги Мелькора, Ему просто не хватает сил, чтобы уничтожить людей?»
«Мы проезжали через места, сотворенные Морготом. Сколько силы понадобилось, чтобы поднять каменные столпы выше ваших башен, на месте, большем, чем нынешние владения Нарготронда? А ведь это была всего лишь малая толика его силы. Я видел Эред Энгрин, которые он воздвиг в одиночку — и тоже затратил лишь малую толику своей силы. Одной силы Моргота хватило бы, чтоб уничтожить всех людей — так сколько же силы должен иметь Тот, Кто создал всех Валар и Моргота с ними?»
«А если Он расточился в создании, как Моргот сейчас расточается в разрушении?»
«Тогда и Валинор с горами Пелори построен на песке», — улыбнулся Берен. — «Но почему-то не расточаются силы других Валар. Стоят горы, бегут реки и веют ветры, и покровом живого окутана Арда. Моргот отлучен от источника Сил — и слабеет. До того, что Финголфин наносит ему кровавые раны, до того что сам он не может исцелить свои руки.»
«Но и Варда с Йаванной не смогли воссоздать Деревья».
«Но дали Солнце и Луну. Одного и того же ребенка не родишь дважды, если он уже умер — но можно выносить и воспитать другого. Меньше ли это деяние?»
Финрод улыбался, не открывая глаз.
«А Моргот все же сумел Деревья сокрушить».
«У нас есть поговорка грубая, Король, но верная: насрать — не нарисовать. Тоже мне, погубил Деревья. Я могу повалить любое из деревьев в Нан Эльмуте — а способен хоть одно вырастить?»
«Так Моргот не прав?»
«Да. Прав Единый и тот, кто с ним».
«Что бы ни делал?»
«Нет! Кто делает Морготову работу — тот за Моргота.»
«А еще что ты понял?»
«Моргот хочет взять человека не на то, что в нем есть злого, а на то, что в нем есть доброго. Это хорошо. Это значит, что доброго в нас все же больше, чем злого, и оно вернее, если даже Моргот на него делает ставку. А с другой руки — огорчает меня то, что даже доброе Моргот норовит использовать себе на корысть…»
«А еще что?»
«А еще, Государь, что осанвэ — очень хорошая штука, раз позволяет одновременно говорить и грызть орехи…»
Финрод беззвучно засмеялся. И вдруг — словно холодный ветер пронесся над ними. Все трое бодрствовавших вскочили. Лошади забеспокоились, Руско дернулся во сне и простонал:
— Мама! — но не проснулся.
Менельдур выпрямился, меч его выскользнул из ножен. Во тьме лезвие слегка отсвечивало голубоватым сиянием, таким же светом переливалось лезвие Дагмора, разгораясь все ярче. Менельдур обернулся к Королю — Финрод стоял чуть позади Берена — и оба услышали его безмолвный вопрос: поднимать тревогу? В ответ Финрод сделал знак: не нужно — и показал на лошадей, а потом — на спящего Эллуина. Менельдур бесшумно соскочил с камня и еще через мгновение оба были там, где к кустам привязали коней.
Берен с королем оглядывались, спина к спине. Менельдур и Эллуин успокаивали лошадей. Темнота вокруг лагеря не нарушалась ничем — лишь малое пространство освещали клинки, горящие все ярче. Лошади всхрапывали и беспокойно перебирали копытами. Знак нельзя было прорвать снаружи, но можно — изнутри. У Берена сердце ушло в живот, когда раздался тихий шорох гальки, по которой ступали бесчисленные лапы. До того он не знал, куда смотреть — но теперь обернулся на скрежет камешков. И в том месте ночь была темнее, чем везде. Клочок тьмы шевелился и рос, затем пахнуло смрадом — словно всю дрянь мира собрали в одном месте — и тварь очутилась у черты. Глаза ее — сколько их было? — горели бледной зеленью, суставчатые лапы перебирали на месте — ничтожным своим умишком тварь не могла понять, что же не пускает ее.
Глаза твари горели на уровне живота Берена — значит, вся она была ростом с осла. Берен зарубил бы ее и один, если, конечно, его не скрутило бы в рвоте — от одного ее запаха съеденные на ужин орехи запросились наружу. Столетней гнилью несло от этой твари, и мертвого в ней было больше, чем живого…
Она приползла сюда на запах людей и лошадей — но не могла понять, откуда он шел. Знак удерживал ее, и она сновала вдоль границы круга, не смея на него ступить, не видя эльфов и людей, глядя насквозь, хотя любое разумное создание увидело бы их ясно, как днем — мечи раскалились до иссиня-белого сияния.
— Убить ее? — спросил Берен.
— Нет, — тихо сказал Финрод. — Сейчас она уберется сама.
И верно — тварь переползла через камень в стороне от круга и исчезла в темноте. Стражи услышали как она шлепает по ручью. Лезвия мечей вскоре угасли.
Менельдур подошел к Берену и молча пожал ему руку.
— В одном проклятая Книга не врет, — сказал он. — Это — действительно сама ненасытная Пустота.
Больше ничего не происходило — ни в эту ночь, ни в следующий за ней день. Не считая того, что вечером отряд встретился с большим разъездом эльфийских всадников, которых издалека узнали по белым восьмилучевым звездам на щитах и черно-красным нараменникам. То были рохиры Карантира, и поэтому Финрод представился, но промолчал о том, кто такой Берен. Они не спрашивали, и похоже было, что знали.
Отряд был уже в Химладе.
Глава 7. Маэдрос
Замок на горе Химринг был от подножия до вершины эльфийской постройкой: ряды укреплений скрывали дворец, скромный на вид, но эта скромность подчеркивала совершенство форм и пропорций — так знающая себе цену красавица наряжается в самое простенькое платье, дабы ничто не отвлекало мужской взгляд от главного: ее лица и тела. Замок парил над скальной площадкой с мостом через расщелину, в которую срывался, дробясь о камни радугой, поток ледниковой воды.
— Ох, — в восторге выдохнул оруженосец Берена. Сам Берен уже изрядно притомился к тому времени, и глаза его эту красоту видели, а сердце радоваться уже не могло.
— Да, — сказал оказавшийся рядом Эдрахил. — Нарготронд прекрасен, но он спрятался под землю и не умеет летать… Мы любим строить дворцы, а приходится — крепости…
Эльфы, сопровождавшие гостей, протрубили в рог условным образом — и с той стороны опустили мост.
Рохиры сыновей Феанора знали, кто такой Берен — в этом уже и сомневаться не приходилось. Всю дорогу они ни разу не спросили о нем у Финрода и кого бы то ни было, и старались даже взглядом с ним не встречаться. На счастье, эта часть пути не была долгой: два дня — и вот она, Амон-Химринг.
Горцы жили в долине между Амон-Химринг и холмом Лайат. Берен не мог повидаться с ними прежде, чем предстанет перед лордом Маэдросом, хоть и надеялся, что их позовут.
Гостям приготовили баню и чистое нижнее платье — лорд Маэдрос не пожелал ждать, пока просохнет их одежда, выстиранная женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354