Если бы его подобрали вовремя, толку из него вышло бы гораздо больше, чем из Даэйрэт. А впрочем, и сейчас еще не поздно. Скоро приедут с Севера ребята. Мальчик немного попоет им — в отряде многие по части игры и пения дадут ему два къона вперед, но в этих простых горских песнях есть свое очарование, которое нельзя не оценить, а голос у мальчугана красивый… так что его будут кормить. Потом он убедится, что они не звери и пойдет в услужение к кому-нибудь… не такому взбалмошному, как Берен… А потом окажется в Аст-Ахэ, и поймет, что страшные сказки о Морготе — пустая болтовня…
— Не бойся, — сказал он. — Учитель не ест детей.
— Я уже не дитя, — Руско снова шмыгнул носом.
— Взрослых он тоже не ест. Ты бы многое увидел своими глазами… Тебе было бы над чем подумать.
Он услышал, как ноет в страхе сердце юного певца и вздохнул.
— Это не приказ. Я не собираюсь никуда отправлять тебя насильно. Я тебя вообще не удерживаю — ты свободен и можешь идти куда угодно.
Они уже давно вышли на тракт и были довольно близко от перекрестка.
— Я хочу в Каргонд, — упрямо сказал парнишка.
— Почему?
— Там торг и харчевня. Хорошо подают.
— А в замок со мной — не страшно? Или боишься, что снова сделают слугой?
— Если опять отдадите ярну — сбегу, — предупредил паренек.
Илльо прислушался к его чувствам. Страх был искренним, но страх он испытывал постоянно, и немудрено: «Морготов Голос» здесь боялись. А вот что было под страхом — Илльо понять не мог. Неужели радость? Да, радость.
— Чему ты радуешься, хотел бы я знать.
Паренек немного подумал прежде, чем ответить.
— Ну… С прошлого раза… Я знаю, что у вас не обидят, а на торге — запросто могут. Даже если ярн — то ненарочно, и спьяну. А там… Меня побили один раз, все что было отобрали, спасибо хоть лютня цела осталась.
— У тебя красивая лютня. Сильно попорченная снаружи, но красивая.
— Эльфийская.
— Я заметил. Откуда?
— От мертвого эльфа.
Парнишку снова передернуло, и сквозь страх пробилась жалость. Как и большинство людей Дортониона, он испытывал любовь к эльфам и непонятное перед ними преклонение. Видимо, зрелище «умершего бессмертного» оставило в душе ребенка неизгладимый след.
— Итак, ты принимаешь мое предложение?
Мальчик колебался.
— Поверь, нам хватает слуг, — ободрил его Илльо. — В лишних руках нет нужды, а беседа с тобой скрашивает мне дорогу. И мне действительно нравится, как ты поешь.
— Хорошо, — сказал паренек. — Я пойду в замок, господин, но только ежели оставите на ночь. Потому что после захода меня в городище никто на ночлег не пустит.
— Идет, — согласился Илльо.
Дорогой они продолжили беседу. Паренек был довольно молчалив и на вопросы отвечал кратко, но по сравнению с бирючиными повадками других горцев его ответы были просто образцом красноречия. Илльо знал, что между собой горцы болтливы, но добиться от кого-нибудь, кроме Берена, занимательной беседы он так за истекшие месяцы и не смог. Руско можно было занести в список вторым.
Несколько раз мальчик по его просьбе пел без музыки. И в общем дорога в Каргонд оказалась не только полезной, но и приятной.
Илльо отдал лошадь конюшим, в нижней палате сбросил плащ — слуги поднимут и вычистят, — отряхнул обувь и поднялся в аулу.
К своему удивлению, он застал там Даэйрэт и Берена — пару, которая ни при каких обстоятельствах старалась не оставаться наедине. Стоило им оказаться где-то вместе, и не было конца грубым шуткам Берена, пока юная оруженосица не начинала реветь или не убегала с жалобой к наставнице. Первое время она обязательно старалась огрызаться (и будем честны: в половине случаев она выступала зачинщицей свар), но по части острословия Берен обходил ее безо всякой натуги даже если был сильно пьян.
Так что удивление Илльо усилилось, когда он обнаружил, что оба погружены в свое дело и сосредоточенно молчат: Даэйрэт что-то пишет, а Берен чистит песком и мелом какие-то бронзовые бляхи.
— Приветствую, — сказал он. — Что это ты делаешь, Берен?
Прежде чем ответить, горец открыто и нагло ухмыльнулся ревнивой гримаске Даэйрэт: ну как же — Илльо обратился не к ней первой.
— Отыскал на чердаке боевое снаряжение прадедовских времен, — сказал он. — Двух не хватает, я велел отлить по образцу, — он показал кругляш шириной в ладонь, с какой-то жутковатой личиной. — Нравится?
— Это доспех? — уточнил Илльо.
— Угу. Нашить на кожаную основу — и будет доспех.
— Старье, — бросила сквозь зубы Даэйрэт. — Дополни его двумя мисками с кухни.
— Миски плохо блестят, — оскалил зубы Берен. — А я, как и всякая блядь, люблю дешевые блестящие штучки.
Он провел пальцем по звеньям золотой цепи, снятой с Фрекарта, и добавил:
— Дорогие тоже люблю.
— Ты знаешь хотя бы одно приличное слово? Или в вашем дикарском языке таких вовсе нет?
— А как это ремесло зовется по-вашему? Путь Продающейся и Ласкающейся? Или как-то еще?
— Тихо! — Илльо грохнул кулаком по столу. — Даэйрэт, почему ты не с Этиль?
— Она велела мне описать сделанное вчера исцеление открытого перелома с раздроблением. По памяти.
— Отправляйся в вашу спальню и описывай там. Берен…
Горец поднял на него глаза и удивление Илльо сделалось вовсе безмерным. Берен был трезв. Совершенно. Это раз. Два — он был бледен. Три — ворот его рубахи был снова наглухо зашнурован, и высокая темная повязка охватывала шею до самого подбородка.
— Ты же не будешь рассказывать мне, что бережешь горло от простуды, — тихо проговорил Илльо, когда Даэйрэт ушла.
— Не буду, — подтвердил Берен, склонив голову и глядя в стол.
— Где она?
— Она… улетела вчера… И то, что сделала… Не дыши так часто, Ильвэ. Привыкай. Это гораздо лучше, чем винище. Теперь ей часто нужно будет летать… А так она за меня спокойна — после такого я день лежу пластом, доглядывать меня не надо, я и до горшка ползком добираюсь…
— Когда она вернется?
Берен открыл было рот, чтобы ответить, но тут его глаза распахнулись: в дверь сунул нос Руско.
— Ба, — сказал князь. — Вот уж кого не ожидал увидеть… Что, малый, твой дядя прогнал тебя?
Паренек несмело качнул головой из стороны в сторону.
— Послал сюда? Побираться?
Руско медленно кивнул.
— Проклятье, — Берен тяжело поднялся, уронив медную бляху. — Ильвэ, убери его отсюда. Сегодня же. Она возвращается этой ночью, убери отсюда пацана!
— Перестань, — попробовал успокоить его Илльо. — Ему ничего не грозит.
— Хрена с два ему ничего не грозит, — прорычал Берен. — Полюбопытствуй, сколько людей в округе найдено мертвыми, начиная с этой осени. Полюбопытствуй, какой смертью они умерли. Поспрашивай хоть о чем-нибудь кроме своих военных дел!
— Мне некогда собирать сплетни на торгу, — холодно ответил Илльо. — Но ладно. Если это успокоит тебя то ладно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
— Не бойся, — сказал он. — Учитель не ест детей.
— Я уже не дитя, — Руско снова шмыгнул носом.
— Взрослых он тоже не ест. Ты бы многое увидел своими глазами… Тебе было бы над чем подумать.
Он услышал, как ноет в страхе сердце юного певца и вздохнул.
— Это не приказ. Я не собираюсь никуда отправлять тебя насильно. Я тебя вообще не удерживаю — ты свободен и можешь идти куда угодно.
Они уже давно вышли на тракт и были довольно близко от перекрестка.
— Я хочу в Каргонд, — упрямо сказал парнишка.
— Почему?
— Там торг и харчевня. Хорошо подают.
— А в замок со мной — не страшно? Или боишься, что снова сделают слугой?
— Если опять отдадите ярну — сбегу, — предупредил паренек.
Илльо прислушался к его чувствам. Страх был искренним, но страх он испытывал постоянно, и немудрено: «Морготов Голос» здесь боялись. А вот что было под страхом — Илльо понять не мог. Неужели радость? Да, радость.
— Чему ты радуешься, хотел бы я знать.
Паренек немного подумал прежде, чем ответить.
— Ну… С прошлого раза… Я знаю, что у вас не обидят, а на торге — запросто могут. Даже если ярн — то ненарочно, и спьяну. А там… Меня побили один раз, все что было отобрали, спасибо хоть лютня цела осталась.
— У тебя красивая лютня. Сильно попорченная снаружи, но красивая.
— Эльфийская.
— Я заметил. Откуда?
— От мертвого эльфа.
Парнишку снова передернуло, и сквозь страх пробилась жалость. Как и большинство людей Дортониона, он испытывал любовь к эльфам и непонятное перед ними преклонение. Видимо, зрелище «умершего бессмертного» оставило в душе ребенка неизгладимый след.
— Итак, ты принимаешь мое предложение?
Мальчик колебался.
— Поверь, нам хватает слуг, — ободрил его Илльо. — В лишних руках нет нужды, а беседа с тобой скрашивает мне дорогу. И мне действительно нравится, как ты поешь.
— Хорошо, — сказал паренек. — Я пойду в замок, господин, но только ежели оставите на ночь. Потому что после захода меня в городище никто на ночлег не пустит.
— Идет, — согласился Илльо.
Дорогой они продолжили беседу. Паренек был довольно молчалив и на вопросы отвечал кратко, но по сравнению с бирючиными повадками других горцев его ответы были просто образцом красноречия. Илльо знал, что между собой горцы болтливы, но добиться от кого-нибудь, кроме Берена, занимательной беседы он так за истекшие месяцы и не смог. Руско можно было занести в список вторым.
Несколько раз мальчик по его просьбе пел без музыки. И в общем дорога в Каргонд оказалась не только полезной, но и приятной.
Илльо отдал лошадь конюшим, в нижней палате сбросил плащ — слуги поднимут и вычистят, — отряхнул обувь и поднялся в аулу.
К своему удивлению, он застал там Даэйрэт и Берена — пару, которая ни при каких обстоятельствах старалась не оставаться наедине. Стоило им оказаться где-то вместе, и не было конца грубым шуткам Берена, пока юная оруженосица не начинала реветь или не убегала с жалобой к наставнице. Первое время она обязательно старалась огрызаться (и будем честны: в половине случаев она выступала зачинщицей свар), но по части острословия Берен обходил ее безо всякой натуги даже если был сильно пьян.
Так что удивление Илльо усилилось, когда он обнаружил, что оба погружены в свое дело и сосредоточенно молчат: Даэйрэт что-то пишет, а Берен чистит песком и мелом какие-то бронзовые бляхи.
— Приветствую, — сказал он. — Что это ты делаешь, Берен?
Прежде чем ответить, горец открыто и нагло ухмыльнулся ревнивой гримаске Даэйрэт: ну как же — Илльо обратился не к ней первой.
— Отыскал на чердаке боевое снаряжение прадедовских времен, — сказал он. — Двух не хватает, я велел отлить по образцу, — он показал кругляш шириной в ладонь, с какой-то жутковатой личиной. — Нравится?
— Это доспех? — уточнил Илльо.
— Угу. Нашить на кожаную основу — и будет доспех.
— Старье, — бросила сквозь зубы Даэйрэт. — Дополни его двумя мисками с кухни.
— Миски плохо блестят, — оскалил зубы Берен. — А я, как и всякая блядь, люблю дешевые блестящие штучки.
Он провел пальцем по звеньям золотой цепи, снятой с Фрекарта, и добавил:
— Дорогие тоже люблю.
— Ты знаешь хотя бы одно приличное слово? Или в вашем дикарском языке таких вовсе нет?
— А как это ремесло зовется по-вашему? Путь Продающейся и Ласкающейся? Или как-то еще?
— Тихо! — Илльо грохнул кулаком по столу. — Даэйрэт, почему ты не с Этиль?
— Она велела мне описать сделанное вчера исцеление открытого перелома с раздроблением. По памяти.
— Отправляйся в вашу спальню и описывай там. Берен…
Горец поднял на него глаза и удивление Илльо сделалось вовсе безмерным. Берен был трезв. Совершенно. Это раз. Два — он был бледен. Три — ворот его рубахи был снова наглухо зашнурован, и высокая темная повязка охватывала шею до самого подбородка.
— Ты же не будешь рассказывать мне, что бережешь горло от простуды, — тихо проговорил Илльо, когда Даэйрэт ушла.
— Не буду, — подтвердил Берен, склонив голову и глядя в стол.
— Где она?
— Она… улетела вчера… И то, что сделала… Не дыши так часто, Ильвэ. Привыкай. Это гораздо лучше, чем винище. Теперь ей часто нужно будет летать… А так она за меня спокойна — после такого я день лежу пластом, доглядывать меня не надо, я и до горшка ползком добираюсь…
— Когда она вернется?
Берен открыл было рот, чтобы ответить, но тут его глаза распахнулись: в дверь сунул нос Руско.
— Ба, — сказал князь. — Вот уж кого не ожидал увидеть… Что, малый, твой дядя прогнал тебя?
Паренек несмело качнул головой из стороны в сторону.
— Послал сюда? Побираться?
Руско медленно кивнул.
— Проклятье, — Берен тяжело поднялся, уронив медную бляху. — Ильвэ, убери его отсюда. Сегодня же. Она возвращается этой ночью, убери отсюда пацана!
— Перестань, — попробовал успокоить его Илльо. — Ему ничего не грозит.
— Хрена с два ему ничего не грозит, — прорычал Берен. — Полюбопытствуй, сколько людей в округе найдено мертвыми, начиная с этой осени. Полюбопытствуй, какой смертью они умерли. Поспрашивай хоть о чем-нибудь кроме своих военных дел!
— Мне некогда собирать сплетни на торгу, — холодно ответил Илльо. — Но ладно. Если это успокоит тебя то ладно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354