Берен отказался от этой помощи, из-за этого и вышла первая ссора между ним и Гортоном. Узнав о том, что лорд Амрод предложил помощь, а Берен не принял, старик вспылил. Глупо отвергать сыновей Феанора сейчас, когда от них так много зависит! На что Берен содержит дружину сейчас? На что он будет содержать ее еще целый год — ведь урожая и приплода этого года людям еле-еле хватит прокормиться? Сколько замков еще нужно восстановить! Наладить работу рудников и торговлю с гномами — где Берен собирается брать работников? И чем расплачиваться с ними?
— Но мы не можем зависеть от феанорингов, — спокойно возразил Берен. — Да, мы были в союзе, но сейчас государь Ородрет не желает иметь с ними ничего общего, никаких дел. И если мы что-то затеем с ними, он будет в своем праве лишить нас этой земли.
— Тогда почему сам он нам не поможет? Ярн, когда ты поедешь в Нарготронд принести ему беор — сделай так, чтобы зерно и железо поступали к нам оттуда, тогда мы сможем порвать с Химрингом — хотя мне и не по сердцу порывать с лордом Маэдросом, который был ко мне так добр…
— Гортон, — тихо произнес Берен. — Я не принесу ленной присяги королю Ородрету…
— А кому? — опешил Гортон. — Лорду Маэдросу?
— Нет, и не ему…
— Ярн! Если ты о том, чтобы выйти из повиновения у Ородрета и перейти под руку государя Фингона — то и сам Фингон этого не одобрит…
— Нет, Гортон, нет… Финрод был моим королем… И у меня не будет другого короля, кроме Финрода.
— Это как же понимать, ярн? — Фарамир изумленно распахнул глаз, потом прищурил его, словно пытался найти в лице Берена какую-то мелкую черточку, которая объяснила бы ему все. — Финрод мертв. Я понимаю, ты скорбишь, но нельзя же думать все только о нем! В твоих руках — беор, и ты должен принести его наследнику Короля Финрода!
— Гортон… Скажи, Гортон, ты предложил бы мне другого отца взамен Барахира?
Гортон не нашелся, что ответить — вышел вон и хлопнул дверью.
Молчаливым он никогда не был и всегда говорил что думал — видно, слухи о словах Берена дошли и до сыновей Феанора. Берен все силился понять, что же ими движет. Чтобы они хотели наложить лапу на Дортонион — было непохоже, они все-таки вели себя честно, и до такого беззакония все же не дошли бы; но Берен понимал и то, что на месте Маэдроса он очень хотел бы быть совершенно уверенным в преданности вчерашнего союзника. Слишком важное положение занимает Дортонион, чтобы та или другая сторона могла исключить его из своих замыслов. Единственным, кто по-настоящему устранился, был, кажется, один Ородрет.
Таким образом, на Тарганнат Беорвейн собрались люди, в большинстве своем уже сложившие мнение о том, что происходит. И даже те из них, кто готов был начать тяжбу из-за земли, скота или чего-либо еще, более всего волновались из-за того, что Берен все откладывал и откладывал на потом: кому принести беор и у кого просить помощи. А Берен не мог открыть ничего прежде, чем развяжется с менее важными, но не менее насущными делами: спорами из-за земли, из-за замков и скота.
И три недели шумело Собрание, обсуждая эти дела. Долина под замком Каргонд вся была покрыта палатками и шалашами, и мужи Дортониона собирались с раннего утра и расходились только после заката.
Первым делом распределили замки, и это было нелегко, так как мало осталось тех, чьи права на замок были бесспорны. Потом Берен решил споры из-за земли, и сделал это очень просто: объявил, что щитовой сбор отныне будет взиматься по тому, у кого сколько земли; охотники прирезать себе лишнего пропали мигом. Потом появились еще важные дела. И еще. И Берен понял, что его замысел — объявить о своем решении в самом конце, когда трудности с землей и владениями будут разрешены — никуда не годился. Каждое дело, закончившись, сменялось другим, не менее важным. Ссорились между собой бретильские горцы, горцы с Химринга и те, кто пережил рабство. Первые держали руку Ородрета, вторые — сыновей Феанора, третьи стояли за то, чтобы оставаться сами по себе, но их слушали мало, потому что полагали трусами. То и дело где-то вспыхивали ссоры, и лишь запрет приходить в Собрание с оружием предотвращал убийства. Половина времени уходила на то, чтобы примирять враждующих, и Берена это бесило. Брегор и Гортон смотрели друг на друга волками, и это разрывало ему сердце надвое. Барды с Химринга, такие как Белвин дин-Броган, то и дело оспаривали решения законников из Бретиля, таких как Фритур Мар-Кейрн, и это замедляло все дела. Порой спор доходил до такой ругани, что ему хотелось соскочить со своего высокого кресла и привести спорщиков в чувство затрещинами, не разбирая ни возраста, ни рода.
В разгар одной из таких ссор как раз и приехал лорд Маглор.
Права голоса в совете беорингов он не имел — разве что с разрешения князя — да и не затем приехал, чтобы говорить в Совете. Он желал поговорить с Береном один на один, и Берен не без тайного удовольствия покинул совет для этой беседы, ибо сам чувствовал ее важность.
Они уединились в той комнате, которая прежде была дружинной комнатой рыцарей Аст-Ахэ, а теперь — чем-то вроде зала для малого совета, где Берен говорил с ближайшим своим кругом — Гортоном, Роуэном, Брегором, Белвином, Фритуром и Мэрдиганом. Он кликнул служанку и велел подать гостю эль, хлеб и холодное мясо. То, что Маглор с дороги не пожелал отдохнуть и омыться прежде чем перейти к делу, говорило о многом.
— До нас дошли разные слухи, — сказал он, когда Берен отослал служанку. — И я прибыл сюда, чтобы развеять подозрения моего брата, лорда Маэдроса.
— Я готов на многое для лорда Маэдроса, потому что его помощь была неоценимой, — кивнул Берен. — Спрашивай, Златокователь.
— Говорили, что ты срезал волосы, приняв какой-то обет, а еще говорили, что это — обет мести нашим братьям, Келегорму и Куруфину. Правда ли это?
— Нет, — Берен вздохнул облегченно. — Можешь успокоить лорда Маэдроса: я не стану взыскивать с них за свою рану.
— И тем не менее ты был ранен, — сказал Маглор. — Ранен тяжело. И Маэдрос считает нужным уплатить тебе виру за твое ранение.
Маглор снял с пояса кошель, который оттягивал ему ремень ничуть не меньше чем меч.
— Здесь сто гривен серебра, — сказал он. — Этих денег тебе хватит… на многое. Например, на восстановление Каргонда. Или на содержание дружины в течение года. Или — на что ты сам пожелаешь. Ородрет ничего не сможет сказать — ведь ты получил лишь то, что причитается тебе по праву.
Ах, вот оно что, — подумал Берен. И решительно отодвинул от себя кошель.
— Благодарю, лорд Маглор, но своим прощением я не торгую. Если я сказал, что не буду искать мести — значит, не буду. Таково мое решение.
Маглор потер ладонью лоб.
— Брат мой просил меня узнать — по-прежнему ли мы с тобой в союзе, лорд Берен, — тихо сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354
— Но мы не можем зависеть от феанорингов, — спокойно возразил Берен. — Да, мы были в союзе, но сейчас государь Ородрет не желает иметь с ними ничего общего, никаких дел. И если мы что-то затеем с ними, он будет в своем праве лишить нас этой земли.
— Тогда почему сам он нам не поможет? Ярн, когда ты поедешь в Нарготронд принести ему беор — сделай так, чтобы зерно и железо поступали к нам оттуда, тогда мы сможем порвать с Химрингом — хотя мне и не по сердцу порывать с лордом Маэдросом, который был ко мне так добр…
— Гортон, — тихо произнес Берен. — Я не принесу ленной присяги королю Ородрету…
— А кому? — опешил Гортон. — Лорду Маэдросу?
— Нет, и не ему…
— Ярн! Если ты о том, чтобы выйти из повиновения у Ородрета и перейти под руку государя Фингона — то и сам Фингон этого не одобрит…
— Нет, Гортон, нет… Финрод был моим королем… И у меня не будет другого короля, кроме Финрода.
— Это как же понимать, ярн? — Фарамир изумленно распахнул глаз, потом прищурил его, словно пытался найти в лице Берена какую-то мелкую черточку, которая объяснила бы ему все. — Финрод мертв. Я понимаю, ты скорбишь, но нельзя же думать все только о нем! В твоих руках — беор, и ты должен принести его наследнику Короля Финрода!
— Гортон… Скажи, Гортон, ты предложил бы мне другого отца взамен Барахира?
Гортон не нашелся, что ответить — вышел вон и хлопнул дверью.
Молчаливым он никогда не был и всегда говорил что думал — видно, слухи о словах Берена дошли и до сыновей Феанора. Берен все силился понять, что же ими движет. Чтобы они хотели наложить лапу на Дортонион — было непохоже, они все-таки вели себя честно, и до такого беззакония все же не дошли бы; но Берен понимал и то, что на месте Маэдроса он очень хотел бы быть совершенно уверенным в преданности вчерашнего союзника. Слишком важное положение занимает Дортонион, чтобы та или другая сторона могла исключить его из своих замыслов. Единственным, кто по-настоящему устранился, был, кажется, один Ородрет.
Таким образом, на Тарганнат Беорвейн собрались люди, в большинстве своем уже сложившие мнение о том, что происходит. И даже те из них, кто готов был начать тяжбу из-за земли, скота или чего-либо еще, более всего волновались из-за того, что Берен все откладывал и откладывал на потом: кому принести беор и у кого просить помощи. А Берен не мог открыть ничего прежде, чем развяжется с менее важными, но не менее насущными делами: спорами из-за земли, из-за замков и скота.
И три недели шумело Собрание, обсуждая эти дела. Долина под замком Каргонд вся была покрыта палатками и шалашами, и мужи Дортониона собирались с раннего утра и расходились только после заката.
Первым делом распределили замки, и это было нелегко, так как мало осталось тех, чьи права на замок были бесспорны. Потом Берен решил споры из-за земли, и сделал это очень просто: объявил, что щитовой сбор отныне будет взиматься по тому, у кого сколько земли; охотники прирезать себе лишнего пропали мигом. Потом появились еще важные дела. И еще. И Берен понял, что его замысел — объявить о своем решении в самом конце, когда трудности с землей и владениями будут разрешены — никуда не годился. Каждое дело, закончившись, сменялось другим, не менее важным. Ссорились между собой бретильские горцы, горцы с Химринга и те, кто пережил рабство. Первые держали руку Ородрета, вторые — сыновей Феанора, третьи стояли за то, чтобы оставаться сами по себе, но их слушали мало, потому что полагали трусами. То и дело где-то вспыхивали ссоры, и лишь запрет приходить в Собрание с оружием предотвращал убийства. Половина времени уходила на то, чтобы примирять враждующих, и Берена это бесило. Брегор и Гортон смотрели друг на друга волками, и это разрывало ему сердце надвое. Барды с Химринга, такие как Белвин дин-Броган, то и дело оспаривали решения законников из Бретиля, таких как Фритур Мар-Кейрн, и это замедляло все дела. Порой спор доходил до такой ругани, что ему хотелось соскочить со своего высокого кресла и привести спорщиков в чувство затрещинами, не разбирая ни возраста, ни рода.
В разгар одной из таких ссор как раз и приехал лорд Маглор.
Права голоса в совете беорингов он не имел — разве что с разрешения князя — да и не затем приехал, чтобы говорить в Совете. Он желал поговорить с Береном один на один, и Берен не без тайного удовольствия покинул совет для этой беседы, ибо сам чувствовал ее важность.
Они уединились в той комнате, которая прежде была дружинной комнатой рыцарей Аст-Ахэ, а теперь — чем-то вроде зала для малого совета, где Берен говорил с ближайшим своим кругом — Гортоном, Роуэном, Брегором, Белвином, Фритуром и Мэрдиганом. Он кликнул служанку и велел подать гостю эль, хлеб и холодное мясо. То, что Маглор с дороги не пожелал отдохнуть и омыться прежде чем перейти к делу, говорило о многом.
— До нас дошли разные слухи, — сказал он, когда Берен отослал служанку. — И я прибыл сюда, чтобы развеять подозрения моего брата, лорда Маэдроса.
— Я готов на многое для лорда Маэдроса, потому что его помощь была неоценимой, — кивнул Берен. — Спрашивай, Златокователь.
— Говорили, что ты срезал волосы, приняв какой-то обет, а еще говорили, что это — обет мести нашим братьям, Келегорму и Куруфину. Правда ли это?
— Нет, — Берен вздохнул облегченно. — Можешь успокоить лорда Маэдроса: я не стану взыскивать с них за свою рану.
— И тем не менее ты был ранен, — сказал Маглор. — Ранен тяжело. И Маэдрос считает нужным уплатить тебе виру за твое ранение.
Маглор снял с пояса кошель, который оттягивал ему ремень ничуть не меньше чем меч.
— Здесь сто гривен серебра, — сказал он. — Этих денег тебе хватит… на многое. Например, на восстановление Каргонда. Или на содержание дружины в течение года. Или — на что ты сам пожелаешь. Ородрет ничего не сможет сказать — ведь ты получил лишь то, что причитается тебе по праву.
Ах, вот оно что, — подумал Берен. И решительно отодвинул от себя кошель.
— Благодарю, лорд Маглор, но своим прощением я не торгую. Если я сказал, что не буду искать мести — значит, не буду. Таково мое решение.
Маглор потер ладонью лоб.
— Брат мой просил меня узнать — по-прежнему ли мы с тобой в союзе, лорд Берен, — тихо сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354