— Люди народа Беора! — крикнул Берен, вернувшись к середине строя. — Я знаю, о чем вы думаете, глядя на выродков, гарцующих на том берегу. Вы думаете, что вы — голодны, раздеты и скверно вооружены, а они — откормлены, закованы в железо и у каждого — щит, меч и пика. Так вот, ни хрена это им не поможет! Мы голодны потому что они жрали от пуза. Мы вооружены хрен знает чем, потому что десять лет горбатились в кузнях, вооружая их — себе же ковали только цепи. Мы одеты как попало, потому что они забирали себе и шерсть, и шкуры, и кожи, и лен, а если им что-то нравилось из нашей одежды — не брезговали вытряхивать нас из последних рубашек. Мы терпели это десять лет, горцы! Десять лет они у нас вот тут — как клещи, они сосут нашу кровь! — он похлопал себя рукой по затылку. — И сегодня мы поступим с ними как с клещами. Мы раздавим их. Мы их смоем. Мы стряхнем их с себя, или я сын не своего отца! Слушайте, горцы. Пусть тот, кто боится, покинет строй и идет домой! Я не хочу танцевать со смертью в компании трусов. Если мне суждено сегодня умереть — я уйду на Запад с людьми, ни один из которых не пожалеет о жизни раба! У них железные панцири? Отвага будет нашим доспехом! У них шлемы? Наша правда защитит нас лучше всякого шлема! У них копья? Наша хитрость — вот наше острое копье! А когда мы разделаемся с ними, мы заберем все, что захотим! Поживимся тем, что у них в обозе, наденем хорошие сапоги, которые сделаны из шкур наших волов руками наших жен! Тот, кто сегодня умрет, никогда больше не будет голодать и работать на Моргота, воя под ударами бича! Тот, кто сегодня победит, наестся досыта, возьмет хорошую добычу и вернется домой героем! Но тот, кто сегодня побежит, не получит ни шиша! Ну, горцы! Кто из вас идет домой, стирать штаны?
Молчание было ему ответом.
— Кто останется здесь, со мной?
Восемь сотен оборванцев подняли рев, от которого, казалось, сухая трава пригнулась к земле.
— Добро! — когда вопли начали затихать, Берен поднял руку. — Смотрите же, горцы. Вы выбрали. И помните: от нас сейчас не требуется чудес мужества. Не больше, чем мальчишкам при охоте на унголов! Мы здесь не для того, чтобы устраивать благородные поединки — мы просто прикончим ублюдков, и вся недолга! Но мы сумеем их прикончить, только если задержим здесь, где стоим! — он показал пальцем в землю. — Задержим на короткое время — не больше, чем требуется мужчине, чтобы уговорить не слишком благонравную вдову. Но если они прорвут наш строй — нам конец. Поэтому я еще раз повторяю: кто боится — может уходить. Мне не нужен сукин сын, который побежит и своей трусостью погубит всех. Всех, горцы! Потому что от волчьих всадников мы убежать не сумеем, мы сможем только перебить их, стоя здесь! Заклинаю вас вашими же шкурами: если будет страшно, можете дрожать, можете кричать, можете напустить в штаны — все равно мы все мокрые до нитки — но не смейте бежать! Стойте, как бы ни было страшно! Пока мы стоим — ни хрена их волчьи всадники нам не сделают, а знаете почему? Потому что, — он показал на землю, где лежали, дожидаясь своего часа, заостренные сосновые колья. — У нас кое-что подлиннее, чем у них!
На этот раз эхо в долине покатило по склонам раскаты смеха.

* * *
— Что это они там веселятся? — поморщился Скулгур. — Неужели этот размалеванный шут рассказывает что-то очень смешное? Борги! Поезжай на тот берег, остановись на полпути между нами и этими голодранцами. Вызови этого весельчака на разговор и спроси его, что такого смешного он сказал своим людям. Может быть, и мы повеселимся. Заодно передай, что если они хотят унести свои задницы отсюда целыми — у них на это есть ровно столько времени, сколько первый отряд будет переправляться через реку. Иначе мы проложим сквозь них алую просеку, а их скальпы украсят наши знамена, и тогда мы посмеемся еще раз.
— Слушаюсь! — молодой орк тронул свою волчицу, заставляя ее войти в воду. Бешеный Брод обмельчал, но течение все равно было сильным, а волк — не конь, там, где коню по брюхо, волку — по горло. Скулгур поднял руку — за Борги последовали все остальные.
Фреридуин был жадной, злой речкой. Опасной, как все эти горы. Бешеный брод не зря получил свое название — не проходило года, чтобы здесь, на переправе, не тонул кто-нибудь. Только двое всадников могли перейти брод плечом к плечу, так что тридцатка переходила через реку, вытянувшись колонной по пятнадцать, а длинная сотня — колонной по шестьдесят, а знамя — колонной по двести сорок.
Увидев, что переправа будет делом неспешным, Скулгур отдал приказ надеть шлемы и затянуть ремни на доспехах. Они передвигались в состоянии половинной готовности, никто не ожидал такого подарочка. С другой стороны, подумал Скулгур, парням будет полезно размяться перед настоящей дракой. Повторить урок — как бить пикой бегущего человека, чтобы оружие не увязло в теле, как рубить сопротивляющегося пехотинца, как брать в кольцо и резать, словно овец… Стадо взбесившихся рабов — подходящий предмет для такого урока.
Борги остановился на полпути между войском Скулгура и горцами, поднял над головой пику и помахал бунчуком.
Волчица под Скулгуром внезапно дернулась и тявкнула, пытаясь достать что-то зубами из плеча. Кто-то выругался. Кто-то вскрикнул. Орк увидел, что в плече его зверюги болтается, зацепившись наконечником, стрела.
Он поднял голову.
— Орк! — крикнули с одного из холмов, выпятивших свои груди в речку. — Орк, сын шлюхи и вора! Косоглазая тварь, недоумок! Зачем ты взгромоздился на суку, ты же мерин!
Увидев, что ему удалось привлечь внимание Скулгура, горец — совсем мальчишка — повернулся к нему задом, спустил штаны и нагнулся. Потом опять надел штаны, развернулся, свистнул в пальцы и швырнул в орков камень, подобранный тут же. Его дружки с луками и самострелами выпустили новый жиденький залп. Стрелы никого не убили и даже не причинили серьезных ранений, но они раздражали. Гораздо опаснее были камни: они реже долетали, но, падая с высоты, набирали большую силу и били больно даже сквозь доспех.
— Эй, ты! — крикнул Скулгур. — Зачем ты показал мне задницу? Хочешь познакомить ее с моей плеткой?
— Какую задницу, орк? Я показал тебе зеркало!
— Спустись вниз — я сделаю с тобой то же, что делал с твоей матерью и с твоим отцом!
— То есть, вылижешь мне сапоги и поцелуешь меня в зад? Если ты так хочешь — поднимайся сам! Что ж ты не идешь, орк — запутался в соплях? Или своими косыми глазами не видишь, кто из нас я?
Орки ответили потоком ругательств, несколько стрел полетели вверх — и, потеряв при наборе высоты силу, по дуге опустились в траву и камни на холме. Только одна попала в цель — вонзилась пониже спины одному из насмешников. Орки поприветствовали свою удачу свистом и улюлюканьем, но тут на них обрушился целый град камней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354