Принц вздрогнул. Опаленный рукав его рубашки завернулся, обнажив рубец, тянущийся по правому предплечью и уходящий вниз, где он скрывался под грязным шелком. Аритон оставил без внимания перешептывания предводителей кланов. Не отнимая от лица обожженные трясущиеся руки, он стал произносить клятву гостя:
— Я клянусь в своих дружеских намерениях по отношению к этому дому, его хозяину и всем достопочтенным собравшимся. Да благословит Эт род и семью и да дарует он силу твоему наследнику и честь — династии Валерьентов. Находясь под твоей крышей, клянусь перед Этом, что как твой брат готов делить с тобой все, что ниспошлет судьба, и служить тебе верой и правдой. Да будет Даркарон мне свидетелем.
Аритон уронил руки.
— Ты ведь все знал заранее, — укоризненно сказал он. Стейвен засмеялся. Нагнувшись, он обнял наследного принца, будто сына.
— Я жил ради этой минуты.
Потом, чувствуя, что Аритон от измождения вот-вот упадет в обморок, он подставил принцу свое плечо, как всегда делал, помогая уставшим дозорным, и велел, чтобы принесли горячей воды для мытья, горячей пищи и сухую одежду.
После того как Аритона вымыли, накормили и уложили спать, военный совет кланов возобновил заседание. Итарра была способна выставить против них десятитысячную армию. Стейвен не сомневался, что именно такую армию и пошлют против Аритона. Пятивековой опыт предков Валерьента не позволял ему сомневаться в этом.
Итарра не пощадит жизни своих солдат — только бы уничтожить королевскую династию Фаленитов.
— Мне нужно отправить еще одного гонца с посланием, — заявил старый, высохший граф Фаллемерский, буравя единственным глазом Стейвена. — Тогда уже завтра все мои люди, способные сражаться, отправятся вам на подмогу.
— Что толку, если они все равно опоздают?
Каол с размаху всадил кинжал в грубые доски стола.
— Сам знаешь, этот полудохлый принц прав. Если мы вступим в сражение с итарранцами, дело кончится массовой бойней.
— А если не вступим, нас перебьют во время отступления. Или же к лету мы перемрем от лихорадки в болотах Англифена, — сказал Стейвен и тихо добавил: — Мы будем сражаться, но при этом должны с выгодой для себя выбрать поле битвы.
— Это будет самый крупный и самый кровавый из наших налетов, — сказал последний граф Фаллемерский. — Не хотел бы я пропустить такое зрелище.
Каол сверкнул на него глазами.
Перебранка была дружеской: они просто спорили. Одни стратегические замыслы принимались, другие отвергались, третьи изменялись до неузнаваемости. Очередную карту разворачивали, всматривались в нее и потом смахивали со стола. Вскоре весь пол был устлан несколькими слоями карт. Наконец они выбрали подходящее место: равнина, по которой протекала река Талькворин. Там она становилась довольно широкой и быстрой, хотя и неглубокой. В разгар весны низкие и топкие ее берега густо зарастали луговыми травами.
— Похоже, мы все учли.
Стейвен поднялся, потягиваясь и растирая затекшие руки. Застежки на его кольчуге тускло блеснули.
— Будите вчерашних дозорных. Нам предстоит переместить в это место все наши стоянки. Первые отряды сразу же начнут валить деревья и строить западни.
— А принц? — хмуро спросил Каол.
Взглянув на предводителя, он недовольно поджал губы.
— Ты же не будешь дожидаться, пока его высочество придет в себя? Места там опасные. Еще до наступления темноты мы должны укрепиться и разбить лагерь.
Предводитель кланов и его боевой командир молча смотрели друг на друга. Оба без слов понимали, о чем речь. В лесах Дешира существовал неукоснительный закон: любого, кто был не в состоянии двигаться сам, добивали «ударом милосердия». Труп оставляли непогребенным, чтобы не тратить лишнее время, а сами уходили. Итарранские наемники не дремали, и каждый раненый, которого приходилось вести или нести на носилках, ставил под угрозу жизни здоровых и боеспособных соплеменников. Раненых добивали еще и по другой причине: чтобы не попали в плен.
— Не волнуйся, ему просто надо выспаться, — сказал Стейвен, понимая, к чему клонит Каол. — Обещаю, что он оправится хотя бы тебе назло. А вот клячу, на которой он приехал, придется оставить для пиршества воронам.
Аритон проснулся оттого, что ему в колени упиралось что-то теплое. Кто-то трогал его за волосы и водил по пальцам руки, лежавшей поверх одеяла.
Он шевельнулся. Затекшее тело отозвалось болью, заставившей его с легким стоном приподняться.
— Ты его разбудила, — послышался испуганный детский голос.
— Нет, тебе показалось, — сразу же отозвался другой с противоположной стороны постели.
Аритон открыл глаза.
— Видишь, разбудила! — заявила темноволосая девочка, которой на вид было лет шесть.
У нее были желто-карие глаза и ямочки на щеках. Девочка примостилась возле его плеча.
— Он может рассердиться.
Аритону действительно захотелось рассердиться, увидев четыре пары уставившихся на него глаз. На его ногах восседало ангельское существо с волосами цвета темной меди. Старшая из девчонок, почти подросток, серьезно глядела на него, встав чуть поодаль. Прячась за ней и посасывая два засунутых в рот пальца, стояла самая младшая, унаследовавшая отцовские черные волосы.
Аритон приподнялся на локте и обнаружил, что лежит под одеялом совершенно голый. Он долго разглядывал ширмы и сшитое из меховых лоскутков одеяло, пытаясь собраться с мыслями, и наконец догадался, что находится в чьей-то спальне. Но как он сюда попал? Ах да, он долго куда-то ехал. Кажется, он даже заснул в пути и свалился с лошади.
— Ты ведь на нас не сердишься? — спросила десятилетняя девочка с иссиня-черными волосами.
У Аритона саднило все тело. Он и сейчас испытывал чудовищную усталость. Даже если бы он и хотел рассердиться, на это не хватало сил. Мучительницы превосходили его числом, и одолеть их можно было только хитростью.
Вскоре на спальной половине появилась жена Стейвена Дэния, держа в руках миску с тестом для хлеба. Она уже готовилась хорошенько отчитать дочерей за то, что мешают гостю спать.
Дэния увидела, что ее настырные девчонки раздобыли где-то кусок ремешка из сыромятной кожи, и теперь ремешок стараниями детских рук, в точности исполняющих терпеливые указания принца, превращался в затейливую головоломку.
Сердитые слова замерли у Дэнии на губах, и она тихо сделала шаг назад. Но принц даже сквозь хихиканье девчонок услышал этот звук.
— Не волнуйся, — сказал он Дэнии. — Таэшка рассказала мне, что днем вы сворачиваете лагерь. Мне так и так пришлось бы вставать.
Аритон указал глазами на девочек.
— У тебя замечательные дочери, Дэния. А их отец, надо понимать, — Стейвен? Они все похожи на вас обоих, не спутаешь.
Миска с тестом неожиданно стала обременительной ношей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227