Старуха недовольно сощурилась.
— Если ты так жаждешь занять мое место, научись из всего извлекать уроки. Элайра является ценным орудием, окном в характер Аритона, а нам крайне необходимо знать его характер, иначе мы не сможем проследить истоки той заварухи, в которую по милости Содружества может оказаться втянута вся Этера. С этой девчонкой мы должны обращаться мягко, осторожно побуждая ее к дисциплине, а не принуждая. Она предана ордену, и при умелом подходе к ней ее дар будет служить нам еще очень долго, прежде чем она действительно сломается. Знаю, ты со мной не согласна. Ты считаешь, что, если бы Элайру воспитывали в ордене построже, она смогла бы подавить в себе любопытство, которое привело ее в Эрдану. Видишь ли, Элайра — орудие ценное, но несовершенное. И все же она будет служить нам, как никто другой, вплоть до того дня, когда ей придется нарушить свои клятвы. И пусть ее погубят собственные недостатки, а не твои насильственные исправительные меры.
Главная колдунья закрыла глаза, погрузившись в размышления и давая понять, что сил на разговор у нее больше нет. Лиренда была достаточно хитра, чтобы не переступать обозначенной черты. «Слишком даже хитра», — иногда думала Морриэль. Как и ее предшественницы на этом посту, она не хотела, чтобы последнее испытание, подтверждающее готовность преемницы стать главой Кориатанского ордена, окончилось фатально.
Лиренда была сорок третьей по счету претенденткой. Морриэль усиленно старалась разъединить сознание со своими хрупкими ноющими костями. Ее вновь обуял страх: что, если она умрет, так и не успев закончить обучение преемницы? Такого в истории Кориатанского ордена еще не бывало.
Морриэль вдруг почувствовала себя старой, очень старой и безумно уставшей. Ей захотелось на несколько минут забыть об ордене и о предстоящем ясновидении. Ее не волновало, чем сейчас занимается Лиренда и как та восприняла ее слова. Морриэль уже давно перестала интересоваться личностью тех, кто метил в ее преемницы. Какая из них выдержит все испытания и останется в живых, та и заслужит ее любовь. После смерти первой претендентки все последующие были для Морриэль не более чем цепочкой порядковых номеров.
Судя по запаху, Элайра полностью выкурила трубку. Морриэль встрепенулась. В тот момент, когда зелье предельно усилило способность Элайры к воспоминанию, Главная колдунья откинула одеяла и поднялась. Лиренда уже стояла возле чана. По ее кислой физиономии Морриэль поняла, что пока на поверхности воды не появилось ни одного изображения. Памятуя о суставах и костях, износившихся за годы и века ее неправдоподобно долгой жизни, Главная колдунья осторожно двинулась к чану.
— Началось, — шепнула ей Лиренда. — Надо же, он — почти двойник Торбанда.
Польщенная мужеством Элайры, отважившейся первым показать Аритона, Морриэль промолчала. Потом она взглянула в чан. Увиденные подробности были столь выразительны, что слова только помешали бы наблюдению.
Элайра выбрала удачный момент, когда Аритон даже не предполагал, что за ним может кто-то наблюдать. Морриэль увидела грязную улочку в трущобах Итарры. Аритон сидел на корточках, окруженный ватагой оборванных детей разного возраста. Этих малышей не волновали ни власть, ни магия, ни кровавое соперничество между гильдиями. Аритон собирался отправить в плавание по сточной канаве маленькую бригантину, сотворенную его магией теней. Морриэль смотрела, как несуществующий ветер надувает паруса.
Элайра показала момент, когда Аритон вскинул голову, оценивая результаты своей иллюзии. Лицо его дышало глубоким покоем. Он улыбнулся, а потом и засмеялся. Наконец-то Морриэль увидела его глаза и острые черты лица, красноречиво свидетельствующие о принадлежности к династии Фаленитов. Главная колдунья уловила в его взгляде щедрость к этим оборванцам и искреннюю заботу о них. И еще — чуткость талантливого музыканта.
Каждый уголок и закоулок души Аритона был обнажен. Точность воспоминаний Элайры безошибочно показывала, что вся его резкость, все колкие и язвительные слова, все непредсказуемые выплески были не более чем уловками, которыми он защищал свое ранимое сердце и такой же уязвимый внутренний мир.
— Дейлион-судьбоносец, — прошептала Морриэль. — Никогда бы не поверила, что эта девчонка сможет показать его нам со всеми потрохами.
Глаза Лиренды были неотрывно прикованы к поверхности воды. Она впилась ногтями в щербатое дерево кромки чана, даже не заметив, как обломала их.
— Однако его можно сломить. Рано или поздно его союзники погибнут и присущая Фаленитам обостренная совесть заставит его отступить.
Морриэль долго изучала картину на водной поверхности. Потом она вскинула голову. Выражение ее лица было совсем неожиданным для Лиренды; ни дать ни взять, бабушка, восхищенная своим взрослым внуком.
— Посмотри еще раз, — велела она Лиренде. — Война не остановит этого принца.
Лиренда не отвечала, и тогда Морриэль добавила:
— Я заметила кое-что едва уловимое. Если ты этого не замечаешь, то взгляни на очевидное. Посмотри-ка повнимательнее на его руки, а потом на глаза.
Лиренда послушно взглянула на пальцы Аритона: тонкие, изящные и ловкие. Воспоминания Элайры запечатлели их в тот момент, когда Повелитель Теней заканчивал накладывать какое-то хитроумное заклинание. Зеленые глаза принца были глубокими и не рождали ощущения опасности.
— Мне очень жаль, но я не могу сделать никаких выводов, — нехотя призналась Первая колдунья.
В убогой красильне послышался каркающий смех Морриэль.
— Это же так просто! Аритон не отличается умом! Сейчас это отчетливо видно. Отсюда вывод: весь обман, который он творит, когда обстоятельства прижимают его к стенке или загоняют в угол, не проистекает от острого, изворотливого ума. Как это ни печально. Аритоном движет не изобретательное коварство, а дар предвидения, внедренный в династию Ахелласов.
Лиренда обдумывала слова Главной колдуньи. В это время на улице что-то с шумом упало, напугав спящую кошку, и та с отчаянным мяуканьем понеслась прочь. Очнувшись, Морриэль коснулась руки Элайры:
— А теперь покажи нам другого брата. Изображение Аритона пропало, тут же сменившись новой картиной... Илессид стоял в предрассветном саду, окутанном туманом. За решеткой ограды тускло светили уличные фонари. Лизаэр привалился к пьедесталу какой-то статуи. Весь его плащ были покрыт капельками влаги, и, когда принц набирал в легкие воздух, капельки вспыхивали крошечными бриллиантами. Они сейчас составляли его единственное украшение. Даже волосы Лизаэра не были расчесаны. На публике он держался с безупречностью опытного дипломата, скрывая все чувства за вежливой, предупредительной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227
— Если ты так жаждешь занять мое место, научись из всего извлекать уроки. Элайра является ценным орудием, окном в характер Аритона, а нам крайне необходимо знать его характер, иначе мы не сможем проследить истоки той заварухи, в которую по милости Содружества может оказаться втянута вся Этера. С этой девчонкой мы должны обращаться мягко, осторожно побуждая ее к дисциплине, а не принуждая. Она предана ордену, и при умелом подходе к ней ее дар будет служить нам еще очень долго, прежде чем она действительно сломается. Знаю, ты со мной не согласна. Ты считаешь, что, если бы Элайру воспитывали в ордене построже, она смогла бы подавить в себе любопытство, которое привело ее в Эрдану. Видишь ли, Элайра — орудие ценное, но несовершенное. И все же она будет служить нам, как никто другой, вплоть до того дня, когда ей придется нарушить свои клятвы. И пусть ее погубят собственные недостатки, а не твои насильственные исправительные меры.
Главная колдунья закрыла глаза, погрузившись в размышления и давая понять, что сил на разговор у нее больше нет. Лиренда была достаточно хитра, чтобы не переступать обозначенной черты. «Слишком даже хитра», — иногда думала Морриэль. Как и ее предшественницы на этом посту, она не хотела, чтобы последнее испытание, подтверждающее готовность преемницы стать главой Кориатанского ордена, окончилось фатально.
Лиренда была сорок третьей по счету претенденткой. Морриэль усиленно старалась разъединить сознание со своими хрупкими ноющими костями. Ее вновь обуял страх: что, если она умрет, так и не успев закончить обучение преемницы? Такого в истории Кориатанского ордена еще не бывало.
Морриэль вдруг почувствовала себя старой, очень старой и безумно уставшей. Ей захотелось на несколько минут забыть об ордене и о предстоящем ясновидении. Ее не волновало, чем сейчас занимается Лиренда и как та восприняла ее слова. Морриэль уже давно перестала интересоваться личностью тех, кто метил в ее преемницы. Какая из них выдержит все испытания и останется в живых, та и заслужит ее любовь. После смерти первой претендентки все последующие были для Морриэль не более чем цепочкой порядковых номеров.
Судя по запаху, Элайра полностью выкурила трубку. Морриэль встрепенулась. В тот момент, когда зелье предельно усилило способность Элайры к воспоминанию, Главная колдунья откинула одеяла и поднялась. Лиренда уже стояла возле чана. По ее кислой физиономии Морриэль поняла, что пока на поверхности воды не появилось ни одного изображения. Памятуя о суставах и костях, износившихся за годы и века ее неправдоподобно долгой жизни, Главная колдунья осторожно двинулась к чану.
— Началось, — шепнула ей Лиренда. — Надо же, он — почти двойник Торбанда.
Польщенная мужеством Элайры, отважившейся первым показать Аритона, Морриэль промолчала. Потом она взглянула в чан. Увиденные подробности были столь выразительны, что слова только помешали бы наблюдению.
Элайра выбрала удачный момент, когда Аритон даже не предполагал, что за ним может кто-то наблюдать. Морриэль увидела грязную улочку в трущобах Итарры. Аритон сидел на корточках, окруженный ватагой оборванных детей разного возраста. Этих малышей не волновали ни власть, ни магия, ни кровавое соперничество между гильдиями. Аритон собирался отправить в плавание по сточной канаве маленькую бригантину, сотворенную его магией теней. Морриэль смотрела, как несуществующий ветер надувает паруса.
Элайра показала момент, когда Аритон вскинул голову, оценивая результаты своей иллюзии. Лицо его дышало глубоким покоем. Он улыбнулся, а потом и засмеялся. Наконец-то Морриэль увидела его глаза и острые черты лица, красноречиво свидетельствующие о принадлежности к династии Фаленитов. Главная колдунья уловила в его взгляде щедрость к этим оборванцам и искреннюю заботу о них. И еще — чуткость талантливого музыканта.
Каждый уголок и закоулок души Аритона был обнажен. Точность воспоминаний Элайры безошибочно показывала, что вся его резкость, все колкие и язвительные слова, все непредсказуемые выплески были не более чем уловками, которыми он защищал свое ранимое сердце и такой же уязвимый внутренний мир.
— Дейлион-судьбоносец, — прошептала Морриэль. — Никогда бы не поверила, что эта девчонка сможет показать его нам со всеми потрохами.
Глаза Лиренды были неотрывно прикованы к поверхности воды. Она впилась ногтями в щербатое дерево кромки чана, даже не заметив, как обломала их.
— Однако его можно сломить. Рано или поздно его союзники погибнут и присущая Фаленитам обостренная совесть заставит его отступить.
Морриэль долго изучала картину на водной поверхности. Потом она вскинула голову. Выражение ее лица было совсем неожиданным для Лиренды; ни дать ни взять, бабушка, восхищенная своим взрослым внуком.
— Посмотри еще раз, — велела она Лиренде. — Война не остановит этого принца.
Лиренда не отвечала, и тогда Морриэль добавила:
— Я заметила кое-что едва уловимое. Если ты этого не замечаешь, то взгляни на очевидное. Посмотри-ка повнимательнее на его руки, а потом на глаза.
Лиренда послушно взглянула на пальцы Аритона: тонкие, изящные и ловкие. Воспоминания Элайры запечатлели их в тот момент, когда Повелитель Теней заканчивал накладывать какое-то хитроумное заклинание. Зеленые глаза принца были глубокими и не рождали ощущения опасности.
— Мне очень жаль, но я не могу сделать никаких выводов, — нехотя призналась Первая колдунья.
В убогой красильне послышался каркающий смех Морриэль.
— Это же так просто! Аритон не отличается умом! Сейчас это отчетливо видно. Отсюда вывод: весь обман, который он творит, когда обстоятельства прижимают его к стенке или загоняют в угол, не проистекает от острого, изворотливого ума. Как это ни печально. Аритоном движет не изобретательное коварство, а дар предвидения, внедренный в династию Ахелласов.
Лиренда обдумывала слова Главной колдуньи. В это время на улице что-то с шумом упало, напугав спящую кошку, и та с отчаянным мяуканьем понеслась прочь. Очнувшись, Морриэль коснулась руки Элайры:
— А теперь покажи нам другого брата. Изображение Аритона пропало, тут же сменившись новой картиной... Илессид стоял в предрассветном саду, окутанном туманом. За решеткой ограды тускло светили уличные фонари. Лизаэр привалился к пьедесталу какой-то статуи. Весь его плащ были покрыт капельками влаги, и, когда принц набирал в легкие воздух, капельки вспыхивали крошечными бриллиантами. Они сейчас составляли его единственное украшение. Даже волосы Лизаэра не были расчесаны. На публике он держался с безупречностью опытного дипломата, скрывая все чувства за вежливой, предупредительной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227